из ненаписанного

Тени, смеясь и танцуя, пролетали мимо. Они заглядывали ей в глаза, мимоходом касались ее волос. А она молча стояла на коленях у камина и губы ее шевелились, пытаясь что-то сказать. Она ждала. Соседский мальчишка еще с утра убежал во дворец, сжимая в потной ладошке записку и серебряную монетку. Солнце, золотившее стену, пробежалось по комнате, и теперь его лучи почти покинули ее тесное жилище. Она прислушалась, так надеясь услышать легкие шаги того, кого когда-то называли Пересмешником. Секунды перетекали в минуты, минуты в часы, а она, все такая же несгибаемая, - ждала.
Она не знала, что со временем клятвы, данные самому себе, теряют новизну и часто смысл. А каждая пролетающая мимо минута так ценна, что не стоит тратить ее на красивую обертку, за которой больше нет ни света, ни боли.
Последний солнечный луч покинул домик на окраине столицы. Ее губы еще раз шевельнулись, но не было никого, кто бы услышал печальный голос Женщины, тихо гладящей умершего Льва: "Когда ты порежешься, у меня уже будет нечему течь".