Безумное путешествие оптимистов

Текст был написан мною 31.01.08. Копирую его сюда почти без изменений.

В прошлом году 31 декабря в 10 утра мы были в аэропорту Вены, готовясь улететь в Москву, встретить там Новый год и улететь в Прагу 2-го января. Те новогодние путешествия задали тон всему году. И вот теперь в 10 часов утра я снова нахожусь в аэропорту Вены. Правда, в этот раз я сижу в автобусе, который уже отъезжает в Братиславу, из которой мы полетим в Рим, чтобы встретить Новый год на пьяцца дель Попполо, уворачиваясь от летящей из окон мебели. Мы приехали в Вену вчера утром, проведя 12 часов в сидячем поезде из Италии, переехав ночью через Альпы. Особенно запомнились неправдоподобные огромные белоснежные сугробы в пять утра где-то между Венецией и Клагенфуртом, кажется, еще в Италии, а может, уже в Австрии.

Более или менее выспавшись в заполненном итальянцами вагоне, мы в 9 утра прибыли на Южный вокзал. В Вене было холодно. Особенно, после позавчерашнего потепления в Италии. Быстро сориентировавшись на местности (недалеко от вокзала мы в сентябре брали в аренду машину), мы стремительно отправились в метро. Ехать в отель было рано, поэтому мы поехали здороваться со Штефаном и завтракать. Штефан стоял на месте и даже почти без лесов, люстры на Грабен горели, торговцы пуншем расставляли оборудование, все шло своим чередом. Мы забежали в кафе, заказали завтрак и принялись убеждать друг друга, что окружающее нам не снится. Оно не снилось и пахло кофе и круассанами.

Перейду к главному — вечером нас ждала Ребекка, и не просто Ребекка, а последняя Ребекка. Не могу не сказать огромное спасибо нашему доброму ангелу — Сабине Кунерт, которая сделала возможным это чудо. Как ей удалось в последний момент достать три билета в 7-й ряд партера, я не знаю, но билеты ждали нас в кассе. В 7 мы уже были в Раймунд театре и, поскольку, ноги после нескольких безумных дней уже отказывались нам служить, сразу прошли в зал. Сначала заполнялись ярусы, партер довольно долго стоял пустой, а потом в него повалили випы, судя по тому, что все вокруг всех знали.

Но мы узнали только двух человек, скромно севших в девятом ряду — Михаэля Кунце и Сильвестра Левая. Поднялся знакомый до последней черточки занавес и на синем фоне загорелась такая родная буква Р. А потом все началось. Я не могла избавиться от мысли, что это все в последний раз. Совсем последний. Эта мысль витала над всем залом, да и не только над ним, но и над сценой. Это стало понятно, когда после овации, устроенной после пролога, Вицке ван Тонгерен начала подозрительно хлюпать носом. Вообще, плакали в этот вечер все - и актеры, и зрители. К Времени ко флаконе Уве Крегер и Вицке ван Тонгерен так расчувствовались, что он только с трудом, глотая слезы, смог позвать ее замуж, она, рыдая, согласилась, положение постаралась исправить великолепная Карин Филипчик, которая вместо классических «Уроки тенниса, я тебя недооценила» выдала «Уроки тенниса. Уроки рисования, прогулки на свежем воздухе, ты бы еще сказала — уроки верховой езды». Вицке засмеялась вместе с залом, но Карин еще не закончила. «Куда тебе в леди де Винтер — я понимаю, императрица Элизабет, понимаю принцесса Штефания, но леди де Винтер — никогда!» Следующий сюрприз преподнес ансамбль, когда навстречу Максу и Я вдруг вышла.... цветочница с фотоаппаратом, следующим под хохот зала появился фотограф с цветами. Дальше все покатилось своим чередом. Каждый номер зрители провожали овацией и криками «Браво!», даже когда у Крегера сорвался голос на дуэте. В начале «Что же случилось с ним» Джайлз не отставал от супруги, пока не добился прощального поцелуя. Британцы отрывались как могли, сыграв несколько сверх обычной хореографии. В «Ребекке» сговорившийся ансамбль в одном месте спел «Франческа» вместо "Ребекка" (Франческа Замбелло - режиссер этого безобразия). Начался бал. На балу снова зажгла миссис Ван Хоппер, спросив вместо: «А кто тот солидный мужчина?» «А кто тот юный Адонис?». Дальше было чистое кабаре — девушки из ансамбля вовсю подпевали миссис Ван Хоппер, имитируя микрофоны с помощью бокалов и собственных кос. И только миссис Денверс была на вид спокойна и достойно завершила первый акт, оставив Макса рыдать у подножия лестницы, сорвав с шеи галстук.

Начался антракт. Мы вышли в фойе и увидели одиноко стоящего с бокалом шампанского Михаэля Кунце. Мы подумали, что ему, наверное, скучно, и подошли познакомиться. Он нам очень обрадовался, сказал, что видел наш сайт и он ему очень понравился, мы поболтали об универсальности истории и трудностях перевода и спросили, как он переводил Юнону и Авось. Переводил он ее с английского подстрочника и было это, по его словам, очень трудно. Мимо проходил Сильвестр Левай и Кунце подозвал его, чтобы познакомить с нами. Первое, что мы услышали от Левая было «Как дела?», произнесенное по-русски. «Очень хорошо», - сказали мы. «Очень хорошо», - сказал Левай. Потом Кунце отвлекли какие-то знакомые, а мы, еще немного поговорив с Леваем, попросили его с нами сфотографироваться. «Сейчас, только позову Михаэля», - сказал Левай, но Кунце все болтал о чем-то со знакомыми, и тогда Левай сказал: «Михаэль. Бросай их. Давай фотографироваться с русскими» И они стали фотографироваться с русскими.

А потом начался второй акт. Приколы были забыты. Вторая истерика получилась просто потрясающей по эмоциональной силе, и дальше все шло по нарастающей. Под конец немного схулиганила даже серьезная Сюзан — в сцене шантажа она достала из кармана Фавелла очки и стала пристально изучать дневник Ребекки. В «Ночь позади» Макс и Я плакали и пели, и целовались на бис. И вот уже пролетели два часа и Ребекка закончилась. Тут уже рыдали зрители и забрасывали сцену цветами и плюшевыми игрушками.

(с) VBW

Наконец, занавес опустился и следующая встреча с Ребеккой будет только в марте... В Москве.