Заложи ближнего

"Входят строем пионеры, Кто с моделью из фанеры, Кто с написанным вручную содержательным доносом. С того света, как химеры, старики-пенсионеры Одобрительно  кивают им, задорным и курносым".
Иосиф Бродский

После рассекречивания архивов КГБ был дан ответ на бессмертный вопрос Сергея Довлатова об авторе миллионов доносов, написанных в советский период. Им оказалась безработная пенсионерка из Москвы, которая от скуки следила за жителями соседних домов.

Общее точное число доносов, написанных пенсионеркой, составляет 2 999 984. Она лишь немного не дотянула до заветной цифры в 3 миллиона, но даже уже будучи тяжело больной, она на смертном одре диктовала дочери текст очередной анонимки на соседа, хранящего доллары в вентиляции. Зинаида Николаевна Д. теперь считается самым плодовитым отечественным писателем, потеснив с первого места автора детективов Дарью Донцову.

Поверили? Нет? Ну и правильно! Новость эту в ноябре 2023 года опубликовало сатирическое информагентство Панорама.

Конечно, как было бы здорово вздохнуть с облегчением, узнав, что народ-то наш совсем не такой, очень даже другдругаподдержательный и взаимопомощный, а все эти доносы — дело рук очень отдельных и очень маргинальных граждан. Однако, увы, нет!

Стукач, доносчик, ябеда, информатор…

Очень часто от любителей Совка и “великого русского народа” слышишь, что, дескать, доносы — это не наш метод, что наши люди стоят друг за друга горой и никогда не не стучат, в то время как у “омериканцев” — донести на соседа, который нарушает — это норма. Действительно, в России даже среди детей слово “ябеда” было самым позорным прозвищем в детском саду и школе, “жалобщикам” устраивали бойкот, а то и темную. Отношение к “ябедам” хорошо показано, например, в фильмах “Добро пожаловать или посторонним вход запрещен” и “Республика Шкид”.

Однако кто же тогда написал четыре миллиона доносов и что же там у американцев?

В западной цивилизации принято соблюдать закон, люди испытывают уважение к закону — и неуважение к тем, кто этот закон нарушает. Поэтому заявить в полицию на то, что сосед неправильно припарковался, бьет своего ребенка или жестоко обращается с животным, нарушает тишину или сел пьяным за руль — это нормально. Это не донос, это —  гражданская позиция. Граждане знают — полицейские не станут избивать нарушителя при задержании, все его права будут соблюдены, а за незначительное нарушение, да еще и первый раз, по незнанию, он вообще может отделаться предупреждением. Граждане уверены в своем законе и защищают его, зная, что закон всегда защитит их. И — да, они “стучат” на действительных преступников закона, но никак не на инакомыслящих.

В странах демократии вообще нет такого понятия — инакомыслящий. Есть плюрализм мнений: думать и говорить ты можешь все, что тебе угодно. Конечно, кроме оскорблений. Другое дело — нарушение уголовного или административного кодекса. В Великобритании, например, благодаря анонимным телефонным звонкам только за последнее время было раскрыто несколько десятков убийств и арестовано 2600 преступников. В США при этом осведомители часто вознаграждаются за их помощь. Вознаграждением может быть сделка с прокурором об освобождении от ответственности за совершённое преступление или иметь денежную форму. У людей, проявляющих свою гражданскую позицию даже есть свой профессиональный праздник — Всемирный день информаторов (World Whistleblowers Day), который отмечается 23 июня.

Конечно, в том, чтобы вовремя заметить преступника и не побояться "донести куда следует" есть определенная польза. Однако часто мы видим, как подобные "бдуны" чересчур увлекаются своей профессиональной деятельностью, начинают "выискивать блох", видеть "зраду" там, где ее нет и, что еще хуже — переходят на личности и используют доносы в корыстных целях или для сведения счетов с конкурентами. Но такие уникумы в небольших количествах могут встречаться в любой стране.

В России же ситуация резко отличается. Во-первых, закон у нас — это “дышло: куда повернул, туда и вышло”. И зависит этот закон от воли царя или очередной политической конъюнктуры. Во-вторых, в России считается доблестью нарушить закон. Во-третьих, “хранителей закона” люди боятся больше, чем бандитов, так как грань между ними очень условная. Поэтому если кого-то избивают, грабят или насилуют — даже кричать бесполезно. Все остальные боятся и делают вид, что их это не касается. Потому, что он может быть следующим, кого будут бить, а на стражей порядка надежды никакой, да и свидетельствовать в суде — еще тот экстрим, так как государство тебе безопасность гарантировать не может.

Зато если кто-то проявляет “непатриотичность”, скажет плохое про царя или другим способом проявит “экстремизм” — тут сам Бог велел “накапать” куда следует. Особенно, если это можно сделать анонимно. Но многие и не скрываются, а гордятся доносительством. Потому, что государство поддерживает такое проявление “патриотизма”, и любой гражданин может оказаться в ситуации, что если не донесет он — донесут на него. Именно поэтому во времена диктаторов и тоталитаризма количество доносов на противников режима нарастает лавинообразно. Притом, что доносчиков и диктаторы презирают, пользуются их услугами, но презирают.

Так кто же?

Мой бывший муж, подполковник КГБ в запасе, рассказывал, что доносы — это вообще национальный русский спорт, причем отмечал, что жены часто доносят на мужей с целью отомстить за какую-либо провинность или просто из ревности.

Сама я, как человек, проработавший 15 лет в православном храме, не переставала удивляться, что доносы были обычным делом даже на исповеди. И наш батюшка, в общем, человек неплохой, но молодой и доверчивый, слушал их и увольнял “виновных”, видимо не представляя, что можно врать вот так, под клятвой. Кстати, я слышала о подобных случаях и среди монашествующих.

Доносительство у нас “в крови”? Вряд ли. В генах содержится информация о внешнем облике человека, его здоровье и темпераменте. Даже характер обусловлен генетически лишь процентов на 10%, а на 90% — воспитываются родителями и окружающей средой. Идеологические же воззрения — исключительно продукт воспитания.

Конечно, есть люди с девиантными отклонениями, которые при любом раскладе будут воровать, пить, гадить окружающим и даже убивать. Но их не так уж много. Например, известно о заключенном Норильского лагеря НКВД Ковалеве, написавшем по меньшей мере 318 доносов. Столько же людей обладают “врожденной порядочностью” и никогда не опустятся до “стукачества”. Однако не менее 75-80% людей — конформны и ведут себя так, как “требует” веяния времени.

Пакостить от всей души обычно способна лишь первая категория людей. Но бывают времена, когда доносительство становится “трендом”, и тогда стучать начинает и большАя часть конформистов. Ну, разве, кроме ленивых.

Вспоминается анекдот времен "сталинских репрессий":

“В камеру вталкивают новенького, староста спрашивает:

— Ты уголовник или политический?

— Я лентяй! — отвечает тот и, видя недоумевающие лица, поясняет:

— Вчера на работе Серёга рассказал анекдот про Ежова, посмеялись, разошлись, я дома хотел сесть, написать заяву, да что-то устал, лень стало, решил утром написать. А утром уже приехали — видно, Васька вчера не поленился и написал”.

“Для среднего обывателя, не желающего брать на себя ответственность за собственную жизнь сильная, пусть и жестокая власть безопаснее, чем любое безвластие и произвол. И наверное, он в этом прав — сильная власть нужна плебсу, чтобы выжить. А именно этому — укреплению сильной власти, объективно и служит донос. Вот почему ни Сталину, ни другим правителям не было нужды насаждать доносы, их порождал народный инстинкт государственности, желание сильной власти”, — считает живущий в Лондоне исследователь Александр Горбовский в своей работе “Доносы и доносчики в России”.

“Когда в Германии к власти пришли нацисты, они были поражены той волной доносов, которая буквально захлестнула их. Гитлер даже жаловался министру юстиции, что осведомители "дезорганизуют" работу новой власти”, — пишет Владимир Игнатов в книге “Доносчики в истории России и СССР”.

В то время, когда в России еще не было ни выборов, ни свободной прессы (впрочем, как и сейчас), донос зачастую оставался единственным средством политического регулирования и участия в политической жизни. Только благодаря доносам царь мог узнать о произволе зарвавшегося чиновника. Говорят, сама Екатерина любила почитывать бумажки, которые писали ее холуи друг на друга. Возможно, отчасти поэтому правителями доносительство и поощрялось.

Аналогичная ситуация, по мнению историка и сотрудника “Мемориала” Сергея Бондаренко, была и в советское время. Донос был одной из немногих доступных форм коммуникации между властью и обществом в то время. В отсутствие выборов, свободной прессы и других институтов, с помощью которых можно было достучаться до руководства страны, в ход шли другие инструменты. Часть людей предпочитали писать письма в советские газеты, и эти послания также отчасти напоминали доносы — речь часто шла о жалобах на то, что что-то идёт не так. На это же работали сатирические журналы. “Перец” и “Крокодил” регулярно печатали доносы-статьи на нерадивых чиновников, а в кинематографе появился жанр короткометражного фельетона, выходившего в киножурнале “Фитиль”. Существовал подобный и для детей: “Ералаш” высмеивал двоечников, прогульщиков, лентяев и драчунов. Некоторые из выпусков стали своего рода шедеврами. Так, благодаря искусству дети сызмальства приучались к тому, что любой их проступок может попасть если не на советский экран, то в школьную стенгазету.

Поощрение властью

“Означает ли это, что русские — нация доносчиков и стукачей? Ни в коем случае. Просто сказались тенденции исторического момента,” – пишет Довлатов.

По оценке многих современных специалистов, наибольшую ответственность за волну доносительства несут не обычные люди, а руководство страны, приложившее немалые усилия для создания в обществе атмосферы всеобщей подозрительности. Бондаренко отмечает, что долгое время пониманию того, что такое государственный террор, противопоставлялась идея о том, люди “сами на себя доносили”.

Любой тоталитарной власти однозначно выгодно, чтобы сам народ помогал держать себя в страхе и повиновении: отныне каждый должен был быть уверен — за отсутствие лояльности на тебя могут написать донос, а значит, об оппозиционном мнении надо забыть.

Александр Невзоров считает,что "стукачество, как и фашизм, есть абсолютно во всех людях. Человек вообще довольно мерзкая тварь в силу своей сложной эволюционной судьбы. Задача любой цивилизованной власти не выпустить на свободу это худшее качество граждан. Но когда власть делает это сознательно — это преступление против человечества. Путин сделал это, потому что его диктатура может базироваться только на грязи, крови и доносах".

Сталин в этом отношении вел себя абсолютно так же. В 1926 году была принята новая 58-я статья Уголовного кодекса. Она предусматривала наказание за “государственные преступления”, к числу которых относилось “недонесение о достоверно известном, готовящемся или совершенном контрреволюционном преступлении”. Многие опасались попасть под эту статью, и это побуждало проявлять излишнее рвение.

“Во второй половине 30-х годов критика ситуации в обществе, в политике, экономике сводилась к бесконечному поиску врагов, и общественная ситуация довольно естественным образом дрейфовала в сторону формулы "мы все вместе ищем врагов, потому что они нам мешают построить социализм, перестать голодать, страдать" и так далее”, — отмечает Бондаренко.

Свой вклад вносила и пропаганда. Регулярно граждан призывали к бдительности, предупреждали, что враг не дремлет. О разоблачении шпионов, предателей и вражеских диверсантов снимали кино и ставили спектакли. Например, большую популярность приобрела пьеса “Любовь Яровая”, в которой убежденная большевичка сдаёт красным своего мужа-белогвардейца. Юному поколению рассказывали о подвиге Павлика Морозова,сдавшего отца. Учитывая то доверие, которое у среднестастического советского человека было к официальной прессе (впрочем, как и сейчас), большинство невольно начинало озираться на каждом шагу и выискивать врагов даже в своем близком окружении.

Доносчик — он и в Африке доносчик

Политолог Алексей Макаркин, который занимается исследованием этой социально-политической проблемы, считает, что практика доносов никогда в России полностью не исчезала.

"Писали всегда, даже в 90-е годы — только тогда их обычно игнорировали. В советское время доносили на "антисоветчиков" и "врагов народа". Когда потерпел поражение ГКЧП, доносчики тут же информировали о "врагах демократии" и "сообщниках путчистов". Сейчас — о "врагах государства" и "иностранных агентах". Так что дело не только в строе, но и в психологии…"

По словам Бондаренко, практика доносительства — это в большой степени практика лояльности. Меняется власть — меняется предмет доноса, но доносчики остаются верны себе. “Это когда ты демонстрируешь государству и самому себе, на чьей ты стороне, что ты лояльный советский гражданин. Система настроена на поиск врагов, и ты, чтобы в этой системе выжить и преуспеть, тоже ищешь врагов”, — отмечает он.

Итого получаем: конформность и привычка к послушанию, помноженная на государственную политику поощрения “бдительности граждан” привели к тому, что сейчас сталинское прошлое, включая и практику доносительства, невероятно быстро возвращается.

Практически сразу после начала полномасштабного вторжения были введены поправки, наказывающие за дискредитацию. Сначала с их помощью штрафовали участников одиночных пикетов, но довольно быстро россияне начали и сами помогать властям изыскивать и наказывать сограждан, просто выражающих свое мнение против войны и в поддержку Украины.

2 апреля 2025 года Государственная Дума приняла во втором и третьем чтениях законопроект, устанавливающий уголовную ответственность за несообщение о лицах, причастных к диверсиям. Вероятно, скоро станет нормальной практикой, когда жену станут сажать за недоносительство на мужа.

Полуостров извинений (с)

Возврат к прошлому при поддержке государства явно наблюдается, например, в оккупированном Крыму. Во время Красного террора 1920-х годов здесь активно поощрялось доносительство: были опубликованы требования “ко всем честным гражданам с призывом исполнить свой гражданский долг” и сообщать в КрымЧК “сведения о скрывающихся белогвардейцах, контрреволюционерах и примазывающихся к Советской власти”. На призывы охотно откликались — многие крымчане были казнены именно по доносам соседей, сослуживцев, завистников, часто сводящих личные счёты.

Через сто лет, в 2023 году российское независимое медиа "Вёрстка" сообщило, что Крым вошел в тройку лидеров по преследованию за "дискредитацию" армии среди российских регионов. В лучшем случае “виновных” заставят извиняться на камеру.

При этом десятки дел были возбуждены в результате доносов коллег, друзей и соседей жителей полуострова. Война разделила жителей Крыма на тех, кто ждёт прихода ВСУ и тех, кто поддерживает Россию. И здесь государство умело стравливает земляков между собой, поощряет доносительство и жестокость.

“Паршивые овцы”, “мрази”, “ждуны” — вот эпитеты, которыми награждают "русскомировцы" таких людей. Кстати, из тех, кто поддерживает "сво" очень много не коренных жителей, а "понаехавших" после 2014 года.

Доносы здесь — “это гражданская война в холодной стадии”, считает журналистка Олеся Герасименко. Естественно, что соотношение в пользу противников войны здесь выше, чем на “материке”, хотя после начала "сво" количество пророссийски настроенных жителей, даже среди местных, сильно выросло (впрочем, как и в России). Одни крымчане подчеркивают свою украинскую идентичность, а другие считают это оскорблением и звонят в полицию или передают информацию в специально созданный для доносов телеграм-канал "Крымский смерш".

Создатель канала — блогер Александр Талипов. Своё детище он с самого начала (март 2022 года) охарактеризовал как “реестр русофобов, укронацистов и предателей”. Талипов не скрывает, что сотрудничает с правоохранительными органами. "Ждуны должны быть наказаны. Мы обращаем внимание правоохранительных органов на их деятельность. Постепенно сейчас к крымскому движению “СМЕРШ” присоединяются и другие регионы", — утверждает Талипов. Деятельность канала высоко оценена в Москве. Главным Управлением по противодействию экстремизму и терроризму России  ему была выдана благодарность "За оказание практической помощи и внесение большого вклада в общественную безопасность".

Читателей у канала предостаточно, и сразу после публикации фото и адреса "виновников" начинается травля “бандеровцев”. Среди "достижений" канала по данным "Астры" — уголовное дело на преподавателя Белогорского техникума Андрея Белозерова за пост, в котором он усомнился, что бомбардировки Донбасса с 2014 года велись украинской армией (суд приговорил преподавателя к штрафу в 100.000 рублей); 2 года лишения свободы условно для керченской соцработницы Ольги Саенко по уголовному делу о призывах к экстремизму в интернете; штраф, наложенный на врача-дерматолога Исмаилову. Штрафу и аресту имущества также подверглась Анна из города Саки за то, что поздравила соотечественников "з Великоднем" рядом с эмодзи украинского флага, и скорбела по трагедии в Днепре, произошедшей 14 января 2023 года.

В Крыму также существуют сотрудники органов, которые намеренно провоцируют в сетях проукраински настроенных жителей. На 30 тысяч, например, оштрафовали владелицу ресторана Ольгу Глазкину, после того, как гости принадлежащего Ольге заведения станцевали под "Океан Эльзы", сами же это засняли и сами же выложили. При том, что Украина же еще в 2017 внесла Ольгу в список “Миротворца” за "активное пособничество в захвате и оккупации АР Крым". Вообще — из тех, кто подвергся преследованию за “экстремизм” далеко не все занимают откровенно проукраинскую позицию и выступают против войны. Жертвами становятся и просто симпатизирующие украинской культуре: например те, кто громко слушает украинскую музыку или выкладывает фото в вышиванке. Наказать могут даже за старые фото с желто-голубой символикой.