Воспоминания в письмах | Глава 29: До самого конца
Магазин пластинок дедушки всё ещё стоял на том же месте. Тихий уголок, затерянный между новыми домами и витринами. В воздухе витало одиночество, лёгкая пыль времени, но молодой человек не колебался и вошёл, как всегда.
В зале звучала спокойная мелодия, из тех, что заставляют минуты течь медленнее. Старик, устроившийся в любимом кресле с книгой, поправил очки и посмотрел поверх страницы на посетителя.
Аксон улыбнулся и подошёл ближе, как только услышал хрипловатый, но родной голос. Старик налил ему чай, как делал всегда, но сегодня в глазах юноши не было привычного интереса к полкам с пластинками.
— Насколько это возможно, — с привычной иронией ответил хозяин магазина, внимательно разглядывая мальчишку. — Случилось что-то приятное?
Аксон рассмеялся и не стал возражать. Он лишь достал из сумки коричневый конверт и положил его на стол. Старик сузил глаза, с любопытством глядя на него.
Ветеран издательского дела не удержался, быстро распечатал конверт и достал рукопись.
— Это ты написал? — спросил он, перелистывая страницы.
— Не знал, что ты пишешь, — в голосе старика звучала радость, но и лёгкое сомнение. — Но зачем ты принёс это мне?
Аксон посмотрел прямо, серьёзно, будто хотел, чтобы каждое слово легло глубоко в память.
— Эта рукопись для меня очень важна. И я... пожалуйста... поймите, насколько серьёзно то, о чём я прошу... Я хочу, чтобы именно вы издали эту книгу.
Музыка в зале на миг стала громче.
Старик удивлённо посмотрел на юношу, потом вернул рукопись на стол.
— Я не могу. У меня больше ничего не осталось. Найди кого-то, кто справится лучше.
Но в глазах Аксона не было растерянности, только решимость.
— Вы тот самый человек, которому принадлежит эта история.
Старик тихо вздохнул. В глубине души ему давно хотелось снова заняться любимым делом, вдохнуть в слова новую жизнь.
— Моя мама... она написала эту книгу и двадцать лет назад отправила в ваше издательство. Но умерла, не успев закончить, — Аксон опустил глаза, стараясь сдержать волнение. — Я решил завершить её историю и отослать туда же. Думаю, именно этого она хотела.
Сердце старика забилось сильнее, но разум быстро напомнил о реальности.
— Вы не один, — прозвучал знакомый голос за спиной.
Они оба обернулись. В дверях стояла молодая женщина с ласковой улыбкой, держа в руках сумку с бумагами. Старик резко встал, едва не уронив книгу.
— Это неважно, — ответила Напа, взяв рукопись со стола и протянув её старику. — Важно другое. Рискнём ещё раз?
Мгновение тянулось бесконечно. И наконец старик протянул морщинистую руку к папке с рукописью «Songjam Nai Aksorn». Голос стал твёрдым и уверенным.
— Придётся привести бумаги в порядок. Мне нужно время, чтобы всё прочитать.
Аксон улыбнулся, глядя на Тхона, приведшего Напу. Его мечта наконец начинала сбываться.
Презентация книги «Songjam Nai Aksorn» проходила в галерее в центре города. Пространство было украшено зеркалами, а в углу тихо играл проигрыватель, наполняя зал приятной мелодией. Шум голосов гостей создавал уютный, живой фон.
Аксон поднялся на сцену, когда объявили его имя. Он оглядел зал, пытаясь найти знакомые лица, и, чувствуя лёгкое смущение, сел на стул.
Чёрт... быть в центре внимания странное ощущение.
Началась беседа, и больше всего Аксона радовало видеть всех, кого он любил, собранных в одном месте.
Пич сидела рядом с хозяйкой пансиона, болтая о напитках.
Дедушка, владелец магазина пластинок и издатель книги, беседовал с талантливым редактором Напой. На самом деле вечер состоялся только потому, что они вдвоём решили отпраздновать возрождение издательства.
Даже Пи Най закрыл магазин ради этого события. Рядом с ним сидел отец. Строгий, но элегантный, сдержанно улыбающийся.
Аксон усмехнулся, но взгляд тут же метнулся к двери.
— Не могли бы вы рассказать, что означает ваш псевдоним? — спросила ведущая.
Вопрос вырвал его из мыслей. Аксон посмотрел на женщину и вспомнил человека, чьё имя стояло на обложке, который теперь спал где-то далеко.
— Ликхит — имя самого важного человека в моей жизни, — ответил он, встретившись взглядом с отцом, который в ответ тихо улыбнулся. — Я взял этот псевдоним, чтобы оно не исчезло вместе с ней.
В зале повисла тишина. Ведущая, уловив настроение, поспешила сменить тему.
— Многие читатели заметили, что публикация прерывалась на несколько месяцев. Где вы были в это время?
Аксон улыбнулся. Ему просто нужно было время, чтобы завершить то, что когда-то начала его мать.
— Особой причины не было. Иногда историям нужно своё время.
— Типичный ответ писателя! — засмеялась девушка. Её глаза блестели от любопытства. — Говорят, вы вдохновлялись собственной жизнью. Это правда?
Писатель рассмеялся и покачал головой.
— А если я скажу «да», вы поверите?
— Такие вещи случаются только в книгах, не так ли?
— Пожалуй, — ответил он, улыбнувшись. — Но, может быть, Аксон и Сонгджам действительно существуют.
— Для меня они существуют, — сказала ведущая.
И это означало, что в каком-то смысле они действительно живы.
— Этот ответ почти убедил меня, что история настоящая!
Смех прокатился по залу. Аксон облегчённо выдохнул, теперь ему не пришлось лгать.
— Тогда скажите, зачем вы написали «Songjam Nai Aksorn»?
Он задумался, слегка склонив голову. В этот момент в зал вошёл молодой мужчина. Их взгляды встретились, и ответ, прозвучавший после короткой паузы, он адресовал и публике, и ему.
— Чтобы увековечить самые дорогие воспоминания своей жизни... в письме.
Сонгджам остановился и улыбнулся, впитывая эти слова, будто запечатывал их в сердце.
— Не только я. Думаю, многие писатели чувствуют то же самое, то есть записывают фрагменты памяти через слова, верно? Я всего лишь один из них.
Только для него это были не фрагменты. Это было всё.
Интервью продолжалось, а Сонгджам, не желая отвлекать, тихо сел в конце зала рядом с другом. Их взгляды пересеклись, он подмигнул ему с лёгкой насмешкой, и оба вновь сосредоточились на человеке, которого любили больше всего на свете.
Когда встреча закончилась и гости начали расходиться, Сонгджам подошёл к Аксонy, который всё ещё прощался с отцом. Он кивнул Пхаллопу на прощание, а затем протянул чашку, из которой поднимался ароматный пар.
— Кофе, — сказал он, вручая горячий американо.
Аксон удивлённо обернулся. Один только запах мгновенно снял усталость, и они обменялись тем самым коротким, но полным смысла взглядом.
— Прости за опоздание. В больнице сегодня был кошмар.
— Прощаю только если покажешь мне галерею, — Аксон улыбнулся, и Сонгджам не смог не улыбнуться в ответ.
Они пошли рядом между картинами, и свет ламп ложился на их шаги.
Аксон задержался у одной фотографии, на которой утренний свет освещал цветущий сад. Кофе закончился, но они стояли всё так же близко.
— Храни любовь в сердце своём... — тихо сказал Аксон.
Сонгджам перевёл взгляд на фото. Тот же сад, утопающий в золотом свете. И понял.
— ... Жизнь без неё подобна бессолнечному саду с мёртвыми цветами.
— Ты уже спрашивал меня об этом.
— И получил высшую оценку, — ответил Аксон, не отводя взгляда от снимка.
— Каким я был, когда мы познакомились?
— Озлобленным мужчиной с болью, написанной на лбу.
Сонгджам посмотрел на его профиль, на линию губ, на спокойствие в глазах. Эти разговоры могли продолжаться вечно.
— Теперь в моём саду есть солнце.
— А цветы расцвели? — Аксон повернулся, на губах мелькнула улыбка. Их беседы всегда были странными, но только они двое понимали их смысл.
— Хочешь нанять меня садовником? Я люблю ухаживать за цветами.
— Ты их посадил с самого начала... разве не заметил?
Они рассмеялись, и в этом смехе не было ни печали, только тепло.
Такова была их жизнь без преград, без зеркал, без ожиданий. Двое мужчин, идущих рядом в переполненном мире, где всё наконец стало на свои места.