831 свенец справедливости

Чем дальше я взрослею (по-крайней мере, формально), тем сильнее сомневаюсь в существовании "здравого смысла". И уже давно для меня не существует аргументов, основанных на нём. Какая-то глубоко укоренившаяся с детства вера в разумность взрослых если ещё не умерла (лишь благодаря множеству достойных людей, которые почему-то меня всё ещё окружают), то уж точно бьётся в конвульсиях (иногда вызванных и моим собственным поведением).

Мозги любят потревожиться где не стоит — просто на всякий случай, чтобы подготовиться к тому, на что ты никак не можешь повлиять. Когда я читал сегодня одну историю, в числе прочего, мой мозг вспомнил, что дорогой мне человек был в прошлом году в Черикове-на-слуху, так что я едва смог остановиться от переживаний за то, чего не было, но могло бы быть, повстречайся на пути моих близких эти двое.

Преступление.

Горит дом. Во время тушения там обнаруживают тело 47-летней учительницы. В доме по соседству находят пропавшие вещи, в том числе продукты — о странном пакете сообщает многодетная мать, которая до этого пытается скрыть следы преступления двух своих братьев, в дальнейшем признавшихся в совершении убийства учительницы и поджоге её дома. Братья Илья и Станислав Костевы, по всей видимости, совершили это "по пьяни" и из чувства мести за то, что их жертва — учительница Наталья Кострица вызвала службу опеки после очередного случая наплевательского отношения их сестры Анны Костевой к своим родительским обязанностям. Несмотря на то, что братья утверждали, что были очень пьяны и ничего не помнят, характер совершения преступления говорит об изрядной доле расчёта, по крайней мере, в части сокрытия следов. Это событие потрясло Чериков и жители направили 830 подписей в администрацию президента с просьбой "наказать убийц по справедливости". Десятого января им был вынесен приговор: смертная казнь.

Преступление жуткое. Совершено с жестокостью и хладнокровием. Это кажется так далеко и в то же время пугающе близко. И мозги шепчут: они могли сидеть на одной скамейке с теми, кто тебе не безразличен. — Ну, — успокаиваю себя, — это всё чушь, у убийц же был повод, а зачем бы им лезть к незнакомым людям... И тут же мозг выдаёт живые воспоминания ситуаций гоп-стопа, реальных и вымышленных: отсутствие повода — само по себе повод.

По воле случая я родился там, где родился и считаю этот случай удачным для себя. Не каждому так повезло, как мне. Конечно, не всё было так радужно: в школе меня дразнили, даже пару раз били, я испытывал на себе буллинг, но у меня всегда был дом и любящие родители — самый надёжный способ найти понимание справедливости. Это помогало мне переживать свои тяготы, тогда выглядевшие ужасно обидными, жестокими, причинявшими сильную боль и страдания. Тем не менее, кажется, в том возрасте я мог сопереживать гораздо глубже, чем сейчас и для этого не обязательно было знать слово "эмпатия" или развивать "эмоциональный интеллект".

Этим парням пришлось пережить больше тягот, чем мне. И именно поэтому они такие, какие пока ещё есть, и именно из-за этого они стали способны совершить то, что потрясло Чериков и всю страну. Каждому человеку, который лишён любви, невыносимо тяжело. Но лишать любви детей — вот самое опасное преступление, которое только могут совершить люди. И оно же — самое глупое, потому что направлено против самих себя, против человечности, против всего мира.

Прописные истины: человек познаёт мир через собственный опыт, следовательно, если он знает, как это, когда тебя любят, он может любить и себя и других. Лучший вирус (или мем), который поражает человека — любовь. Поэтому так беспросветно больно думать об этой истории, в которой целые поколения "семей" растут без любви, и этому не видно конца.

Наказание.

Совершённое — бесчеловечно. Невозможно вернуть тот вечер, когда мать четверых детей Анна вспомнила про обиду на учительницу Наталью и братья Илья и Станислав решили отомстить. Нет возможности вернуть и тот день, когда единственным человеком, которого любил как умел Илья стала его сестра Аня, ради которой он окажется способен убить. Не вернуть того дня, когда Илья и Стас отправились в интернат, потому что их непутёвую мать, страдавшую алкоголизмом, лишили родительских прав. И тот день из детства Ани, Стаса и Ильи, когда, наглотавшись таблеток умер их маленький брат, тоже не вернуть.

Но, знаете, мы можем ещё вернуть момент, когда восторжествует свинцовая справедливость, а потом уже никогда. Ни одна смерть не способна вернуть к жизни. И две смерти несчастливых, озлобленных и униженных братьев-убийц не унесут с собой в небытие сотворённое ими зло. Об этом нужно вспомнить каждому из нас и тем восьмистам тридцати жителям Черикова и районов, подписавшим приговор. Пустоту невозможно заполнить пустотой.

Пока мы называем справедливостью возмездие, мы не прекратим убивать сами себя. Пока мы можем отнимать жизни, прикрываясь законом, мы расписываемся в собственном бессилии. Пока мы думаем, что это нас не касается, каждый из нас уже убил.