Кхемджира | Глава 25
Джет заметил, как белёсый дымок поднимался и вился вокруг ног его наставника. Это были близнецы-духи-хранители, которых их учитель воспитал с детства. Их звали Эк и Тонг.
Когда-то Эк и Тонг принадлежали покойному наставнику Секу, деду Парана. После его смерти духи остались, и Паран продолжал заботиться о них, не отпуская в мир иной, как того требовали правила.
В детстве Джет видел духов куда отчётливее, чем сейчас. Он прекрасно помнил, как впервые встретил Эка и Тонга. Тогда он случайно присел рядом с ними, заговорил и подружился. Долго играл с ними, пока не понял, что они не люди. И только когда наставник прогнал духов, те исчезли у него на глазах.
Но, даже зная, что они призраки, Джет был ими очарован. Эк и Тонг часто звали его, следовали за ним, играли. А со стороны казалось, будто мальчик разговаривает сам с собой. Другие дети недоумевали, шутили, но Джет продолжал говорить всем, кто такие Эк и Тонг.
С годами ему стали завидовать, кто-то из-за богатства семьи, кто-то хотел использовать его как трамплин к успеху. Постепенно Джет стал молчаливым и замкнутым.
Родители начали беспокоиться и попросили наставника вмешаться. Тот провёл ритуал, чтобы закрыть у мальчика «третий глаз», и Джет с тех пор больше не видел духов. Ему было всего двенадцать, и он плакал, когда пришлось с ними прощаться.
Позже наставник пожалел его и смягчил ритуал. Джет вновь стал ощущать духов, хотя теперь они выглядели для него лишь смутными тенями, с которыми он больше не мог разговаривать. Но даже так он чувствовал, что Эк и Тонг всегда рядом, оберегают его и его друзей. И пусть они больше не говорили с ним, Джету этого было достаточно.
В этот момент его наставник внезапно снял с ворота солнцезащитные очки, надел их и встал.
Джет поспешно поднялся следом. Чан, наблюдавший за боем, тоже встал, но Паран махнул рукой, давая понять, что идти не нужно.
— Наставник, вы куда? — спросил Джет, растерянно моргая.
— За устрицами, — ответил Паран, не оборачиваясь.
— Может, мне сходить? На улице ведь жарко...
Но наставник коротко покачал головой:
Он развернулся и ушёл, не дав Джету и слова вставить. Тот нахмурился, глядя ему вслед.
Обычно, если ученики рядом, он позволяет им помогать. Но сейчас...
— Не пойдём. Пусть наставник идёт сам, — сразу отрезал тот, предугадывая, что Джет собрался его проводить.
Джет раздражённо вздохнул, но у него были бананы и тосты, которые он заранее купил. Так что, взяв еду, он решил остаться и спокойно поесть.
Снаружи палило солнце. Паран прошёл мимо ряда старых лавочек, пока не остановился у фруктовой.
— Уже всё купил? — раздался голос над ухом Кхема.
Тот вздрогнул и резко поднял голову. Пхон выглядел не менее удивлённым.
— А, наставник... — пробормотал Кхем, опуская голову.
— Я уже всё, но Пхону тоже что-то нужно, — ответил Кхем, быстро кивая.
Пхон взглянул на наставника, потом на Кхема, в груди что-то болезненно сжалось, но он ничего не мог поделать. Молча взял из рук Кхема стакан с арбузным соком, хотя и чувствовал, что должен бы сбежать с места «преступления».
— Спасибо, Нонг Кхем. Позже поговорим, — сказал он, но прежде чем уйти, неожиданно поднял руку и нежно коснулся локона у щеки Кхема, мягко улыбнулся и вежливо поклонился Парану. — До свидания, наставник. Если будет свободное время, мы с отцом заглянем к вам в гости.
Пхон ушёл. Кхем посмотрел на наставника.
Наставник посмотрел на него, взгляд из-за тёмных очков был непроницаем, но внутри уже бурлила злость. Она жгла грудь, требовала выхода, но ни буддийских книг, ни возможности медитировать здесь не было. Вздохнув, он поднял руку и поправил волосы Кхема. Притворился, что не замечает Пхона, как будто тот и вовсе не существовал.
Лицо Кхема мигом покраснело. Он торопливо кивнул и пошёл следом за наставником к ларьку с овсяным напитком. По дороге украдкой прижал ладонь к груди, сердце колотилось, как бешеное. Он тихо выдохнул, пытаясь прийти в себя.
[п/п: Олианг — традиционный тайский кофе со льдом, приготовленный из смеси кофе, соевых бобов, кукурузы, кунжута и других добавок.]
Наставник всегда заставлял Кхема слишком много думать. Он устал распутывать собственные чувства, сердце было переполнено.
Джет и Чан всё это время ждали на прежнем месте. Наставник шёл со стаканом овсяного напитка, а рядом с ним семенил его друг с пакетом холодного молока. Увидев это, Джет прикусил губы, чуть не хлопнув себя по коленке. Не верилось, что всё это происходит на самом деле. Но он не осмелился вмешаться…
У Кхема в руках были ещё два стакана с олиангом. Наставник заказал и для Джета и Чана, чтобы не пить горький напиток одному.
Они снова сели смотреть бой. К ним подошёл глава деревни, чтобы обсудить важные вопросы. Речь шла об установке вышки мобильной связи. Наставник внимательно слушал. С её помощью жители его деревни и соседних поселений смогут легче связываться с родными, даже если те живут далеко.
После обсуждения все разошлись по домам. Джет припарковал машину, вскоре подошли дядя Чайя и тётя Кэо. Она принесла ханом тако, который приготовила бабушка Си.
[п/п: Ханом тако — тайский десерт из слоёного пудинга с кокосовой верхушкой. Основой служит тапиоковый крахмал и водяной орех, сверху кокосовый крем.]
На ужин у них был падтай с креветками, купленный прямо на мероприятии по боксу. Блюдо выглядело аппетитным и сытным. Никто не собирался готовить что-то ещё.
Когда и солёное, и сладкое было съедено, ребята разошлись по комнатам. Сегодня Джет и Чан решили не медитировать, не читать молитвы, вместо этого они втроём с Кхемом решили посмотреть кино.
Перед этим зашли в магазин за снеками.
Наставник, отделившись от учеников, ушёл в комнату для медитаций. Он сидел в зале со статуей Будды и обдумывал всё, что происходило в последние дни.
Почему всё так? Когда всё это началось? Почему он отдаляется, хотя внутри всё рвётся к нему? Почему, чем больше он тянется, тем сильнее Кхем сторонится? А может, он просто не может вынести, когда видит, что Кхем действительно отдаляется?
Это из-за воспоминаний о прошлой жизни? Или от жалости к этому ребёнку?
Может, и то, и другое. А может, ни одно из них.
Морщинка между бровей постепенно разгладилась.
Но прежде чем это случится, нужно решить кое-что из прошлого. Без этого никуда.
Поздно ночью, после двух фильмов, Джет и Чан заснули на кровати у кого-то из них.
Деревянная дверь спальни снова открылась. На этот раз наставник не забыл наложить заклинание, чтобы усыпить Джета и Чана так же крепко, как делал раньше. Но теперь на это ушло больше времени, так как за последние дни их духовная сила значительно выросла.
Его усилия не прошли даром. Они действительно стали сильнее.
Наставник подошёл к спящему юноше. Присел на край кровати, положил ладонь ему на голову и, шепча мантру, наклонился и слегка подул ему на макушку.
Через какое-то время Кхем, которому снилось, как он видит своего Пи, внезапно открыл глаза. Привыкнув к темноте, он увидел сидящего рядом с собой мужчину и резко вдохнул.
— Идём, — тихо сказал тот и сразу вышел из комнаты, оставив Кхема в замешательстве. Мальчик поспешил за ним, не понимая, что происходит.
Паран повёл его на кухню и велел приготовить два простых блюда: жареное яйцо и солёную жареную рыбу с горячим рисом. Закончив, Кхем взял поднос с едой, и наставник повёл его в неизвестном направлении.
Свет единственной лампы, которую держал Паран, освещал путь. Кхем шагал за ним, пока они не подошли к двери в крыло дома, куда духам вход был строго запрещён.
Холод, пронизывающий это место, сам по себе вызывал отвращение. Над дверью висел красный оберег с руническими письменами. Стоило только взглянуть на него, и сердце сжалось от необъяснимого страха. Что он делает здесь? Почему наставник привёл его именно сюда?
Паран, будто чувствуя его страх, обернулся и взглянул на него.
— Подними голову, — приказал он, но Кхем не сдвинулся с места. Тогда наставник мягко поднёс пальцы к его подбородку и приподнял лицо, чтобы свет осветил его черты.
Наставник заметно смягчился. Голос оставался таким же глубоким, но успокаивающим:
— Я рядом. Чего ты боишься? Сделай глубокий вдох и сосредоточься, — добавил он, и Кхем, смахнув слёзы, послушно начал дышать, стараясь успокоиться.
Паран одобрительно кивнул, заметив, как мальчик справляется со страхом. Пальцами нежно стёр тёмные капли с его щёк. Кхем от неожиданности широко распахнул глаза, а затем опустил голову, пробормотав:
— Простите... — он чувствовал вину и стыд за свою слабость.
— Заходи, — сказал наставник, и Кхем, сглотнув, последовал за ним в комнату с зельями.
Паран поставил лампу на пол и велел Кхему отнести еду на противоположную сторону и сесть. Между ними осталась лампа. Сам Паран тем временем исчез в глубине комнаты. Кхем с опаской осматривался, предполагая, что это, скорее всего, хранилище.
Через несколько мгновений наставник вернулся, неся в руках глиняный сосуд, украшенный резьбой, с красной тканью, натянутой на горлышко. Он поставил его около еды и сел рядом с Кхемом.
Но как только Кхем увидел сосуд... в груди вспыхнул дикий страх. Он понял, кто заключён внутри. Страшные воспоминания вырвались наружу, словно наваждение, и захотелось зарыдать в голос.
Темнота не дала ему выплакаться. Он только смотрел на сосуд, прерывисто дыша, будто в панике.
Паран незаметно оказался рядом, подставив своё плечо. Тёплая ладонь мягко скользила от головы до середины спины, успокаивающе поглаживая. Глубокий голос был словно якорь:
— Да... — Кхем снова кивнул, рыдая. Он сжал руку наставника своей холодной ладонью, ища в этом касании опору.
Паран же ждал, пока Кхем соберётся, и только тогда сказал:
— Слушай внимательно. Ты должен сделать это. В этой жизни на тебе лежит слишком тяжёлое проклятие. Ни я, ни Джет, ни Чан не можем избавить тебя от него. Я не смогу вмешаться в то, что касается твоей семьи. Но то, что связано с Кайоте... здесь я тоже несу часть вины. Если смогу хоть немного облегчить твою карму, я сделаю это. Ты понимаешь, что я говорю?
Кхем медленно кивнул. Сердцебиение постепенно пришло в норму. Он начал осознавать, что всё, что делал наставник, было лишь попыткой взять на себя ответственность за ошибки прошлого. Без задних мыслей. Без скрытых чувств.
И всё же это была забота. Искренняя, тихая. Пусть он для наставника всего лишь человек, которому можно доверять, но не ученик, о котором нужно заботиться и которого следует защищать… Паран всё равно делился с ним добром.
Кхем глубоко вдохнул и тихо спросил:
Паран прищурился, как будто вопрос показался ему двусмысленным, но объяснять не стал. Сейчас важнее было освободить душу его бывшего брата, чтобы тот мог переродиться.
— Медитируй. Вдыхай и выдыхай медленно. Думай о чём-то спокойном и отпусти тревоги, — произнёс он.
Касание наставника постепенно исчезло, когда Кхем начал успокаиваться. Он переплёл руки, прикрыл глаза.
Перед внутренним взором возник пейзаж: природа, зелёные деревья, лёгкий туман, прохладный ветер. Он соскучился по таким моментам. Раньше он часто сидел среди деревьев и рисовал.
— Причина, по которой он всё это время оставался рядом, скорее всего, кроется в обещании, которое вы дали друг другу в прошлом. Подумай. Что ты мог пообещать? Не спеши, вспоминай медленно.
Кхем снова вдохнул и погрузился глубже. Воспоминания дрейфовали, затянутые дымкой боли, прощаний, улыбок и смеха... пока не вернулись к моменту, когда он впервые встретил Кайоте.
Это был дождливый день. Кхемика, будучи девятилетней девочкой, ехала в машине. Отец вёз её домой, когда она заметила в школьном дворе мальчика, сидящего с опущенной головой на скамейке. Начинался ливень.
Кхемика узнала новенького, который недавно перевёлся в их школу. Теперь он был в одном классе с ней.
Она тут же попросила отца остановить машину, схватила зонт и выбежала под дождь.
Кайоте не хотел идти в школу и намеревался сидеть под дождём до тех пор, пока не заболеет. Он медленно посмотрел вверх, заметив подол школьной юбки и то, что вода вдруг перестала обрушиваться на голову.
Он понял, что дождь не прекратился. Просто кто-то держал зонт, прикрывая его от капель.
— Ты кто? — нахмурился Кайоте.
Он долго смотрел ей в лицо, а потом тихо ответил:
— О, на самом деле я и так знала. Просто спросила, — хихикнула она.
Несмотря на ливень, который уже начал пробивать защиту зонта, она всё равно улыбалась. Светло. По-доброму. Будто в этом мире боли и вовсе не существовало.
— Где ты живёшь? Хочешь, подвезу? — спросила Кхемика. Мальчик отвёл взгляд, сжал губы и покачал головой. Он рассорился с родителями, и домой ему совсем не хотелось.
Она всё поняла просто по его молчанию. И снова улыбнулась. Упрямо.
— Тогда поехали ко мне? У меня дома куча вкусностей и игрушек.
Кайоте нахмурился, подумав, что его приняли за простака, которого можно купить конфетами. Но когда посмотрел в глаза, увидел в них неподдельную заботу. А ещё ему становилось холодно, он начал дрожать.
Он не заметил, как дал согласие. Просто встал и пошёл за ней, сел в машину.
Семья Кхемики оказалась куда добрее, чем он мог ожидать. Стоило сказать, что он её одноклассник, и его тут же приняли.
Она жила в идеальной семье. В отличие от него, мальчика, которого постоянно сравнивали с более успешным братом. Тот был умнее, тише, лучше учился, и в целом просто был лучше. Во всём.
Но Кхемика никогда ни с кем его не сравнивала. Никогда не пыталась изменить. Никогда не восхищалась его старшим братом, как делали другие. Именно поэтому Кайоте открылся ей. Именно поэтому они стали такими близкими.
— Кхем, а когда мы вырастем, ты выйдешь за меня замуж? — спросил он однажды, когда они играли в магазин рисоварок. Он был продавцом, а она покупательницей.
Кхемика рассмеялась, представляя будущее, где у неё будет телохранитель, готовый защищать и заботиться о ней. Он всегда хотел ей угодить, был тем, кто первым становился на защиту, когда она совершала ошибки. Ей это казалось правильным. Она кивнула:
— Ну… если к тому моменту я не встречу кого-то лучше тебя, то да. Выйду.
— Тогда готовься стать моей девушкой! Потому что в этом мире нет никого лучше меня!
Он был так уверен... пока в жизни Кхемики не появился его старший брат, Пхават. Всё, что казалось непоколебимым, начало медленно рушиться…