Возможный вечер

Утро. Обычное, ничем не примечательное утро, когда, как и всегда, поют певчие птички и ранние лучи солнца теплом ласкают кожу. Слуги, начавшие работать с самого рассвета, даже не подозревали о том, что в личной комнате их излюбленного главы клана Камисато скрывается неожиданная гостья, которую никто не ожидал увидеть в постели этого мужчины. Да и сами партнёры, соединённые ночной дымкой алкоголя, никак не могли предположить, чем закончится их вечернее соревнование по выпитому сакэ.

Кицунэ проснулась первая от непривычного шума утренней суеты множества людей. Первой, что она обнаружила, была чужая сильная рука, крепко сжимающая её талию. Пару раз поводив головой в разные стороны, Яэ Мико пыталась прийти в себя и осознать, что происходит вокруг. Девушка обернулась назад и обнаружила привлекательное лицо мужчины, на котором до боли в сердце знала почти каждую чёрточку. Воспоминания о вчерашнем вечере были настолько обрывочными, что почти невозможно было соединить всё в какой-либо последовательности.

Но точно что-то изменилось уже внутри неё. Отчего-то ей не хотелось сразу же убирать руку мужчины со своей талии, а на сердце вместе с этим легло ещё и неприятное ощущение. Ведь ранее подобных чувств она не испытывала и даже помыслить боялась, что когда-то будет смотреть на господина Камисато не с соперническим настроем, а с неким желанием и теплотой. Поймав себя на подобной мысли, Яэ Мико аккуратно убрала руку Аято и только попыталась двинуться с места, чтобы побыстрее уйти, как мужчина тихо посмеялся и привлёк её обратно к себе.

— Госпожа Мико, неужели вы забыли, как воспользовались моим телом сегодняшней ночью? — с грязной и хитрой улыбочкой проговорил Аято, а после его губы легонько прикоснулись к спине кицунэ, по которой тут же пошли мурашки.

Кицунэ улыбнулась уголком розовых губ с нескрываемым раздражением по отношению к самодовольному господину Камисато. Его слова с явным похотливым подтекстом заставили Мико усомниться в своих появившихся тёплых чувствах. Не могла она после стольких лет невидимой вражды и конкуренции почувствовать к своему сопернику что-то прекрасное и волнующее. В попытке понять, что же происходит с её закрытой ото всех душой, Мико обернулась и встретилась с проницательным взглядом, и её сердце всё же предательски дрогнуло.

— И как же я воспользовалась вашим телом? — с хитрой улыбочкой проговорила, почти шипя, Мико и провела изящными пальчиками по подбородку Аято, который, казалось, готов был мурчать от прикосновений.

Аято приподнялся на локтях, а после сел рядом с Яэ Мико — теперь он мог смотреть на неё сверху вниз, что её всегда безумно бесило, и желание повалить наглеца вновь заиграло ярким пламенем. Подобное желание сиюминутно окрасилось совсем иным смыслом, которое обычно придавала ему кицунэ, отчего она чуть ли не смутилась, ведь прежде такого она не испытывала по отношению к Аято. Это было очень непривычно и даже раздражающе. Она не желала этой резкой смены, но сердце и судьба решили иначе, словно играя с кицунэ в её же игру.

— Вначале вы пригласили меня выпить, а я уж подумал, что вы задумали меня отравить, но для вас это было слишком мелочно, — игривым тоном проговорил Аято, не переставая по-плутовски улыбаться своей гостье.

Это Яэ Мико помнила, и по её плану они должны были просто выпить, точнее, она хотела его перепить, так как недавно услышала, как две девушки переговаривались о том, что господин Камисато совсем не напивался, даже если в нём уже было пару бутылок сакэ. Именно это и хотела проверить Яэ Мико, но всё, видимо, пошло в совсем иную сторону, которую она совсем, казалось бы, и не желала. Казалось бы. Кицунэ захотела ущипнуть себя из-за этого слова, которое всплыло в её мыслях.

— Мы выпивали и выпивали, как последние алкоголики, которым уже ничего не поможет, — сказал Аято и ненадолго оставил свой монолог, чтобы приблизиться к кицунэ, которая даже не дрогнула от этого движения. — Позже, уже в поздний час, за мной пришёл Тома, и вы решили пойти вместе со мной в поместье, чтобы продолжить выпивать. — С этими словами Аято оставил невесомый поцелуй на открытом плече кицунэ.

В ответ она вначале строго посмотрела на него снизу вверх, а потом хитровато улыбнулась, из-за чего улыбка самоуверенного парня перед ней на мгновение дрогнула. Обычное игривое саркастичное настроение вернулось, но беспокойство за новые чувства никуда не исчезло. Кицунэ поддалась первому и решила поиграться с несносным соперником.

— Что же мы делали дальше, господин Аято? — сладким шёпотом произнесла кицунэ, наклонившись ближе к мужчине, а после пальцем провела по его открытой груди, которую только совсем чуть-чуть прикрывали края халата.

Бесстыжий, но милый парень — так думала сейчас про него Яэ Мико, которая впервые разглядела в нём нечто большее, чем заносчивого противника. С минуту молча и обдумывая что-то, Аято наконец-то вновь улыбнулся и продолжил их немую игру с лёгкими, почти невесомыми ласками — провёл пальцем по плечу и спустился ниже, в выемку между пышных грудей кицунэ. На ней было лишь белое нижнее бельё, что было удивительно, если судить по двусмысленным словам и выражениям его прелестного лица.

— Я опечален тем, что вы не запомнили нашу прекрасную и незабываемую для меня ночь, — с наигранными печальными вздохами произнёс Аято, продолжая очерчивать кончиками пальцев невидимые фигуры на бледной коже Яэ Мико, которая невольно трепетала из-за этих прикосновений, сама того не желая. — Мы уединились в этой комнате, а для этого я даже выдворил Тому, который хотел остаться и проконтролировать всё. После вы навалились на меня сверху. — Следуя своим словам, Аято лёг на футон и потянул за руку кицунэ, чтобы та сделала так же, как и в прошедший вечер.

Яэ Мико послушно поддалась его движениям и замыслу, а когда оказалась сверху наглого господина, то ехидно улыбнулась и медленно облизала верхнюю губу. Это была незапланированная попытка соблазнения, поэтому кицунэ удивилась своему поведению. Подобное только повеселило Аято, который состроил самое невинное, почти девственное лицо, а после одной рукой помогая Яэ Мико избавиться от бюстгальтера.

— Ох, это должно было быть после того, как вы одарили моё тело жаркими пьяными поцелуями, — странным тоном прошептал Аято, вновь корча из себя невинную деву, которую соблазняют грехом.

Что-то подсказывало Яэ Мико, что хитрый и скрытный господин Аято приукрашивает события вчерашнего вечера. Но какова причина подобного поведения? Кицунэ тут же пришла мысль о том же тепле, что зародилось у неё — могли ли подобные чувства отозваться в сердце и этого наглеца? Стоило ли ей поддаться его игре, чтобы в итоге выяснить, что же скрывается за этой театральной маской? Кицунэ села на него сверху и одним быстрым движением оттянула остатки халата, открывая грудь ещё больше, а после нагло провела по ней пальчиками, почти прикасаясь к розовым соскам. Свою же грудь она прикрыла рукой, играясь в ту же игру невинных дев, какую затеял Аято немного ранее, и закусила губу в предвкушении дальнейших действий.

— Что за игры, госпожа Мико, разве вы вчера не вели себя намного развязнее, к чему делать из себя невинную лань? — сказал он уже без столь притягательной улыбки и приподнялся на локтях.

— Может, это вы хотите, чтобы я вела себя развратнее, господин Камисато? — ответила вопросом на вопрос кицунэ и попыталась отстраниться, словно её разочаровали слова парня, но тут же была остановлена тем, что он схватил её за руку и притянул к своим губам, чуточку прикусывая пальцы. — Что же это? Неужели у вас проснулась память о том, что вы делали этой ночью?

Вместе с произнесёнными словами кицунэ почувствовала, что место, на котором она сидела, стало немного неудобным и твёрдым. Яэ Мико ничего не помнила о развратной ночи, проведённой с господином под ней, будто ничего особенного и не было. Возможно, ничего не было, а Аято всё нагло придумал? Но для чего? Кицунэ захотела это выяснить, поэтому продолжила странную немного на грани игру между ними. И начнёт она с малого так, чтобы господин Аято сам начал действовать, ведь в случае непредвиденного она сможет отговориться тем, что это он стал инициатором всего действа. Аято вновь облизнул пальцы кицунэ, но ей этого было мало, поэтому она даже никак не отреагировала, давая понять ему, что нужно действовать смелее.

— Госпожа, позволите ли вы продемонстрировать мне немного вчерашних событий, может, тогда воспоминания о нашей близости вернутся к вам? — с улыбкой произнёс Аято и, не дождавшись ответа, схватил девушку за талию и перевернул их положение, положив её под себя.

Яэ Мико только улыбнулась на эту наглость и продолжила смотреть на чужие действия, совершаемые с её почти невинным телом, почти ничего не делая в ответ. Аято, не ждавший одобрения, сказанного вслух, языком провёл по месту между грудей, а после, улыбнувшись уже только глазами, стал ласкать один из сосков, которые уже успели встать от чужих прикосновений и утренней прохлады. Он внимательно следил за выражением лица кицунэ, но оно почти ничего не подсказывало, только побуждало действовать дальше. На ней остался только кружевной низ, который она сама хотела побыстрее снять, но поборола это желание, которое почему-то пробудило в ней раздражение. Она слишком быстро сдаётся и поддаётся неизведанным чувствам, которые зародились в её холодном сердце совсем недавно.

— Ну, и что же дальше, господин Аято? Слишком слабо и неинтересно, разве вы бы заинтересовали меня подобным? — с тихим смешком и издевательским тоном проговорила Мико, а после решилась на дерзость в виде недолгого зевка.

Лицо Аято на мгновение стало серьёзным, а ласки застыли, будто он не решался сделать шаг дальше. Может, всё-таки ничего не было, раз он ведёт себя столь нерешительно? Загадка, и Мико всё больше хотела разгадать её. Мгновенное замешательство быстро прошло, и Аято приступил к дальнейшему наступлению. Он медленно и нежно раздвинул ноги девушки, одаривая бёдра долгими поцелуями, которые оставили после себя ярко-красные следы, словно метки. Кружева почти ничего не скрывали от любопытных голубых глаз, будто совсем и не было предназначено для укрытия. Отодвинув пальцем край трусиков, Аято поднял взгляд наверх, к лицу кицунэ, которая продолжала ухмыляться, глядя на развернувшееся представление, и даже ничуть не покраснела. От этого он невольно ухмыльнулся, скрывая раздражение от надменного вида кицунэ, которую он собирался ублажить. Складывалось впечатление, что для неё его ласки были ничем значимым, а это ударило по самолюбию парня, который привык видеть в ней соперницу.

Спрятав улыбку, Аято прильнул губами к влагалищу кицунэ и стал нежно действовать проворным язычком, который так и хотел выдавить из самоуверенной кицунэ стон. Та же упорно делала вид, что её ничуть не заинтересовали ласки мужчины, но на самом деле её сердечко страдало от противоположностей. С одной стороны, было непривычно видеть Аято, сладко ублажающего её промежность, который только день назад сражался с ней в словесной перепалке за то, кто должен получить последний напиток. С другой стороны, ей так хотелось поддаться той странной теплоте и страсти, обуревающей её на протяжении этого утра. Пока девушка размышляла об этом, Аято языком проник во влагалище, отчего кицунэ невольно вздрогнула и прикрыла рот, чтобы не дать стону вырваться наружу. Это не осталось без внимания Аято, из-за чего он только усерднее стал работать язычком, вынуждая кицунэ плавиться от каждого малейшего движения внутри неё.

Он хотел услышать её стон, а она так сильно сопротивлялась этому, распаляя его желание ещё больше. Аято почти доставал до самых желанных мест, а Мико втайне желала, чтобы он всё же прикоснулся к ним.

— Госпожа, порадуйте же меня своим голоском, — сказал Аято, ненадолго отрываясь от желанного места, которое уже истекало естественной смазкой. — Будешь просить усерднее, то, возможно, и получишь это, — сжимая губы, проговорила Яэ Мико и положила руки на голову Аято, медленно поглаживая и зарываясь в мягкие спутанные волосы.

Вот как с утра выглядит идеальный господин Камисато. Волосы спутаны, глаза заспанные с небольшими покраснениями, а халат небрежно надет и почти ничего не скрывает. Неидеальный, утренний и безмятежный. Совсем не тот холодный идеальный господин, о котором ходят жестокие и мерзкие слухи.

Не осознавая этого, Яэ Мико стала направлять голову Аято и подсказывать ему темп, с которым она хотела, чтобы двигался его хитрый язычок. А он в ответ только послушно подчинялся и делал так, как ему подсказывали дрожащие от удовольствия руки кицунэ. Это было умело и очень страстно. Хлюпающие звуки со стороны Аято уже даже не смущали кицунэ, и она пыталась только сдерживать стоны удовольствия. Даже счёт времени был потерян из-за наплыва наслаждения. Всё остальное казалось не таким важным сейчас, и даже извечная вражда между ними была пустяком, который мешался им. А может, именно это долгое соперничество породило в них иные чувства, что заставляли сегодня утром подмечать детали, которые она прежде не видела в господине Камисато.

Пик настиг её внезапно, как бы она ни старалась сдержать его. Уже на подходе она закусила губу до крови, но это её не беспокоило так сильно, как последний тихий стон, когда она так не вовремя кончила. Но был бы ли конец когда-нибудь вовремя? Из-за наплыва чувств и эмоций кицунэ не смогла сдержать не только стон, но и три хвоста, которые вырвались из неосязаемой тюрьмы в реальность и обхватили крепкую талию Аято, нежно поглаживая его кожу, будто ещё больше ластились к нему.

— Госпожа, вам было настолько приятно? — сказал Аято, нежно приглаживая мельтешащие от удовольствия хвосты. — Я рад, что смог вам угодить, но в следующий раз я жду ответной услуги.

Ответная услуга? Неужели Аято планирует что-то ещё? Кицунэ хотела оговориться, что это была случайность и что она предпочтёт забыть об этом утре и, возможно, вечере, но слова мужчины заставили её усомниться в своём первом порыве.

— Следующий раз? Кто тебе сказал, что будет следующий раз? — с сомнением спросила Мико и вздёрнула гордо подбородок, будто ещё мгновение назад подобная перспектива не взволновала её сердце.

Гордость. Чёртова гордость всё ещё оставалась при ней и иногда брала верх над разумом. Яэ Мико быстро собралась и стала искать по всей комнате остатки своего вчерашнего одеяния, пока за ней пристально следила пара голубых глаз. Она не поворачивалась в его сторону, чтобы не столкнуться со своими и чужими чувствами, ведь казалось, что стоит сделать это, как маска гордости разобьётся и пропустит её настоящие мысли и отношение к господину Камисато.

— Ваше тело честнее, чем ваш непослушный ротик, — ответил Аято и вытер свои губы платком, лежащим рядом с футоном. — И ещё, между нами: ночью ничего не было, я бы не стал пользоваться вами в пьяном состоянии, — спокойным тоном произнёс он и отвернулся, будто эти сведения не имели никакого значения.

— Но с радостью обманул, чтобы отлизать мне? — со смехом спросила Мико, не ожидая получить никакого ответа.

— Вот именно что с радостью, госпожа, — с улыбкой проговорил Аято, вновь приближаясь к кицунэ, которая уже не так остро реагировала на его движения. — Я уже давно планировал сделать это.

Давно? Неужели? Только кицунэ долго отрицала чувства и подозрительную заинтересованность в господине Камисато? Неужели она проиграла ему в схватке чувств?