Случай на свадьбе

© Александр Гутин

Безвыходных положений не бывает. Не бывает и всё. Даже если вы висите вниз головой над пропастью, зацепившись за край булыжника зубами.

Даже если вы Пенкин, а вокруг Махачкала. Или вы хипстер в штанах с отворотами на розовом Мини-Купере врезаетесь в жопу Гленика с челябинскими номерами.

Даже если ты еврей и вынуждены работать коллектором в казачьей станице.

Однажды я был свидетелем на свадьбе. Больше я никогда свидетелем не был, но однажды был. И не был больше свидетелем не потому, что меня туда не звали, а потому что "идитенахуй", вот почему. Во-первых, это вообще не почетная миссия. Если вы хотите, чтобы кто-то из ваших друзей вместо того, чтобы бухать и кобелировать с подружками невесты, был напряжен и немногословен, позовите его в свидетели.

Охранять пьяную невесту от похищения и хлопать жопой шарики на конкурсах колхозного тамады, явно не моё. Это вообще ничье. Но пришлось.

Дело было в самом начале девяностых. Свадьба была деревенская, бюджетная и происходила во дворе частного дома и состояла из почти сотни пьяных механизаторов, гопников и дяди Володи из Вязьмы.

Это происходило со мной. Я никогда не был механизатором. Я даже на трактор залезал один раз и два раза видел плуг. Оба раза в музее. Плуг мне не понравился, какой-то он агрессивный чисто визуально.

Но мой однокурсник Валя Сидоров женился на девушке Вале. Валентин и Валентина, блядь. Тот Валя, который жених был хорошим городским мальчиком, не смотря на то, что Сидоров, а не Гольдштейн какой-нибудь, а та Валя, которая невеста была родом из аутентичной деревни с навозом, коровами и пьяными мужчинами в телогрейках и арматурой в руках. Хоть фамилия у нее была, не поверите, Пожарская. Я и сам думал, что княгиня, оказалось, что из княжеских крепостных.

Родня невесты настояла на свадьбе в родных пенатах, тут у них и самогон, и сало, и картошка, а в вашем городе одна химия и водка дорогая.

Валя, который жених, немного поплакал, и мы поехали.

Меня, как свидетеля, посадили рядом с молодыми на доски, которые символизировала скамью.

Спиной я был прижат к стене дома и находился в перманентном ахуе от всего этого брянского кулачества. Люди ели, пили, дрались, блевали, целовались, орали и танцевали не вставая из-за стола. Причём очень часто одновременно.

Это была какая-то неибическая неведомая мне форма жизни. Органический хаос. Парад, блядь, планет. Абсолют этилового спирта и навоза.

Трое гостей были с особой жестокостью отпизжены за какие-то мелкие прегрешения, что не мешало им целоваться и блевать, пятеро, как мне показалось, перееблись, остальные исполняли такое, что я даже не знаю, как это называется.

Но самое главное, они говорили на непонятном языке, называя невесту "Молодайка", а жениха "Этот".

Мне очень хотелось писать. С ударением на первый слог. Но вылезти из-за стола я не мог.

Во первых, чтоб вылезти мне надо было поднять весь этот кипящий жизнью и энтузиазмом муравейник, за что меня могли бы просто убить не отрываясь от салатов и бутылок. А во-вторых меня за писю периодически хватала невеста, путая лево и право. Потому что с одной стороны ее сидел новообращенный муж, а с другой я. Почему-то меня посадили рядом с ней, а свидетельницу рядом с женихом. Логика, наверное, какая-то была, но я её не смог просчитать.

Пьяная невеста Валя, пребывая в забытьи, хватала меня за ширинку мертвой хваткой, и поэтому мне шепотом, чтобы избежать конфликтов и ненужной огласки приходилось объяснять ей, что Валя жених сидит несколько в другой стороне, а это чужая ширинка, то есть моя, и хватать за нее прямо на свадьбе не очень красиво даже с учетом местного колорита. Вот после свадьбы, пожалуйста, милости просим, а пока вам надо схватить воооон ту ширинку, которая находится с противоположной стороны. Спасибо, пожалуйста. С вами приятно иметь дело.

Но писать мне хотелось невероятно. Я чувствовал, что край уже вот он. И так больше нельзя. И тут я подумал. Если все эти люди ведут полную бессмысленной энергии жизнь не вставая со скамьи, то чем я хуже. И я сделал то, что сделал.

А именно я пописал под стол. Форменным образом вынул то, за что пыталась схватить невеста, и пописал.

Невеста Валя удивленно вскинула бровь и сказала, что ей кажется начался дождь и у нее помокрели ноги. Она так и сказала "помокрели".

Я ее успокоил, объяснив, что наверное кто-то разлил водку, предотвращая ее попытки ухватить меня в очередной раз за пах.

• Как разлили водку?! - воскликнул внезапно проснувшийся брат невесты. И стол затих. Воцарилась тишина. Слышно было как жужжит муха, случайно нырнувшая в квашенную капусту. В воздухе пахло грозой. И я захотел, как мне показалось, уже не только писать.

Тишина казалось угрожающей. Мужчины привстали, а женщины в испуге закрыли руками рты.

• Да нет, никто не разлил - сказал я побледнев- Показалось просто. Наверное был небольшой дождик. А водку никто не разливал вовсе. Покажется же такое! Прямо цирк. Смех один....
• Ты это...ты так не шути больше, шутник блядь, - сказал брат невесты и опять уснул, уронив лицо в квашенную капусту с мухой.

И стол опять загалдел и зашумел. Кто-то целовался, кто-то кого-то бил, словом, свадьба как свадьба.