О сталинистах

«Это страшное прошлое нельзя вычеркнуть из национальной памяти, тем более невозможно ничем оправдать, никакими высшими так называемыми благами народа», — Владимир Владимирович Путин.

После распада СССР сталинизм стал целым политическим течением в России, при этом обрёл большую популярность. Образ Иосифа Сталина превратился в ключевой элемент политических дискуссий, привлекая внимание политиков и историков. Историки, подхватывая различные нарративы, то фокусировались на миллионах жертв ГУЛАГа, то поддерживали тоталитарный режим. На примере книги А. Н. Дугина постараемся разобрать психотип сталиниста.

Александр Николаевич Дугин — российский историк-архивист. Окончил Московский государственный историко-архивный институт. В 1989 году впервые опубликовал "подлинные данные" о количестве репрессированных в 1930-е годы. Автор нескольких монографий по истории органов внутренних дел СССР.
По его заявлению, являлся первым подлинно открывателем архивов о репрессиях Сталина. В своей книге «Тайны архивов НКВД СССР: 1937–1938» он рассказывает о том, что в начале 1989 года по решению Президиума Академии наук СССР была создана комиссия Отделения истории АН СССР. Её возглавил член-корреспондент Академии наук Ю. А. Поляков.

Аналогичное решение было принято и в Академии МВД СССР. Одному из её подразделений, которое возглавлял доктор исторических наук, профессор И. А. Кондауров, поручили проверить достоверность исторических фактов, изложенных в недавно вышедшем в СССР трёхтомнике А. И. Солженицына «Архипелаг ГУЛАГ».

В состав комиссии вошли В. Н. Земсков, А. Н. Дугин и Б. А. Старков. Они стали первыми историками, получившими доступ к ранее секретным документам в Центральном государственном архиве Октябрьской революции, высших органов государственной власти и органов государственного управления СССР (ныне — ГА РФ).

Рабочая группа Комиссии Отделения истории АН СССР и Академии МВД СССР активно работала в конце 1980-х — начале 1990-х годов. В этот период была опубликована серия статей, посвящённых статистике репрессий. В них рассматривались вопросы количества арестованных и осуждённых, спецпоселенцев, перемещённых лиц и другие аспекты.

По всей сути, мы должны иметь на руках ценную книгу от исследователя-архивиста, который раскрыл точное число репрессированных в период правления Сталина. Но данные, которые имеет А. Н. Дугин, в его руках становятся орудием оправдания советского тоталитаризма и тирании.

Дугин утверждает, что с 1930 года было репрессировано 3,6 миллиона человек. Далее он пытается оправдать столь масштабные репрессии. Дугин особенно подчёркивает, что грабежи, разбой и убийства рассматривались как "контрреволюционная деятельность" и квалифицировались по статьям 58 и 59 УК РСФСР. Это звучит как странное оправдание и ложное предписание. В конце книги он вставил больше тридцати таблиц, где только освещены репрессированные по политическим и контрреволюционным мотивам. Несостыковка.

Главой ранее он признаёт убийство репрессивным режимом 750 тысяч людей (по его мнению) 800 тысяч людей (в другой сноске) (граждан СССР) в период руководства Сталина. И следующим предложением начинается "шарманка" про ПАСЕ*, Генриха VIII, Франко и Великую Французскую революцию. Мол, посмотрите, у нас всего убили 800 тысяч человек, а у вас тоже убивали, и что тут такого?!

*Парламентская ассамблея Совета Европы (ПАСЕ) — это одно из двух ключевых учреждений Совета Европы. Она служит консультативным органом, куда входят представители парламентов всех стран-участниц.

Следующий этап оправдания Сталина начинается с критики Николая II. Но перед тем, как привести цитату из книги, я бы хотел задаться вопросом: «А что император Николай II делает в книге про сталинские репрессии?». На этот вопрос может последовать следующее утверждение: вспомнить последнего российского императора нужно для лживой аналогии, а как мы знаем, что любая аналогия — не аргумент.

"Некоторые противники Сталина со слезами умиления вспоминают о трагической судьбе последнего русского императора Николая II, на смену которому пришли большевики. Конечно, по-человечески жаль семью бывшего императора. Но мог ли последний Романов сохранить империю? Мало кому известен факт изъятия царской цензурой прижизненного издания «Полного собрания речей императора Николая Второго за 1894-1905 годы». Причина заключалась в том, что собранные вместе эти выступления производили впечатление крайнего скудоумия и примитивизма. Кроме того, Романовы широко и подло воровали. Например, дядя царя Алексей Алексеевич сумел использовать на личные нужды миллионы рублей, предназначенных для модернизации военно-морского флота России. Некоторые Романовы воровали даже личные вещи своих родственников из Зимнего... Разве из сталинских времен пошла современная коррупция в России?".

Перечитал трудов и документов по сталинской эпохе, что уже начал писать фальсификацию про царя Николая II. Кощунство. Приводить в пример Николая II как антипода Сталину, придумывая байку про коррупцию на флоте. Каждый школьник из школьного курса истории за 9–10-й класс знает, что Николай II смог обеспечить флот линкорами и линейными крейсерами. К 1917 году в составе ВМФ Империи находилось 15 линкоров и линейных крейсеров и свыше 50 подводных лодок различных типов. К 1941 году весь линейный флот ВМФ СССР будет представлен исключительно и на 100% только кораблями царской постройки. О какой коррупции говорит Дугин — абсолютно неизвестно. Черноморский флот воевал всю ПМВ и прекрасно себя показал.

Эпиграфом к книге стали слова памяти о друге В. Н. Земскове, исследователе, архивисте и историке, на которого Дугин неоднократно ссылается. В отличие от Дугина, Земсков не был циником. В своей книге «Сталинская эпоха: экономика, репрессии и индустриализация» он отмечает, что 97% населения СССР не подвергались репрессиям.

Однако стоит помнить, что сталинская эпоха — это не только репрессии и чистки. Это также голодомор, депортации (корейцев, немцев, финнов-ингерманландцев, карачаевцев, калмыков, чеченцев, ингушей, балкарцев, крымских татар и турков-месхетинцев и других народов), экспансионные войны, раскулачивание, экономический и политический этатизм.

«Всё это, однако, не отменяет того факта, что миллионы людей действительно стали жертвами политических репрессий, в том числе за политические и религиозные убеждения, по социальным, национальным и иным признакам. Этому не может быть оправдания», — подытоживает в конце книги В. Н. Земсков.

Сталинисты — это, в психологическом, нравственном и этическом смысле, люди с глубоко искажённым восприятием реальности. Историк как учёный стремится к поиску истины, его задача — установить, как всё происходило на самом деле. Историк-сталинист, напротив, занимается оправданием тирании вождизма Иосифа Сталина, "вождя народа", при правлении/управлении которого вся страна была погружена в кровь и страх государственного этатизма. От его режима пострадали не только русские, но и украинцы, прибалты, казахи, народы Кавказа — в частности, чеченцы, ингуши, балкарцы и т.д.

Для многих семей фигура Сталина — не абстракция и не исторический спор. Это личная трагедия, связанная с репрессиями, ссылками, расстрелами, и страхом перед всесильной карательной машиной под названием "государство". Здесь речь идёт не столько о государственной политике, сколько о личной боли и утраченных судьбах. Историк должен смотреть на менталитет, который непременно связан с исторической памятью, а период Сталина — это память о боли.

Если говорить кратко, сталинист — это либо человек с психопатическими чертами маньяка, одержимый культом жестокой власти, либо сознательный лжец и фальсификатор истории.

Первый тип — сторонники тоталитарной власти, оправдывающие массовые репрессии: "Паскуды, капиталисты, прозападные твари хотели разрушить Россию. Сталин правильно делал, что репрессировал врагов народа", — типичный нарратив, который сопровождается ярким эмоциональным окрасом.
Такие люди — проповедники террора и этатизма. Они не просто не отрицают факты голодомора, большого террора, чисток, высылок и раскулачивания — они их открыто поддерживают. Их восхищают казни и подавление несогласных. Это болезненное возбуждение от насилия, завёрнутое в риторику «спасения Родины от западного люцифера и американского капиталиста».

Второй тип — «отрицатели». Те, кто заявляют: "Сталин убил всего 800 тысяч человек из 200 миллионов — это не так уж много", или: "Голодомора не было, был крупный импорт и экспорт зерна".
Они называют его "мудрым государственником", "честным политиком, который держал страну в порядке", и уверяют, что "либералы оболгали великого Сталина". Это сознательные манипуляторы и фальсификаторы, чьей целью является обеление диктатуры и тирании. Но никто и ничего не преувеличил. Даже если бы за время правления Сталина было репрессировано не миллионы, а лишь десятки человек — всё равно это трагедия. Каждая сломанная судьба — это боль и утрата.

Существует известная фраза немецкого писателя Эриха Марии Ремарка: «Смерть одного человека — трагедия, смерть миллионов — статистика».* Её часто по ошибке приписывают Сталину, особенно это делают сталинисты, чтобы оправдать тиранию в политике "вождя". Дегуманизация сталинистов поражает. Когда заходит речь о голодоморе, репрессиях, депортациях — сталинист восклицает: «Это статистика, история!».

*Фраза Эриха Марии Ремарка стала культовой, но дословно она звучит так: «Смерть одного человека — это трагедия, смерть двух миллионов человек — только статистика». Она взята из романа «Чёрный обелиск». Некоторые исследователи считают, что Ремарк мог позаимствовать эту мысль у публициста и писателя Курта Тухольского: «Война? Я не нахожу это ужасным! Смерть одного человека — это катастрофа. Сотня тысяч мертвецов — это статистика!»

Но стоит упомянуть какого-нибудь европейского правителя — будь то Карл V (император Священной Римской империи) или Франсиско Франко — они тут же с криками начнут обвинять либералов и Запад в дегуманизации и убийствах, хотя их собственный кумир по уши в крови. Сами они же являются апостолами тоталитаризма, смерти и этатизма. Лицемерие? В чистом виде.

Заключение

«Мы живём, под собою не чуя страны, Наши речи за десять шагов не слышны, А где хватит на полразговорца, Там припомнят кремлёвского горца. Его толстые пальцы, как черви, жирны, И слова, как пудовые гири, верны, Тараканьи смеются усища И сияют его голенища.

А вокруг него сброд тонкошеих вождей, Он играет услугами полулюдей. Кто свистит, кто мяучит, кто хнычет, Он один лишь бабачит и тычет, Как подкову, дарит за указом указ: Кому в пах, кому в лоб, кому в бровь, кому в глаз. Что ни казнь у него — то малина, И широкая грудь осетина», — О. Э. Мандельштам.

Многие историки, когда им задают конкретный вопрос: «Период правления Сталина был хорошим или плохим?», отвечают с некой "диалектической мудростью", релятивизмом, что ли, говоря: «У всего есть плюсы и минусы».

Такая позиция похожа на то, что школьник, сидя на уроке математики, когда учитель спрашивает: «Сколько будет два в квадрате (2^2)?», слышит две подсказки: с одной стороны, четыре, а с другой ответ восемь, в итоге он выбирает среднее — шесть. Выбрав среднее, никогда не получится правильный ответ.

Сталинская эпоха полна минусов, о которых я уже упоминал. Всё-таки, но какой главный плюс всего периода с 1928 по 1953 год? В том, что советские граждане, оказавшись в ситуации, на которую нельзя было повлиять, смогли выжить.

Когда государство, которое должно защищать собственных граждан (их права и свободы), стало руководствоваться принципом Divide et impera*; когда государственный аппарат превратился в смертоносного монстра; когда экономический и политический этатизм и шовинизм стали главенствующими в руках партийных руководителей и самого "вождя народов" Сталина — советский народ всё равно смог выжить.

*Разделяй и властвуй.

Но пережить такую страшную эпоху — это лишь половина дела. Важно извлечь из неё уроки, чтобы никогда больше не утратить свободу, не броситься в распахнутые объятия тоталитарного тирана-вождя и не оказаться снова задушенным им.