Александр Григорьевич Гойхбарг: кто он и почему о нём так мало кто помнит.

Трагическая судьба — это, к сожалению, не уникальное явление для многих известных и не очень деятелей первой половины двадцатого века. Сказался жестокий и бурный исторический контекст, в хаотичности которого было безвозвратно поломано множество порой невинных жизней. Судьба Александра Григорьевича Гойхбарга не отличается своей благополучностью. Несмотря на большой, можно сказать, бесценный вклад в правовую систему ещё достаточно молодого и не до конца окрепшего Советского государства, окончил он свои дни незавидно. Но обо всём по порядку.

Начало жизни и знакомство с делом революции

Родился Александр Григорьевич 8 (21) марта 1883 года в Подольской губернии, в селе Галузинцы. Первые годы его жизни прошли в ритме жизни сельского, если не сказать деревенского жителя, однако такой размеренный земледельческий уклад он выдерживает недолго и уже в подростковом возрасте самостоятельно уходит из дома ради новых возможностей и знаний, которые могли подарить ему свобода и большой мир. Александр Григорьевич был очень самостоятельным и бесстрашным молодым человеком, и несмотря на все преграды, которые чинила ему жизнь в столь молодом возрасте, ему с отличием удалось закончить Житомирскую мужскую гимназию, после чего он стал заниматься преподавательской и репетиторской работой. Почти сразу  Александр Григорьевич оказался втянут в водоворот деятельности крепнущих с каждым годом подпольных революционных обществ, ещё в последнем классе гимназии принимая участие в работе Житомирского социал-демократического рабочего кружка, состоявшего под надзором Всеобщего еврейского рабочего союза (Бунда). Именно во время работы там Гойхбарг познакомился с «Искрой» — первой общероссийской нелегальной политической газетой —  а также с трудами и фигурой Владимира Ильича Ленина.

Следующим этапом в жизни Александра Григорьевича стал юридический факультет Киевского университета, на котором он с интересом принялся за изучение насущного вопроса о политэкономии.

Его активная вовлечённость в дела подпольного революционного течения давала о себе знать, особенно серьёзно в студенческие годы Гойхбарга занимал вопрос о выборе своего собственного политического курса из пёстрого разнообразия организаций и способов восприятия реальности. В итоге его выбор пал на небезызвестную РСДРП, где после раскола последней на две части, Александр Григорьевич оказался причислен к меньшевистской её группе. Такое распределение, пусть даже не до конца осознанное им самим, так как влияние именно меньшевистских сил в Киеве в тот момент было объективно сильнее, чем влияние сторонников Ульянова, впоследствии, спустя многие годы аукнулось ему и стало одним из аргументов в пользу характеристики Гойхбарга как неблагонадёжного субъекта.

Надолго Александр Григорьевич в Киевском университете не задержался, так как в ноябре 1904 года был исключён за антивоенные и антиправительственные выступления и акции, организованные вместе с его студенческими товарищами. Роль его в протестах была достаточно значительной, так как его клеймо исключения содержало в себе формулировку, что он исключён «навсегда, без права поступления когда бы то ни было и куда бы то ни было».

После такого изгнания Александр Григорьевич полностью ушёл в подполье и посвятил себя профессиональному занятию революцией. Он был ответственен за организационную работу киевской нелегальной ячейки РСДРП, а также участвовал в агитационной и пропагандисткой, просветительской деятельности и занимался составлением переводов ключевых теоретических произведений о марксизме, которые прославили его имя в революционно настроенных кругах далеко за пределами Киева. В связи с последним, уже в 1906 году Гойхбарг оказался в Санкт-Петербурге, где продолжил свою работу над переводами, а вскоре вновь поступил на юридический факультет, только на этот раз Санкт-Петербургского императорского университета, где внимание Александра Григорьевича переключилось с политических преимущественно на правовые вопросы. С тех пор юриспруденция стала ведущей линией в его жизни.

Профессиональная деятельность

Уже после окончания учёбы он поступил в адвокатуру и был представлен распоряжением министра народного просвещения для подготовки в своём университете к будущей профессорской и преподавательской деятельности на кафедре гражданского права.

С 1914 года Гойхбарг стал приват-доцентом на кафедре гражданского права Петербургского университета.

Октябрьская революция стала не только поворотным моментом для всей страны, но также и для Александра Григорьевича лично. Он перешёл в большевистскую партию и вошёл в состав советского правительства. С этого момента известность юриста стала расти с большой скоростью.

Переехав в Москву после победы большевиков, Гойхбарг по предложению Владимира Ильича Ленина был включён в комиссию по учёту взаимных претензий с иностранными капиталистическими государствами, в ходе деятельности которой благодаря лично Александру Григорьевичу были доказаны многомиллионные притязания российского государства к своим политическим противникам, превышающие выставленный советскому государству счёт.

В 1918 году он стал членом Коллегии Народного комиссариата юстиции и заведующим Отделом кодификации и законодательных предположений.

Гойхбарг возглавлял комиссию по разработке Кодекса законов о труде, сформулировал проект Кодекса законов о браке и в целом был тем человеком, благодаря которому и было создано советское законодательство, преимущественно в сфере регулирования гражданских отношений. К его сочинениям также относятся такие труды как: «Источники договорного страхового права» 1914 г.; «Землевладение и землепользование подданных враждебных держав и немецких выходцев» 1916 г.; «Пролетариат и право» 1919  г.; «Советское земельное право» 1921 г.; «Хозяйственное право РСФСР» 1923 г.; «Сравнительное семейное право» 1927 г. и множество других сочинений и работ, касающихся экономических, социальных, внешнеполитических и внутриполитических вопросов.

25 сентября 1919 года Александр Григорьевич также присутствовал на собрании центральных агитаторов и пропагандистов РКП(б) в помещении московского комитета во время вооружённого конфликта с эсерами и взрыва, произведённого ими.

Помимо этого, Гойхбарг выступал в роли пропагандиста ценностей новой советской власти в западно-сибирском районе России, где он контролировал установление в этом регионе новой государственности, был членом Сибирского революционного комитета и был заведующим в его юридическом отделе. Там же, в 1920 году, Александр Григорьевич выступал в качестве обвинителя в деле против министров Российского правительства под предводительством адмирала Колчака.

В двадцатые годы Гойхбарг тесно работал с Лениным и выполнял множество задач по его поручению.  По предложению Владимира Ильича Гойхбаргом была написана брошюра «Исполняйте законы Советской республики», раскрывающая принципы и основы, на которых строилась и планировалась строиться правовая система нового государства.

Александр Григоревич помимо своей активной политической работы также в 1919 году стал профессором политико-юридического отделения Московского государственного университета, с 1923 по 1925 годы был председателем правового отделения, с 1921 по 1925 годы являлся профессором кафедры частного права факультета общественных наук, а с 1925 года до 1931 выступал в роли профессора факультета советского права.

Относительно характера Гойхбарга можно отметить, что он был достаточно резок в своих суждениях, что также не могло позднее не повлиять на отношение окружающих к нему. Он публично выражал спорное мнение по разным вопросам, в основном касающимся правовых аспектов, в частности к его авторству относится высказывание: «Всякий сознательный пролетарий знает, что религия — опиум для народа. Но редко кто осознает, что право есть ещё более отравляющий и дурманящий опиум для того же народа».

Деятельность Гойхбарга затронула практически все возможные ветви гражданского права в современном его понимании. Александр Григорьевич относился на тот момент к категории настоящей юридической интеллигенции, был профессиональным юристом и человеком с высоким уровнем образования.

Так, в мае 1918 года была опубликована брошюра его авторства под названием «Новое семейное право», где были изложены новые правовые основы сферы брачно-семейных, опекунских отношений. Это стало первым шагом в формировании гражданского права нового «советского» типа, основанном на иных ценностях, нежели в другие периоды существования российского государства. Равноправие, рациональность, общественная вовлечённость и чёткость — вот основные принципы, в которых выражалась для Гойхбарга новая гражданско-правовая система. К примеру, он выступал за государственную, коллективную опеку за детьми вместо частно-семейной, которая бы сделала детей более активными и самостоятельными членами общества.

В целом взгляды Гойхбарга в годы НЭПа имели большой вес, он считался одним из основных теоретиков права, он также был первым и долгое время, до середины двадцатых годов, единственным известным советским юристом, кто обстоятельно и кропотливо занимался вопросом изучения и разработки семейного права и конкретных отношений, входящих в него. Однако его идеи вместе с активным обсуждением привлекли к себе и большое количество критики, например, со стороны П. И. Стучки, который считал анализ нового советского семейного права «поверхностным» и «бессистемным». Критика его публицистической деятельности была столь обширна в период конца 1920-х годов, что из-за этого Гойхбарг решил прекратить свою деятельность в области юридической литературы и науки, взял перерыв, его работы не публиковались в течение десятилетия — в 1937 году издана работа «Иностранное гражданское и торговое право и процесс».

В 1930 — 1940 годах, «отойдя от дел», Александр Григорьевич занимался работой юрисконсульта в Наркомате внешней торговли. Находясь там, он занимался вопросом отказа от выплат Германии, сохраняя таким образом столь необходимые для СССР денежные ресурсы.

Конец всего

И всё же, безопасно пережив самый активный репрессивный период конца тридцатых - начала сороковых годов, в 1947 году Александр Григорьевич был арестован по обвинению в антисоветской агитации. Проблематично говорить о каких-то конкретных причинах, которые могли привести к такому плачевному исходу, так как критерии «ненадёжности» в такой бурный для государства период были столь гибкими, что могли подстраиваться не только под объективные обстоятельства и действия, угрожающие существующему режиму и общественной безопасности, но и под групповые и даже порой персональные интересы и желания подавления тех или иных течений мысли, по моменту неудобных или же подозрительных. В момент, когда всё сложилось так, что Гойхбарг стал неудобен, ему припомнили практически всё. Его «вредительскую» и «вредную» натуру, «злой язык», спорные мысли, «деструктивные теории» относительно, например, упразднения права в социалистическом обществе, высказывания о переводе родительски-семейных отношений из частной в государственную категорию и так далее.

В отношении Гойхбарга была применена мера так называемой «репрессивной» психиатрии, когда у «неугодных» медицински подтверждались какие-либо психические отклонения, служившие основанием для того, чтобы определить «подозреваемого» в психиатрическую лечебницу и держать под специальным надзором сколько потребуется. Именно это и случилось с Александром Григорьевичем, так как он был уличён в «антисоветской агитации» и «злобных высказываниях в адресу руководителей партии и советского правительства». Постановление МГБ СССР также содержало указание на сомнение во вменяемости Гойхбарга, дословно:

«Принимая во внимание, что Гойхбарг с мая 1947 г. состоит на учете у районного психиатра и по заключению врачебной комиссии от 10 января 1948 г. страдает маниакально-депрессивным психозом с параноидной окраской и нуждается в стационарном лечении, руководствуясь ст. 146 и 158 УПК РСФСР, — постановил: Гойхбарга А. Г. подвергнуть аресту и обыску, после чего направить Гойхбарга на судебно-психиатрическую экспертизу в Институт им. Сербского для определения его вменяемости».

Учёный был арестован и несмотря на письменные протесты, обращённые к самым влиятельным лицам государства, был подвергнут всем необходимым процедурам по выявлению в нём отклонений от нормы. В итоге Александр Григорьевич Гойхбарг был отправлен на принудительное лечение на семь с половиной лет по, скорее всего, сфальсифицированным документам и показаним.

Только в декабре 1955 года он был освобождён из своей больничной «тюрьмы».

Александр Григорьевич, не прибегая к правовым инструментам восстановления его в полноте утраченных прав, находя их бесполезными в своём положении, высказал мысль о необходимости наказания тех, кто вершил репрессии с помощью принудительного психиатрического лечения.

Точная дата его кончины так и осталась сокрытой, одно только известно, что это произошло в конце 1962 года.

Клеймо сомнения в его невменяемости осталось с ним до конца жизни и было так же безапелляционно, как постановление, по которому он навсегда был исключён из Киевского университета, а факты о его значительной роли в кодификации советского законодательства в годы НЭПа, в создании и развитии гражданско-семейного права были безвестно похоронены в белых стенах больничной палаты.

Список источников:

1. Александр Гойхбарг. Горькая судьба Красного Трибониана: Биография создателя первого советского Гражданского кодекса. - Москва: Статут, 2020. - 626 с.
2. Олейник Ирина Ивановна Роль А. Г. Гойхбарга в становлении советской науки семейного права // Теория и практика общественного развития. 2014. №12. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/rol-a-g-goyhbarga-v-stanovlenii-sovetskoy-nauki-semeynogo-prava (дата обращения: 24.05.2022)
3. Анатолий Стефанович Прокопенко Безумная психиатрия. - Москва: Совершенно секретно, 1997. - 176 с.