Слишком разные | Глава 41: Шестерёнки задвигались
Комната всё ещё была погружена в полумрак, когда Чонгук начал возвращаться к сознанию из глубокого сна. Он смутно ощущал, как чьё-то тело прижато к его, тёплое дыхание щекочет губы, но сон упрямо тянул его обратно. Пока он не почувствовал, как что-то влажное и тёплое скользнуло сначала по нижней губе, затем по верхней, заставив его сжать губы плотнее — щекотно. Он не хотел открывать глаза, пока не почувствовал поцелуй в щёку и едва слышное:
Он приоткрыл один глаз, глядя на красивое лицо своего парня, затем лениво закрыл его и попытался открыть оба.
— Доброе… — пробормотал он, хотя был совершенно уверен, что на самом деле всё ещё ночь.
— Прости за вчерашнее, — мягко сказал Тэхён и поцеловал его в губы, сложенные в хмурый, недовольный бантик.
Эти слова заставили Чонгука нахмуриться. Он не мог вспомнить ничего, за что нужно было бы извиняться. Возможно, он что-то упустил? Или вообще это всё ему снится? Он всё же решил ответить — на всякий случай.
Тэхён улыбнулся, придвинулся ещё ближе, обвивая Чонгука рукой, пока они лежали лицом друг к другу.
— Даже не знаю, обижаться мне или нет, что ты забыл. Это, между прочим, был один из лучших секс-опытов в моей жизни.
Чонгук мгновенно покраснел — как всегда. Его всё ещё удивляло, что для Тэхёна это было настолько… значимо. Он хотел узнать больше, ведь казалось, раньше с Тэхёном обращались не так, как он того заслуживал. Он шутливо толкнул его в плечо, с улыбкой на губах.
— Ну, уж это я точно не забыл. Именно поэтому и не понимаю, за что извинения. С моей стороны жалоб не было вообще.
— Я извинился за то, что так быстро уснул, — пояснил Тэхён.
— Тэхён, у тебя был длиннющий день, плюс встреча… Тут извиняться не за что. Вот если бы ты вырубился прямо на мне на диване — тогда, может, и поговорили бы.
— Вероятность была нулевая, — усмехнулся Тэхён. — У тебя это просто великолепно получается.
— Боже мой, — простонал Чонгук, уткнувшись лицом в подушку и в шею Тэхёна, пряча пылающие щёки.
— Ты всегда так смущаешься, когда заходит разговор о сексе?
Чонгук изо всех сил пытался перестать краснеть, но понимал — этот разговор только усугублял ситуацию.
— Говорить о сексе и заниматься им — это для меня две совершенно разные вещи. И вот так, лицом к лицу… я всегда краснею.
— Но в переписке ты куда смелее. Мы же пару раз заигрывали по-серьёзному.
Тэхён явно хотел понять, что стояло за этим контрастом.
Чонгук покачал головой и приглушённо пробормотал:
— Каждый раз, пока пишу такие сообщения, я умираю от стыда.
— Хочешь, я перестану поднимать эту тему? Просто понимаешь, в чём дело… Ты сводишь меня с ума. И я вижу, каким уверенным и восхитительным ты бываешь — особенно когда берёшь инициативу в свои руки. Но, как я уже говорил, мне совсем не хочется делать что-то, что заставляет тебя чувствовать себя неловко.
— Правда? А я думал, ты нарочно иногда говоришь что-нибудь… двусмысленное. Ты же обожаешь намёки.
На губах Тэхёна появилась улыбка, и он поцеловал Чонгука в лоб:
— Ну, это да. Но сейчас я спрашиваю всерьёз. Не обещаю, что всегда смогу сдерживаться, но попробую.
— Нет, всё в порядке. Просто будь собой, — с лёгким вздохом ответил Чонгук. Он не мог просить Тэхёна менять себя только потому, что сам краснел.
— Кстати, ты — первый, с кем у меня такая сексуальная совместимость… Раз уж мы вчера начали делиться откровениями о «впервые».
— Вот с этим «впервые» я полностью согласен. Я не просто так это сказал вчера.
Тэхён приподнялся, чтобы заглянуть ему в лицо, но Чонгук по-прежнему прятался в изгибе его шеи.
— Тэ! — само воспоминание о тех словах вызвало у него новую волну жара на щеках.
— Ну скажи… пожалуйста… Что именно ты тогда имел в виду?
— Угх… Всё. Я имел в виду всё.
— Ладно, ладно. Я тоже имел в виду всё.
Чонгук глубоко вздохнул и прижался к нему ещё крепче. Он до сих пор не верил, что они вели такой разговор в такую чертовски раннюю утреннюю пору, когда им бы следовало просто спать. Солнце даже не взошло (по крайней мере, он был в этом уверен), а он уже покраснел больше, чем за целую неделю.
Но когда Тэхён подтвердил, что тоже имел в виду каждое слово, у Чонгука сразу всплыло в памяти то признание:
«Я никогда не хотел быть послушным для кого-то».
Он до сих пор не мог прийти в себя от этих слов. Они будто вызвали взрыв — атомную реакцию — в каждой клетке его тела.
— Я надеялся, что ты сказал это всерьёз, — прошептал он.
Тэхён немного отстранился, чтобы заглянуть Чонгуку в глаза:
— Какую именно часть ты имел в виду?
— Тэхён! — простонал тот, вжавшись глубже в подушку.
— Ладно, просто кивни или покачай головой… Ты о признании в любви?
Он знал, что не это, но хотел удостовериться.
— В этом я не сомневался, — ответил Чонгук с тихой уверенностью.
Тэхён улыбнулся и чмокнул его в нос:
— Может, ты о той части, где я сказал, что никогда не хотел быть послушным для кого-то настолько сильно, как для тебя?
Покрасневшие щёки Чонгука выдали его раньше, чем он успел ответить:
— Это правда. Ты потрясающий любовник, Чонгук. Мне потребовалось время, чтобы принять в себе стремление к признанию и уязвимости. Раньше у меня не было партнёра, который бы так тонко это чувствовал и усиливал каждое ощущение. Благодаря тебе я узнаю себя заново.
Чонгуку очень хотелось быть таким же откровенным, но он знал, что за честность придётся расплачиваться — и расплата эта заключалась в смущении. Он сглотнул и глубоко вдохнул:
— Именно потому, что ты такой, какой ты есть, я и могу быть собой. Твоя естественная покорность — это то, что сносит мне крышу. Я всегда был более доминирующим в постели, но никогда не встречал никого, кто позволял бы мне быть настоящим. Я тоже узнаю себя — благодаря тебе.
Он сжал губы, ощущая, как от слов щёки вспыхнули жаром, а желание снова спрятаться стало почти невыносимым.
— Именно моя покорность чаще всего и становилась проблемой, — заметил Тэхён.
Чонгук отстранился и взглянул на него серьёзнее:
— Потому что все ожидают, что в постели я буду тем самым Тэхёном из Пурпурной ауры.
— Понимаю. Но я также вижу, почему ты такой… мягкий. Думаю, ты не был бы таким успешным, если бы был таким же покладистым и на работе.
— То есть ты хочешь сказать, что я покладистый в постели, Чонгук?
Тэхён ухмыльнулся, перекатился сверху, усаживаясь на его бёдрах и нависая над ним.
— Да. И, насколько я помню, ты сам говорил, что хочешь быть послушным для меня, — сказал Чонгук, всё ещё немного смущённый, но соблазн не поддаться игре был слишком велик.
Улыбка на лице Тэхёна стала чуть мягче, но голос Чонгука и то, как он это сказал, мгновенно отразилось на его теле. Всё внутри заныло — от желания и любопытства одновременно.
— А если я не буду вести себя хорошо?.. Что тогда?
Чонгук сглотнул — такой ответ он точно не ожидал услышать.
— Тогда с тобой будут обращаться как с плохим мальчиком, — ответил он, голос чуть хрипел.
Он уже участвовал в ролевых играх раньше. Один из его бывших партнёров обожал полное подчинение, и именно тогда Чонгук понял, что роль доминанта — это не для него. Команды, унижения, жёсткие рамки — всё это вызывало в нём отторжение. Он осознал, что находится где-то посередине: ему нравилось контролировать ситуацию, но без крайностей. И вот сейчас, в лёгком, почти игривом флирте с Тэхёном, он чувствовал себя удивительно комфортно. Тем более, теперь, когда Тэхён сам признался, что склонен подчиняться, Чонгук чувствовал себя увереннее. Пара твёрдых слов — и могущественный генеральный директор тут же сдаёт позиции.
Тэхён наклонился и поцеловал его.
— А что делают с плохими мальчиками? — его голос звучал низко и бархатисто.
Чонгук отреагировал мгновенно. Лёгким движением он перевернул Тэхёна на спину и уложил рядом с собой.
— Им точно не позволено быть так близко ко мне, — произнёс он, после чего бесшумно выбрался из постели и направился в ванную, не удостоив Тэхёна ни взглядом.
Он даже не видел его лицо, но тишина в комнате говорила сама за себя — Тэхён явно потерял дар речи.
Ким Тэхён — генеральный директор огромной компании. По словам друзей, его состояние превышает стоимость его жизни. Его дни были похожи один на другой, как кадры из «Дня сурка» — стабильность, чёткий график, полное понимание, куда он идёт и чего хочет.
…пока в этот мир не ворвался Чонгук, из совершенно другой вселенной.
Теперь Ким Тэхён был по уши влюблён в уличного музыканта, который перевернул всю его жизнь. Сейчас он лежал на громадной кровати в роскошном люксе в Лондоне и смотрел в потолок, не зная, что сказать. Потому что в который раз Чонгук просто встал и ушёл, не выказывая ни желания доигрывать сцену, ни малейшей обеспокоенности.
Он хотел бы поныть, поваляться, погрустить, но прозвенел второй будильник — пора вставать. Он фыркнул и закатил глаза: первый будильник он поставил специально, чтобы успеть соблазнить Чонгука и заняться с ним сексом до выхода. И пусть у него уже были партнёры, готовые принять его пассивную роль, ни один не вызывал в нём такого взрыва эмоций. Он даже не был уверен, готов ли принять в себе этот… капризный оттенок.
Когда Чонгук вышел из ванной, Тэхён как раз застёгивал пуговицы бледно-розовой шёлковой рубашки, которая идеально сочеталась с широкими брюками серого цвета. Чонгук задержался в ванной чуть дольше, чем было нужно — наполовину нарочно, наполовину потому, что понял: он слишком слаб перед этим человеком.
Если бы он вернулся сразу, он бы не выдержал — взгляд Тэхёна подействовал бы моментально.
— Ты собираешься позавтракать перед уходом? — спросил он так, словно ничего не случилось, хотя по лицу Тэхёна явно скользила тень недовольства, и Чонгук с трудом сдерживал ухмылку.
Тэхён бросил взгляд на Чонгука. Он изо всех сил старался сохранить нейтральное выражение лица, но был почти уверен, что выглядит как человек, мысленно вопрошающий: «Ты серьёзно?»или «Я слишком занят, чтобы перестать дуться».
— Скоро подадут завтрак в номер.
Чонгук снова забрался в кровать, мельком проверил телефон — среди сообщений были пару штук от Эша, но он тут же положил устройство обратно на тумбочку.
— Ты вернёшься чуть после шести?
— Да. А ты не хочешь позавтракать?
— Нет, спасибо. Моё шесть утра начинается часа на два позже.
Тэхён просто моргнул и посмотрел на него в полном недоумении, заправляя рубашку за пояс брюк.
— Ты всегда можешь заказать завтрак, когда соберёшься выйти. Ладно, оставлю тебя досыпать.
Он закончил одеваться и мысленно отругал себя за то, что чувствует себя как избалованный ребёнок, который не получил конфетку. Раньше, если он позволял себе надуться при партнёре, это заканчивалось тем, что его «наказывали» — и в результате было хотя бы что-то вроде оргазма. Сейчас — ничего.
— Тэхён? — позвал Чонгук, лёжа на спине, подперев голову подушками и опершись о роскошное стёганое изголовье кровати.
Чонгуку было немного неловко из-за того, как он поступил — просто встал и ушёл в ванную, бросив Тэхёна. Но если его парень хочет быть «послушным», надо было расставить границы. Хотя, признаться честно, выражение лица Тэхёна — смесь обиды и лёгкого недоумения — вызывало у Чонгука одновременно сочувствие и веселье.
Всё происходящее было вроде бы несерьёзным, но он не хотел отпускать Тэхёна без поцелуя. Когда тот повернулся к нему, Чонгук поманил его пальцем и похлопал по свободному месту на кровати рядом.
Тэхён подошёл, присел на край кровати, развернулся всем телом к Чонгуку:
Чонгук поднял руку и ладонью коснулся его щеки, медленно потянулся вперёд и прижался губами к его губам. Он провёл языком по стыку, впитывая в себя тихий звук, который вырвался у Тэхёна, когда они слились в неторопливом, чувственном поцелуе.
Когда они отстранились, оставаясь всё ещё близко, Чонгук мягко улыбнулся:
— Надеюсь, твой день пройдёт хорошо.
Тэхён улыбнулся в ответ. Вся его обида растворилась — каждый поцелуй Чонгука ощущался как настоящее любовное признание, как маленькое прикосновение к сердцу.
— Спасибо. С нетерпением жду, когда ты расскажешь о своём дне за ужином.
— Нет, я забронировал столик в другом месте. Нас заберут в семь вечера.
— Есть дресс-код? Что-то особенное, что мне нужно надеть?
— Нет. И если бы был — я бы тебе сказал.
Прятаться за оправданиями вроде «дресс-кода» и «подбора одежды» по-прежнему оставалось его лучшей тактикой на случай неловкости.
Тэхён наклонился для очередного поцелуя, желая, чтобы не нужно было работать и чтобы эта поездка не была деловой.
— Пожалуйста, будь осторожен сегодня. Я могу назначить тебе сопровождающего или отправить водителя, если хочешь?
Чонгук поморщился, отражая своё отношение к последнему предложению.
— Я взрослый, Тэхён, мне не нужна нянька.
— Я не это имел в виду... — он взял Чонгука за руку и переплёл их пальцы.— …Я не знаю, что делают другие, когда сильно о ком-то заботятся, но я просто хотел выразить своё желание позаботиться о твоей безопасности, вот и всё.
Чонгук взглянул на их переплетённые пальцы, а затем ответил:
— Со мной всё будет в порядке. Мой английский достаточно хорош, чтобы справиться, и я буду писать тебе в течение дня.
— Не уверен, что у нас есть планы на обед, но обычно у меня есть немного времени для себя. Так что я отвечу, когда смогу, и, возможно, позвоню.
Тэхён ещё раз поцеловал своего парня, прежде чем встать и выйти в жилую зону, услышав, как персонал накрывает завтрак. Он достал ноутбук, начал проверять электронную почту и расписание встреч на день, думая о том красивом мужчине, который остался в постели… Уже не мог дождаться шести вечера.
Встреча в Пурпурной Ауре в три часа дня наступила для Хосока стремительно — утро прошло в вихре собеседований с потенциальными студентами. Он ввёл эту процедуру после того, как к нему стало поступать всё больше учеников, чьи родители были готовы платить любую сумму за обучение, но сами дети либо не умели танцевать вовсе, либо не проявляли ни малейшего интереса к занятиям. После нескольких таких случаев — с родителями, живущими за счёт несбывшихся амбиций, или теми, кто хотел получить из школы нечто вроде элитной няньки, — Хосок решил: прежде чем принимать кого-то, нужно проводить собеседование.
Сегодня с ним были двое его лучших учеников. Не потому что они блистали природным талантом — в этом плане у него были и поодарённее, — а потому что эти двое добились всего своим упорством. Когда Тэхён впервые озвучил идею и предложил проект, Хосок сначала думал о других кандидатах. Но после долгих раздумий выбрал именно этих — за трудолюбие, умение слушать и способность выкладываться на сто процентов. Он знал: именно такие люди могут подстроиться, принять конструктивную критику и добиться от себя лучшего — именно этого хотел Тэхён в финальной постановке. Хосок был доволен своим выбором.
Они вышли из лифта и направились по коридору к стойке, где за компьютером сидел Стефан. Заметив приближающихся гостей, он встал и приветливо улыбнулся.
— Добрый день, господин Чон, сэр. Я Чхве Стефан, личный помощник господина Кима. Рад с вами познакомиться, — с сияющей улыбкой произнёс он.
— Добрый день. Пожалуйста, зови меня Хосок, «господин Чон» звучит слишком официально, особенно от человека, который так тесно работает с моим другом.
— Если вы настаиваете, господин Чон, сэр… — Стефан замешкался, — то буду звать вас Хосок. Тогда и вы зовите меня Стефан. Так меня называет господин Ким.
Хосок не смог сдержать улыбку. Он вспомнил, как Тэхён жаловался на то, что как бы ни просил Стефана не использовать формальности, тот всё равно продолжал. Это было забавно — и, кажется, по лицу Хосока было видно, что он считает это милым. В глубине души он понимал, почему Чимин когда-то так хотел свести Тэхёна и Стефана — парень и правда был чертовски хорош.
Но он также знал, насколько строго Тэхён разделяет работу и личное.
Чимин видел только фото. Когда он встретит Стефана лично — у него точно сорвёт крышу.
— Ты спустишься с нами, Стефан?
— Да, сэр. Может, по дороге возьмём что-нибудь горячее? У нас новая кофемашина — она, кажется, умеет готовить вообще всё, что придумало человечество.
Хосок и двое танцоров последовали за Стефаном в служебную зону этажа. Машина и правда была впечатляющей. Пока Хосок выбирал кофе с миндальным молоком — он старался перейти на него, потому что Эмери говорил, что это полезнее, — он заметил, что Стефан здоровается со всеми по именам, а в ответ сотрудники тепло ему улыбаются. Парень был словно ходячий луч солнца.
Когда они добрались до подвала, Хосок осмотрелся. Его взгляд тут же зацепился за трон в центре зала.
— Вау… Здесь потрясающе. Я давно не спускался вниз, — прокомментировал он, отпивая из фиолетового стаканчика.
— Вы тогда приходили на встречу или по другому поводу, господин Чон… Хосок… сэр?
Хосок на мгновение замолчал, пока помощник перечислял варианты обращения:
— Просто Хосок, — улыбнулся он. — Не усложняй себе жизнь. Нет, я раньше часто бывал здесь, когда в EGO шёл ремонт. Тэхён разрешил мне пользоваться этим залом, чтобы мои занятия могли продолжаться.
— А, понятно. Это было до того, как я начал здесь работать. Сейчас многое изменилось — для съёмки рекламы зал серьёзно переоборудовали. А трон… трон вообще нечто.
Хосок кивнул. Танцоры тем временем поставили стаканы с напитками и отправились к съёмочной площадке — обсуждать хореографию и своё позиционирование. Стефан включил музыкальную систему, показал, как ей пользоваться, чтобы ребята могли сами перематывать треки, а затем вернулся к Хосоку, чтобы допить латте.
— Тебе нравится здесь работать? — спросил Хосок, наблюдая за ним.
— О да. Господин Ким — отличный руководитель.
— Это не вопрос с подвохом, — усмехнулся Хосок. — Можешь говорить честно. Рад, что тебе нравится.
— Вы, должно быть, очень рады, что господин Ким в последнее время такой счастливый? Всегда приятно видеть, когда друг на подъёме, — Стефан улыбнулся, поднося стакан к губам. Глаза его светились.
— Ну… да. Ты правда думаешь, что он счастлив? Я имею в виду, Тэхён всегда очень строго разделяет личное и рабочее, но, как его ассистент, ты, наверное, видишь больше, чем другие.
— Простите, я не хотел быть фамильярным, — быстро заговорил Стефан. — Просто… так приятно видеть, каким он стал. А я ведь вижу его только здесь, на работе. Наверное, вам, как друзьям, это ещё заметнее.
Мысли Хосока закрутились в голове.
— Конечно. Ты разговаривал с ним с тех пор, как он уехал? Я всё собираюсь ему написать, но постоянно забываю о разнице во времени.
— Да, он несколько раз связывался со мной, как только они прибыли на место. Прислал письмо, чтобы я был на связи в шесть вечера — возможно, понадобится Зум.
— Нет, господин Ким обычно ездит в командировки один. Но, думаю, ему будет полезно, что в этот раз есть с кем провести время. Он так много работает… В прошлую поездку в Нью-Йорк он почти ничего не увидел — одни совещания. А сейчас он сможет насладиться Лондоном… и личным временем с господином Чоном.
— Чонгук поехал с ним? — Хосок едва не выдал своё удивление.
— Да, господин Чон. Простите, я думал, вы в курсе.
— В последний раз, когда я его видел… он ещё не был уверен в своих планах, — уклончиво проговорил Хосок. Это было не совсем ложью — просто не всей правдой.
Улыбка вновь вернулась на лицо Стефана, когда он понял, что мог сболтнуть лишнее:
— О да, всё утряслось, когда господин Чон согласился. Завтра у них будет чудесный день — господин Ким сказал, что сюрприз удался на славу. Вы знакомы с господином Чоном?
— Эм… да… виделись пару раз, — Хосок немного замялся.
— Должно быть, они хорошо смотрятся вместе. Я могу только представить, сколько между ними счастья… потому что когда господин Ким здесь, у него буквально глаза горят. Надеюсь, однажды мне удастся познакомиться с господином Чоном лично. Очень хочется сопоставить лицо с именем.
— Уверен, всё ещё впереди. Ты, похоже, действительно заметил перемены в своём начальнике, да?
Стефан засиял и даже немного подпрыгнул на месте:
— Ещё бы! Господин Ким всегда был крайне деловым, сосредоточенным — что логично для столь успешного человека, — но с тех пор как он познакомился с господином Чоном, он стал чаще проявлять радость. Думаю, это то, что невозможно сдержать, когда влюблён. Всё как с кипящим чайником — рано или поздно крышку срывает. Хотя что я вам-то рассказываю — вы ведь знаете его настоящего, расслабленного. Наверное, видите такое каждый день?
Хосок вспомнил, что говорил Эмери: как он заметил, будто Тэхён и Чонгук держались за руки под столом. Вспомнил и слова, с которыми Тэхён тогда ушёл из ресторана. И всё бы ничего, если бы не тревожная мысль — а вдруг обвинения правдивы? И Чонгук, воспользовавшись ситуацией, просто выпросил себе поездку в Лондон.
Мысли путались — Хосок метался между «а что если» и «нужно выяснить всё самому».
— Работа становится приятнее, когда начальник в хорошем настроении, не так ли? — он подмигнул и усмехнулся.
— О, безусловно! И, кстати, ваши танцоры просто отличные. Жду не дождусь, когда увижу финальную версию ролика.
— Мы всё ещё ориентируемся на двадцать девятое число?
— Нет, доставку трона задержали, а фотограф, которого хотел господин Ким, оказался недоступен. Всё перенесли на двенадцатое сентября. На днях буду рассылать подтверждения.
— Игнорируй то, что ответит Ким Намджун. Это будет истерика по e-mail. Просто ответь формально и не принимай близко к сердцу.
— Простите, сэр, я не совсем понял? Я же просто отправлю график съёмок…
— Да, но дело в том, что двенадцатого у Намджуна день рождения, и он, скорее всего, надеялся взять выходной.
— Может, стоит всё же перенести? Господин Ким ничего не говорил, но, может, он просто не посмотрел на дату?
— Не беспокойся. С этим роликом и так было полно проблем. Я поговорю с Намджуном. А ты просто помни: как бы ни драматизировали Сокджин или Чимин, Намджун, когда ему выгодно, легко даст им фору.
— Хорошо, господин Чон, сэр. Тогда я запишу себе, чтобы держаться официального тона в письмах господину Киму.
— Можешь кидать копию мне, если захочешь, — Хосок бросил ему ободряющую улыбку.
— Благодарю, сэр. Вам удобно оставаться здесь одному? Мне пришло уведомление о звонке, нужно вернуться за стол.
— Конечно. Код от двери всё ещё 0613?
— Да, верно. Можете налить себе ещё кофе — хотя выбор на этом этаже не такой широкий, как у того автомата, где мы были.
— Спасибо. Я напишу тебе, когда мы уйдём. Думаю, увидимся уже двенадцатого.
Стефан поклонился и направился к выходу:
— Буду рад встрече, господин Чон, сэр.
Когда он ушёл, Хосок снова повернулся к танцорам, подсказывал, где нужно, но мысли его были далеко. Он посмотрел на часы и сказал, что у них есть ещё двадцать минут, но, если нужно, они смогут вернуться позже — теперь, когда сроки сдвинулись, времени стало больше. Встречу с Чонгуком в кафе пришлось вычеркнуть из планов, и Хосок был рад, что запланировал выпить с Эмери — ему нужно было выговориться. Ближайшие дни обещали быть напряжёнными: обед с Джином, встреча с Юнги в центре…
Хорошо, что съёмку перенесли. Хосок подозревал, что месяц до неё ему точно понадобится — чтобы попытаться восстановить отношения с Тэхёном. Но всё зависело от того, что он накопает на Чонгука.