Арена
Ко всему можно привыкнуть. Тут не так уж и плохо. Кормят. В Поселке было голоднее. Правда, в Поселке было и посуше, но мы перестали быть привередливыми. Я тут уже довольно давно. Сегодня, говорят, приведут новенького. Плохо. Плохо не потому, что новенький, а потому, что рассказывать ему про все придется мне. Они, конечно, терпеливые и не злые, в общем-то. Кормят хорошо, да... А, ну это я говорил.
Но пока я сообразил, что умею на самом деле, а они поняли, что им это нравится, прошло долгое время. Конечно, не обижают.
Я умею жонглировать. Их это очень забавляет. Они смеются. Я думаю их порадовать, научиться еще чему-то. К примеру, как-то объяснить им, что можно натянуть канат над Ареной и я буду по нему ходить. С противовесами. И иногда падать. Это забавно. А с ними у меня получается находить общий язык.
Джинни, она вяжет. Спицами и крючком. Грубые ткани из водорослевых нитей еще в Поселке спасали нас от холода и ветра. И тут это полезно – они потом раздают ее поделки зрителям, те очень радуются, хотя одежду и не носят. Их забавляют наши «вторые шкуры».
Мартин вообще забавный. Он пытается говорить на их языке. Наверное, говорит что-то нецензурное. Или смешное. Они все смеются, хлопают его по спине, поощряют. Я советовал ему почаще прислушиваться к их лепету и пытаться соотносить. Изучить их язык можно, если подумать. Я пробую. Не очень сложно. По крайней мере, я уже знаю, как называется наш народ и как – их. И как – вода, море, рыба, суша. Команды – это просто, оно и понятно! Но благодаря командам можно понять суть их языка.
Конечно, тесновато. Не развернуться. Но нет, я не жалуюсь. Я научился улыбаться. Там, в Поселке, это было куда тяжелее. А тут не улыбаться тяжело. Нет, правда! Вы попробуйте не улыбаться, и просто начинаете чувствовать себя глупо. Не как все, что ли.
В Поселке, конечно, родина. Но там приходилось охотиться, ловить рыбу, собирать водоросли, раковины, искать мелководья, а если шторма приходили – так спасать имущество, ремонтировать дома, настил. А потом – искать новые материалы для построек. Нырять. Опасно оно все.
Тут – безопасно. Они находят для жизни спокойные места, где почти не бывает штормов. Для жизни – и для нас, конечно. Для людей, которых ловят для изучения и для работы на Аренах. Особо нас больше и приспособить некуда. У них все свое.
Нас обеспечивают, опять же. Правда – очень скучаю по семье. Но объяснить им, что мне плохо, не могу. Да и зачем? Не так уж и плохо. Наверное, можно попытаться уйти. Говорят, они отпускают, если тебе совсем плохо. Не держат. Они добрые. Но мне не плохо. Тут сытно.
И все время по пояс в воде – надоедает. Просолился уже весь. Конечно, места для сна и еды – над водой, но работать приходится в воде.
Но с тех пор, как Великий Потоп обрушился на города, иначе особо и не бывает. Поселок как-то еще позволял обсохнуть, но последние бревна, которые мы стелили под дома, оказались гнилыми, и я отправился искать новые.
Тогда-то меня и взяли. Сети из водорослей прочные, не отмашешься. Но они сразу вытаскивают на плоты, чтобы я не утонул. И забирают с собой. Я не очень сопротивлялся.
Некоторые к ним уходят добровольно. Потому что у них можно без особого напряжения и покушать, и поспать. Но, говорят, есть такие, которые не очень-то добры к нам, людям. И их цирки довольно жестоки. Но эти – больше на севере. И на юге. А тут – хорошие.
Это-то я мальчишке и пытался объяснить. Мальчишка был молодой, дурной. Не понимал, чего от него хотят. Спрятался в угол арены, закрыл голову руками и плакал. Эти терпеливые, оставили его в покое.
Говорят, некоторые могут и бить. Эти взяли как-то одного человека в северном море, так он нам рассказал, что там – совсем тяжело. Гоняют, требуют. Даже сожрать могут. Да, там они едят человеческое мясо. Или вообще – устраивают бои с акулами. Это когда тебе выдают гарпун и запускают на арену пару-тройку хищных рыб. И ты с ними дерешься. У Гарри на мускулистых ногах – много шрамов. Поэтому он очень радовался, когда к нам попал. Наши мяса не едят, не кусаются, не бьют, голодом не морят. И вообще, я слышал, что наши с северными враждуют. И даже несколько людей отбили и себе забрали. Заботятся.
Мальчика оставили в покое, но я пытался ему объяснить, что ненадолго. Выступление через десять минут. Пока же нам дают перекусить. Эти прессованные водоросли даже вкусны. Как и засоленная рыба. Они молодцы! А мальчик на выступлении будет смотреть. Может, и втянется. Может, и сделает что-то смешное или красивое.
Главное – улыбаться. Вообще, трудно не улыбаться, когда вокруг они. Если бы можно было им объяснить, что мы, люди, разумные! Мы бы могли подружиться. Но они нас не понимают. Считают просто животными.
Представление началось. Двери на Арену открылись, и прозвучала команда: «Выходите». Я вышел первым. Два тренера бросили мне цветные шарики.
Подтолкнули, поощрительно махнули плавниками. Я взял шарики и стал бросать их по очереди в тренеров. Они толкали их тупыми рылами, шарики возвращались мне, и я подбрасывал их в воздух. Зрители, которые собрались в открытом море, радостно засмеялись, самые несдержанные дети стали выпрыгивать из воды. Кто-то из подростков швырнул в меня рыбой. Но ему сказали, что люди не любят сырую рыбу, и он сконфуженно нырнул – только треугольный плавник мелькнул над водой.
Автор: Char Li