Собственность в СССР
Мое? Твое? Наше!
Официально частная собственность в СССР была не запрещена, а лишь ограничена такими размерами, которые исключали бы применение наёмного труда. Называлась она при этом “личной”, предполагала пользование имуществом в личных целях без получения дохода
Основная часть собственности была государственной. Земля, ее недра, воды, леса, средства производства (то есть заводы и фабрики) — все это принадлежало государству и тщательно охранялось от народа
7 августа 1932 года вышел указ, известный как “закон о трех колосках” или “семь-восемь”, по которому за кражу или порчу социалистической собственности полагалось лишение свободы на десять лет с конфискацией имущества, а при отягчающих обстоятельствах — расстрел. При этом в постановлении не было никаких разъяснений по поводу применения репрессивных мер, что сразу же откликнулось "перегибами на местах". Прокурор СССР Вышинский позже докладывал Сталину, что голод в регионах и низкая грамотность привели к чудовищным случаям, когда людей приговаривали к расстрелу буквально за три колоска, сорванных на колхозном поле. Для охраны колхозных полей создавали ночные дозоры, подключали пионеров, которые ловили "вредителей" — зачастую своих же голодных односельчан, а то и своих родителей, пытавшихся собрать на колхозном поле хоть что-то, чем можно было накормить детей. Только в 1932 году по данной статье были осуждены 22 347 человек, в 1933 году —103 388 человек, а в 1934 году — 36 729 человек
Советские скрепы
Народ же мог позволить себе немного. Пределом мечтаний советского человека и символом достатка была триада “квартира-машина-дача”
В довоенные годы на отдельную квартиру, дачу и машину могли рассчитывать только высшие слои советской номенклатуры, включая руководителей крупных предприятий, которым этот набор ценностей предоставлялся государством безвозмездно. Однако при увольнении с должности чиновника или при переходе на другую должность весь “служебный” набор доставался преемнику. В случае “повышения” чиновник переезжал в более роскошные условия. Об этом рассказывает героиня фильма "Небеса обетованные", служившая прислугой у таких чиновников
Такими пожизненными благами пользовались некоторые выдающиеся личности — актеры, писатели, ученые. Ко всему прочему прилагался еще целый пакет льгот, которые были гораздо ценнее зарплаты: номенклатурные поликлиники и санатории, продукты из особых распределителей, право на дополнительные квадратные метры жилья, повышенная пенсия, а после смерти — место на престижных кладбищах
Квартира
Советские годы начались с “уплотнения” зажиточных людей, “живущих в семи комнатах”. Власть объявила вполне достаточной для советского человека одну комнату на душу населения. При этом за каждой супружеской парой и каждыми двумя детьми до семи лет признавалась только одна комната. Все, что больше, признавалось избыточным, а квартира “богатой” и подлежащей “уплотнению”
Вся жилая площадь сверх установленной нормы подлежала изъятию и перераспределению на нужды бедного населения столицы. При этом хозяевам избыточной жилплощади разрешалось в течении двух недель подселить к себе более бедных родственников или самим подыскать себе сожителей, по прошествии же этого срока проводилось принудительное уплотнение
Тогда же принимаются санитарные нормы жилой площади — 18 квадратных аршин на человека (9 кв. м). Именно на них начинают ориентироваться при подселении жильцов. За “лишние метры” надо было платить в двойном размере, а “нетрудовые элементы” попросту выселялись
Велось строительство домов “с коллективным использованием вспомогательной площади (кухонь и санузлов)”, то есть попросту — “коммуналок”. После 1931 года началось строительство домов с индивидуальными квартирами. Хотя отдельные квартиры в то время выдавались лишь за “особые заслуги перед государством”
В 1955 году повышение благосостояния народа было объявлено главной задачей пятилетки. Цель проекта была в том, чтобы в 1980 году каждая советская семья встретила коммунизм в отдельной квартире. Началось строительство дешевого жилья с отдельными квартирами “без излишеств в архитектурной отделке, планировочных и конструктивных решениях”. Начиная с 1958 года появились “хрущевки”, и рядовые граждане получили возможность переехать в отдельную квартиру. В них заселяли людей, живущих в бараках, а позже началось расселение коммуналок
К 1989 году свыше 83 % семей в СССР жили в отдельных государственных квартирах. Это было одним из самых бесспорных достижений Советской власти, которое даже я оспаривать не стану. Однако квартиры жильцам не принадлежали
Ни личная, ни частная собственность на недвижимость в многоквартирных домах была в СССР невозможна, юридически квартиры принадлежали государству и сдавались гражданам в пожизненный социальный наём. Даже термин такой был — ответственный квартиросъёмщик. В случае смерти нанимателя регистрация жилплощади оформлялась на члена семьи, прописанного в этой квартире или безвозмездно возвращалась государству
Права передачи в наследство или продажи квартир не существовало, из сделок разрешался только обмен, и чтобы получить желаемую площадь, приходилось обращаться к “черным риэлторам”, которые за кругленькую сумму выстраивали целые цепочки из желающих обменяться. Такой случай описан в фильме “Опасный возраст”. Так, чтобы не потерять бабушкину комнату после ее смерти, моим родителям пришлось “съехаться” с ней — иначе бабушкина жилплощадь отошла бы государству
Часто квартиры были служебными и предоставлялись сотрудникам предприятия. После определенной выслуги квартира могла стать личной собственностью. Так в Москве квартиры получали, например, дворники. Однако при досрочном увольнении или, не дай Бог смерти такого работника, его семья выселялась из квартиры буквально на улицу
После распада СССР бесплатная выдача жилья и земельных участков гражданам постепенно прекратилась из-за резкого падения доходов государства, приватизации государственных учреждений, предприятий и сельскохозяйственных земель. Зато появилась возможность покупки жилья — хотя возможность заработать есть не у всех
Машина
Во времена Сталина личного автомобиля удостаивались только знаменитости в качестве правительственной награды. Так, в 1930-е годы личные машины имели деятели искусства Леонид Утёсов, Исаак Дунаевский, Борис Бабочкин, Дмитрий Покрасс, шахтёр-рекордсмен Алексей Стаханов и некоторые другие
При Хрущеве началось производство автомобилей “Запорожец”, “Москвич” и “Волга”, доступных для личного пользования.При Брежневе вышли знаменитые “Жигули”. Машина задумывалась, как народная, которую сможет приобрести любой инженер
Однако личный автомобиль в СССР считался скорее роскошью. Далеко не все могли его себе позволить
Цены были высокими: в середине 1970-х годов “Волга” стоила 9200 рублей — в несколько раз больше средней стоимости однокомнатной кооперативной квартиры, и позволить ее себе мог лишь очень ответственный работник, известный деятель искусств или счастливчик, сумевший выехать за границу. В фильме “Служебный роман” “новый зам мымры” Самохвалов, работавший в Швейцарии, разъезжает в новенькой “Волге”. “Жигули” стоили 7500 рублей, “Москвич” — 4990, “Запорожец” — “всего” 3500. На таких могли разъезжать и работники НИИ "Охраны животных от окружающей среды" из фильма “Гараж”, заработная плата которых в среднем составляла около 200 рублей. Кредиты на автомобили не выдавались, и люди копили на машину по несколько лет, часто отказывая себе в самом необходимом
Дача
26 августа 1948 года вышел указ Президиума Верховного Совета СССР “О праве граждан на покупку и строительство индивидуальных жилых домов”
Теперь граждане СССР могли получить в бессрочное пользование участки земли от трех до шести соток, а за пределами города — от семи до двенадцати. На этом участке им разрешалось строить одно- и двухэтажные дома и обустраивать в них до пяти комнат. Участки выдавались государством пенсионерам и ветеранам войны и труда, а также предприятиями для сотрудников. Для строительства выделялись ссуды, однако доступны они были не всем: в основном передовикам производства и демобилизованным воинам
Были и такие, кому в качестве награды за “трудовые подвиги” доставались уже готовые дома. Чаще всего это были представители советской партийной и государственной номенкулатуры. Дачи выдавались и творческой интеллигенции. Например, широко известен в Новой Москве писательский дачный поселок Переделкино, где сейчас можно посетить дома-музеи Пастернака, Окуджавы, Чуковского, Евтушенко
Дачи обычных граждан, конечно, несколько отличались от “правительственных” и “писательских” дач. Тем не менее идеал советского человека “квартира, дача, машина” стал более достижимыми для народа. Дачи были не только местом отдыха на природе, но и возможностью приобрести себе дополнительный источник продуктов питания. Очень сильно выручали “6 соток” в голодные 90-е годы
Размеры домиков строго регулировались государством по площади, высоте и количеству комнат. Например, сестру моей бабушки, построивший себе на 6 сотках дачный домик с мансардой, вынудили мансарду перестроить, так как дом оказался слишком “шикарным” (как тут не вспомнить кума Тыкву?)
Строительство “особняков дачного типа с гаражами и банями под видом летних домиков” признавалось “серьёзным отступлением от моральных и нравственных норм советского образа жизни”, “извращением сущности коллективного садоводства и огородничества”. В 1986 году вышло постановление с нормами, где указывалось, что “летние садовые домики не предназначаются для постоянного проживания”
Зато бесплатно
Моя мама с романтическими вздохами вспоминает то время потому, что “было все бесплатно”: путевки, квартира, медицина, образование. На счет образования и медицины спорить не буду — было. Впрочем, и сейчас оно есть. Однако за КАЧЕСТВЕННОЕ образование и медицину все равно приходилось доплачивать, врачей и учителей принято было “благодарить”
Конечно, были и бесплатные путевки — правда, без особого выбора — на Черное, Азовское или Балтийское море, где в сезон яблоку негде было упасть. Поездка в ту же Турцию или Болгарию была недоступна
И конечно, бесплатные квартиры!
Однако “бесплатность была очень условной.
Поскольку средства производства принадлежали государству, государство вело себя как самый обычный империалистический эксплуататор. Поставляя свою продукцию за рубеж, государство забирало себе львиную долю прибыли, а советскому человеку платилась такая зарплата, чтобы он не умер с голоду и иногда мог позволить себе какие-то радости. Из этих присвоенных казной денег и выделялись средства на “бесплатные” медицину, образование, квартиры и путевки. Получая более достойную плату за свой труд, человек мог бы сам позволить себе купить не “скворечник” в многоэтажке, а частный дом за городом, съездил бы отдохнуть не в Адлер, а на Мальдивы, отдал бы своего ребенка не в бесплатную школу, а в частное учебное заведение, лечился бы в хорошей клинике. Но гражданин платил за все “бесплатное” сам того не осознавая и безумно радовался подачкам от государства
Дефицит и очереди
Мало того, там, где что-то раздается бесплатно, обязательно выстраивается очередь — ибо очень много охотников до халявы, а на всех никогда не хватит
Очередь была результатом товарного дефицита, порожденного плановой экономикой: что и как производить решали не спрос и предложение, а Госплан СССР. Такая экономика еще называется экономикой продавца — когда все зависит только от единственного источника поступления продукции, ни в коей мере не заинтересованного в качестве товаров и результатах их реализации, тем более при отсутствии конкуренции. А в Советском Союзе конкуренции как раз и не было: торговля была государственной на 98%
Лауреат Нобелевской премии Милтон Фридман сказал: “Мы, экономисты, знаем не очень много, но мы знаем, как создать дефицит. Если вы хотите создать дефицит, например, помидоров, нужно просто принять закон, по которому розничные торговцы не могут продавать помидоры более чем за два цента за фунт. Мгновенно вы будете иметь дефицит помидоров”
Зато советский человек радовался стабильности цен. Так и назывались продукты: “молоко за 36 копеек”, “батон за 25”, “колбаса по 2-20”, “мороженое 48 копеек”. После наступления коллапса плановой экономики многие из этих названий стали брендами
В начале 1970-х годов газета «Социалистическая индустрия» подсчитала, что по всему Советскому Союзу люди ежегодно теряли по тридцать миллиардов рабочих часов на стояние в очередях, и это только на покупки товаров первой необходимости. Не считая очередей на почте, в сберкассе, в парикмахерской, в поликлинике, в химчистке, в ателье, в пункте стеклотары и так далее
Позволю себе привести несколько отрывков из книги “Повседневная жизнь Москвы в 1950—1980-е годы”, очень колоритно описывающей субкультуру под названием “очередь”
"Очередь в описываемый нами период московской жизни являлась неотъемлемой и составной частью повседневной жизни советского человека. Очередь были за всем — за спичками и мылом (они входили в категорию “ширпотреба” — товаров широкого потребления), за автомобилями и квартирами, разной длины и сложности. Иногда очереди возникали на пустом месте и также внезапно заканчивались. Искусство создавать очередь было даже более распространено, к примеру, чем живопись или кинематография. А некоторые очереди оказались длиннее самой советской эпохи"
“В очереди можно было познакомиться, подружиться, наконец, встретить своего будущего супруга (супругу). Что-то в этом явлении было и от коммунальной кухни, когда граждане, не стесняясь, обсуждали самые разные проблемы. Только если на кухнях круг общения не менялся, то в очереди слушатели были все время разные. Из очередей нередко приносили новости — о грядущем повышении цен на ковры, о погоде, о моде, о проделках дочери генерального секретаря. Источник новостей так и назывался: “Одна бабка сказала…” В очередь зачастую отправляли “людей в штатском” с заданием выведать настроение народа, его помыслы и чаяния…”
В очередях средний советский человек проводил всю жизнь. Хорошие продукты можно было купить, лишь отстояв в очереди. Про хорошую одежду я вообще молчу. Когда “выбрасывали” что-то стоящее, вся округа приходила в движение, сарафанное радио тут же разносило, что “там-то и то-то дают”. Диалог: “Где достали?“ — “Да, там уже нет”, — который мы слышим в фильме “Служебный роман”, звучал на каждом шагу. “Выбросили ананасы”, “достать мясо”, “вас здесь не стояло!”, “я только спросить” — выражения из того же лексикона
В некоторых очередях приходилось стоять часами. Тогда кто-то из очереди ходил по рядам и записывал на ладоне очередность. Без “номерков” в очередь уже было не прорваться. Люди за время стояния отбегали, иногда в ближайший подъезд погреться, если это была зима, иногда параллельно вставали в другую очередь, так что номерков на ладони могло быть несколько. Периодически велась перекличка, номера переписывались заново, и отсутствующий мог потерять место в очереди, что бывало очень обидно. Был даже такой вид заработка — человек занимал очередь и продавал ее потом за деньги
В магазинах очередей было несколько, в каждый отдел: в мясной, хлебный, молочный — своя, а промтовары (например, мыло или зубная паста) продавались в другом магазине. Очередь в кассу была отдельной, поэтому надо было выстоять две очереди — в кассу, пробить товар, и в отдел — получить, а если товар надо было предварительно взвесить — тогда три. В магазин выстраивалась очередь еще до открытия. После открытия дверей вся эта ожидающая снаружи масса мощным потоком устремлялась внутрь, что иногда заканчивалось сломанными дверями, выбитыми стеклами и даже травмами
Занимали очередь иногда не зная, что дают. Очередь создала своеобразный инстинкт у советского человека — если видишь ее, сразу встань. Как женщины, так и мужчины всегда имели при себе сетку для продуктов — “авоську”, такое название она получила от слова “авось” — ее брали с собой на тот случай, авось что-нибудь выбросят
В очередях Москвы стояли не только москвичи. За продуктами в Москву ездили целые так называемые “колбасные электрички”. “Длинная, зеленая, с желтой полосой, пахнет колбасой” — загадка про электричку “Москва-Тула”
Экскурсия "гостей столицы" проходила по маршруту "ЦУМ, ГУМ ... Мавзолей". Причем очередь в ГУМ была длиннее, чем к мощам автора всего этого безобразия
Когда начиная с 1965 года в Москве начали открываться магазины, торгующие импортными товарами, очереди только увеличились. Я жила недалеко от магазина “Лейпциг”, торговавшего товарами из ГДР — сапоги на “манке”, немецкие пальто и плащи, колготки, тушь для ресниц, которую не нужно было слюнявить, бюстгальтеры, в которых не стыдно было показаться перед мужем, посуда, шторы. Каждый день очереди можно было наблюдать из окна, они выходили из магазина и продолжались на улице. А местным жителям иногда перепадало счастье в виде “талонов” на гарантированное получение того или иного товара, которые распространялись через ЖЭК
Если человеку доставался вожделенный товар, он получал мощнейший вброс дофамина — гормона счастья, а женщина с полными сумками и гирляндой туалетной бумаги через плечо вызывала искреннюю зависть и испытывала неподдельную гордость. Когда ваши бабушки рассказывают вам про счастливую молодость — наверняка имеют в виду и это
Очередь образовалась и в первый открытый в 1990 году в Москве “Макдональдс” — еще до рассвета перед кафе собралось около 5000 человек, люди выстроилась на два километра. Желающие отведать диковинных заграничных гамбургеров стояли по несколько часов. За первый день работники ресторана обслужили 30 тысяч человек, установив мировой рекорд первого рабочего дня в истории “Макдоналдса”.
Бывали очереди и на несколько дней и даже месяцев. Например, только отстояв в очереди можно было купить югославский мебельный гарнитур — настоящую роскошь. Еще когда я была беременна, мы встали в очередь на прогулочную коляску, и получили ее через несколько месяцев, как раз, когда ребенок до нее дорос
Очереди были и на покупку машин. В конце восьмидесятых советский автопром выпускал около 1 миллиона легковых автомобилей в год, однако значительная часть из них шла на экспорт. Несмотря на высокие цены и невысокое качество сборки машин, желающих их купить становилось всё больше. Поэтому те, кто мог себе позволить автомобиль, должны были также отстоять в очереди. Купив машину, надо было становиться в очередь на гараж. Тем не менее счастливыми обладателями машин становились очень немногие. Зато пробок и проблем с парковками не было от слова совсем
Квартиры, как и всё в СССР, рядовым гражданам тоже выдавались по очереди. Очередь на квартиру доходила до десяти лет, а то и больше. Молодожены могли встать в очередь на жилье поженившись, но квартиру получали лишь к совершеннолетию детей. Моим родителям повезло — они стояли в очереди всего 9 лет. Я пошла во второй класс, когда у меня появилась своя комната
С 1962 года в стране появились жилищные кооперативы — долевое строительство жилья. Теперь зажиточные граждане могли себе позволить не стоять в очереди, а лучшим подарком молодой семье были деньги на первый взнос за квартиру
Из-за огромного количества очередей самой желанной наградой, которой удостаивались за "особые" заслуги перед родиной, было “всё вне очереди”. Заслуженные деятели культуры, искусства, науки, зарабатывающие для государства валюту, получали ненамного больше, чем рядовые граждане, однако без очереди могли получить и квартиру, и машину, и дачу и много других плюшек
Счастливчики и маргиналы
Из-за повального дефицита главной ценностью советского человека были не деньги, на которые нечего было купить, а лояльность. Тогда это называлось “блатом”. Многие товары просто не поступали в продажу, ими торговали “из-под полы” или из-под прилавка”. Достаточно было зайти со служебного входа и произнести заветные слова “Я от Иван-Иваныча”
Поэтому работники торговли пользовались почетом и уважением. Директор магазина был на уровне министра. После мясника в иерархии стоял банщик, обслуживающий множество нужных клиентов с большими возможностями
Блат само-собой не был доступен лишь бы кому. Надо было либо иметь “нужного” родственника, либо самому быть “нужным человеком”. Марина Влади писала в воспоминаниях: “Обычно речь идет не столько о деньгах, сколько об обмене. Один концерт — за десять метров паласа (обычным путем его можно получить лишь по записи, и то надо долго ждать). Здесь вообще меняется поступление в институт на иностранную машину, несколько бутылок виски на установку лобового стекла, билеты в театр на свежие овощи зимой и так далее”
“По знакомству” можно было попасть к хорошему врачу, устроиться на хорошую работу, оформить ребенка в престижный детский садик или школу
Повальный дефицит порождал такой вид экономических преступлений как фарцовка или спекуляция — перепродажа труднодоступных или недоступных рядовому советскому обывателю вещей, бытовой техники, одежды. Например, Дима Семицветов, продавец комиссионного магазина из фильма “Берегись автомобиля” “из-под полы” продает импортную бытовую технику
Дефицит периодически плавно перетекал в “коммунистическую” систему нормированного распределения (карточная, талонная система). А еще были “заказы” — по месту работы к праздникам выделялись продуктовые наборы. В них входили батон сырокопченой колбасы, банки икры, лосося, импортного зеленого горошка, шпрот, тушенки, растворимый кофе, пачка индийского чая “со слоном” и прочие деликатесов, которые невозможно было достать в магазинах
В общем, идея со “справедливым распределением социальных благ” была изначально неплохой, но вот реализация... Хорошо не дошло до коммунизма, так живо описанного Владимиром Войновичем в книге "Москва 2042"