Индивидуальный проект | Глазами парней | Глава 43.5: Подарки и ненужные подробности
Только спустя ещё несколько часов посиделок они наконец поднялись в свою комнату. Драко заметил, что Гермиона так и несла сумку с подарками в руке, а не убрала её в ту ловко зачарованную сумку, которую всегда держала при себе. Значит, она ещё не всё раздала. Но торопить её не стал.
И вскоре его терпение было вознаграждено.
Может, это были нервы с её стороны, но едва за дверью щёлкнул замок, Гермиона выпалила:
— У меня есть ещё один подарок для каждого из вас.
Драко усмехнулся, заметив, как они оба обратили на неё полное внимание.
— Хочешь подарить нам вторые подарки ещё до того, как мы вручим тебе твой первый?
Она задумалась на миг, и улыбка Драко стала шире. У него уже были сильные подозрения, что за «подарки» она утаила от их друзей. И когда она продолжила, сомнений не осталось:
— Ну, вообще-то они скорее для меня. Но… — она запнулась, быстро вытащила из кармана джинсов зачарованную сумку и попыталась запихнуть туда мешок с подарками, приговаривая: — Знаете что, забудьте…
Рефлексы ловца пригодились как нельзя кстати. Драко успел перехватить её запястье, не дав спрятать свёртки.
— Не отступай, Грейнджер. Раз уж принесла, покажи.
В его глазах сверкнул тёмный, жадный огонёк, но вместе с тем и поощрение. Он хотел, чтобы она сама захотела подарить им это. И выражал надежду именно на это лёгким перекосом губ в тёплой, дерзкой улыбке.
— Не командуй мной, Малфой, — ответила Гермиона, с вызовом вскинув брови, принимая игру.
Она выдернула руку и протянула пакетик Тео. Когда повернулась, чтобы отдать Драко его, было ясно, что она ждёт, что он подойдёт сам. Тот усмехнулся.
— Салазар, да ты невозможная, — с оттенком восхищения пробормотал он, поднимаясь и подходя к ней.
— Имей в виду, это был комплимент, — добавил Тео, усаживаясь на кровать и принимаясь разворачивать подарок.
Как только серебристое кружево выглянуло из обёртки, Драко опустился рядом с Тео и с жадным нетерпением принялся рвать бумагу. Гермиона смотрела на них, затаив дыхание.
Он готов был поспорить, что это было единственное нижнее бельё подобного рода, которое она вообще купила для себя. И внутри разлилась гордость, ведь Гермиона вышла далеко за пределы своего комфорта и обдуманно выбрала комплекты для каждого из них. Сейчас она явно искала глазами их реакцию.
Драко не мог не задуматься, как именно она делала выбор. Часть его даже желала, чтобы он был рядом в тот момент. Не потому что это его дело, а потому что сам факт её усилий имел значение.
Комплект, оказавшийся у Тео в руках, был выполнен в основном из серебристого сатина, почти в тон глазам самого Драко. Было ли это причиной выбора? Или же оттенок дыма и тайны с дерзкой чёрной кружевной окантовкой идеально совпадали с фирменным лукавством Тео? К тому же на каждом элементе были чёрные атласные бантики, и все они развязывались.
Драко подумал, что это было удачным штрихом.
Комплект, что оказался в руках у Драко, был цвета бледного золота и тёплого крема, как шампанское и сахар; светлый и мягкий, с оттенком мёда, напоминающий его собственные платиновые волосы. В нём не было ни капли сатина, только тончайшая сеточка, почти невидимая, украшенная крошечными вышитыми цветами. Такой наряд ничего не скрывал бы, лишь украшал кожу Гермионы узорами, и снимать его следовало бы осторожно.
Сетка была настолько нежной, что её легко можно было порвать.
И хотя Драко любил моменты страсти и напора, в этом комплекте его манила именно необходимость в особой бережности. Это было бы почти благоговейно, и он с нетерпением ждал этого момента.
Она выбрала каждый набор с оглядкой на них, и он задумался, может, отчасти потому, что сама Гермиона ещё не умела до конца ценить себя в столь чувственном облике? Примеряла ли она их хоть раз? В любом случае, Драко дал себе слово, что когда она наденет эти вещи для них, всё не сведётся лишь к их наслаждению.
Он уже представлял, как сделает так, чтобы главное внимание было не на их восторге, а на её чувствах. Он хотел, чтобы она ощущала себя красивой, желанной, уверенной. Потому что, каким бы невероятным это ни казалось, эта умная, яркая, потрясающая девушка порой сомневалась, что её можно хотеть. Он видел эту тень сомнения, чувствовал её сопротивление комплиментам.
Поэтому каждый раз, когда Гермиона будет наряжаться для них в это бельё, или в костюм на Хэллоуин, или в вечернее платье для предстоящего благотворительного бала, он постарается увести её от страха осуждения и показать, что она достойна любой похвалы и любого восхищения.
— О, Гермиона… — выдохнул Тео, почти благоговейно держа в руках серебристо-чёрный комплект.
Драко провёл кончиками пальцев по краю одного цветка и с одобрением взглянул на неё:
— Раз ты подарила их нам, значит, мы вправе выбирать, когда ты их наденешь? — с искренним любопытством поинтересовался Тео.
Желание и восхищение читались в их глазах одинаково ясно.
По румянцу на лице и по блеску в глазах Гермионы было видно, что она чувствует тоже самое. Она дышала быстрее, и в тоне прозвучала игривость:
— Пожалуй. Но это же рождественский подарок. Может, вам стоит подождать хотя бы до Рождества.
— Нечестно, — жалобно протянул Тео.
— Нелогично, — критично заметил Драко.
— Это не моя вина, что вы открыли раньше срока. И разве ожидание не может быть захватывающим? К тому же вам ещё предстоит решить, какой надеть первым. Может, устроим соревнование? — поддразнила она.
Драко рассмеялся, отложил бельё в сторону и притянул её, усадив между своими коленями на краю кровати:
— Ты хочешь, чтобы мы боролись за тебя.
— Непослушная девочка, — вставил Тео, но с довольным одобрением в голосе. — Я за. Я не такой гордый, как Драко, так что сделаю всё, что попросишь.
— Возможно, это будет совсем не та игра. Может, я сам задам тебе испытание, и когда выиграю… — усмехнулся Драко.
— Когда?! Самоуверенный болван. Я не собираюсь так просто отдавать победу, — парировал Тео и обхватил Гермиону за талию, притянув к себе.
Но Драко не отпустил. Он поймал её в ловушку между своими бёдрами, и Гермиона, потеряв равновесие, завалилась вперёд к Тео, но её ноги остались сцеплены с Драко. Она расхохоталась, оказавшись между ними, пока те тянули её каждый к себе, и в итоге неловко оказалась согнутой через бедро Драко. Его рука тут же легла на её бок, удерживая на месте.
— Ты хоть представляешь, насколько тесные у тебя джинсы, Грейнджер? — пробормотал он, второй рукой скользнув по изгибу ягодиц.
— Я даже не буду тебя осуждать за то, что засмотрелся. Когда она стояла на коленях передо мной, я тоже не мог устоять, — усмехнулся Тео.
— Ой, да ну вас, — пробурчала Гермиона, пытаясь вырваться, но не смогла.
Всё, чего она добилась, только большего трения, от которого Драко мгновенно напрягся, прижавшись к её бедру. Он начал ловко обводить пальцами швы джинсов и линии её ягодиц.
— Да, Грейнджер? — надменно спросил он, положив ладонь ей на одну ягодицу, а потом сжав её. — Что-то не так?
— Нет. Всё нормально. Просто… что ты делаешь? — выдавила она, едва дыша.
Тео ответил за него. Он наклонился, откинул прядь волос с её щеки и тихо прошептал, глядя ей в глаза:
— Всё, что он захочет, я полагаю.
Драко усмехнулся, рукой скользнув между её бёдер, вдоль внутреннего шва, и сильнее прижал ткань к чувствительной точке. Гермиона тихо застонала и вжалась в бедро Тео, снова дёрнувшись.
— Как бы мне ни нравилась твоя задница в джинсах, я всё же их сниму, — прошептал он низким голосом. — Ты помнишь, что нужно сказать, если захочешь, чтобы я остановился?
Как только он стянул с неё старые джинсы, а за ними и трусы, Драко почти по-хозяйски провёл рукой по обнажённой коже. Он касался её везде, от поясницы, поднимая свитер вверх, по округлым ягодицам, по задней части бёдер, до того места, где прижимал её к себе ногой. Прикосновения были уверенными, основательными, он словно старался полностью её расслабить.
К тому моменту, когда пальцы Драко скользнули к более чувствительным участкам, Гермиона уже дрожала, уткнувшись лицом в бедро Тео. Тот не упустил шанс, собрал свитер в руках и одним движением снял его вместе с футболкой. На ней остался только бюстгальтер, но Тео добрался и до него. И пока Драко ловкими пальцами изучал её влажные складки, Гермиона осталась совершенно обнажённой перед ними двумя, в то время как они сами были всё ещё полностью одеты.
В этом было что-то возбуждающее. И на уровне ощущений, когда её голая кожа скользила по их одежде, и на уровне осознания, психологического контроля, уязвимости и власти.
— Ты прекрасно выглядишь вот так, согнувшись у меня на коленях, — голос Драко был низким и глухим. — Правда ведь?
— О да. Она великолепна, — согласился Тео. Его рука скользнула вдоль её позвоночника, грациозные, тонкие пальцы художника прошлись от лопаток до самого копчика. — Этот изгиб настоящее произведение искусства.
Гермиона выгнулась под его рукой и резко втянула воздух:
— Вы говорите обо мне так, будто меня тут нет.
— А у тебя есть мнение по поводу собственной красоты? — дразняще спросил Тео.
Драко обвел её клитор пальцем, затем провёл вниз по всей промежности и довольным тоном протянул:
— У тебя действительно отличная задница… и не только. И я сейчас любуюсь и тем, и другим. И, должен признаться…
Гермиона, возможно, и была шокирована его грубостью, но по тому, как дрожали её бёдра под его ладонью, было ясно, что это не отталкивало.
Тео проводил пальцами по её волосам, лениво заметив:
— Да, мне тоже нравится, как он говорит. Горячо.
Она не ответила сразу. Драко воспользовался моментом, чтобы отвлечь её, пальцы скользнули по анусу, и дыхание Гермионы сбилось. Он знал, насколько этот жест интимен… насколько он может быть неожиданным.
Он остановился. Пальцы замерли на грани дозволенного, давая ей время собраться с мыслями. Она не сказала ни слова, только сдержанно и слегка нервно вздохнула.
— Мне остановиться? — спокойно спросил он.
Тогда он прошептал заклинание очищения, мягкое и быстрое. Она вздрогнула, по телу пробежала лёгкая дрожь, щёки вспыхнули. Она у ткнулась лицом в ноги Тео, будто хотела скрыться, но Драко заметил, как её щёка скользнула по выпуклости на его брюках. Случайность? Или игра?
Тео отреагировал почти сразу и, сильнее сжав пряди её волос в пальцах, тихо выдохнул, словно одобряя.
Драко прошептал другое заклинание, предназначенное для облегчения, и почувствовал, как Гермиона напряглась... но вскоре расслабилась под его ласковым прикосновением.
— Я знаю, это что-то новое для тебя, — прошептал он, его голос стал глубже. — Ты когда-нибудь думала об этом? О прикосновениях здесь… или даже большем?
Гермиона долго молчала, прежде чем прошептать:
— Да. Тео однажды уже… и иногда я думаю об этом.
— Когда смотришь на нас? — мягко уточнил он.
Он вознаградил её за честность. Неторопливо шевельнул пальцами, с вниманием к каждому её ощущению. Гермиона тихо застонала, дыхание стало поверхностным. Она сдвинулась, скользнув бёдрами по его ногам, что тоже явно было не случайно.
— Когда я думаю о вас двоих, — едва слышно прошептала она.
— В каком смысле о нас двоих? — спросил Тео, в его голосе не было ни капли удивления. Только жажда услышать всё до конца.
Гермиона поддалась ему, приподняв голову с его колен, обернулась и, глядя на него снизу вверх, выдохнула признание:
— Я думаю о том, чтобы быть сразу с вами обоими.
На этих словах палец Драко вошёл глубже в анус, и Гермиона закрыла глаза, когда из груди сорвался тихий вздох. Он продолжал работать с её телом, пока дыхание не стало рваным, а движения нетерпеливыми, пока Гермиона не поджала пальца на ногах, а он безжалостно вытягивал из неё наслаждение этим способом. И лишь когда она сама начала подаваться навстречу его руке в безмолвной мольбе о большем, он добавил второй палец.
Гермиона всхлипнула и раздвинула ноги шире, и Драко сразу понял, чего она хотела. Чего она жаждала. Его вторая рука скользнула под её тело, пальцы уверенно легли на лобок и глубже, между бёдер. Он касался умело, так, что очень скоро Гермиона уже стонала и извивалась у него на коленях, прекрасная в своём беспомощном желании.
— Умница... Ты уже близко, правда? — прохрипел Драко. — Я чувствую это. Хочу, чтобы ты сдерживалась столько, сколько сможешь. Держись, пока не станет совсем невыносимо. Скажи мне, когда будешь на грани... и жди. Пока я не разрешу тебе кончить. Поняла?
Гермиона лишь кивнула, уткнувшись в бедро Тео, и снова прижалась к его члену, заставив его громко застонать.
Драко метнул на Тео острый, злорадный взгляд, с явным удовольствием разглядывая его раскрасневшееся лицо.
Если бы не эти проклятые листья, зажатыe у всех во рту, он бы уже предложил Грейнджер стянуть с Тео штаны и заняться делом как следует.
Искушение было чертовски сильным, но он слишком хорошо знал, что никто из них не хотел откатиться назад и потерять недели прогресса в обучении анимагии. Поэтому Драко стиснул зубы и удержал железную хватку самоконтроля.
Гермиона явно изо всех сил старалась выполнить то, что ей велели, и зрелище это было по-своему опьяняющим. Её бёдра дрожали, да и всё тело уже ходило мелкой дрожью от напряжения. Но в отличие от тех разов, когда он нарочно держал её на грани, сейчас Драко не замедлялся и не убирал руку.
— Я… о, я близко. Я больше не могу… я сейчас… — голос срывался, дыхание путалось, и от этого на его губах заиграла широкая хищная улыбка.
— Нет, ещё нет, — твёрдо произнёс Драко, не останавливаясь ни на секунду. — Я знаю, какая ты упрямая. Ты выдержишь чуть дольше.
Гермиона всхлипнула, запрокинула голову и тонко застонала, цепляясь за каждую крошку самообладания. Но Драко видел, что долго она не протянет. И вскоре сорвался отчаянный шёпот, больше похожий на мольбу:
— Пожалуйста… мне нужно… пожалуйста, Драко…
Дыхание Малфоя сбилось, когда из уст Гермионы сорвалось его имя, такое хриплое, отчаянное, почти развратное в своей мольбе. Она извивалась у него на коленях, и одного только звука её просьбы хватило бы, чтобы он сам сорвался. Она умоляла его, но всё же изо всех сил держалась, выполняя его приказ ждать. Для него. И это было восхитительно. Он хотел наслаждаться этим ещё, смаковать её покорность, борьбу с самой собой.
Гермиона судорожно вцепилась в одеяло, костяшки побелели от напряжения, носки ног выгнулись, упираясь в пол. Драко видел, что ещё миг и она всё равно потеряет контроль. Если он не разрешит сейчас, она просто не сможет больше сдерживаться.
Он не хотел, чтобы Гермиона сорвалась раньше времени. Он хотел, чтобы она выдержала и получила от этого всё удовольствие, поэтому в последний миг, когда почувствовал, что она вот-вот потеряет контроль, прошептал:
Для меня. Он выбрал эти слова намеренно, и это сработало. Гермиона выгнулась, глуша крик в бедре Тео, тело содрогнулось в оргазме, пока пальцы одной его руки были внутри неё, а другие неумолимо ласкали клитор. Драко накрыла волна гордости и возбуждения, от которой у него закружилась голова.
Сколько всего он хотел, сколько всего жаждал. Больше, чем когда-либо осмеливался себе представить.
Наблюдая, как Гермиона дрожит и тяжело дышит у него на коленях, цепляясь за Тео, освобождённая от мучительного напряжения, Драко впервые за долгие годы позволил себе надежду.
Возможно, даже впервые в жизни.
Это было безумие. Думать, что из этого может выйти что-то настоящее, что он вообще когда-либо сможет заслужить и Тео, и Гермиону, было самым настоящим безумием. Но вот они здесь.
Драко стоило немалых сил принять любовь Тео к себе и позволить себе ответить на неё. За этим стояли годы дружбы, месяцы отчаянных побегов, а потом ещё долгие месяцы робких попыток построить что-то серьёзное, прежде чем он вообще смог признаться, что чувствует.
Он смотрел на раскрасневшуюся, совершенно обнажённую Гермиону Грейнджер, которая дрожащими руками поднялась и устроилась у него на коленях, глядя на обоих своими яркими, глубокими карими глазами. В её голосе, наполненном игривой, почти насмешливой властностью, звучала неожиданная близость, которую они сумели обрести вместе:
— Ну ладно, теперь ваша очередь.
Драко понял, что пропал. Совсем и окончательно.
Он был ещё не готов сказать это вслух, но в глубине сердца уже чувствовал, что это любовь. Опасная, жадная, изматывающая, и ради неё он был готов на всё. На всё, что потребуется.
Гермиона сказала ему бороться, и он будет. Даже с самим собой, и он знал, что придётся. Эти чувства пугали своей глубиной.
Но сейчас момент был лёгким, и он позволил себе просто сыграть в эту игру.
— Ты слышал даму, Нотт. Раздевайся, нагибайся и готовься принять это как мужчина.
Все трое рассмеялись, когда Тео с энтузиазмом поспешил выполнить приказ, и вскоре их объяло бурное, жадное смешение ощущений, до тех пор, пока они не рухнули в постель, всё ещё обнажённые, переплетённые руками и ногами.
Драко до боли жаждал поцеловать Гермиону, мысленно проклиная листья мандрагоры, и довольствовался тем, что прижал её к себе, зарывшись лицом в нелепо непокорные кудри, а ладонь его легла на бедро Тео.
На следующее утро, впервые за долгое время, ещё до войны, Драко позволил себе проспать.