Дефицит культуры

Не могу молчать. Вчера мы снова снимали оперу в Большом зале консерватории для прекрасной

oduvanchik . Делали мы это уже в четвертый раз, но такое потрясение от столкновения с культурой со мной случилось впервые. По дороге домой я никак не могла прийти в себя и так и приехала в состоянии легкого офигения, которое попытаюсь донести до вас. Вечер не задался с самого начала. Я, конечно, рассчитывала, что вечером передвигаться по Москве сложно, так что я выехала за два часа до начала. Но я не приняла в расчет того, что в шесть заканчивается рабочий день в Кремле, и они все начинают оттуда разъезжаться, а мост в это время стоит и с остервенением на них смотрит. Так что без пятнадцати семь я стояла на мосту,

capsolo мерзла около Боровицкой, а

apelsinf с камерой, но без кассет ждала нас у консерватории. В общем, где-то без пяти минут семь мы запарковались напротив консерватории, подхватили камеры со штативами и рысью побежали к служебному входу, где нас должна была ждать официальная бумага, о том что мы можем проникнуть в храм культуры с камерами.

Обычно у служебного входа тихо и пустынно, но вчера там собралась небольшая куча народа, которая заявила нам, что мы тут не стояли и вообще. Толпа состояла из разного возраста интеллигентных на вид людей, интонации которых живо напомнили мне конец 80-х гг. Мы с

capsolo сделали суровые лица (

apelsinf к тому моменту уже проникла внутрь) и подошли к охране. Охрана стояла насмерть и твердила только одно: "Не положено". Взывание к разуму этих людей и упоминание "официальной бумаги" увенчались успехом далеко не сразу. Но наша настойчивость все же нашла отклик у одного из охранников, он подошел к своему столу, нашел бумагу и удивленно сказал напарнику, что нас все-таки стоит пустить. В это время я почувствовала, что меня очень решительно пинают локтем в бок и отодвигают в сторону. Некто, размахивая удостоверением, с криком: "Пустите меня, я народный артист" прорвался внутрь, сметая ненародных и неартистов на своем пути. В мозгу зародились сомнения, а вдруг там внутри выкинули, ну, например, югославские сапоги. Но долго думать было некогда, тем более, что охрана могла и передумать, а двери в зал могли закрыть. И я попыталась пройти сквозь рамку металлоискателя. Но путь мне преградила дама в шубе, которая рвалась внутрь с криком: "Я певица, мне можно!". Мое вежливое: "Извините, разрешите пройти, нам надо работать" возымело весьма странное действие - дама схватилась обеими руками за рамку и сказала, что я пройду только после нее, охранник ее не пускал - мы явно застряли. Второй охранник задумчиво предложил мне пролезть под ограждением, видимо здраво оценивая мои шансы на противостояние с певицей. Но мне все-таки удалось оторвать одну ее руку от рамки и прорваться в образовавшуюся щель.

Медлить было некогда, поэтому мы рысью бросились вверх по лестнице, на ходу звоня

apelsinf, чтобы она подошла за кассетой. Следующим препятствием стали милейшие бабушки билетеры, которые были готовы стоять насмерть, но не пустить нас в партер. Боковой вход, собравшись втроем, они от меня защитили, объяснив мне, что гораздо лучше съемка у меня получится, если я встану с противоположной стороны за ложей и не буду выпендриваться, у них все там снимают и ничего. Счет времени пошел на секунды и я стала прорываться по центру, пока на правом фланге

capsolo объясняла другому соединению бабушек, что она никак не успеет за 30 секунд сдать дубленку в гардероб и готова оставить ее любой из бабушек вот тут на стульчике до антракта. Бабушки посовещались, решительно сказали: "Сопрут!" и все-таки пустили ее в зал. Я пошла по центру. И мне удалось пройти уже до середины зала, когда меня заметила очередная прекрасная бабушка и с криком: "С баулами нельзя!" преградила мне путь. "Это не баул, это камера!" - гордо сказала я. "А снимать вам неоткуда - мест нет". "Ничего я тут с краю постою", - сказала я и оторвалась от бабушки, нырнув в проход. За оставшиеся 30 секунд я успела расчехлить камеру, поставить штатив и начать приобщаться к прекрасному.

В антракте меня увидела бабушка, преградившая мне проход по флангу и всячески обругала меня за наглость. Но практичность взяла верх - она велела мне открывать и закрывать дверь, раз уж я тут стою. Перемирие длилось до конца спектакля, когда она в самом начале поклона велела мне не мешать проходу и выметаться в коридор, что я и сделала, понимая, что против нее мне не выстоять. Вытащив свое добро в коридор, я слушала доносящиеся из зала аплодисменты и наблюдала потрясшее меня до глубины души зрелище - толпа интеллигентных старушек, бегущая рысью в гардероб, расталкивая друг друга локтями. Вышли мы из консерватории офигевшие - давно я не видела у народа такой тяги к культуре (А может там все-таки давали югославские сапоги, просто нам не досталось).

P.S. Сразу хочу сказать, что это впечатление конкретно от вчеращнего вечера, предыдущие три раза все, не считая бабушек (да и те не в такой степени), были прекрасны, милы и интеллигентны.

P.P.S. "Царская невеста" была очаровательна, и я ее с удовольствием снимала и слушала.