Рёко Секигути «Нагори. Тоска по уходящему сезону»

В японском есть слова, которые определяют характер продукта по отношению к своему сезону: хасиде — ранний, саками — созревший в разгар сезона, нагори — запоздалый, пронизанный «тоской по уходящему сезону».

Нагори — очень интересное слово, оно используется не только по отношению к еде. В японском есть выражения нагори во осиму («печалиться из-за отъезда или расставания»), нагори но юки («снег, не растаявший с наступлением весны»), нагори но цуки («луна, которую еще видно после рассвета») или просто нагори («утрата или последствия катастрофы»).

Когда лето подходит к концу, каждый персик может стать последним съеденным вами в этом году. Такой персик, несущий в себе близость расставания, и называется нагори. Он прощается с нами на год до следующего своего сезона.

Секигути рассужает о сложных отношениях людей с временем, она сравнивает вяленые помидоры с мумификацией и обращает внимание, что, консервируя продукты, мы стремимся заморозить время.

Время можно не только замораживать, но и поворачивать вспять: благородные сыры обретают зрелость прямо пропорционально степени своей ферментации, по сути — разложения. Авторка приходит к выводу, что все наши, казалось бы, нехитрые манипуляции с едой имеют глубокие причины, восходящие к мечте о бессмертии. Подумайте об этом, открывая банку малинового варенья зимой.

За чаем с вареньем можете почитать сказку Маршака «Двенадцать месяцев». Оказывается, разные вариации этой истории встречаются во многих культурах. У кого-то девочка не в сезон искала клубнику, у кого-то яблоки. Наша девочка по приказу мачехи собирала подснежники в феврале. В разных культурах девочка встречает четыре времени года, двенадцать гномов, ну или двенадцать месяцев, которые помогают героине обрести то, что без чуда недостижимо.

Сейчас нам не нужно чудо, мы научились контролировать время: клубнику можно купить в ближайшем «Перекрёстке» в любой день. А заодно захватить авокадо и пару грейпфрутов. Мы уже не задумываемся о сезонности и давно забыли, что наши предки жили под её властью. Сейчас мы можем сесть в самолет и за несколько часов оказаться в другом климате, не то что отведать желаемого.

Осознанию того, что сезон прошел, в мире, где остались только автомагистрали, свалки, магазины и банкоматы, нет места.

Тут я пишу: Розовый паяльник

Тут я читаю: Под многолетним слоем пыли