Монастырь
Сцены 18+
15 марта, 20:47, дом Антуана и Анжелы
– Анж, я дома, - не успел я закрыть дверь, как невеста, мягко спорхнув со второго этажа, уже оказалась у меня за спиной. ‐ Ух ты, - произнес я, разглядывая ее халатик. Подобных вещей у Анжи было предлстаточно, но в каждом из них она выглядело по-особому красиво. Сейчас же халат явно прикрывал что-то не похожее на обычную ночнушку или пижаму, да и макияж явно намекал, что все это не спроста.
– У меня для тебя сюрприз! - защебетала Анжи. Ну птичка милейшая, не иначе... - Ты же сегодня не сильно устал?
– Ты же знаешь, для тебя силы всегда найдутся.
– Вот и отличненько, - девушка ловко скинула с себя халат, оголяя тот самый сюрприз. - Та-дам!
Пару мгновений я стоял с открытым ртом, разглядывая перышки и кружева.
– Анжи... ты... - я застонал. - Ты так прекрасна.
Девушка хихикнула, а я, быстро стащив с себя куртку, накинулся на нее с поцелуями.
Подхватив ее под ноги и целуя каждый миллиметр шеи и доступной груди, я отнес ее на кровать, аккуратно положил и, поцеловав еще раз в губы, направился в душ.
У нас был с ней уговор: я не упахиваюсь на работе, а она встречает меня подобными стимулами. Как гарант того, что я всегда буду оставлять силы на нее. Удобно и нам обоим по душе.
Почти ежедневный секс неплохо заменял кардиотренировки на работе, поэтому вечерами меня хватало на него и ужин, а после я просто вырубался. Анжи, однако, и это не устраивало, но сегодня, кажется, она уже не буду причитать. Наоборот, она даже решила немного подольше поваляться в кровати, ласково гладя мою щеку.
– Отвезешь меня завтра утром к Лил? Мы хотим пройтись по магазинчикам и присмотреть варианты платья и украшений на свадьбу.
– Разумеется, - кивнул я, не совсем понимая, зачем она в принципе спрашивает. - Все... в порядке?
– Не знаю... просто чувство такое. Будто бы ты что-то не договариваешь.
От ее мягкой улыбки не веяло угрозой, поэтому я просто списал это на стресс на работе.
– Только напиши мне, когда доберетесь до центра, ладно?
– Ладно, - Анжи посмеивалась с моего неожиданного гиперконтроля, но не спорила. Меня это немного успокаивало.
– И вообще, периодически отписывайся!
– Может я еще по видеосвязи позвоню и ты будешь с нами весь день? Ладно, я буду отписываться.
Девушка чмокнула меня в губы и вылетела из машины возле дома сестры.
Я немного отъехал, но почти сразу затормозил на обочине: непонятная тревога съедала меня и я не доверял себе руль в таком состоянии. Чтобы отвлечься, я начал проверять регулировку зеркал. Но увиденное в нем заставило меня застыть.
Машина Дарта, проскользнув мимо меня, остановилась напротив дома Лилит. Не припомню, чтобы друг рассказывал мне о том, что они снова общаются или что-то вроде этого. Да и Анжи ничего такого не говорила. Может, он как раз приехал помириться, а я просто все надумываю?
Наверное, так оно и могло быть. Если бы не тот факт, что Анжи и Лил спокойно вышли из дома и сели в его машину.
16 марта, 11:25, монастырь святой Елены
Монастырь был в двух часах езды от дома Лил, поэтому, несмотря на недовольство сестры, я была очень рада помощи Дарта.
Зои ждала нас на месте. Я написала ей, когда мы подъезжали, и та сообщила, что они с настоятельницей ждут нас у входа.
– Ого, - сказала Лил, стоило нам подойти к воротам. - Он раза в 3 больше храма в Приграничье.
– А нам не нужно... что-то надеть? - спросил Дарт. - Маски там... или волосы вам собрать?
– О, нет, - любезно ответила ему Лил. - Видишь ли, наша вера ограничивает лишь служителей. Просто верующих принимают такими, какие они есть.
– Вообще, для служителей довольно интересные правила - у женщин обязательно собранные волосы, закрытые лица и одежда, у мужчин - практически наоборот...
– Что за матриархальные устои?..
Голоса ребят оставались где-то позади, потому как возле центрального входа я увидела Зои в сопровождении настоятельницы.
На вид настоятельница не выглядела старой из-за маски, однако на волосах ее проблескивала седина. Я подошла ближе.
– Я не особо доверяю этой Зои, - донесся позади тихий голос Лил.
– Я тоже. Слушай, а нас ведь все равно не пустят с Анжи?
– Там вон аллейка красивая, пойдем пройдемся.
– Приветствую тебя, дитя, в стенах монастыря святой Елены, - настоятельница по традиции поклонилась.
Я уже совсем забыла как вести себя в монастырях и храмах. По факту, монахи являлись наивысшим звеном, которое обязаны почитать и уважать все. Они защищены от всего, их убийство карается сразу же, это называется карой Пламбоба: убийца сгорает заживо сразу после совершения преступления. Другие тяжкие преступления против монахов также караются по принципу "око за око", поэтому за последние несколько столетий желающих осталось крайне мало.
Однако же, на территориях монастырей, храмов и церквей, монахи обязаны служить верующим, потому и кланяются здесь именно они. Свой ответ я благополучно позабыла, но монахиня, заметив мою растерянность, мягко улыбнулась и произнесла:
– На Вашей земле, - закончила я, вспомнив, наконец-то, слова. - Дарует Вам кров и пищу, оберегает Вас от врагов. Во веки веков, за верность вере.
Монахиня улыбнулась. Морщины вокруг губ, не скрытых маской, выдавали ее возраст окончательно.
Я бросила взгляд на Зои. Все это было частью так называемого ритуала, ведь настоятельница точно должна была знать, зачем я здесь.
– Я... ищу родителей своего жениха.
Белоснежный взгляд без зрачков прошелся по мне и зацепился за помолвочное кольцо.
Немного помедлив, я все же протянула руку. Настоятельница аккуратно взяла мою ладонь и я почуствовала словно потоки, идущие от кольца. Женщина еще недолго вглядывалась в кольцо и произнесла коротко:
Мы зашли в небольшое одноэтажное здание за храмом. Судя по всему, это были спальни монахинь. Чуть дальше по коридору была дверь с надписью "Архив", куда мы и направлялись.
– Сестра, девушкам необходимо найти информацию о рождении Антуана Дастела, мы передали его в Бритчестерский детский дом 4 июня 2006 года.
Я даже рот разинула от удивления. Она это все по моему кольцу считала?!
– Антуан Дастел... впервые слышу. Имя кто дал?
– В детдоме, - тихонько произнесла я, но монахиня-архивед услышала.
– Понятно... значит, Безликий. Дальний ряд - это все, что есть по Безликим, большего сказать не могу.
– Удачи, дети, - настоятельница с невозмутимым видом удалилась.
Следующие часа 3 мы провели на полу архива, методично пересматривая дела Безликих. Так в монастырях именовали всех малышей, которым матери не дали имен при рождении. Найти здесь информацию о рождении Антуана казалось нереальным.
Однако нам повезло: несмотря на размеры монастыря, Безликие рождались здесь раз в месяц, а то и в два, значит надежда найти свидетельство о рождении Антуана есть.
– Я вообще не вижу здесь ничего старше 2007 года, - голова кружилась от нехватки воздуха, а лицо чесалось от пыли.
– С моей стороны стороны тоже не шибко много. Здесь в основном младенцы, умершие при рождении.
– Ну... а как ее позвать? У нее же тоже имени нет?
Зои выглянула из-за стеллажа и выдавила улыбку. К нашему счастью, монахиня подошла.
Выглядела она примечательно. Никогда раньше я не видела на монахинях платьев любого другого цвета, кроме черного. Ну и пятно на ее шее и руке также привлекали внимание.
– Простите... А что означает цвет вашего платья?
По полностью закрывавшей лицо маске сложно было понять, удивилась ли она, но ответ был спокойным:
– Особо ничего. Только то, что я не в высшей должности.
– Понятно, - кивнула я. - Я раньше не видела монахинь в других цветах, только в черном.
– Ты верно из Приграничья? - я моргнула удивленно, а монахиня пояснила. - Там все монахини в высшей должности. Они там не растут, а приезжают, поэтому в низшей должности там никого не встретишь. Какой год вы ищете?
Мы тут же вспохватились, вспомнив, зачем мы вообще здесь сидим.
– Ох, деточки, вы его тут не найдете! Все дела по истечении 18 лет уходят в главный архив провинции!
Т.е. мы просто так тут проторчали эти несколько часов?!
– Твою ж мать... - выругалась Зои, но монахиня ее тут же отругала:
Нам ничего не оставалось, кроме как уйти ни с чем.
16 марта, 13:15, монастырь святой Елены
– Самое главное - расслабить женщину. Подобный ритуал - это очень волнительно с обеих сторон, но для девушки особенно важно быть расслабленной, - вещал синеволосый монах.
– Как я пойму, что она расслаблена? - совсем юный, явно только недавно прошедший посвящение монах задал очередной уточняющий вопрос.
– Ты сразу это поймешь. Она будет мягче и поддатливее.
– Тебе пока рано о таком думать, - заявила монахиня, шедшая меж ними. - Нечего почем зря тратить священное семя.
– Да я и не собирался!.. - возмутился юнец.
– Знаю я, как вы все не собираетесь...
– И то правда. Ты совсем еще юный, гормоны бушуют. Не думай пока о девах, нечего тебе фантазировать до полного вступления в должность.
– Да как же опыта набраться, если мне и думать нельзя?
– Ты думай об ответственности, а не о процессе!
– Полно, братья. Расскажи лучше, как она себя чувствует?
Мы с Лил неспеша прогуливались по парку при монастыре. На дворе стояла середина марта, снег хоть и таял, но все же было так же холодно, как и в феврале. Но похоже местные растения не знали об том, вовсю распуская цветы. Про то, что март далеко не теплый, не знали похоже и трое монахов, идущие чуть впереди нас.
Я не особо разбираюсь во всех этих церковных штуках, поэтому просто с интересом рассматривал впереди идущих. Краем глаза я посмотрел на Лилит: с того дня мы толком не говорили и я был рад, что она решила тоже поехать в монастырь с сестрой. Девушка заметила мой взгляд и пустилась в объяснения:
– Это монахи. Церковная магия позволяет им не ощущать холода, позволяя мужчинам ходить в соответствующей одежде. Та же магия распространяется на всю территорию монастыря, однако такие простые верующие, как мы, не ощущаем ее.
Я кивнул, оглядываясь по сторонам. Это многое объясняет. Лилит продолжила знакомить меня с церковными деталями:
– Посередине в зеленом платье - монахиня. Не скажу точно, почему она именно в зеленом, но обрати внимание, что все ее тело полностью скрыто под тканью. Отсюда нам не видно, но на ней наверняка маска. Тот, что с длинным хвостом - совсем юный монах. Жаль лица не видно, по глазам можно определить, получил он звание или нет. Монахи со званием "теряют" зрачки. К слову, про одежду: монахи-мужчины носят открытыю одежду, часто торс у них прикрывают только цепи и жемчуг. Внизу у них юбки или широкие шаровары, у низших должностей.
– А белье? - уточнил я, наблюдая за синеволосым, у которого при каждом шаге оголялось бедро.
– Монахи в высшей должности не носят белье. Им по статусв не положено. Кстати, тот, что с синими волосами, как раз из высших. Обратил внимание на его короткие волосы?
– Это значит, что он недавно совершил соитие с женщиной и она зачала ребенка.
– Откуда ты все это знаешь? - спросил я.
– Я же из Приграничья, у нас там все глубоко верующие. Да и к тому же я увлекалась танатологией, а это очень тесно связано с монахами.
Я легонько коснулся ее пальцев. Аккуратный жест, не обязывающий к ответу, но показывающий то, о чем я не могу сказать прямо.
Лилит судорожно вздохнула, но руку не убрала.
– А в чем заключается служение мужчин? Про женщин я слышал, роды, браки, похороны...
– Ну, мужчины тоже участвуют в похоронах. Помогают рыть могилы, нести гробы, закапывать. Вся физическая работа на них. А вот само служение... По сути, они продолжатели церковных родов. Чаще всего они необходимы, чтобы церковная магия не выродилась. Насколько мне известно, после вступление в должность мужчины могут вступать в половую связь с желающими этого женщинами с целью зачать ребенка.
– И такие есть? - я говорил абсолютно спокойно, будто мои пальцы не проникали меж ее пальцев.
– Ты удивишься, но да, - дыхание Лил прерывалось, но она не разрывала наш невинный контакт. - Многие женщиеы в Приграничье предпочитали отдаваться монахам, ведь родить от него - значит быть под защитой церкви. Монахи никогда не оставять мать ребенка с церковной кровью без крова и еды.
– Т.е. они обменивают свои тела на кров и еду?!
– Ну не настолько... хотя есть и такие. Я же говорю, в Приграничье глубоко верующие люди, поэтому родить ребенка и отдать церкви для них равносильно молитве.
– Звучит кошмарно, если честно, - рука Лилит попала в мой капкан. Но сопротивления не оказала. Даже наоборот, ее мягкие пальцы обвили меня в ответ.
– Обычное дело. Чаще этим пользуются те, кто не может родить, либо у кого мужья погибли. Редко - молодые и одинокие девушки, глубоко повергнутые в веру, но не обладающие церковной кровью. Для них это как долг, так и возможность жить при церкви.
Мы помолчали. Рассказанное Лилит не очень укладывалось у меня в голове, хотя смотря на монахов, я понимал этих женщин.
– У меня скоро день рождения...
Лилит с печалью посмотрела на меня.
– Кажется, это не лучгая идея...
– Кажется, кроме этого я ничего попросить не могу... один день, Лил. Пожалуйста.
Она кивнула, и мы неспеша пошли дальше.
Спустя пару часов нас окликнула Зои и сообщила, что мы уезжаем.
– Удалось найти что-то? - спросила Лил у явно взбешенной девушки.
– Позже, - ответила та будто сквозь зубы.
– Кстати, - вспомнил я. - Мама просила передать, что иы можешь забирать котенка.
Лилит застыла и с выражением ужаса посмотрела на меня.
– Ага. Ты что, не узнала, кто у вас ветеринар?
По выражению лица Лилит было ясно - такого она явно не ожидала.
– Оу, котенок? - Зои вклинилась в разговор, настроение у нее улучшилось. - Как назовешь?
– Марсель. Завтра же поеду его забирать.
Поблагодарив монахиню в белом, я уже собиралась выйти вслед за друзьями, как настоятельница остановила меня, сжав руку.
– Запомни, дитя мое. Не всякая тайна должна быть раскрыта. Если что-то сокрыто, то на то воля Тьмы.
Это было, мягко говоря, странно. Упоминание Тьмы напугало меня даже сильнее, чем неожиданное поведение настоятельницы.
– Понимаю. Но я должна узнать.
