Индивидуальный проект | Глава 51: Праздничный шик
Пэнси не могла перестать смеяться.
— Она разбудила все портреты в доме! — восторженно продолжал Тео. — Драко пришлось послать Винту к Нарциссе, потому что, очевидно, тряхнуло весь особняк, и она тоже проснулась. Честно говоря, я удивлён, что разрушений было так мало.
Гермиона залилась краской, пока Тео с упоением пересказывал всем историю о разрушениях, которые она наделала прошлой ночью.
Попытка колдовства без палочки привела не просто к тому, что разбились четыре окна и появилось ещё несколько трещин в и без того изуродованной комнате. Взрывная волна выбила стёкла и в соседних помещениях, а вместе с тем она подняла на уши всех обитателей поместья, от Нарциссы до домовиков и портретов, о которых как раз и говорил Тео.
— Это не смешно! Самое ужасное, что я даже извиниться не могу, потому что Нарцисса думает, будто это сделал Драко. Мне ужасно неловко, — воскликнула Гермиона и шлёпнула Тео по руке.
Они снова были в поместье Забини на празднике, который Тео с теплотой называл «Праздничный шик». Это была традиция, собираться в день перед Сочельником, веселиться, шуметь и отдыхать, ведь в детстве всем им приходилось участвовать в скучных и утомительных торжественных приёмах. Это было их собственное, настоящее событие, и потому, конечно же, самое лучшее.
Сначала Гермиона немного беспокоилась, что вмешивается в давнюю традицию и не хотела навязываться, но Драко и Тео настояли, что теперь она часть компании. И это быстро подтвердилось, когда Пэнси и Дафна тут же увели её «на девичьи посиделки», едва они вошли.
Как вскоре выяснилось, «девичьи посиделки» означали коктейли, задушевные разговоры и лёгкую возню с косметикой и нарядами, прежде чем вернуться к остальным. Всё происходило примерно так же, как перед другими вечеринками, хотя Гермиона думала, что то было исключением для её дня рождения или Хэллоуина.
Оказалось, это их постоянная традиция, и теперь она обязана участвовать, поэтому, как сказала Пэнси, «пусть даже не вздумает опаздывать». По словам Дафны, эта командная нотка была проявлением дружбы в исполнении Пэнси.
Когда они спустились на первый этаж, Гермиона была уже в новом платье из коллекции Пэнси. Это было платье-запах, которое легко подогнали по её фигуре. Цвет был праздничным, глубоким красный. Пэнси тут же уточнила, что это вино, а не «рождественский красный», «гриффиндорский» или, упаси Мерлин, «вульгарно-вишнёвый». Гермиона признала, что оттенок действительно похож на бордо, и тогда Пэнси нанесла ей помаду точно в тот же тон.
Когда они вернулись к остальным, Тео уже с жаром пересказывал её «ночное происшествие». История имела огромный успех, что неудивительно, ведь Тео был прирождённым рассказчиком.
— Мерлин, я просто представляю Драко в одних трусах, объясняющего матери, что он слишком увлёкся и буквально потряс фундамент дома, — захохотала Пэнси.
— Ну да, ты явно решила уничтожить все старинные памятники чистокровного наследия, — сухо заметила Дафна. — Сначала это место, теперь Малфой-Мэнор. Тео, может, это настоящая причина, почему ты не хочешь приглашать её к себе?
— Конечно. Именно поэтому, а вовсе не из-за всех этих мерзких проклятий, висящих по углам. Хотя… я вот подумываю наконец-то провести чистку в поместье Ноттов. Твоя кузина всё ещё работает в частной компании по ликвидации заклятий, Даф?
— Правда? — удивился Драко, приподняв бровь. — Зачем?
Гермиона не восприняла всерьёз то, как легко Тео тогда предлагал ей владение поместьем Ноттов, будто просто хотел подарить старинный родовой дом, поэтому с тех пор старалась об этом не думать.
Но теперь, услышав, как разговор снова коснулся темы, она ощутила странное волнение. Обсуждать настолько щедрое и неловкое предложение с другими, прежде чем она сама успела всё обдумать, казалось ей… опасным.
— Я знаю одного разрушителя заклятий, — быстро вставила она. — Билл Уизли. Он работает в «Гринготтсе», но, думаю, если я попрошу, поможет. Он один из лучших Уизли.
— Один из лучших? — с приподнятой бровью протянул Блейз, явно забавляясь. — Ты их, выходит, ранжировала?
Гермиона облегчённо улыбнулась, отвлекающий манёвр сработал. Сделав глоток клюквенного коктейля, она небрежно ответила:
— Естественно. Есть ещё Чарли, мускулистый ловец драконов с серьгой в ухе, просто мечта, если уж быть честной.
— Я тоже могу вставить серьгу, — надулся Тео.
— Не обязательно, хотя признаю, тебе бы пошло, — с яркой улыбкой ответила Гермиона, опережая его реакцию. — А ещё есть Джордж. Он весёлый, помогал мне сбежать с воскресного ужина у Уизли, чтобы вместо этого пойти в бар.
Грег, державший коктейль, который казался нелепо крошечным в его огромной руке, нахмурился:
— А тот, что нашего возраста? Почему его нет в списке?
— Ах… ну… — начала Гермиона, но осеклась.
Пэнси прыснула со смеху и тут же расхохоталась так громко, что Гермиона задумалась, не перебрала ли та с выпивкой… или с чем похуже.
Драко, заметив её замешательство, с ледяным спокойствием вмешался:
— Этот конкретный Уизли недавно приполз к моим воротам пьяный и назвал меня «драконьим членом Драко». Так что он точно не входит в список. И, судя по всему, узнал это прозвище от Джорджа, так что и тот выбывает. Решение окончательное.
— Ну, а разрушитель заклятий и ловец драконов звучат любопытно, — заметил Тео. — Я их увижу за рождественским ужином?
Но Пэнси уже хохотала так громко, что свалилась с колен Блейза прямо на пол, визжа:
— «Драконий член Драко»! Мерлин, я забыла про это прозвище! Просто гениально! И, чёрт, что это за напитки такие крепкие?
— Возможно, дело в омеле у тебя в волосах, — лениво заметила Дафна, — оно зачаровано на «доброе настроение». Поцелуй, и ты придёшь в себя.
— Даф! — взвизгнула Пэнси и попыталась броситься на неё.
Но Блейз быстро вынул веточку из её тёмных волос, щёлкнул палочкой, заставив омелу закружиться по комнате, и, усадив Пэнси обратно к себе, поцеловал её.
— Потом отомстим. Ты просто пропустила, как Тео поделился с нами своей иллюзией, будто его пригласили на рождественский ужин к Уизли.
— Вообще-то, — сказала Гермиона, — Рон действительно пригласил их обоих, когда приходил. Но мы это не обсуждали. Я подумала, вы не захотите идти.
— Потому что Нарцисса не должна быть одна на Рождество, — просто ответила Гермиона. — Я решила, вы оба захотите остаться с ней в поместье.
Драко на мгновение выглядел тронутым. Мысль о том, что Гермиона подумала о его матери, явно задела за живое. Но Тео уже открыл рот, чтобы что-то сказать, когда Дафна внезапно вмешалась:
— Постой, ты ведь не на «ты» с леди Малфой?
— В смысле? Ну… да. А вы разве нет?
— Эм, ни черта подобного, — фыркнула Миллисент с дивана рядом с Грегом. — Только Тео может так её называть. Она даже Пэнси не позволяла обращаться к себе по имени, когда та встречалась с Драко.
— Что? — Гермиона изумлённо повернулась к Драко. — Почему тогда мне можно?
Щёки Драко слегка порозовели, но он спокойно ответил:
— Мама подумала, что немного неформальности поможет тебе чувствовать себя комфортнее.
— То есть, — вставил Тео, подаваясь вперёд, — Драко просто объяснил Нарциссе, насколько ты для него важна, и попросил постараться сделать тебе приятно.
Что-то дрогнуло у Гермионы в груди, и всё, что она смогла выдавить, довольное:
— Знаю, он очарователен, хоть и не признаётся, — подхватил Тео. — В общем, мы с Драко обсудили это, и если хочешь, он поужинает с матерью в поместье в сам день Рождества, а я пойду с тобой куда угодно. При одном условии, ты ужинаешь завтра с нами в поместье.
— Ты… хочешь пойти со мной в Нору? — нахмурилась Гермиона.
— А с какой стати? — прямо спросила Пэнси.
— Потому что, если бы тебе было наплевать на Уизли, ты бы не давала им второй, третий и, клянусь Мерлином, семнадцатый шанс. Если ты хочешь дать им ещё один, я не против, главное, чтобы я был рядом с тобой. Я переживал ужины и похуже.
— Если вы оба не перестанете говорить такие милости, я растрогаюсь. А никому это не нужно, — предупредила Гермиона.
— Она права, — поддакнула Пэнси.
— Ну не знаю, — задумчиво произнесла Дафна. — Это вообще можно считать вечеринкой, если никто не плачет и не истекает кровью?
В этот момент зачарованная омела начала порхать вокруг головы Миллисент, и та с яростью профессионального отбивающего замахнулась на неё. Веточка с глухим шлепком врезалась в стену возле камина и, похоже, была настолько «ошеломлена», что замерла на полу.
Гермиона прыснула со смеху и, неожиданно приободрившись, сказала:
— Ладно, давайте шокируем Уизли.
— Поддерживаю! — воскликнул Тео, поднимая бокал.
Все последовали его примеру, и под звон бокалов Драко тихо наклонился к уху Гермионы:
— Жаль, что меня там не будет, но, пожалуй, так даже лучше. И спасибо, что подумала о моей матери.
Гермиона снова залилась румянцем, лишь улыбнулась и прижалась к поцелую, который он оставил у неё на виске. Она и правда думала о его матери, и не только сейчас. Мысль невольно перескочила к рождественскому подарку, который она приготовила для Нарциссы… и частично для самого Драко. Может, стоило его предупредить?
Но прежде чем она успела решить, камин вспыхнул зелёным пламенем, и из него, задыхаясь от пыли и копоти, вывалился Невилл. Он моргнул, наткнувшись на восемь пар глаз, уставившихся прямо на него.
— Эм… привет всем. Простите, что опоздал. Даф сказала, что можно присоединиться после того, как я навещу родителей, — пробормотал он и с облегчением встретил взгляд Гермионы.
— Привет, Невилл, — тепло поздоровалась она. — С Рождеством!
Они с ним были самыми новенькими в этой компании, и она прекрасно понимала, почему он чувствует себя немного неуверенно. Тем более что он не так привык к слизеринцам, как она, и сама Гермиона всё ещё иногда сомневалась в своём месте среди них.
Не то чтобы её встречали холодно, просто это была очень сплочённая группа и, если Невилл здесь, значит, между ним и Дафной всё стало серьёзнее, чем она думала. Гермиона отметила про себя, что стоит почаще участвовать в «девичьих посиделках», а не бегать за Тео и Драко, как потерянный щенок. Особенно после того, как Пэнси пару раз именно так её и назвала.
— Наконец-то, — объявила Пэнси. — Наливай себе и садись, Лонгботтом. Теперь можно начинать игры.
Невилл удивлённо моргнул, а потом сказал:
— Ты… ждала меня? Пэнси Паркинсон, это звучит почти по-доброму.
— Закрой своё святотатственное рыло, Лонгботтом, — возмутилась Пэнси.
— А вот и она, — заметил Драко. — На секунду я уж подумал, что ты растеряла хватку, Пэнс.
Но Невилл только улыбнулся, отряхиваясь и подходя к Дафне, чтобы поцеловать её. Блейз сделал лёгкий жест рукой, и домовик Плим внёс новый поднос с коктейлями. Гермиона приветливо улыбнулась ему и тут же вытащила свою неизменную расшитую бисером сумку.
— О, Плим! Как же хорошо, что ты здесь. У меня есть для тебя рождественский подарок, — быстро сказала она, прежде чем тот успел уйти.
Глаза домовика расширились, и он с опаской посмотрел на Блейза. Но тот лишь добродушно кивнул, и Гермиона спрыгнула с дивана прямо на пол, протягивая ему аккуратно завернутый свёрток.
Плим нерешительно взял подарок и спросил:
— Мне открыть прямо здесь, мисс Грейнджер?
— Только если хочешь, — ответила Гермиона. — Я не уверена, есть ли здесь другие домовики, кроме тебя. Если есть, то это благодарность всем вам за гостеприимство и заботу, которые вы нам оказываете.
— Тогда мне следовало бы открыть его вместе с Аксеном, мисс. Я очень благодарен вам, — сказал Плим и, низко поклонившись, вышел из комнаты.
Как только дверь за ним закрылась, Блейз устало посмотрел на Гермиону, но спросил не «зачем», а:
— Чайная грелка. Я связала её сама, — призналась Гермиона. — Раньше я вязала шапочки, носки и шарфы для домовиков Хогвартса, но… они восприняли это как оскорбление, будто я хочу их освободить, и перестали убирать башню Гриффиндора. Пришлось прекратить. Ну и… потом я стала немного… занятой, — с виноватой улыбкой добавила она, очевидно, имея в виду войну. — А ваши домовики ведь уже получают оплату, поэтому я подумала, что им, возможно, будет приятнее что-то вроде чайной грелки, чем одежда. Я сделала такие и для твоих домовиков, Драко.
Вместо того чтобы вернуться на диван, Гермиона придвинула подушку, уселась на неё и удобно прислонилась спиной к ногам Драко.
— Это что, доказательство того, что Гермиона Грейнджер способна на гибкость? — поддела Дафна. — Источники утверждают, что это не в списке твоих добродетелей.
Поддавшись на вызов, Гермиона с самым благородным тоном протянула:
— Значит, источники нужно обновить, потому что я, между прочим, весьма гибкая.
Грег расхохотался, впервые, кажется, искренне, хотя в его усмешке оставался привычный оттенок насмешки.
Гермиона приподняла бровь, и он, возможно, заметив Драко за её спиной, чуть смягчил выражение, но ничего не сказал, просто осушил свой бокал и потянулся за новым с подноса.
— Отличная работа, Грейнджер. Смутила Грегги, — фыркнула Миллисент, толкнув Грега локтем так, что он чуть не пролил свой напиток.
— Эй, я всё ещё больше и сильнее тебя. Не заставляй меня это доказывать, — проворчал он.
Миллисент только шире ухмыльнулась.
— Что-то я не расслышала… ты сказал сделай меня?
— Не давай Гермионе сбить тебя с толку своими двусмысленностями, — вмешался Тео. — Так что там, какая игра в этом году?
— Мы подумали, что «Красноречие и дикция» будет неплохим испытанием для новичков, — ответила Дафна. — Хотя у Невилла шансов нет. Без обид.
— Никаких, — весело сказал Невилл. — Я просто рад, что меня пригласили.
Гермиона улыбнулась, оценив его оптимизм. Дафна, впрочем, показала своё одобрение по-своему, закатив глаза, но с лёгкой усмешкой, особенно когда зачарованная омела, оправившись после нападения Миллисент, снова порхнула по комнате.
Дафна схватила Невилла и без малейшего промедления поцеловала его.
— Ну, кто-нибудь объяснит мне, что такое «Красноречие и дикция», пока они заняты? — невинно спросила Гермиона.
Этого оказалось достаточно, чтобы их поцелуй закончился, и Невилл, красный, но довольный, повернулся к Гермионе. Смущённый, но с твёрдым голосом, он сказал:
— Я тоже хочу знать. Попробую сыграть, даже если шансов нет.
— Ну, — начала Пэнси, наклоняясь вперёд, — это игра, которую мы сами придумали.
— Всё началось как пародия на наши уроки этикета, — добавил Тео.
— Которые, естественно, мы сделали максимально непристойными.
— И я бессменный чемпион, — с пафосом закончил Драко.
— Вы, конечно, молодцы, но я до сих пор не понимаю, о чём речь, — заметила Гермиона.
— Они просто делают вид, будто это нечто грандиозное, хотя на самом деле игра скучная до безумия, — фыркнула Миллисент. Грег, не поднимая взгляда от бокала, кивнул.
— Вы двое просто ужасны в ней, — возразил Блейз.
— И, кстати, вас никогда не заставляли посещать уроки этикета, — вставила Дафна.
Гермиона нахмурилась. Она не любила проигрывать и терпеть несправедливое преимущество тоже не собиралась.
— Ну, мы с Невиллом тоже, между прочим, не учились этому.
— Эм… вообще-то я учился, — признался Невилл.
— Что? Правда? — удивилась Гермиона.
— Знаю, звучит невероятно, — усмехнулся он. — Но, видишь ли, знание того, как кланяться, танцевать вальс и пользоваться десятью видами ножей, не избавило меня от детской застенчивости.
— Извини, Нев. Я не хотела… ну, просто предположила, — сказала Гермиона, чувствуя лёгкое смущение. — Но всё равно понятия не имею, как в это играть и насколько я в невыгодном положении из-за того, что, ну…
— Бедная и неотёсанная? О да, всё ужасно, — съязвила Пэнси.
— Простите, — фыркнула Гермиона. — Только потому, что я маглорождённая, вовсе не значит, что я бедная и неотёсанная. Хотя, ладно, сейчас да, бедная. Но раньше нет. Мы не жили… вот так, с поместьем и прислугой, но у нас был красивый дом в хорошем районе, и я училась в одной из лучших школ. Мои родители дантисты. Это медицинская профессия, между прочим, весьма уважаемая у маглов. Они настолько известны в своей области, что мы часто путешествовали на международные конференции, когда я была ребёнком. Так что я не неотёсанная. И я абсолютно уверена, что выиграю у Драко, как только кто-нибудь объяснит правила.
— Успокойся, сейчас всё расскажем. Салазар, какая ты нетерпеливая, — с притворным неодобрением сказала Пэнси.
— И до безумия азартная, — добавила Дафна.
— И, судя по всему, из старинного рода богачей. Разве ты не знаешь, Гермиона, что хвастаться деньгами моветон? — лениво протянул Блейз.
— Вы все невыносимы, — заявила Гермиона.
К тому моменту, как они соизволили объяснить правила их «гениальной» игры, Гермиона уже успела допить второй коктейль. Задним числом она поняла, что наверняка специально так и задумано.
Но, к её удовлетворению, она всё-таки выиграла, пусть и ценой приличия и пары капель гордости. Выражение лица Драко того стоило.
Как выяснилось, суть игры заключалась в том, чтобы как можно дольше и красноречивее говорить на откровенно непристойную тему, при этом использовать правильный язык, чёткую дикцию, безупречные манеры и не делать пауз дольше трёх секунд. Всё началось с того, что их учитель этикета утверждал, что настоящие леди и джентльмены могут поддерживать беседу на любую тему, не вызывая неудобства. Более того, искусный собеседник должен уметь лестно подмечать достоинства и даже язвительно критиковать, не выдавая намерения.
Гермиона, разумеется, считала и саму игру, и её «искусство» до нелепости глупыми, но должна была признать, что задумка всё же забавная.
Когда настала её очередь, Пэнси, сияя, объявила тему: член Драко.
Гермиона мгновенно залилась краской и начала возмущённо заикаться, никому ведь не досталось такого конкретного, возмутительно откровенного задания! У Дафны была тема «похоть на людях», но та так занудно рассуждала о приличиях, что Пэнси в итоге сняла её «за скуку».
Невиллу достались «позы», и он выбыл почти сразу, сбившись уже на втором предложении. Блейзу попалась тема о «страстных романах между чиновниками», но его речь быстро скатилась в рассуждения о политике, и Пэнси вычеркнула его за «отход от сути». Тео пока лидировал, его монолог о том, какую роль еда может играть в постели, был настолько убедителен, что Гермиона поймала себя на том, что мечтает о карамельном соусе, а не о шоколадном.
Так что никто даже не слушал её протесты, даже сам Драко, от которого Гермиона наивно ожидала хотя бы намёка на скромность. Как же она ошибалась. Он выглядел до неприличия довольным, и тогда Гермиона сдалась, но решила, что если уж проигрывать, то с огнём.
— Ладно, — буркнула она и выпрямилась.
Решив, что проще будет представить всё это как академическую лекцию, Гермиона повернулась к Драко.
Все из их весёлой слизеринской компании замерли в ожидании пикантного спектакля.
Гермиона не привыкла делать что-то наполовину. Она села прямо, вскинула подбородок и подумала, что Драко, скорее всего, не пытается её остановить, просто потому что уверен, что она не справится. Это только подстегнуло её упрямство. Если и краснеть, то вместе.
— Забавный предмет, правда? — ровным тоном начала она. — Все мужские органы, конечно, интересны с точки зрения анатомии, но твой особенно. Должна признаться, сначала я подумала, что его главная особенность это размер. Впечатляющий, надо сказать. Даже понимаю, откуда взялось то нелепое прозвище, хотя оно, безусловно, вульгарное. Но позже я… с научным интересом изучила нюансы и поняла, что размер лишь один из критериев оценки.
У Драко на лице мелькнула усмешка, одна безупречная бровь приподнялась. Гермиона, заметив это, ответила таким же лукавым выражением и, опершись рукой на верх его бедра, наклонилась чуть ближе.
— Хотя «оценивать» слово, может, и резкое, — продолжила она, — но, согласись, трудно удержаться. Когда тебе выпадает возможность так близко рассмотреть столь примечательный образец, естественно появляется исследовательский интерес. Так вот, я оценила его по пяти категориям: внешний вид, функциональность, вкус, выносливость и послушание, и, конечно, занесла результаты в дневник. Несмотря на то, что это весьма эстетичный экземпляр с гармоничными пропорциями длины, толщины, оттенка и... изящества, лучшая оценка досталась категории «производительность». Я ведь практичный человек, и считаю, что внешняя красота не сравнится с тем, насколько умело человек умеет пользоваться… своим инструментом.
Пэнси уже едва сдерживала хихиканье, и Гермиона специально повернула к ней голову, усмехнувшись:
— После нашего последнего разговора я удостоверилась в этом лично.
Под общий взрыв смеха Гермиона поднялась с бока, встала на колени, снова глядя на Драко. Его взгляд стал неразборчивым, уже не насмешливым, но и не холодным. В глазах вспыхнул жар, слишком узнаваемый, и, хотя Тео рядом всё ещё открыто ухмылялся, Гермиона решила, что отступать поздно.
Она выдержала паузу, будто собираясь с мыслями, и продолжила с тем самым академическим спокойствием, которое делало её слова ещё более взрывоопасными:
— Производительность, конечно, можно разделить на несколько подкатегорий: ритм, точность, выносливость, координацию и… способность довести процесс до гармоничного завершения. Думаю, по всем пунктам ты заслужил бы высшие оценки. Хотя, разумеется, необходимы дальнейшие наблюдения, ведь спешить с выводами в научной работе недопустимо.
Драко сглотнул, смотря прямо на неё. Гермиона, заметив это, медленно опустила руки с его коленей на собственные бёдра, словно подчёркивая контроль над ситуацией.
— Что там дальше? Ах да… восприятие, — сказала она, голос её стал ниже, мягче. — Этот аспект пока что всё ещё в стадии сбора данных, но предварительные результаты весьма обнадёживают. По крайней мере, можно с уверенностью сказать, что терять хоть каплю было бы преступлением. И, к слову, приятно осознавать, что полученные мною результаты совпадают с наблюдениями Тео, а в науке, как ты знаешь, повторяемость эксперимента имеет решающее значение.
За её спиной слышался сдавленный смех, кто-то из друзей явно давился коктейлем, а Невилл, судя по цвету лица, готов был провалиться под землю. Но для Гермионы существовал только Драко. Он молчал, и это молчание звучало громче любого шума.
— И, наконец, два последних критерия: выдержка и… послушание, — продолжила она. — На первый взгляд, они связаны, но всё же не тождественны. Выдержка — это способность держать темп, управлять собой, оставаться в нужной точке ровно столько, сколько требуется. А послушание… — она прикусила губу, — это умение откликаться, понимать с полуслова, подчиняться ритму партнёра, находить именно тот угол, то движение, которое заставляет забыть обо всём.
Она замолчала на миг, но не дольше, чем позволяли правила игры. Пальцы сомкнулись за спиной, запястья соединились, спина выпрямилась. Поза стала почти вызывающе правильной.
Подняв взгляд из-под ресниц, Гермиона произнесла уже тише, почти шёпотом:
— И есть ещё один вид послушания. Вдохновение. Член Драко внушает послушание? Вызывает ли он такое почтительное отчаяние, что можно... преклонить перед ним колени? Фигурально выражаясь, то есть, как я полагаю, на буквальный смысл уже намекали в связи с обсуждением его вкуса. Но я думаю, что даже в этих более концептуальных контекстах, образно говоря, можно ответить довольно однозначным «да, пожалуйста».
Когда Гермиона закончила говорить, в комнате повисла напряжённая тишина.
Драко кашлянул, нервно дёрнул подбородком и, выглядя до крайности смущённым, попытался (совершенно безуспешно) незаметно поправить брюки в области паха.
— Мерлин, Грейнджер… — только и смог выдавить Гойл, когда молчание длилось дольше положенных трёх секунд.
Гермиона, пользуясь моментом, встала, взяла последний нетронутый коктейль с подноса и повернулась к остальным.
Пэнси, Тео и Дафна буквально катались со смеху. Блейз ухмылялся. Даже Невилл, красный как рождественская игрушка, не мог скрыть улыбку.
— А теперь, — торжественно произнесла Гермиона, — предлагаю тост. За… хм… героический предмет исследования мистера Малфоя. Что-нибудь достойно величественное, например… Excelsior!
— Excelsior! — подхватили остальные, смеясь и поднимая бокалы.
Драко, всё ещё не вернувший себе самообладание, встал и заявил:
— Ладно, сдаюсь. Ты победила. И получаешь приз.
Прежде чем кто-то успел пошутить, он выхватил у неё бокал, отдал Тео, а сам подхватил Гермиону на руки и закинул себе на плечо.
— Малфой! Это вопиюще неприлично! — возмутилась она, ударив его кулаком по спине.
— Тогда прикажи мне остановиться, — парировал он, уже направляясь к выходу под дружный хохот друзей.
Гермиона могла бы спрятать лицо от любопытных взглядов, но вместо этого подняла глаза и встретилась взглядом с Тео.
Он широко, одобрительно улыбался, почти гордо. Улыбка получилась слишком уж подбадривающей, чтобы её не принять за поощрение.
— Только не делай ничего, чего не сделал бы я! — крикнул Тео им вслед.
— Так ты ничего и не исключаешь, Теодор! — парировала она, но Драко уже унёс её за угол.
Где-то по пути, судя по выражению лиц, приз всё же был вручен, очень лично и с энтузиазмом.
Когда они вернулись, волосы Гермионы были чуть взъерошены, а на губах играла самодовольная улыбка.
Остальные, конечно, заметили всё.
Она плюхнулась рядом с Тео, и он, склонившись к ней, прошептал поздравление:
— Блестящее выступление, мисс Грейнджер. И впечатляющий… финал.
Даже Невилл, до сих пор слегка красный, показал ей большой палец, и Гермиона не смогла сдержать смешок.
Праздник продолжился. Кажется, Тео слегка подправил чары на омелу, потому что теперь веточка упорно летала именно над Гермионой.
Поскольку с Тео им нельзя было целоваться «по правилам», им пришлось проявить фантазию, что, впрочем, только добавило веселья.
Пэнси и Блейз, Дафна и Невилл, даже Миллисент с Гойлом, все, казалось, вдруг стали куда более… нежными.
Может, дело было не в чарах, а просто в том, что это был первый Рождественский вечер после войны, и каждый из них цеплялся за жизнь, смех и тепло как мог.
Какими бы безрассудными ни были их порывы, вечер удался на славу.