Индивидуальный проект | Глава 46: Встреча с матриархом Малфоев
Гермиона проснулась с ощущением, будто лежала на облаке.
Или, по крайней мере, именно так ей показалось.
Воспоминания начали возвращаться. Она помнила, как сидела в старинном элегантном автомобиле, мчавшемся прочь из Лондона на полной скорости. Но, открывая глаза, поняла, что это было вовсе не облако, а кровать.
Огромная, мягкая… и, вероятно, принадлежавшая Драко. В постели лежала она одна.
Чем яснее становились мысли, тем отчётливее возвращались события прошедшей ночи. Да, Гермиона помнила, как они добрались до Уилтшира. Драко разбудил её на заднем сиденье и предупредил:
— Гермиона. Мы почти приехали. Извини, что разбудил, но я не хочу, чтобы это стало для тебя неожиданностью.
Она моргнула сонными глазами, подняв голову с его плеча. Куда они ехали? Ах да…
— Поместье Малфоев? — пробормотала Гермиона. — Мы увидим эти огромные чёрные ворота? В прошлый раз меня через них протащили за волосы…
Повисла тишина. И только спустя мгновение он ответил:
— Да. Мы приземлимся и подъедем по дороге, и ты их увидишь, ещё прежде чем подойдём. Но тебе не обязательно…
Гермиона взглянула ему в глаза и вдруг поняла, что он боится. Она почти не испытывала страха, разве что самую малость. А вот он боялся и чувствовал вину.
— Всё в порядке. На этот раз я иду туда по своей воле. Это совсем другое.
Со стороны водительского сиденья отозвался Тео:
— Расскажи ей, насколько всё изменилось, Драко.
— Изменилось? — переспросила Гермиона.
— Да. Мама постоянно там убирает, переделывает, перестраивает. В августе, перед тем как я вернулся в школу, она позволила мне сжечь половину мебели. Я понимаю, что это не стирает того, что там произошло, но дом теперь выглядит совсем иначе.
— Это хорошо. Раньше всё казалось мрачным и давящим. Но твоя мать… она ведь, наверное, уже спит, да?
— Может и нет, — пожал плечами Драко. — Если заметила, что нас нет, то наверняка ждёт.
— Я не хочу знакомиться с ней в нетрезвом виде. Ни за что. Лучше останусь здесь. Машина у тебя, конечно, шикарная и удобная. Я и в худших местах спала, — быстро добавила Гермиона.
— Тебе не придётся ночевать в машине, Грейнджер. Я прослежу, чтобы ты встретилась с матерью только утром. Но ты и правда переживаешь? Боишься встречи?
— Потому что, если она не одобрит, будут проблемы. Я всегда думала, что ты хочешь быть похожим на отца. Но теперь понимаю, что всё совсем иначе. На самом деле ты… маменькин сынок, верно?
Впереди раздался взрыв хохота Тео.
— Извини, но я не такой! — возмутился Драко.
— Ещё какой такой, — парировала Гермиона. — И если ты не хочешь слышать жёсткой правды, лучше не задавай мне вопросов, пока я пьяна.
— Она права, — усмехнулся Тео.
Драко нахмурился или, может, надулся, или пытался сдержать улыбку. Разобрать было сложно, ведь зрение Гермионы всё ещё плыло. Так или иначе, она успела заговорить первой:
— О, смотри. Вот они, большие чёрные ворота. Можешь ехать дальше. Я готова, — произнесла она, выпрямившись и прижавшись лицом к окну. — Я не боюсь.
— Ну… ты можешь держать меня, если хочешь. В смысле… если хочешь убедиться, — замялась Гермиона, потому что теперь, когда они действительно оказались у ворот, грудь сдавило, живот свело, а внутреннюю сторону руки болезненно кольнуло.
Но крепкие руки Драко сомкнулись вокруг неё, и он прошептал ей в волосы:
— Я держу тебя, Гермиона. Больше никогда не позволю, чтобы здесь с тобой случилось что-то плохое.
Эти слова помогли, потому что напомнили ей, насколько всё изменилось.
На этом воспоминание становилось смазанным: тёмные комнаты, длинные коридоры, как Драко нес её на руках в спальню. Проведя ладонью под одеялом, Гермиона заметила, что одежда на ней была уже другой. На ней оказалась только длинная футболка, явно не её, поверх собственных трусов.
Джемпер и джинсы, в которых она была накануне, бесследно исчезли.
Голова оставалась немного тяжёлой, но болей не было. Смутно вспоминалось, что Драко упоминал зелье, и именно ему она, вероятно, обязана отсутствием похмелья. Шевельнувшись в этой огромной кровати, Гермиона заметила движение в другой стороне комнаты.
К ней подходил Тео с книгой под мышкой.
— Наконец-то проснулась? Как себя чувствуешь? — спросил он.
— В порядке. Немного заторможенно. Вчерашний вечер будто в тумане, — призналась Гермиона, слегка покраснев. — Я выпила куда больше, чем собиралась.
— И позвала нас, чтобы мы позаботились о тебе и уберегли. Так что всё в порядке, — ответил он, положив книгу на тумбочку и откинув одеяло, чтобы забраться под него рядом с ней, хотя был одет с иголочки.
— Это спальня Драко? — с сомнением спросила Гермиона, оглядываясь.
— Нет. Это гостевая комната. Мы все ночевали здесь, потому что он хотел, чтобы ты была в сознании и с энтузиазмом в тот момент, когда впервые окажешься в его собственной спальне, — лениво протянул Тео.
Но вопрос оказался почти лишним. Теперь, когда разум прояснился, стало очевидно, что несмотря на хороший вкус в убранстве, это точно не комната Драко. Светлые кремовые стены, пейзажи в рамах, камин, слишком маленький для каминной сети. Ни личных вещей, ни квиддичных принадлежностей, ни письменного стола, лишь чайный столик и два изящных стула у окна.
— Я же говорил, что он романтик, — пробормотал Тео и, взяв её за подбородок, наклонился, даря ей лёгкий поцелуй. — Доброе утро.
Гермиона растаяла, скользнув ладонью в его растрёпанные волосы и слегка потянув за прядь.
— Жаль, что я не могу поцеловать тебя как следует. Не могу дождаться, когда мы наконец избавимся от этих листьев во рту. Кажется… осталось одиннадцать дней. Не то чтобы я считала, — прошептала она, а потом, чмокнув кончик носа Тео, добавила: — Спасибо, что приехал за мной прошлой ночью.
— Почему ты благодаришь меня за это?
Тео ласково коснулся её носа своим и ответил:
— Потому что это знак доверия. Мне не нравится, что ты была грустная, пьяная и одна, но мне нравится, что ты потянулась к нам. И мне очень нравится, что наше присутствие помогло.
Гермиона улыбнулась и придвинулась к нему ближе:
— Я действительно доверяю вам. Но не буду скрывать, немного паникую из-за того… где нахожусь и… от того, что, вероятно, сегодня встречусь с мамой Драко.
— Немного паники вполне естественно. Нарцисса Малфой впечатляющая женщина, — признал Тео. — Но и ты не менее впечатляющая. И это не испытание. Тебе не нужно ни с кем себя сравнивать, ни под кого подстраиваться. Нужно только оставаться собой. Я понимаю, что это может ощущаться иначе, потому что… ну, будем честны, Драко и Нарцисса почти что аристократическая семья волшебного мира. Но, думаю, ты удивишься, насколько готова Нарцисса отказаться от прежних рамок нашей культуры. Всё это чуть не стоило ей сына. Так что… просто глубоко вдохни и постарайся быть открытой. Больше от тебя ничего не требуется, клянусь.
Гермиона решила, что лучше начать прямо сейчас. Она медленно вдохнула и выдохнула. Дышать и открывать сознание, с этим она справится.
— Конечно, я с радостью помогу тебе расслабиться, если это снимет часть напряжения, — прошептал Тео. Его ладонь скользнула по мягкой ткани футболки вниз и крепко сжала бедро, подтянув ближе.
— Тео, — откликнулась Гермиона. В тихом голосе звучали и мягкий упрёк, и скрытое поощрение одновременно.
Он явно услышал второе, и уткнулся лицом в её шею, зарываясь в кудри. Пальцы скользнули в ложбинку между ног. Он коснулся её поверх белья, и Гермиона не сделала попытки остановить его. Напротив, быстро закрыла глаза, сильнее запутала пальцы в его волосах и раздвинула ноги.
Тео усмехнулся у её кожи и, подняв голову, произнёс:
— Я знал, что это было «прикоснись ко мне, Тео». Обожаю, когда ты называешь меня так.
Гермиона вспыхнула, но всё же ответила, глядя прямо на него:
— Я всегда хочу, чтобы ты прикасался ко мне. Но иногда у нас есть и другие дела. Хотя… прямо сейчас украсть пару минут, чтобы успокоить нервы, прежде чем вставать, кажется отличной идеей.
— Полностью согласен, — пробормотал Тео, снова прижимаясь к её коже и скользнув ладонью под бельё.
Когда пальцы коснулись половых губ, Гермиона зажмурилась и отдалась ощущению прикосновений. Тео умело находил все те точки, которые она любила больше всего, и каждый раз, когда он касался её особенно удачно, Гермиона то царапала кожу его головы, то с силой тянула за густые чёрные пряди.
Другой рукой она скользнула под футболку, которая принадлежала Драко, разумеется, и начала ласкать собственную грудь. Тео издал одобрительный, почти жадный звук, заворожённый видом, и Гермиона, услышав это, чуть сильнее сжала сосок пальцами.
— Как же я хочу попробовать тебя на вкус… — прошептал он, голос его дрогнул от желания. — Я тоже отсчитываю эти одиннадцать дней. Чувствую, что в новогоднюю ночь нас ждёт очень… насыщенный вечер.
С этими словами он ввёл в неё два пальца, и Гермиона застонала, откинув голову назад. Большим пальцем он водил по клитору уверенными кругами, продолжая ритмичные движения, и вскоре тихие стоны стали всё настойчивее.
Она произносила его имя всё громче, в груди натянулась пружина, готовая сорваться, пока он горячо шептал её имя на ухо. И тогда натяжение разорвалось, словно прорвало плотину. Тело Гермионы сжалось, дёрнулось навстречу ему, а бёдра зажали руку Тео между собой.
— Клянусь Цирцеей, ты божественна, — выдохнул Тео, наблюдая, как она обессиленно опускается обратно на подушки.
Гермиона и так вся покраснела, но щёки запылали ещё сильнее, когда она посмотрела на него. Пальцы мягко выскользнули из его волос и скользнули по линии лица, будто любуясь искренним выражением.
Но он тут же озорно прищурился, вытащив из неё пальцы и поднеся их к губам. Прежде чем он успел коснуться их, она перехватила его запястье.
— Нет! — ахнула Гермиона. — Я, кажется, умру от желания, если придётся прожить ещё месяц без ваших поцелуев. Мы почти дождались, не совершай ошибок, умоляю. И я знаю, это ужасно нечестно с моей стороны, ведь только я…
— Не говори глупостей, — с лёгкой усмешкой перебил её Тео. — Тогда ты просто не справилась, это было сильнее тебя. А это… я едва не потерял голову от того, как сильно хочу попробовать тебя. Так что чуть не забыл, почему не могу прямо сейчас целовать тебя до беспамятства или будить, зарывшись лицом между твоих бёдер.
— Звучит как чудесное пробуждение, — улыбнулась Гермиона. — Запомни на новый год, ладно? А пока… — Гермиона сбросила одеяло, вытянулась всем телом, наслаждаясь остаточными сладкими волнами удовольствия. — Где Драко?
— Вероятно, завтракает с матерью. Мы подумали, что тебе будет приятнее проснуться не спеша, искупаться, выпить чаю с круассанами здесь со мной… прежде чем идти знакомиться с хозяйкой дома.
Гермиона благодарно посмотрела на Тео и кивнула:
— Не за что. Туалет там. Иди, а я вызову Винту, пусть принесёт нам завтрак, — ответил он.
— Всё равно спасибо, — упрямо повторила она, выбираясь из постели и направляясь в ванную.
Но последнее слово всё же осталось за ним. Прежде чем она закрыла дверь, он крикнул:
Гермиона прижалась спиной к двери и улыбнулась, согревшись от этих слов.
Правда, чувство это, каким бы прекрасным оно ни было, не избавило от тревоги надолго.
— Ты уверен, что я выгляжу нормально? Не могу отделаться от ощущения, что… слишком просто одета, — в третий раз спросила Гермиона, когда они с Тео, наконец, спустились на первый этаж.
Оба были одеты в привычном для себя стиле. Конечно, привычный стиль Тео подразумевал безупречно сшитые брюки и дорогой свитер. Она же выбрала лучшие брюки из тех, что хранились в зачарованной сумочке, которые были всё же получше, чем её любимые джинсы с протёртыми коленями, в которых она была накануне, и водолазку. Свитер, подаренный Драко, был самым нарядным из того, что у неё имелось, но надевать его не показалось хорошей идеей. Не хотелось демонстрировать его матери степень близости, к которой они ещё явно не были готовы.
— Ты выглядишь прекрасно. Вполне достойно, — заверил Тео, нисколько не раздражаясь повторными вопросами. И даже бодро добавил: — Для ужина, конечно, было бы маловато. Там куда больше официальности.
— Ещё бы, — фыркнула Гермиона, закатив глаза. — Чёрный галстук?
— Почти, — кивнул Тео, когда они вышли в коридор, упиравшийся в величественную лестницу.
Гермиона не могла оторвать взгляда. Малфой-Мэнор был скорее дворцом или даже замком, чем просто «поместьем», со всеми этими водами, уходящими ввысь, мрамором и камнем, колоннами и хрустальными люстрами…
Она видела это место всего раз, в один из худших дней своей жизни, и в её памяти оно осталось мрачным и давящим. Но теперь всё изменилось.
Здесь было светло. Воздух казался чище, стены словно избавились от прежней тьмы. Стиль оставался тяжеловесным, барочным, но тьму явно выскоблили, вытеснив её сиянием и красотой.
Она даже замерла в изумлении перед витражами с цветочными узорами, через которые в холл падал свет. Она была уверена, что раньше их тут не было. Хотя тогда ей было не до архитектурных деталей…
Опустив взгляд, Гермиона заметила Драко, стоявшего у подножия лестницы, прислонившегося к перилам и с тревогой наблюдавшего за ней. Но когда она улыбнулась ему, беспокойство в его глазах сменилось осторожной надеждой.
— Всё в порядке, Грейнджер? — спросил он и протянул к ней руку, когда она приблизилась.
Тео разомкнул руки и передал её Драко, и Гермиона, встретившись с ним взглядом, кивнула.
— Да. Твой дом меня не пугает, Драко. Он прекрасен, — заверила она.
— Только мама, значит, пугает, — прошептал он.
Гермиона выдала смешок с чуть истерическим оттенком и шлёпнула его по плечу.
— Не смей подшучивать надо мной сейчас, Драко Малфой.
— Никогда, — выдохнул он, изящным движением приподнял её подбородок и легко коснулся губ поцелуем. — Пойдём. Она в чайной комнате. Я тебя представлю.
— Прямо… прямо сейчас? Хорошо. Да, я готова, — пробормотала Гермиона, запинаясь.
Она уже давно смирилась с тем, что является неисправимой зубрилкой, даже находила удовольствие в том, чтобы наорать на тех, кто это заслуживал. Она не была ни робкой, ни застенчивой, смелость и уверенность были выстраданы. И уж если конфронтация была нужна, она никогда её не избегала.
Но Гермиона всё же оставалась человеком. И для неё было крайне важно, как сложится знакомство с Нарциссой Малфой. Сжав руку Драко так сильно, что побелели пальцы, она позволила вести себя по первому этажу. Это помогало удержаться на месте, как и рука Тео на спине.
А ещё помогало то, что они двигались в противоположную сторону от той комнаты, которую Гермиона знала слишком хорошо.
Когда они вошли в чайную комнату, Гермиону чуть не ошеломило изобилие зелени. Даже зимой здесь было полно листвы и белых, жёлтых и голубых цветов. Целая стена окон заливала пространство светом, делая эту комнату самой тёплой во всём доме.
Она только могла представить, как здесь всё расцветает летом, превращая помещение в сад.
Размышлять об этом времени не было, так как в центре круглого зала за столиком сидела Нарцисса. Она держала ноги скрещёнными и неспешно пила чай, читая письмо.
Она подняла голову, когда трое приблизились. Свернула пергамент и одним взмахом запястья отправила его прочь, затем плавно поднялась им навстречу. Видимо, именно от неё Драко унаследовал свою грациозность.
— Мама, я хочу официально представить тебе Гермиону Грейнджер, — начал он. — Гермиона, познакомься с моей матерью, Нарциссой Малфой.
— Мисс Грейнджер. Для меня честь встретиться с вами по-настоящему, — ровно сказала Нарцисса.
Она оказалась высокой, лишь на несколько дюймов ниже Драко, и даже это не выглядело как склонённость, а наоборот, когда она наклонилась, чтобы коснуться её щёк по-французски.
Гермиона постаралась ответить так, словно это было для неё привычно.
— Просто Гермиона, леди Малфой. Мне тоже приятно познакомиться, — произнесла она.
Нарцисса изящно улыбнулась и сказала:
— Я буду звать вас Гермионой только в том случае, если и вы будете пользоваться моим именем. Согласны?
— Конечно. Нарцисса, — ответила она, лишь чуть замявшись. Мысль о том, что она на «ты» с женщиной вроде Нарциссы Малфой, казалась ей почти нереальной.
— Я понимаю, что это тяжёлая тема для всех нас, но сочла бы глубоко неправильным не воспользоваться первой же возможностью извиниться за то, что произошло с вами в нашем доме в прошлый раз, — сказала Нарцисса, в голосе слышались и сожаление, и твёрдость.
Гермиона поспешно покачала головой:
— О, нет, в этом нет необходимости, я…
— Глупости. Это абсолютно необходимо. То, что с вами случилось здесь, недопустимо. На этих землях во время войны произошло слишком много недопустимого. И всё же, несмотря на то, как глубоко моя семья вас обидела, именно вы выступили в нашу защиту, — продолжила матриарх рода Малфоев. — Я приношу свои извинения и благодарю вас.
— Я ценю это. Но технически, это Гарри выступил…
— Мистер Поттер был полон добрых намерений, но совершенно неподготовлен. До Визенгамота дошло именно ваше письмо, — перебила её Нарцисса. — Никогда не отдавайте свою силу.
Гермиона моргнула, удивлённая прямотой собеседницы, и ответила:
— Я постараюсь принять этот совет к сердцу. И… «добрые намерения, но плохая подготовка» звучит как очень подходящий девиз для Гарри, если честно.
— Несомненно, — сказала Нарцисса, и в её глазах мелькнула искра веселья. — Не хотите присесть и выпить со мной чаю, Гермиона?
— Конечно, — ответила та, взглянув на Драко и Тео, только теперь заметив, что с момента представления они не сказали ни слова.
— Если Гермиона не возражает, мальчики, то вы можете быть свободны, — сказала Нарцисса.
— Кажется, вы прекрасно ладите. У меня хорошее предчувствие, — заметил Тео, шагнув вперёд и поцеловав Гермиону в щёку. На ухо он шепнул: — Я же говорил.
— Спасибо, — так же шёпотом ответила она.
Гермиона слегка смутилась, когда и Драко наклонился, поцеловал её и сказал:
— Мы будем неподалёку, если что-то понадобится. Наслаждайся.
В его голосе звучало столько довольства, что Гермиона не смогла удержаться и тепло улыбнулась ему в ответ, кивнув:
Оба без лишнего шума ушли, оставив женщин наедине. Нарцисса вернулась к столику, и Гермиона последовала за ней. Домовой эльф Винта принёс ещё один сервиз для новой гостьи.
— Мне действительно хотелось поговорить с вами наедине, хоть и не из каких-то тайных соображений. Всё, о чём мы будем говорить, вы можете свободно пересказать Драко и Теодору, если захотите, — сказала Нарцисса.
Гермиона приподняла брови, наливая себе чай.
— Да, — ответила Нарцисса. Гермиона попыталась игнорировать трепет в животе от этого слова, но ждать долго ей не пришлось. — Мне показалось, что вы можете испытывать тревогу в связи с возможным осуждением по некоторым вопросам, и я подумала, что, возможно, если мы обсудим это сразу, вам будет проще чувствовать себя здесь в безопасности.
— О, — произнесла Гермиона, явно удивлённая. До этого момента Нарцисса совершенно не соответствовала её ожиданиям. Она была безупречно выдержанной и благовоспитанной, да. Но не высокомерной, не холодной. И даже не особенно сдержанной.
— Я вовсе не думала, что вы будете судить, но, наверное… да, у меня действительно есть кое-какие опасения, — призналась она.
— Я не стану упрекать вас за любые предположения, которые вы могли сделать. Моя семья дала вам немало причин для тревог в прошлом, так что позвольте мне быть совершенно ясной сейчас. Чистота крови это не знамя, которое я несу. По крайней мере, уже нет. Оно уже стоило мне слишком дорого, и я не позволю этой несправедливой идее отнять у меня что-либо ещё. Я хочу пригласить вас задать мне любые вопросы. И я совершенно искренна, когда говорю — любые.
Если раньше Гермиона была удивлена, то теперь то, что услышала, стало для неё настоящим потрясением. Казалось, Нарцисса вовсе не пыталась оценить, достойна ли Гермиона её сына, а искренне старалась успокоить и расположить к себе. Гермиона и не знала, чего именно ждать. Её представления о Нарциссе были окрашены тревогой и предвзятостью, но к такому подходу она оказалась совершенно не готова.
— Вы действительно считаете идеалы чистоты крови несправедливыми? — вежливо спросила Гермиона, пристально глядя в глаза собеседнице. — Или же просто не хотите мириться с тем, чего вам придётся лишиться, если продолжать их поддерживать?
Нарцисса поставила чашку на блюдце и задумалась. Ответ прозвучал вдумчиво, но твёрдо:
— Девиз семьи Малфоев — Sanctimonia Vincet Semper. «Чистота всегда побеждает». Но я никогда не считала, что он нам подходит. В отличие от моей семьи, которые ради этой «чистоты» пожертвовали семьёй, разнообразием и равновесием, Малфои этого не делали. Мы никогда не вступали в браки с близкими или даже дальними родственниками ради сохранения статуса крови, никогда не отрекались от собственных детей по этой причине.
Гермиона ловила каждое слово, машинально прихлёбывая чай, в то время как разум жадно впитывал новую информацию. Это было куда больше, чем она когда-либо могла найти в книгах о старых семьях, и у неё возникло чувство, что Нарцисса готова сказать ещё очень многое.
— Хотя, признаюсь, браков с маглами или маглорождёнными в нашем древе нет, на самом деле среди Малфоев есть довольно много полукровок. Такие связи можно отследить вплоть до тысячи лет назад, ещё до того, как Арман Малфой прибыл в Британию вместе с Вильгельмом Завоевателем в 1066 году и получил эти земли в дар от короля. Более того, до принятия Статута о Секретности в 1692-ом Малфои были известны своими связями с высшим светом и аристократией маглов. Сейчас об этом мало кто знает, ведь после того времени подобные связи стали и непопулярными, и незаконными.
Гермиона, по крайней мере, сумела удержать челюсть, чтобы та не отвисла от изумления.
— После этого семья Малфоев сосредоточилась на Министерстве Магии, и, полагаю, с их репутацией вы знакомы лучше. Это издавна семья традиционных, чистокровных, влиятельных мужчин, которые использовали богатство, чтобы воздействовать на политику, но сами никогда не занимали ответственных постов, — с некоторым высокомерием продолжила Нарцисса, сделав ещё один глоток чая. — Именно поэтому я выбрала семью Малфоев. Я видела в них больше надежды, чем в других. Больше... гибкости. Даже тогда я понимала, что мир меняется.
— Вы выбрали? — переспросила Гермиона, и её голос прозвучал слишком громко в атмосфере рассказа. — Разве... разве браки чистокровных не были... устроены заранее?
— Да, так и было. Но как младшая дочь вспыльчивой семьи, я научилась добиваться своего доступными мне средствами. У нас уже были связи с Розье через мою мать, поэтому отец хотел, чтобы каждая из нас вышла замуж за Нотта, Малфоя и Лестрейнджа. Его первоначальный план был обручить Беллатрикс с отцом Теодора, нашу среднюю сестру Андромеду с Люциусом, а меня с Рабастаном Лестрейнджем, младшим братом Рудольфуса, потому что сам Рудольфус был старше и не собирался ждать, пока я достигну совершеннолетия, — сказала она, и в её голосе прозвучала нотка грусти.
— Простите, леди М… Нарцисса. Я не хотела пробуждать болезненные воспоминания.
— Многие воспоминания болезненны, но всё равно их стоит хранить, а порой и делиться ими, — Нарцисса изящным движением руки словно отмела её извинения. — Когда Андромеда отреклась от семьи за то, что связалась с маглорождённым, всё изменилось. Я была более эгоистична и предана идеалам, в которых меня воспитали. Я позволила сестре уйти и предложила, что связь с Малфоями важнее, чем с Ноттами. И что мы, как Блэки, не должны соглашаться на «запасной вариант», если Беллатрикс уже достигла возраста, чтобы выйти за наследника Лестрейнджей. Отец был горд моей безжалостностью, и так всё и решилось. Я выбрала эту семью для себя, как выбрала и ту для Беллатрикс, что подтолкнула её ближе к безумию. Я считала, что имя Малфой, в отличие от Лестрейнджа или Нотта, меньше всего связано с фанатичным догматом чистокровного общества и даст мне наилучший шанс измениться вместе с переменами времени. Конечно, я полюбила Люциуса и поддерживала его, когда он, жаждя власти, стал военачальником в обеих войнах. До тех пор, пока он едва не погубил нашего сына.
В комнате воцарилась тишина, пока Гермиона переваривала услышанное. Нарцисса не торопила её, и наконец девушка подняла глаза на изящную блондинку и осторожно заметила:
— Я искренне ценю, что вы всем этим со мной поделились. Но… это всё же не совсем ответ на мой вопрос.
— Я рассказала это затем, чтобы вы поняли, что ещё до того, как у меня появилась собственная семья, именно она всегда была для меня приоритетом. Не идеалы моих родителей, не верность мужа. Я всегда старалась защитить близких, готовясь к неизбежному раскачиванию маятника. Сейчас он вновь качнулся в другую сторону, и, должна признаться, мне кажется, что вы будете хороши для него. Для них обоих. У вас есть сила помочь им выйти из тени, которую бросили их отцы.
— Я не хочу этим возложить на вас давление, Гермиона, но я мать, и, разумеется, желаю им лучшего. И я не могу не признать, что в этом новом мире именно вы и есть это «лучшее», — легко сказала Нарцисса.
Выходило, что мать Драко не только одобряла её, но и… поддерживала, и даже приветствовала. Она открыто делилась семейной историей и своими выборами. Она вела себя так, будто действительно хотела, чтобы Гермиона поняла её и относилась с уважением к тому, что осталось от семьи Малфоев.
Более того, Нарцисса честно говорила о стратегической ценности союза с Гермионой, что само по себе могло бы показаться манипуляцией, но, учитывая, что сама Гермиона достаточно умна, чтобы подумать об этом же, она ценила, что собеседница даже не пыталась скрыть это.
Гермионе пришло в голову, что, пока она беспокоилась, как произвести впечатление на Нарциссу, та, возможно, тревожилась о том же самом. Мысль, что они обе одинаково старались не навредить отношениям Гермионы с Драко, показалась ей… честно говоря, трогательной.
— И вы правда не против того, что нас… трое? Что мы все вместе? — неловко спросила Гермиона.
Нарцисса снова подарила ей нежную улыбку.
— Меня труднее удивить, чем вы думаете, Гермиона. И в нашем мире это не такая уж редкость.
Гермиона кивнула, улыбнувшись в ответ:
— Кажется, я вас недооценивала.
— Это простительно. Мы ведь ещё плохо знаем друг друга, хотя я искренне надеюсь, что это скоро изменится, — сказала Нарцисса. — Честно говоря, я рада, что вы все трое вместе. У Драко и Теодора связь с самого детства, и я благодарна, что она не ослабла и не разрушилась, а, напротив, укрепилась и углубилась благодаря любви.
— Вы очень заботитесь и о Тео, правда? — спросила Гермиона, смутившись, хотя ей было приятно услышать от Нарциссы слово «любовь». Сама она его ещё не произносила.
— У Теодора особенная душа. Мне всегда казалось невозможным не любить его. Великая трагедия в том, что он появился на свет у человека, которому любовь была недоступна. Но то, что это не сломило Тео, и есть доказательство его силы. Без него я боюсь, что потеряла бы сына не один раз. Драко тоже силён, но через что ему пришлось пройти в войну… Тёмный Лорд не собирался оставлять ему шанс выжить. И он бы не выжил, если бы не Теодор. И вы.
— Я? — ошарашенно выдохнула Гермиона. — Возможно, я и помогла ему избежать тюрьмы, но не…
— Вы буквально вытащили его из огня. Перестаньте быть такой скромной. Это качество переоценено, — перебила Нарцисса.
Теперь Гермиона поняла, откуда у Драко эта властность. Она всегда думала, что он пошёл в отца, но, проведя всего несколько минут с Нарциссой, ясно увидела, что многие его лучшие и самые характерные черты были унаследованы от неё.
— Верно. Никогда не отдавай свою силу, — произнесла Гермиона, и они обменялись улыбками. У неё сжалось сердце от того, что этот чай с матерью Драко превращался в удивительно приятный момент. — Я понимаю, что появилась… довольно внезапно, среди ночи. Но если ваше приглашение провести здесь праздники всё ещё в силе и не отменено из-за моей задержки, я бы хотела его принять. Это будет уместно?
— Я была бы очень рада, — сказала Нарцисса, отставив чашку и поднимаясь на ноги. — Я велю эльфам подготовить для вас комнату рядом с покоями Драко и Тео, если вам понадобится. Будете вы ей пользоваться или нет, решать вам, но пока вы здесь, это будет ваша собственная комната.
Гермиона густо покраснела от намёка, но спорить с этим безапелляционным тоном не имело смысла. Да и вообще не стоило. Нарцисса явно была умной и проницательной женщиной.
— Пойдём, уверена, мальчики уже ждут вас. И Драко должен устроить вам настоящую экскурсию по Мэнору, раз уж вы собираетесь остаться, — безупречно ровным тоном продолжила Нарцисса.
При всей строгости слов и манер в Нарциссе Малфой было то тепло, которого Гермиона никак не ожидала. Возможно, именно эта сдержанная формальность, придающая структуру добрым намерениям, чего напрочь не было в семье Уизли с её хаотичной небрежностью и тесным переплетением жизней, делала принятие такого гостеприимства для Гермионы особенно лёгким. Хаос и сумбур Уизли никогда не были её стихией, а вот это…
Это была мать, которая яростно любит своего сына и его партнёра, и которая предлагает Гермионе своё гостеприимство в форме откровенности и чётко выраженной заботы. Язык, который Гермиона понимала.
Когда они вышли из чайной, то застали Драко и Тео, лениво расположившихся в гостиной рядом, и Гермиона рассмеялась.
— Похоже, вы и правда имели в виду, что будете поблизости, если я вас позову. Неужели вы думали, что мы с твоей мамой не справимся с чашкой чая сами? — с приподнятой бровью спросила она.
— Я волновался, что две самые способные женщины из всех, кого я знаю, не справятся с чаем? Конечно же, нет, — протянул Драко, поднимаясь.
— У нас был чудесный разговор. А теперь я хочу, чтобы ты показал Гермионе Мэнор. И обязательно включи Розовую комнату, я велю эльфам подготовить её для неё, — сказала Нарцисса.
— Да, мам, — ответил Драко. Лишь чуть изогнутые брови выдавали его довольное удивление.
Нарцисса сжала руку Гермионы, потом поочерёдно поцеловала в щёку и Драко, и Тео. И, словно паря, удалилась по коридору. Драко и Тео тут же повернулись к Гермионе.
— Ты остаёшься? — спросил Тео, явно в восторге.
Гермиона улыбнулась им и кивнула:
— Твоя мама была очень гостеприимной. Я подумала, что раз уж Гарри будет чаще бывать в Норе, я предпочла бы быть здесь. Если это всё ещё устраивает вас.
— Более чем устраивает, — поспешно сказал Драко, и Гермиона заметила у него улыбку, такую яркую, что её сердце пропустило удар.
Да, здесь она и правда чувствовала себя нужной.
— Значит, ты придёшь и на новогодний бал Нарциссы? — уточнил Тео.
Гермиона кивнула, но тут же сморщила нос:
— Боюсь, у меня нет платья, достаточно нарядного для такого случая. Придётся идти за покупками.
— Времени ещё достаточно. Сначала мы покажем тебе Мэнор, а потом ты расскажешь нам всё, о чём говорила с моей матерью, — сказал Драко.
Гермиона приподняла брови и неопределённо ответила:
— Это было очень приятно. Мы говорили об истории семьи Малфоев и, пожалуй, о её будущем.
Драко и Тео обменялись взглядами, и Тео добавил:
— Нам определённо нужны подробности, иначе Драко с ума сойдёт.
Следующий час они с удовольствием провели, исследуя все три этажа особняка Малфоев и разговаривая. Гермиона заметила, что в экскурсию не вошли гостиная и подземелья. Ей это было ни к чему, ведь она и так достаточно познакомилась с ними во время своего первого визита. Зато ей показали кабинет хозяина дома, бальный зал и террасу на первом этаже, затем они поднялись наверх, в часть, откуда открывался вид на бальный зал. С одной стороны располагались апартаменты Нарциссы, с другой множество гостевых комнат, одну из которых они использовали прошлой ночью.
За гостевыми покоями находились комнаты Драко и Тео. Там была гостиная с камином, подключённым к каминной сети, и кабинет, который они устроили для себя, потому что Драко предпочитал работать рядом с Тео, а не в кабинете на первом этаже, который до сих пор ассоциировался у него с отцом. И, наконец, их спальня.
И это была не только спальня Драко. Следы присутствия обоих чувствовались повсюду: метлы и мантии для полётов у балкона, разбросанные всюду книги, и
отнюдь не нейтральный интерьер. К тому же вовсе не зелёный. На самом деле преимущественно чёрный, но при этом он не казался мрачным.
Полы из светлого дерева придавали комнате живое ощущение, совсем не то, что было бы при мраморе или камне. Стены были матово-чёрными с золотыми узорами и обрамлением, отчего Гермиона даже подумала, не использовал ли кто-то из Малфоев алхимию для этого эффекта. На полу лежал меховой ковёр, стояла кровать больше любой, что Гермиона видела раньше, с множеством подушек цвета, напоминавшего о сверкающей машине, на которой он её встретил.
Чёрный, золотой и шампань. Это было совсем не то, чего она ожидала, но совершенно в его духе. Особенно большое полотно на стене, явно обнажённого Драко, хоть лица и не было видно. Явно рука Тео.
Но картина не выглядела вульгарной. Она была написана мастерски: плавные чёрные линии обрисовывали знакомые очертания тела Драко, а акварель ложилась бледными кремовыми и розовыми оттенками с серыми тенями на фоне, напоминавшем вселенную. Гермиона не знала достаточно об искусстве, чтобы назвать стиль, но ей это казалось достаточно реалистичным впечатлением от портрета, чтобы узнать его, и достаточно абстрактным, чтобы передать чувства, а не только физику. В каждой линии, в каждом мазке цвета, в каждом отблеске галактики за образом мужчины чувствовалась любовь, составлявшая значительную часть мира Тео.
Розовая комната, о которой говорила Нарцисса, находилась прямо напротив, и, как можно было ожидать, была выполнена в мягком, пыльно-розовом цвете. Судя по всему, эльфы уже успели подготовить её, так как всё было безупречно чисто. Но они не задержались там надолго.
Драко и Тео оставили напоследок то, что, как они знали, понравится ей больше всего.
— Вот что ты на самом деле ждала, — сказал Драко, когда они подошли к большой деревянной двери в конце закручивающегося коридора от его комнаты. — Самый впечатляющий вид открывается при входе через двустворчатые двери на первом этаже, но я подумал, что тебе будет полезно знать и дорогу сюда от моей комнаты.
С этими словами Драко с демонстративным жестом открыл дверь на второй этаж библиотеки.
Будто Гермиону и без того не поразил бы сам факт того, что у особняка Малфоев есть двухэтажная библиотека, независимо от того, с какой точки зрения она её впервые увидит. Но в итоге она всё равно громко ахнула, ступив на верхнюю галерею и оглянувшись.
Второй этаж просторного зала с изящным сводчатым потолком был полностью окружён книжными полками высотой футов двенадцать, а то и выше. По кругу шла лестница на рельсах, чтобы дотянуться до верхних полок. И этого было мало, потому что склонившись над перилами, Гермиона увидела внизу ещё больше рядов книжных шкафов. Стеллажи между колоннами, маленькие уголки для чтения с креслами, целые кластеры уюта в этом величественном пространстве. Сердце забилось быстрее от мысли о том, сколько сокровищ таилось в этой библиотеке.
Здесь должны были храниться тысячи книг.
Она глубоко вдохнула, и в нос ударил запах старого пергамента, кожи, древней магии и ещё не открытых знаний. Всё здесь ощущалось священным местом, и её голос прозвучал трепетным шёпотом:
— Конечно. Мы думали, ты захочешь провести здесь пару часов, — ответил Драко. — Всё организовано по темам, потом по авторам.
Тео подошёл ближе и взял её руку, всё ещё сжимающую перила:
— Хочешь, я покажу тебе? Тут есть несколько секций, которые тебе особенно понравятся.
— Только не пользуйся лестницами наверху, — предупредил Драко. — Самые редкие и опасные книги мы держим вне досягаемости. Ну, по крайней мере, то, что от них осталось после обыска авроров в мае. Ты можешь читать всё, что захочешь. Для тебя нет никаких запретов. Но доставать книги буду я, кое-где стоят охранные чары и даже сигнализации.
— Отлично. Начнём с раздела по трансфигурации, анимагии, — нетерпеливо выпалила Гермиона, сжимая руку Тео и глядя на обоих с восторгом, который невозможно было скрыть.
Драко усмехнулся и указал на винтовую лестницу в дальнем углу:
— Нижний этаж ждёт вас, мисс Грейнджер.
Будто она и без того не была взволнована, это подчёркнутое «мисс Грейнджер» пробежало по её телу приятной дрожью.