Воспоминания Рати | Глава 37: Прощай, Сиам
— Ты всё ещё помнишь это, Кхун Луанг? — спросила Мом Буанпхан, протягивая пожелтевший и слегка запятнанный листок. — Это письмо, которое я получила после того, как вы с Кхунъинг уехали во Францию.
Рати взял бумагу из её рук, с лёгкой улыбкой окунаясь в воспоминания.
— Прочитай его вслух, пожалуйста. Что ты тогда написал?
— Посмотри на мой почерк, Пи Ти. У меня тогда он был хуже, чем у первоклассника, — с усмешкой прокомментировал Рати, передавая письмо своему возлюбленному. — Мама учила меня читать и писать несколько месяцев подряд, прежде чем разрешила самому написать письмо тёте Буанпхан. Говорила, что будет мной гордиться. Я столько бумаги перевёл — то каракули, то ошибки, а почерк всё ещё был неуверенным…
— Сколько тебе тогда было лет? — спросил Тиратхон, разглядывая лист.
— Шесть лет, и уже так хорошо писал? Неудивительно, что посол и Кхунъинг Рунг так поддерживали тебя, — с восхищением произнесла Мом Буанпхан, сияя от гордости. — Наверное, ты тогда ещё не знал французского?
— Немного знал, но неважно. Приходилось полагаться на жесты. А писал много, потому что письма отправляли только морем, и то редко. Хотел рассказать всё, что приходит в голову.
— Жаль, что Мом Буанпхан не умела читать. Наверное, ей ужасно хотелось узнать, что ты написал, — вставил Тиратхон.
— Да, и просить хозяина читать письмо вслух было бы неловко. Но иногда внучка, Кхун Канья, зачитывала его мне во время визитов в дворец Суриякон.
Тиратхон вернул письмо, и Рати, усевшись поудобнее, начал читать его вслух, едва сдерживая смех. Мом Буанпхан слушала с тёплой улыбкой, вытирая глаза пальцами, словно хотела остановить выступившие слёзы.
Закончив одно письмо, она взяла другое, перечитывая его, погружаясь в далёкие воспоминания. Мысли унесли её во Францию. Она казалась по-настоящему тронутой.
Тиратхон дал им немного времени, выйдя из дома посмотреть, как слуги загружают вещи в машину. Найти участок и построить дом, где Мом Буанпхан и Мом Джем могли бы жить вместе было последним желанием Рати. Он выбрал место рядом с землёй, подаренной Най-Куи на свадьбу, надеясь, что женщины смогут заботиться друг о друге после ухода со службы.
— Когда закончишь, приготовь еду в дорогу, Нанг Джем, — попросил он. — Путь длинный, не хочу потом слушать жалобы.
— Только ничего острого. Иначе желудок не простит.
Резиденция скоро должна была сменить хозяина. Оглядевшись, Тиратхон понял, почему Рати всё так тщательно организовал. Без этого Мом Буанпхан пришлось бы искать новое жильё. За Най-Куи он не переживал: семья жены вела бизнес, и брак с Куи обеспечивал им стабильное будущее. А вот Мом Джем пришлось бы служить новому хозяину. Лучше уж ей остаться рядом с Мом Буанпхан — не как служанке, а как спутнице, чтобы та не чувствовала себя одинокой. Слишком рискованно было надеяться, что новый господин окажется добрым. Если повезёт — хорошо, а если нет — сердце разорвётся. С этим решением трое могли бы жить спокойно. Рати действительно умел заботиться о других.
— Пи Ти, — позвал кто-то изнутри.
— Становится немного грустно. Наверное, лучше сохранить эти воспоминания в коробке. Если когда-нибудь захочется вернуться к ним, я просто открою, — сказал Рати, будто можно было вытащить прошлое, как письмо из шкатулки. Но уже завтра он сядет на корабль и покинет Сиам. Его улыбка сияла, но покрасневшие глаза выдавали внутреннюю боль.
— Пи Джем сказала, что нам нужно поесть перед отъездом. Вчера я вялил мясо на солнце, а сейчас Пи Джем жарит его. Пахнет восхитительно. С пастой из перца и рисом будет самое то. Пи Ти, не мог бы ты помочь собрать немного овощей? Пи Куи и Пи Май заняты упаковкой, не хочу тратить время.
— Я же просил Нанг Джем не готовить острое. А у тебя, значит, перцовая паста?
— Я хотел, чтобы ты поел с мясом. Я сам её сделал. Даже кусочек не попробуешь?
— Звучит так, будто ты приготовил всё только для себя, — усмехнулся Тиратхон, обнимая Рати за плечи и направляя его в огород.
Рати оглядел двор, где слуги носились туда-сюда, и постарался прогнать тревожные мысли. Дойдя до грядок, где когда-то Мом Джем и Мом Буанпхан разбросали семена с лёгкой руки, и где теперь зелень росла пышно и свободно, он присел, чтобы выбрать спелые овощи. Но чья-то рука остановила его.
— Какой тебе нужен? Я сам сорву. А то снова начнёшь чесаться.
— Вон те баклажаны, — указал Рати, наклоняясь. — Эти выглядят достаточно спелыми.
— А вот этот, кажется, ещё лучше. Что-нибудь ещё?
— Пойдём посмотрим крылатые бобы у забора, — предложил Рати, перехватывая корзину и обнимая Тиратхона за локоть, уводя его к шпалере. — Много не нужно. Завтра их уже некому будет есть.
Тиратхон остановился на полпути, обернувшись на него. Казалось бы, в словах не было скрытого смысла, но прозвучали они с неожиданной грустью.
— Если тебе тяжело, не держи это в себе. Скажи мне, чтобы я мог облегчить тебе душу.
— Я просто говорю правду, — Рати опустил глаза. — Скоро мы отвезём тётушку Буанпхан и Пи Джем в их новый дом. Если наберём слишком много, всё просто испортится. Я не грущу, Пи Ти, правда. Не беспокойся.
— Я знаю тебя слишком хорошо, чтобы поверить в это. Когда ты огорчён или ранен, ты всегда замыкаешься и молчишь. Как мне не волноваться? Не притворяйся весёлым ради меня, это только заставляет меня волноваться больше.
Рати сглотнул, присел возле шпалеры и глубоко вздохнул.
— Конечно, мне грустно. И я знаю, что всем остальным тоже. Но если мы будем плакать и жаловаться, это только усилит боль. Всё, что я могу сделать, это прощаться с улыбкой.
— Теперь я понимаю, — кивнул Тиратхон. — Пойдём, отнесём овощи и помоем их.
Рати поднялся и передал корзину Тиратхону. Тот добавил в неё ещё немного зелени и понёс всё Мом Джем. О печали и расставании больше никто не заговорил. За ужином все ели с аппетитом, разговаривая с лёгкостью, как будто это был обычный вечер, хотя каждый знал, что это их последняя совместная трапеза. Когда Рати вернётся в Сиам, никто не знал. А для слуг, включая Най-Куи и Мом Джем, было неясно, доведётся ли им снова служить Пхра Суратхи Тамматханапичу — особенно тем, кого теперь разделяли большие расстояния.
Выбранный участок находился далеко от Дома Суанг Суралай и дворца Суриякон. Тиратхон посчитал, что чем дальше, тем меньше проблем, и определил их в Нонтхабури — район с развитой торговлей, не заброшенный и не бедный. Построенный для Мом Буанпхан и Мом Джем дом был просторным и удобным. Имущество, оставленное под опекой Тиратхона, должно было хватить надолго.
— Вон тот дом, кажется, дом Пи Куи и Пи Сои? — спросил Рати, подойдя к ограде и глянув через дорогу. — Отличное место. Когда вернусь, ты позволишь мне остановиться здесь на пару ночей, Пи Ти?
— Я уже приготовил для тебя комнату. Мом Буанпхан, наверное, каждый день её убирает, надеясь, что ты вот-вот вернёшься. Только не ограничивайся словами, вернись на самом деле.
Мом Буанпхан тут же вмешалась:
— Правильно, Кхун Пхра. Просто возвращайся поскорее, это и всё, чего мы хотим.
Мом Джем сжала руку своего господина, передавая всю тоску одним движением, сдерживая слёзы.
— Пожалуйста, возвращайтесь скорее, Кхун Рати. Мы ждём вас.
— Обязательно вернусь. Не забывайте, что мой отец — посол в Сиаме. Так или иначе, мне всё равно придётся здесь обосноваться и работать, — с мягкой улыбкой ответил Рати, касаясь шершавой руки Мом Джем. — А пока меня не будет, Пи Джем, я поручаю тебе всех. Тётушке Буанпхан уже тяжело, не позволяй ей переутомляться. Присматривай и за Пи Куи, не дай ему сбиться с пути. Береги этот дом… и дождись моего возвращения.
Мом Джем больше не смогла сдержаться, из глаз хлынули слёзы. Для неё Рати был как родной сын, и ей хотелось видеть, как он живёт в достатке, ест досыта и спит под тёплым одеялом. Кто бы мог подумать, что за эти несколько лет она привяжется к нему так глубоко…
Рати обнял её, похлопывая по спине, пытаясь утешить. Когда она немного пришла в себя, его обняла Мом Буанпхан, осыпав поцелуями в щёки.
Слёзы и улыбка одновременно струились по её лицу. Они были разлучены, когда Рати был совсем мал, и прошло более двадцати лет, прежде чем она смогла заботиться о нём, как мечтала. Это воссоединение было для неё настоящим благословением, но она всё ещё мечтала увидеть, как её племянник добьётся успеха.
— Не плачь, тётя. Мы ведь не навсегда расстаёмся, — сказал Рати, нежно вытирая слёзы с её щёк.
— Держись, Джем. Кхун Пхра и Кхун Луанг обязательно вернутся. А я пока поднимусь и приведу в порядок дом.
— Тётя, — Рати мягко остановил её, касаясь руки. — Я буду часто писать. Проси Пи Сои читать тебе письма. А если захочешь ответить, пусть она запишет за тебя и отправит в консульство. Там уже разберутся.
— Хорошо, милый. Только ты там берегись. Не думай о нас, не присылай деньги и вещи, это может привлечь воров, понял? Если вдруг случится беда, я сама сообщу в консульство.
— Не нужно тревожить консульство. Достаточно будет сказать мне. Не создавайте лишнего шума. Я буду регулярно вас навещать. Так что уезжай спокойно и сосредоточься на делах.
— Спасибо, Пи Ти, — Рати улыбнулся, оглянувшись в последний раз. Глядя на всех, кто собрался рядом, он ощутил мир в сердце и лёгкий привкус простой, настоящей жизни. — Теперь мне спокойно. Когда в следующий раз приеду… клянусь, половину дня проведу, плещась в том пруду.
— Такой уверенный в себе, когда речь идёт о веселье! — воскликнул Тиратхон, ущипнув Рати за нос. Тот тут же откинул голову назад, уворачиваясь от прикосновения.
— Раз уж попрощались, не задерживайтесь. Уезжайте до наступления темноты.
— Тогда… прощайте, — произнёс Рати, обращаясь ко всем собравшимся.
Мом Буанпхан обняла его ещё раз, легко похлопав по спине.
— Береги себя в пути. Пусть шторм обойдёт тебя стороной. Напиши нам, когда доберёшься, тогда и мы сможем спать спокойно.
Когда она отступила, Мом Джем тут же схватила его за руку:
— Не забудьте свои лекарства. Я положила их в коробку вместе с засахаренными сливами от Кхун Руэди. Не забывайте их принимать.
— Не забуду, Пи Джем. Спасибо тебе за заботу.
— Кхун Рати, вы были так добры к нам, что мы не знаем, как отблагодарить вас в этой жизни. Пожалуйста, берегите себя и возвращайтесь скорее. Мы тут всё сохраним в порядке.
— Я уверен, что Пи Куи обо всём позаботится. Пи Джем и Пи Куи, вы как друзья мне, так что это не «услуга». Все вы были добры ко мне, и я лишь возвращаю эту доброту. Надеюсь, когда я вернусь, смогу взять на руки племянника или племянницу.
Най-Куи скромно опустил голову, но затем с воодушевлением ответил:
— Да! Надеюсь, у нас будет четверо или пятеро детей.
— А работать у тебя времени хватит, Куи? — вмешалась Мом Джем. — Только попробуй оставить их всех на меня!
— Так, всё, хватит затягивать, — Тиратхон взял Рати за руку. — Мы уходим. А вы начинайте новую жизнь. Без поддержки из дворца придётся самим решать, чем зарабатывать на жизнь. Если что-то понадобится, идите в Дом Суанг Суралай. Если меня не будет, сообщите Мом Лек.
— Ухожу. До встречи под новым небом.
Вернувшись из Нонтхабури, Рати больше не стал возвращаться в старую резиденцию, а остановился в гостевом доме при консульстве, чтобы подготовиться к отъезду. На следующий день Кхун Кристоферу нужно было переселиться туда, поэтому Рати, по старой привычке, даже не распаковывал багаж, только достал несколько вещей на ночь, собираясь переодеться уже перед посадкой на корабль.
Стороны договорились, что прощание состоялось, поэтому Мом Буанпхан и двое слуг не стали сопровождать его до пристани. Утром, без предупреждения, за ним пришли только Тиратхон и Его Королевское Высочество Май, принёсшие с собой ещё две порции еды для поездки.
— Спасибо большое! Откуда вы знали, что на корабле кормят так пресно? — улыбнулся Рати, и лицо его стало таким мягким, что рядом с ним невозможно было не улыбнуться. Вероятно, только Тиратхон всё ещё не мог заставить себя сделать это.
— Вот досада. Надо было запастись едой, которая не портится месяцами. Привёз бы с собой целый сундук.
— Ты только усиливаешь мои тревоги, — сказал принц. — Я слышал, в море бушуют штормы, и кругом водятся морские чудовища. Раньше хотел просить тебя навещать нас почаще, а теперь, похоже, стоит подумать наоборот.
Он сделал паузу, потом обернулся к Тиратхону:
— Что скажешь? Может, нам лучше самим ездить к преподавателю во Францию?
Рати распахнул глаза и тут же повернулся к Тиратхону. Хоть боль в сердце всё ещё не отступала, он не был готов слышать от них такие слова. И всё же, эта фраза зазвенела в голове, словно эхо надежды. Он поспешно взглянул в глаза собеседнику:
— Я просто озвучил мысль. А можно ли это воплотить, посмотрим.
Тиратхон, услышав это, ощутил, как сердце наливается тяжестью. И всё же в его взгляде теплился отблеск надежды. Он кивал, то с улыбкой, то с невольной тенью на лице, будто в нём вспыхивали крошечные искры желания.
— Мне пора идти, — тихо произнёс Рати.
Эта простая фраза словно ударила Тиратхона в грудь. Его Королевское Высочество Май, заметив, как много несказанного осталось между этими двумя, ограничился кратким прощанием и отошёл в сторону:
— Счастливого пути, преподаватель. Надеюсь, скоро снова встретимся.
Когда принц отошёл подальше, руки, которые Рати скромно держал перед собой, внезапно оказались крепко сжаты. Он поспешно огляделся, вдруг кто-то стал свидетелем этой слишком откровенной сцены?
— Ты не можешь остаться? — тихо спросил Тиратхон.
— Я знаю, — сдавленным голосом перебил его тот. — Это трудно вынести.
Рати ответил крепким пожатием, пытаясь передать поддержку:
— Когда доберусь до Франции, сразу же напишу тебе письмо. И обещаю, что буду отвечать на каждое твоё. Только ты тоже пиши, хорошо?
— Конечно, буду, — голос дрогнул, словно на пределе сдерживаемых слёз.
Рати хотел сказать ещё что-то, но и так было ясно, как тяжело обоим. — Я буду ждать.
— А я буду ждать хороших новостей отсюда.
Не успел он договорить, как оказался в объятиях Тиратхона. Он хотел отстраниться — слишком уж многие могли увидеть, — но было уже поздно. Он позволил себе раствориться в этом прикосновении, в этом моменте. Кто знал, когда он сможет снова это почувствовать?
Рати думал, что раз он мужчина, то не станет плакать, как Мом Джем или Мом Буанпхан. Но когда настал момент, Тиратхон не смог сдержаться. И ему было всё равно, кто его увидит. Увидев, как дрожит его Пи, Рати попытался скрыть свою тоску, но голос всё равно выдал чувства.
Он прошептал, так, чтобы слышал только он:
Рати вытер слёзы платком и отстранился, когда прозвучал сигнал к посадке. Он ещё раз улыбнулся Тиратхону, чьё лицо было исполосовано слезами.
— Не знаю, ты ли будешь ждать меня, или я тебя… но верю, что мы обязательно будем вместе. Счастливо. Я в это верю. И надеюсь, ты тоже веришь.
— Береги себя. Не болей, не переутомляйся. Не переживай.Я сохраню всё, что ты любишь и ценишь, как если бы это была моя собственная жизнь. Клянусь.
Тиратхон не смог больше ничего сказать. Лишь искренне улыбнулся, вытирая слёзы, и протянул ему маленькую сумку. Рати взял её и, не оглядываясь, поднялся на борт.
Один остался на берегу, другой — на корабле.
Они смотрели друг на друга… до тех пор, пока не исчезли из вида.