Кхемджира | Глава 1
С приближением начала учёбы Кхемджира перевозил свои вещи в новую квартиру. Место было недалеко от университета, не прямо рядом, но вполне по силам пройти пешком. А арендная плата была настолько маленькой, что он ни секунды не колебался.
Для Кхема это не проблема, он и раньше почти всегда предпочитал ходить пешком. Зачем садиться в машину или ждать транспорт, если можно просто идти? Конечно, теперь придётся вставать пораньше, чтобы успевать на занятия, но это его не пугало.
Кто-то мог бы подумать, что он приехал в Бангкок учиться один.
Почему у него нет друзей? Почему никто не приехал с ним?
Ответ прост. У Кхема никогда не было друзей.
В деревне, где он вырос, все знали о семейном проклятии, и никто не решался сближаться с ним. Люди сторонились, как будто боялись подцепить беду. И он их понимал. Каждый дорожит собственной жизнью. Он и сам поступил бы так на их месте.
Правда, никто его не обижал и не травил. Он мог нормально разговаривать с соседями и одноклассниками. Но... это было не то. Ни о каком настоящем общении, дружбе, тем более привязанности не шло и речи.
И именно это стало одной из причин, по которым Кхем хотел учиться в Бангкоке.
Он мечтал найти друзей в большом, незнакомом мире. В месте, где никто не знает, кто он. Где можно начать всё сначала.
Размышляя об этом, он спустился вниз, чтобы поискать что-нибудь поесть. У квартиры был ещё один плюс, рядом находился рынок. Здесь он вряд ли умрёт с голоду. А Пад Тай с прилавка пах так изумительно, что мимо пройти просто не получалось.
[п/п: Пад Тай — обжаренная в воке лапша с яйцом, рыбным соусом и пастой из тамаринда. Часто с ростками сои, креветками или курицей, посыпанный дроблёным арахисом, с кинзой и долькой лайма. В Таиланде может подаваться с цветами банана, пальмовым сахаром и молотым перцем.]
Кхем вдохнул сладковатый аромат и сразу остановился.
— Один Пад Тай Прату Пхи, пожалуйста, Пи, — обратился он к продавцу.
[п/п: «Прату Пхи» — дословно «Призрачные ворота» — популярный вариант Пад Тая.]
— Одну порцию, да? А для другого человека не надо? — уточнил продавец, и одновременно медленно повернул голову, чтобы посмотреть... за спину Кхема.
— Кого вы имеете в виду? — спросил тот, невольно оборачиваясь.
Продавец в замешательстве выронил лопатку, которой мешал лапшу. Лицо его побледнело, но он тут же натянул вежливую улыбку:
— Ой, простите. Видимо, показалось. Здесь никого нет. С вас сорок бат.
Кхем, сбитый с толку, протянул деньги.
Когда он перешёл улицу, случайно наступил на шнурки своих кед и чуть не упал прямо на проезжую часть. Он быстро поднялся, собираясь присесть и завязать обувь.
Грохот прозвучал совсем рядом. Кхем резко поднял голову, и его светло-карие глаза расширились от ужаса.
Прямо перед ним, всего в нескольких метрах, огромный мотоцикл, летевший на бешеной скорости, врезался в зад автобуса, остановившегося, чтобы подобрать пассажиров. Мотоцикл буквально влетел под днище…
Если бы не задержался на шнурках...
Он замер. Потом сжал челюсти, пытаясь не поддаться панике. Подумал о матери. И нащупал рукой амулет, висевший у него на груди.
Случайность. Просто совпадение. Ничего страшного.
Он поспешно развернулся и побежал обратно в квартиру.
На следующий день об этом происшествии рассказали в новостях.
Кхем как раз собирался пересечь вестибюль, чтобы вернуться к себе, но остановился, когда на экране центрального телевизора показали кадры с места аварии...
Вчера вечером произошла трагедия. Водитель мотоцикла с номерным знаком XXX врезался в заднюю часть автобуса, остановившегося для посадки пассажиров, и погиб на месте… Первичное расследование показало, что погибший был студентом выпускного курса, только что вернувшимся с вечеринки с друзьями.
У Кхемджиры сердце оборвалось.
Он резко обнял себя руками, сплёвывая воду, которую только что поднёс ко рту, будто тело само хотело избавиться от этого ужаса. Мысль, что если бы в тот момент он не оступился на шнурках… если бы не наклонился… всё могло бы быть иначе. Возможно, под автобусом лежал бы не один человек.
До начала учёбы оставалась чуть больше недели. После того дня Кхем пытался жить нормально. Хотя образы с того вечера не покидали его память. Он понимал, что если зациклиться на страхе, то уже ничего не сможет изменить.
Он решил, что теперь будет осторожнее. Намного.
— Так, всё, — сказал он себе. После чего купил несколько мелочей, чтобы обустроить комнату и сделать её хоть немного уютнее. Почти всё — бывшее в употреблении, отданное кем-то ненужное.
Он вытер пот со лба. Часы на стене показывали почти восемь вечера.
— Самое время почитать, — пробормотал себе под нос Кхем, прежде чем быстро собрать мусор в чёрный пакет, чтобы отнести его вниз.
Контейнер стоял в одиноком переулке сбоку от дома. Единственным источником света был дрожащий уличный фонарь. Он непрерывно мигал, будто в сцене из фильма ужасов.
Обстановка была жутковатая. Кхем беспокойно оглянулся по сторонам и поспешно кинул пакет в контейнер. Но когда повернулся, краем глаза заметил нечто… от чего его ноги встали как вкопанные.
Мозг отказывался понимать, что это было.
Любопытство всё же взяло верх. Он медленно перевёл взгляд… и увидел.
Рядом с баком в углу переулка сидело маленькое существо.
Детская фигура в испачканной белой рубашке, ссутулившись, смотрела вниз, будто изучала землю.
Кхем был уверен, что это не человек. Он подошёл ближе, и не увидел, чтобы там кто-то сидел.
Пока фигура… не начала вставать.
Кто в здравом уме будет сидеть в переулке возле мусорки, в одиночку, после захода солнца?
— П-помилуй… — прошептал он, сглотнув, и, отведя взгляд, побежал прочь. Ноги не слушались, но он рванул изо всех сил.
Но впервые в жизни он увидел нечто подобное.
Когда Кхемджира убежал и наполовину скрылся в темноте, дух ребёнка медленно поднял голову. Губы его растянулись в улыбке. Тощая фигура поднялась и зашаталась, последовав за ним…
С того дня Кхем стал сталкиваться с всё более странными вещами.
Во-первых, несколько несчастных случаев всего за одну неделю. Он спотыкался, падал на ровном месте. Один раз едва не сорвался с лестницы с двадцатого этажа. Только чудом успел ухватиться за перила. Иначе… всё было бы кончено.
Во-вторых, он начал чаще видеть призраков.
Кхем глубоко вдохнул, притворяясь, что не видит женщину-духа, стоявшую перед дверью соседней квартиры. Это была девушка в офисной униформе. Она стояла, склонив голову, третий день подряд.
В той квартире жил мужчина с сыном.
В первый раз Кхем чуть было не подошёл к женщине. Хотел спросить, не нужна ли помощь.
Почему не заходите? Вы ждёте кого-то?
Но тогда он заметил, что у неё не было ног…
Он тут же заскочил в свою комнату и захлопнул дверь.
Может, это была жена жильца? Может, она умерла… и теперь не может уйти, потому что тревожится о сыне?
Голос хриплый. Но холодный и пронзительный. Кхем ослабел. Рука, державшая ключ, дрожала так сильно, что он едва смог вставить его в замок.
Он кое-как повернул его и ввалился в квартиру. Всё тело пробивало мелкой дрожью.
Кхем медленно опустился на пол. Глаза остекленели.
Она… только что сказала не трогать её сына?
Или… с мальчиком уже что-то произошло?
Фраза, произнесённая призраком женщины, звучала у него в голове снова и снова.
Часть его души отчаянно не хотела вмешиваться. У него и своих проблем навалом. Но другая часть… не могла не думать: а вдруг с ребёнком действительно происходит что-то плохое?
На следующее утро, около восьми, он увидел, как сосед вышел из квартиры и ушёл на работу. Кхем подошёл к двери и остановился. Он долго стоял в нерешительности… а потом всё же постучал.
Призрак женщины в офисной форме всё так же стоял рядом. Только теперь настолько близко, что он почти чувствовал её дыхание.
Дверь медленно приоткрылась. В проёме показался ребёнок. Мальчик лет шести или семи. Из-за цепочки на двери дверь была открыта лишь чуть-чуть, но достаточно, чтобы увидеть его лицо.
— Привет, — улыбнулся Кхем и присел, чтобы оказаться на одном уровне с ребёнком и его матерью-призраком. — Меня зовут Кхем. Я только недавно переехал, живу в квартире рядом.
Мальчик молчал. Только едва кивнул. Но Кхем уловил в этом движении доверие.
Он заглянул внутрь квартиры. Повсюду стояли пустые бутылки из-под алкоголя. Вещи разбросаны, бардак.
Что здесь вообще происходит?..
— Ты что-нибудь ел? — осторожно спросил он.
В этот момент лицо мальчика изменилось. Веки дёрнулись. Всё тело напряглось.
Как можно уходить на работу, если ребёнок остаётся один… и даже не поел?
По спине Кхема пробежал холод.
— Хочешь поесть с Пи Кхемом? Я позабочусь о тебе. А потом приведу обратно.
Мальчик резко затряс головой. Нет.
И тогда Кхем заметил цепь. Тонкая, но натянутая до боли, она сковывала его лодыжки. Белая кожа была в синяках и ссадинах.
Он быстро спустился вниз. Купил рисовую кашу, воду и пару закусок.
Ребёнок долго колебался. Он не смел принять еду. Но голод оказался сильнее. И в конце концов он протянул руку.
— Только не говорите папе, что я это ел… — с мольбой в глазах прошептал он.
У Кхема защемило сердце. Злость и жалость нахлынули разом. Но он только кивнул.
В тот же вечер, когда сосед вернулся домой, полиция ворвалась в здание.
Мужчину арестовали. Он был пьян. И избивал мальчика. Закрывал его одного в квартире.
На допросе выяснилось, что ребёнок не был его родным сыном. Это был сын женщины, с которой он жил. Она погибла в автокатастрофе месяц назад.
У мужчины были крупные долги. После её смерти никто не пришёл ему на помощь. Только ребёнок остался, как обуза. И стресс, и злость выплеснулись на того, кто меньше всех был в чём-то виноват.
Что с ним стало дальше, Кхем не знал. Только то, что мальчика забрали родственники со стороны матери.
И он надеялся. Очень надеялся, что теперь тот сможет жить счастливо.
Когда Кхем уже почти провалился в сон, он услышал еле различимый шёпот.