Айяра заслуживает любви | Глава 4
Ближе к полудню Айяра повёл деда и Тэя к общественному павильону в центре деревни, который находился недалеко от въездной арки, метров пятьсот от их дома. На самом деле у них был трёхколёсный мотоцикл, который Айяра купил три года назад, но дед, просидевший весь день с ножом и кокосовыми черенками, захотел пройтись пешком, для разминки.
Тэю, хоть и было жарко в дневной зной, пришлось оставить велосипед дома. Он был из тех, кто не пользуется чужими удобствами. В итоге плёлся, высунув язык от жары, по другую сторону от деда, пока Айяра шёл по левую.
По дороге их окликали знакомые слоны, стоявшие в своих загонах. У каждого задняя нога была пристёгнута длинной цепью. Не туго, просто чтобы они не уходили. У слонов плохое зрение и они не видят, что позади, некоторые замечали Айяру слишком поздно и потому не отзывались, а другие, узнав его издалека, начинали громко дёргать цепи. Айяре приходилось кричать им в ответ, чтобы ждали, и тогда они усмирялись.
Тэй видел такую картину с детства. Куда бы ни шёл Айяра, слоны либо звали его, либо следили глазами. Поэтому он не удержался от подкола, высунув голову из-за плеча деда:
— Со слонами у тебя харизма страшная, Пи Айя. А с людьми тоже так работает?
Раз уж зашёл разговор, дед Сан, давно копивший внутри недовольство, тоже заговорил, как бы в сторону, как старики ворчат о погоде:
— Возраст уже не детский, а до сих пор без пары. Все ребята твоего возраста уже женились и детей завели. Ты что, боишься, что не сможешь выкуп заплатить?
Последнюю фразу дед сказал уже прямо в лицо. Айяра запнулся, в голосе деда было не ворчание, а реальный вопрос.
Он никогда не приводил никого знакомить с дедом. Причин было две. Сначала нужда и работа, никакой романтики. А вторая куда тяжелее, ему просто не нравились женщины.
Но вслух такое сказать язык не поворачивался.
В такой отсталой, неразвитой деревне никто не примет любовь между людьми одного пола. Скорее, если кто-то узнает, приволокут монаха читать заклинания и окатят святой водой.
— Я просто ещё не встретил того, кто понравится. Можно я сначала с тобой поживу? — Айяра надул губы. Старик, раскусив этот детский приём, только тяжело вздохнул. Тэй, который всё и начал, прыснул со смеху, но тут же умолк под тяжёлым взглядом Айяры.
Вскоре они добрались до сельского павильона. Это был средний по размеру навес на четырёх столбах из махагонового дерева, с остроконечной крышей из старого оцинкованного железа, которому было уже лет тридцать.
Как только они появились, атмосфера вокруг будто бы стала плотнее и тяжелее.
Присутствие деда Сана явно нервировало молодёжь, которая хотела перемен. Всё-таки дед Сан был родным братом деда Сака, из-за чьего пророчества деревню закрыли, и люди почти десять лет жили в страхе и изоляции.
С тех пор большинство стариков, поддерживавших прежний порядок, уже умерли. Те немногие, что остались, были слишком немощны, чтобы противостоять.
Айяра окинул людей взглядом. Праджим, заметив деда Сана, на миг удивился, затем быстро подошёл.
— Отец, зачем шёл пешком в такую жару? — сказал он, как бы мимоходом упрекая Айяру за то, что привёл деда под палящим солнцем.
Айяра прищурился. Рядом с этим человеком он неизменно чувствовал неприятное напряжение. От мимики, от манеры говорить, даже от запаха тела его мутило, хотя Праджим никогда не делал ему ничего плохого, ни словом, ни делом.
Это было похоже на то, как слоны невзлюбили Праджима без всякой явной причины.
Праджим называл отцом и деда Сака, и деда Сана. Как объяснял когда-то дед Сак, хоть Сан младше, он слишком стар для обращения «дядя», поэтому Праджиму велели звать обоих одинаково.
— Долго сидел, вот и захотелось пройтись, размяться, — ответил дед.
Праджим устало кивнул и обернулся к Айяре. Сначала он явно собирался увезти деда под предлогом заботы, но Айяра уже стоял рядом, поэтому пришлось признать его присутствие.
Айяра сложил ладони, приветствуя.
— Слышал, ты теперь насовсем вернулся? — спросил Праджим. Айяра кивнул, не глядя в глаза.
— И хорошо. Будет полно работы, когда мы откроем деревню. Посади деда, — сказал он. Айяра лишь кивнул.
В этот момент Тэй, который ушёл вперёд, вернулся с тремя стульями. Все расселись.
Когда жители собрались, Праджим начал раздавать черновой план, где говорилось что именно он намерен сделать для восстановления деревни, и какую выгоду от этого получат жители.
Изначально деревня была открыта для посетителей и исследователей, которые приезжали изучать местный уклад жизни и традиционное слоноводство. Деревне было почти двести лет. Но из-за отсутствия финансирования со стороны государства и её крайней отдалённости приезжих было всего несколько групп в год.
Главная проблема заключалась в том, что деревня находилась у леса и гор, образующих пограничную линию, и сюда не доходил сигнал сотовой связи.
У большинства жителей не было смартфонов. В некоторых бедных семьях не было даже обычного мобильного телефона, считалось, что без него можно прожить. В век, когда всю информацию ищут в телефоне, неудивительно, что сейчас о существовании этой деревни почти никто не знал.
Документы были составлены чётко и по структуре, простым языком, с иллюстрациями. Даже неграмотный человек мог понять. Айяра невольно отметил это, возможно, сказалось то, что Праджим окончил факультет политологии и государственного управления, и потому умел учитывать потребности жителей.
Айяра тихо читал документ деду. Суть была в том, что Праджим собирался превратить деревню в туристический объект природно-культурного типа. Принимать людей на учебные визиты, проводить программы, связанные со слонами. Если проект одобрят, у деревни может появиться мобильная связь, интернет, нормальная электроэнергия и водопровод.
— Я подам проект в администрацию тамбона, — сказал Праджим. — Но всё зависит от того, согласится ли провинция поддержать его.
Жители зашумели. Все знали, что в Сурине уже есть крупный центр по изучению слонов. Власть могла решить, что нет смысла тратить бюджет на ещё одно место, да ещё настолько оторванное от инфраструктуры.
— Не волнуйтесь. У нас есть преимущество — природный ландшафт. Я постараюсь, чтобы проект прошёл, — закончил Праджим.
Люди смотрели на него с надеждой и восхищением.
Айяра обернулся к деду, который всё это время молчал.
— Как ты думаешь, Праджим сможет сделать то, что говорит? — спросил он.
Дед Сан хмыкнул и медленно кивнул.
— Боюсь, как бы он не сделал больше, чем обещает.
Айяра вернул деда Сана домой с тяжёлым чувством, слова в конце встречи не выходили из головы. Но как он ни пытался осторожно расспросить, дед ничего не объяснил, лишь буркнул, что стар стал, память путается, и молол чего попало.
Однако сомнения никуда не делись.
Дед вскоре сбежал в дом, чтобы послушать радио. Тэй, заявив, что пойдёт собрать вещи, чтобы переночевать у них, вскочил на велосипед и уехал.
Айяра остался один и ушёл в деревянную беседку. Он открыл ноутбук, который привёз с собой, чтобы вести учёт доходов и расходов и составить план использования денег.
Рядом, в загоне, слонёнок Пиккун время от времени ревел, будто подбадривая, и лениво жевал ворох травы.
За эти годы Айяра много работал, и на постоянной работе, и на подработках ещё со времён учёбы. Он копил и экономил и сейчас имел сбережения в несколько сотен тысяч бат. Если прибавить последний бонус и трёхмесячную выплату по увольнению, и вычесть покупку машины с пробегом, то оставшегося хватило бы на год-два вполне безбедной жизни.
Если план Праджима будет успешным, то уже в этом году должны появиться дополнительные доходы. Но судя по словам деда, рассчитывать на Праджима как на основную надежду не стоило. К счастью, Айяра заранее присмотрел альтернативы. В радиусе сорока километров было около пяти заводов, куда можно было подать заявку. С его опытом и рекомендациями должность не ниже помощника управленца он почти точно получил бы. С машиной ездить туда-сюда было бы удобно, и возить деда к врачу тоже.
Хм… В понедельник дед договорился встретиться со старым другом и хотел взять Айяру с собой. А ведь ещё до приезда в деревню он уже связался с продавцом подержанной машины — семейный автомобиль, всего один владелец, примерно десять лет, обычный седан. Если он хотел забрать её в тот же день, придётся уладить всё уже в воскресенье, то есть завтра.
Айяра прищурился от хорошего настроения, планируя ближайшее будущее. Сумеречный свет ложился на густые ресницы и давал лёгкую тень. Одна мысль, что дед обрадуется новому автомобилю, уже делала его счастливым.
После окончания собрания с жителями Праджим спешно вернулся домой. Он был холост, среднего телосложения, с кожей цвета тёмного мёда, тридцати восьми лет, но черты лица оставались моложавыми, словно ему было не больше двадцати с лишним.
Он запер дверь на засов, прошёл в ванную и стал смывать с себя напряжение. Вода из старого душа стекала с головы по крепкому телу.
Тёмно-карие глаза смотрели в зеркало, где отражался худой мальчишка, пришедший в эту деревню двадцать шесть лет назад по одной причине.
Тайна, которую он хранил все эти годы.
Образ мальчика растворился, уступив место нынешнему ему, угрюмому и раздражённому.
Айяра не должен был возвращаться.
Как и этот старый хрыч не должен был сегодня ходить, говорить нормально и смотреть ему в глаза.
Он вышел из ванной в одних тренировочных штанах. Праджим остановился у двери в комнату, запертую на крепкий засов, всмотрелся, не найдя ничего подозрительного, и отвёл взгляд. Затем взял со стола спутниковый телефон, сел на разложенный коврик для упражнений и, набрав чей-то номер, опустил телефон рядом с собой и начал отжиматься, скидывая злость.
Спустя пару секунд на том конце ответили.
— Алло, — голос принадлежал мужчине средних лет.