Белоснежка
– И тогда злая королева велела охотнику увести девочку далеко в лес и там убить. А в доказательство принести в хрустальном ларце ее сердце, чтобы она могла съесть его и наконец-то стать самой прекрасной во всем мире.
– Бабушка, – Вязь не спит. Он укрылся одеялом до самого носа и, затаив дыхание, слушает сказку. – Бабушка, – снова шепчет мальчик, – а зачем королева хотела съесть сердце? Оно же невкусное. Папа говорит, что сплошной пластик и силикон.
Бабушка улыбается, она еще помнит те времена, когда сердца были живыми. Как, впрочем, и многое другое.
– В те времена, – объясняет она внуку, – считалось, что если ты съешь часть своего врага, то получишь то, что было у него.
– Нет, – смеется бабушка, – силу, ловкость, красоту.
– Но их же можно купить, – не понимает мальчик. – Все это есть в любом магазине. Ты уверена, что надо забирать не деньги? – он вылезает из-под одеяла и заглядывает в книгу. Книга большая, толстая и необычно пахнет. Со страницы на него смотрит злая тетка, которая хочет чужой красоты.
– Тогда, милый мой, – рассказывает бабушка, укладывая Вязя снова в постель, – это нельзя было купить, вот и доставали, как могли.
Вязь вздыхает, ему жалко Белоснежку, и хоть он знает конец истории – девочку спасет принц, – он очень переживает.
Вязю шестнадцать, он гордится тем, что его родная планета – Марс и что здесь цветут яблони, которые сажали первопроходцы, такие, как его бабушка. Он летит домой на аэроборде, чтобы успеть поздравить бабушку с сотым днем рождения.
– Да разве могла я подумать, – смеется она, – что слова про стальные крылья вместо рук и пламенный мотор вместо сердца – это не красивая метафора, а завтрашний день? Нет, – она качает головой, – никак не могла.
Вязь сидит рядом с ней и держит ее за руку. Ему до сих пор чудно слышать такие речи. У него с рождения сердце заменено на имплантат, как, впрочем, и другие важные органы: печень, почки. Это меняется ещё в роддоме. У многих его друзей новые, более чувствительные глаза, сильные, дополненные генетическим и механическим материалом руки и ноги. И все это исправно работает. Знай заходи иногда на осмотр.
– Бабушка, – Вязь улыбается ей, – прочтешь мне сказку?
– Ты же вырос давно, – удивляется бабушка, – можешь и сам прочесть, – она гладит внука по руке и подмигивает.
– Могу. Но когда читаешь ты, получается лучше.
Вязь все пытается понять, каково это – владеть чужим сердцем. Каково это, в принципе, – иметь живое, трепещущее, без гарантии?
Вязь давно не ребенок, он работает в центре Виртуальной реальности. Он бегает по лесу, ныряет в водопады, слышит, как стучит другое сердце, и все же не чувствует разницы, силикон или иллюзия – все едино.
Аукционы снова в моде, тут можно купить или продать хоть целую галактику, если она у тебя есть, но Вязь ищет иное. Каждый раз он просматривает лоты, чтобы найти хрустальную шкатулку. «Неужели ни одной не осталось с тех пор, как жили королевы?» – думает он, начиная поиск.
Это случилось внезапно. На очередной запрос выскочила голограмма и закрутилась в воздухе. Вязь замер: прозрачный куб, подернутый изморозью, а в нем – сердце, живое, настоящее.
Вязь не задумываясь сделал ставку и стал следить за ходом аукциона, строчки менялись одна за другой, кто-то делал ставки, кто-то отзывал. Вязь закусил губу, ну же! Оставались считаные секунды, когда его цену перебили. Вязь зло стукнул кулаком по колену.
– Да как так?! – он ввел новую сумму, но аукцион закончился, сердце в хрустальном ларце ушло неизвестному покупателю. Вязь выругался, он долго ждал этого момента – и вот, упустил его! «Надо найти покупателя и перекупить у него», – пришла идея. Да только как? Участники были со всей вселенной. Вязь включил видеофон.
– Маркус, привет! – на экране появилось изображение друга. Рыжего, с бесятами в глазах.
– Здорово! Что случилось? – он усмехнулся. – Обычно ты меня не дергаешь.
– Верно подмечено, – Вязь скривился. – Маркус, на тебя вся надежда.
– Надо найти покупателя с аукциона.
– Межгалактического? – уточнил Маркус.
– О нет, – друг покачал головой, – ты с ума сошел, нельзя найти человека по нескольким символам.
– Ну пожалуйста, – взмолился Вязь, – это дело жизни и смерти!
Маркус задумчиво пожевал стилус.
– Ладно, диктуй свои буквы, не смогу сам – попрошу друга.
Чтобы не доставать Маркуса, пока он ищет иголку в стоге сена, Вязь схватил аэроборд и выбежал на улицу. Легко вспрыгнув на доску, он рванул что есть сил.
«В парк, – думал он, – в яблоневый парк. Там легче всего думается». Там, кроме яблонь, росли ели того насыщенного алого цвета, который бывает только у деревьев на Марсе. Вязь не успел сделать и нескольких кругов, как на связь вышел Маркус.
– Значит так, счастливчик, – начал он. – Нашли мы твоего покупателя! – он подмигнул Вязю. – Должен будешь!
– Ты давай сначала говори, кто, – Вязь уже начал прикидывать, сколько у него сбережений, чтоб выкупить ценный лот.
– Это центр гуманистики, – сообщил Маркус.
У Вязя вытянулось лицо, он даже не подумал, что это может быть не частник, а какая-то контора.
– Маркус, а есть шанс приобрести у них лот? – спросил он.
– Вот не знаю, – Маркус пожал плечами. – Там проводят опыты по возвращению человечности человеку. В общем, удачи! – он махнул рукой. – И не забудь про должок.
Экран погас. Вязь сел на скамейку и, не задумываясь, отправил вызов в Центр гуманистики. На экране тут же появилась миловидная девушка. В её светлых волосах сверкали вплетенные ультразвезды:
– Добрый день, чем можем помочь вам? – произнесла она звенящим голосом.
– Приветствую, – Вязь нервничал. – Я хотел бы выкупить у вашей компании лот номер 8429sw.
– Извините, – улыбнулась девушка, – по вопросам покупки и продажи вам необходимо обратиться к куратору проекта. Я вас соединю.
Экран замерцал, и вместо девушки появился седобородый мужчина.
– Я слушаю, говорите быстро, – потребовал он.
Вязь снова поздоровался, представился и озвучил свою просьбу.
– Какой, вы сказали, номер? – уточнил мужчина.
Куратор отошел от экрана, видимо, сверяясь со списками.
– Извините, – вернувшись, сообщил он, – этот лот не может быть передан. Удачи, – экран погас.
– Что за бред?! – Вязь хлопнул ладонью по скамье. – Как это не может?! – он сидел и барабанил пальцами, а у самого перед глазами кружился хрустальный ларец, и ему казалось, что он слышит биение сердца.
Вечер выдался пасмурным. Темные багровые облака закрыли небо, и капли, отливающие кармином, ударялись о стекло.
«Всегда можно получить желаемое, – думал Вязь. – Надо лишь найти способ!» Он снова набрал номер Маркуса, но тот не ответил.
– Да чтоб тебя, – он пнул ножку стула. – Ладно, что-нибудь придумаю.
– Привет, должник! Что невесел? – поинтересовался он.
– Маркус, помоги мне, они не хотят продавать лот, но наверняка можно как-то выкупить, обменять, выкрасть, наконец! – взмолился Вязь.
– Эй, друг, потише, ты совсем свихнулся? Выкрасть – да кто на это пойдёт?!
– Вот я и хотел узнать, нет ли у тебя знакомых, которые знают знакомых, которые знают…
– Я понял, – Маркус вздохнул. – Ладно, лови номерок. Все, я ни при чем.
Маркус исчез, а экран озарил появившийся номер. Вязь, не задумываясь, позвонил. Экран остался темным, но вызов приняли.
– Кто спрашивает? – раздался металлический голос.
«Ага, ни лица, ни живого общения, – усмехнулся Вязь. – Ну ладно».
– Меня зовут Вязь, я от Маркуса.
– Мне нужно узнать, есть ли возможность получить лот номер 8429sw.
– Цена на экране, – прозвучал ответ.
Вязь глянул на экран и скривился. Неплохо, и это только за информацию, но торговаться не стал.
– Ждите ответа, – появилась вращающаяся надпись. Вязь вздохнул и, бросив взгляд на заплаканную дождем улицу, отправился спать. Сигнал разбудил его посреди ночи, он выругался и щелкнул пальцами, активируя экран. На экране появилось фото девушки. Тёмные волосы, бледное лицо, алые губы, карие глаза, с удивлением смотрящие на мир. «Как у ребенка», – подумал Вязь.
Металлический голос не заставил себя ждать:
Вязь прикрыл глаза. «Стоило платить, чтоб они все напутали», – зло подумал он.
– Это не тот лот, – отрезал он. – Мне нужно сердце, живое сердце в криокамере.
– Это сердце было пересажено сегодня добровольцу в центре гуманистики.
– Что?! – Вязь вскочил с постели. – То есть – как пересажено? Какому, к черту, добровольцу?! Это мой лот!
– Добровольца вы видите на экране, сейчас она проходит реабилитацию в центре.
Вязь, выключив экран, упал в постель, чувствуя себя несчастным и разбитым.
Следующие несколько недель не принесли радости. Ежедневный мониторинг аукциона только огорчал. Вязь вслушивался в тихий рокот своего мотора и понимал, что это лишь жалкая замена настоящего сердца.
Два месяца спустя он сидел на скамье в парке, ветер шумел в яблоневых ветвях, алые ели протягивали лапы к дорожке. Вязь обернулся, чтобы взять свою книгу, ту самую, бабушкину, и вдруг увидел её. Это была девушка с фотографии, она шла по дороге и касалась рукой веток. Вот остановилась, запрокинула голову и стоит, словно разглядывает плывущие облака. Вязь замер, это было видение, которое он боялся спугнуть. А девушка улыбнулась каким-то своим мыслям и двинулась вперед. Поравнявшись со скамьей, на которой сидел Вязь, она удивлённо замерла, увидев книгу. Ее пушистые ресницы задрожали, и она осторожно присела на край скамьи, не сводя взгляда с книги. Вязь подумал, что никогда не видел ничего чудеснее, чем эта девушка.
– Это ваша книга? – почему-то шепотом спросила она.
Вязь кивнул, у него не было слов.
– Боже мой, настоящая книга. Позвольте дотронуться, – попросила девушка и взглянула на него с мольбой.
– Ну, это же книга, ее можно даже читать, – он попытался придать голосу больше уверенности.
Девушка аккуратно, словно живое существо, взяла книгу и раскрыла на той странице, где лежала закладка.
– «Белоснежка», – прочитала она. – Это о чем?
– Это сказка, – Вязь придвинулся ближе, – прекрасная сказка о прекрасной девушке.
Они встречались в парке ежедневно, разговаривали, читали вслух сказки, смеялись. Однажды Виола спросила у Вязя, умеет ли он хранить секреты, и, дождавшись ответа, рассказала, что у нее в груди бьется настоящее сердце, и это такое чудо, что ни один имплантат не в силах его заменить. То, что чувствует она, как теперь видит мир – это прекрасно. Вязь слушал и завидовал.
– А можно послушать, как оно работает? – неожиданно для себя спросил он. Виола кивнула. Вязь прислонился ухом к груди девушки и вместо мерного шепота мотора услышал необычный звук: тук, тук – словно кто-то стучался в этот мир из страны чудес. И Вязь понял, что без сердца он ничто, он даже не пара Виоле! Потому что никогда не почувствует мир, как она. В тот же вечер он связался с обладателем металлического голоса и попросил найти для него живое сердце, а также провести имплантацию. На экране высветилась серьезная сумма, но Вязь был готов на все.
Виоле он сказал, что едет в командировку, но прибудет обратно к ее дню рождения. Они договорились встретиться на этой самой скамейке в назначенный час.
Сообщение о том, что сердце найдено, Вязь получил достаточно быстро, в клинике перед операцией он попросил, чтоб ему показали его. Словно из сказки, в хрустальном ларце покоилось человеческое сердце, Вязь сглотнул подкативший к горлу ком, уже представляя, какой будет будущая жизнь, и от этого сладко кружилась голова.
Пробуждение было внезапным. Вязь захлебывался от нахлынувших эмоций. «Вот оно! – думал Вязь. – То самое, как в написано в книгах!» Ему казалось, что мир, весь огромный мир, да что там, все миры глядят сейчас на него одного. А он готов впустить в себя все звезды, все закаты и рассветы, ощутить силу ветра и течение рек, стать проводником для молнии и ослепнуть от дождя.
– Я иду к тебе! – закричал он и, сорвав с тела цепкие коготки проводов, кинулся к окну. – Иду, слышишь! – кричал он. – Ты подожди меня! – и что есть сил ударил по стеклу.
В коридоре послышался топот, кто-то хватал его за руки, валил на пол. Он не сопротивлялся, он чувствовал, что теперь все будет как в сказке. Он знал, зачем живет.
Теперь в его груди тихо постукивало. Тук, тук – словно там внутри таился другой мир. Он сидел на скамье в парке и ждал Виолу, а книгу прижимал к груди, словно та могла услышать стук нового сердца.
– Боже, – думал он, – какие же мы все дураки, что заменяем это на силикон и пластик. Зачем? – недоумевал он.
Время шло, но Виола не появилась.
– Ничего, – улыбнулся Вязь, – девушкам свойственно опаздывать.
Он набрал ее номер на коммуникаторе, но и тут его ждало молчание. Сердце защемило, прежний мотор не был на такое способен, а теперь вот щемит в груди. «Виола меня поймет, когда расскажу», – с улыбкой подумал он. Недалеко от скамейки остановились двое мальчишек, они держали борды в руках и с интересом разглядывали Вязя.
– Вам чего, ребята? – поинтересовался он.
Один из мальчиков толкнул другого:
– А вам не страшно тут сидеть? – спросил один из них.
– Страшно? – удивился Вязь. – Почему?
– А, он не знает, – с разочарованием ответил своему другу мальчик. И, уже обращаясь к Вязю, понизив голос до драматического шепота, поведал: – На этой скамейке две недели назад убили девушку!
– Да, – подхватил второй, – убили и вырезали ей сердце!
– Говорят, когда полиция ее нашла, она словно спала, и ее темные волосы обрамляли лицо…
– В котором не было ни кровинки!
– И только губы алели, как ели! – закончил страшилку друг.
Вязь почувствовал, как сердце ухнуло и полетело в Тартар. Он потряс головой, он не верил в эту страшилку. Он хотел кричать, но заставил себя успокоиться, щелкнул коммуникатором и стал искать новости, и почти сразу на запрос «девушка-сердце» появилось фото Виолы, то самое, которое он увидел впервые. А под этим фото снимки с места убийства, видео очевидцев, еще фото…
Он метался по городу, не зная, к кому обратиться.
– В Центр гуманистики, – понял он, – мне надо туда!
В Центре он кричал, просил вернуть сердце хозяйке, просил сделать хоть что-то, спасти, помочь, отпустить. Чьи-то сильные руки удерживали его, и лекарство разливалось по венам, стирая окружающий мир. Мир без неё.
Алые облака скользят по розоватому небу. Вязь смотрит на них через кристальную решетку Дома для душевнобольных.
– Итак, вы твердо решили, что не станете проводить операцию по замене вашего м-м… сердца на стандартную модель, – уточняет мужчина за белоснежным столом.
Вязь кивает и прикрывает шрам рукой, там бьется его сердце, сердце Виолы, это все, что осталось от дивного мира их общей мечты.
– Ну что ж, – доктор пододвигает лист бумаги, – расписывайтесь.
– Доктор, – обращается он к сидящему за столом мужчине. – Вы мне только скажите, когда оно выключится? Ведь есть же срок действия?
Доктор поправляет очки и смотрит на пациента.
– Понимаете, юноша, это оригинальная модель, и в ней нет таймера. Так что не могу вам сказать, как долго оно проработает.
– Значит, моя машина – неопределённого времени? – уточняет Вязь.
– Однозначно, – кивает Доктор. – Выписка завтра, следите теперь за собой, друг мой.
Доктор хлопает его по плечу, он до сих пор не понимает, почему юноша отказывается на обратную замену сердца. Жужжал бы себе сейчас механизмом и не думал о времени.
В старом парке, в том, что находится на окраине города, среди цветущих яблонь и алых елей можно увидеть одинокого человека, сидящего на скамье под одним из деревьев. Если подойти поближе, то можно разглядеть, что в руках у него книга. Не та, к которым привыкла нынешняя молодежь, не стеклянный шепчущий лист. А самая обычная книга, в толстом переплете. Человек не открывает ее, ему это и не надо, история которую он рассказывает, давно выучена наизусть. Когда свет неоновых звезд начинает появляться на темнеющем куполе. Человек поднимается и уходит по привычной ему дороге, но только затем, чтобы завтра ближе к вечеру прийти вновь, и сев на землю, начать свою историю.
Автор: Юлия Гладкая