Малыш и рука Железного Человека
Этот текст – приведенные в порядок записи моих ощущений в течение двух дней; записи восстановлены по дневнику, который я собираю. Возможно, однажды из записей получится книга.
В начале июня 24 я наконец-то понял, как будет выглядеть моя будущая система жизни и публикаций, и приступил к той части, которая на сайте. Когда подошел к тому, чтобы открыть подписку на донаты – патреон и бусти - уперся в чудовищное внутреннее сопротивление.
Причина понятна: мамин голос внутри говорит «Людвиг, ну ты же не нищий, чтобы открывать подписку на пожертвования в пять долларов! Серьезные люди так себя не ведут, это же стыдно. Клиенты посмотрят на такое и уйдут».
(Дезадаптивные детские схемы: дефективность/стыд, жесткие стандарты, покинутость/нестабильность).
Следующим же утром, в прилив сил, начал разбираться с режимами и помогать внутреннему уязвимому ребенку: сделал упражнение, которое мне придумала ЛЧ, по отключению от маминой тревоги; мысленно переключился во взрослое состояние; нашел, что сказать малышу:
"В этом мире придуманы всякие возможности, чтобы тебя поддерживать, и они для того и сделаны, чтобы ты ими пользовался, потому что ты нравишься этому миру. Патреон придумали, чтобы ты им пользовался, и бусти тоже (ну окей, бусти придумали не только для того, чтобы ты им пользовался, но и чтобы ты страдал от его интерфейса при настройке, но это не важно). Мир для тебя, бери его."
Малыша не убедило. Что-то там еще в глубине.
Записал, встал на паузу, отнесу к ЛЧ на терапию.
Как обычно на терапии в последние несколько месяцев, начал с чтения записной книжки.
От этой недели записей было мало – в основном, я делал тексты и систему, меня тащило вперед на интересе и энтузиазме, только вот ближе к концу уперся и встал.
Внутреннему малышу страшно – ему нужны гарантии, что будут деньги.
(Корневое событие: скорее всего, в детстве мама жила в постоянной тревоге, что не сможет меня вырастить – она растила меня одна, зарплата была маленькой, работа трудной – и в семье было постоянное напряжение из-за отсутствия гарантированного будущего. Семейный мем про то, как маленький Люсик очень волнуется из-за денег и время от времени приходит и спрашивает: "мама, а у нас есть деньги? да, малыш, у нас есть деньги. тогда".)
Делаю вдох, вхожу в контакт с детской частью.
Малыш должен постоянно следить за взрослым Людвигом, потому что он ему не может доверять. Взрослый Людвиг очень сильно заболел в прошлом году, лег в постель на месяц и не мог работать, потерял тогда часть доходов. С тех пор Малыша трясет, что жить вот так небезопасно.
Когда Малыш заявляет внутреннему Взрослому Людвигу, что ему не доверяет, из взрослой части испытываю ощущение бесконечного одиночества и отчаяния.
(Где-то в 25 лет взрослый столкнулся с недоверием детей в семье, и с тех пор внутри страх встретиться с этим еще раз. На, держи.)
Малыш устал все время подгонять Людвига и заставлять с помощью тревоги того подрываться и зарабатывать. Малыш не хочет быть надсмотрщиком и следить за Людвигом, чтобы Людвиг не делал того, что не понравится маме. Малыш очень тяготится. Эту роль он получил от мамы, и эта роль ему не нравится.
Дальше уже привычная сессионная манипуляция, которую мы проделывали раз десять: в сцену входит Здоровый Взрослый, и спрашивает Малыша, чего ему хочется.
Малыш говорит: "Забери меня отсюда, я не хочу быть надзирателем, я не хочу тут быть, я хочу играть. Забери меня отсюда".
Взрослый забирает Малыша, и они направляются на выход.
Но на этой сессии привычный конец сцены, который мы с ЛЧ видели уже раз десять, нарушается.
Малыш добавляет: "А ты можешь забрать меня всего, полностью?"
"У нее там осталась часть меня. У мамы где-то часть меня. Ты можешь забрать эту мою часть тоже пожалуйста?"
Здоровый Взрослый идет в комнату к маме, забирает эту часть, что-то неясное, отдает Малышу. Все уходят, Малыш пытается приставить эту часть к себе, она не приживается.
Я не могу разглядеть, что это.
ЛЧ предлагает нарисовать свою Силу - то, что когда то пыталась отобрать и запретить мама, но что принадлежит мне и я смогу это себе вернуть и присвоить, интегрировать обратно. Написать качества и смыслы, которые содержатся в этой Силе.
Я в сложном состоянии, мне приходится лечь и лежать, я пытаюсь ощутить, что это за образ, та часть, которую мы забрали.
Это четыре пальца правой руки.
Малыш пытается приставить к своей кисти пальцы, пальцы не прирастают, он не знает, что делать.
Я тоже не знаю, что делать. Это определенно они, потому что когда месяц назад во внутреннем мире проявился Тень, у него тоже была покалеченная рука.
Почему пальцы? Почему отрезанные?
Потому что "Если ты еще раз засунешь руки куда-нибудь, куда нельзя, я отрежу тебе пальцы".
Потому что "Что ты делаешь? Ты зачем трогаешь писюн, прекрати! Если ты еще раз его тронешь, я возьму ножницы и отрежу тебе и его, и пальцы".
Я не знаю, каково это - когда ты одна, и у тебя вечно нет сил, и у тебя ГТР, и постоянный поток самообвинения внутри, и тебе приходится выращивать ребенка, который всегда везде лезет и пытается совать пальцы во все розетки мира, ты переживаешь, как бы он не покалечил или не убил себя.
И тогда ты говоришь "Мир опасный, и если ты собираешься пробовать его наощупь, то я отрежу тебе пальцы. (А если будешь материться – то и язык)."
Все, что я знаю, каково это, когда тебе четыре-пять лет, и единственный взрослый человек в твоей жизни говорит: ну все, вот ножницы, давай руку. И когда ты начинаешь рыдать в полном отчаяния ужасе, она сменяет гнев на милость и берет с тебя обещание, что ты больше так не будешь.
Не будешь трогать писюн. Не будешь засовывать пальцы в розетки. Не будешь трогать мир наощупь.
А будешь послушным предсказуемым тихим мальчиком, вести себя нормально и радовать мать.
Взрослый я распиздошен полностью. Взрослый я не понимаю, что делать с этими образными пальцами. Прирастут они обратно? Я пока не верю.
Что делать, что делать? Разделить эмоции, быть с ребенком и не врать, вот что делать.
Я говорю Малышу: Это ужасно, это очень больно. Это кошмар, через что тебе пришлось пройти. Давай я возьму их у тебя, и пока они побудут у меня вот в этом пакете со льдом, а на следующей сессии я поговорю с ЛЧ и мы что-нибудь придумаем, что с этим делать.
А пока я ищу, можно ли вернуть тебе пальцы, я подарю тебе механическую руку как у Железного Человека! Раскрашенную, мощную, как у суперробота, смотри! Хочешь примерить?
(Мамин голос: "Когда взрослый говорит тебе "подарю тебе что-то" ласковым голосом, он хочет надругаться над тобой. Знаешь, какие страшные вещи с детьми делают!"
Взрослый: "Да, блядь, он знает, ты показала. Теперь благодаря воспитанию я верю, что когда люди ведут себя с тобой ласково, то там впереди будет ужас".
Голос исчезает, мы снова остаемся с Малышом вдвоем.)
Малыш хочет примерить механическую руку как у Железного Человека, раскрашенную и мощную, как у суперробота.
Малыш носит механическую руку, сжимает и разжимает пальцы (механические пальцы не пострадают, если трогать опасные вещи!).
В реальности меня трясет, у меня очень сильная реакция физического освобождения.
Утром я просыпаюсь, мне хорошо: во-первых, с временной железной рукой легче.
Во-вторых, эта рука умеет делать "Это моё" и "Дай" - это то, что плохо умею делать я.
У меня появляется надежда, что я научусь в итоге забирать своё. Надо только понять, что делать с пальцами – то ли похоронить и оплакать и интегрировать руку, то ли попробовать как-то оживить и приставить. Я не знаю, ЛЧ что-то посоветует.