Бесконечно | Глава 15: Ещё один удар
Господину понадобилось несколько дней, чтобы привести мысли в порядок и как ни в чём не бывало вернуться к работе.
Боль в груди, казалось, слегка отступила, возможно, подействовал чудодейственный сок готу кола, который настойчивая Номьям заставляла его пить регулярно.
Но, будто издеваясь, небо решило подбросить ему новое испытание.
После официального заседания во дворце он столкнулся с тем, кого меньше всего хотел бы видеть.
Человек, от которого он всеми силами пытался держаться подальше, стоял прямо за пожилым Луангом, с которым тот должен был поздороваться.
— Приветствую вас, Ваша Светлость, — молодой человек сложил руки в безупречном вай, поклонившись Луангу Санаэ Дуриянгу.
— Молюсь о вашем благополучии, Пхра Най. Как вы, мой дорогой? — с неизменно мягкой улыбкой ответил старик. Его холодный взгляд, однако, оставался цепким, как и у многих вельмож, любивших и уважавших молодого господина не только за его ум и благородство, но и за ту утончённую внешность, которая притягивала к себе внимание.
Луанг Санаэ был так поглощён разговором, что не заметил, как молодой человек за его спиной среагировал на голос. Каэвта вздрогнул, узнав знакомые нотки. Он поднял глаза, и в ту же секунду сердце его словно ухнуло в пятки.
— О, нет… Только не ты, — прошептал он сам себе, тут же опустив взгляд и стараясь спрятаться за спиной старшего. Ему казалось, что если он не посмотрит, то и его не заметят. Но мужчина уже пристально смотрел на него, не мигая.
— Что с тобой, Каэв? — Луанг Санаэ обернулся на его тихий голос.
— Ничего, сэр. Всё в порядке, — быстро пробормотал Каэвта и покачал головой, стараясь выглядеть беззаботно.
Между тем молодой господин продолжал беседу, но всё его внимание тянулось туда, где стоял этот мальчишка. Он знал, он помнил: перед ним не женщина, и всё же... Этот взгляд, сдержанные губы, яркие глаза — они всё так же будоражили его, как в тот самый первый день. Сердце вновь бешено заколотилось в груди. Он не знал, куда деть руки, куда смотреть.
Даже когда говорил со стариком, мысленно был с тем, кто так отчаянно старался его игнорировать.
— Каэв, возвращайся в зал для репетиций. Я поговорю с господином наедине, — распорядился Луанг.
— А с кем вы хотите, чтобы я репетировал, дядя? Сейчас только вы можете спеть достойно. Или, может, Его Высочество, — нахмурившись, обиженно спросил Каэвта.
Юный вельможа, наблюдая за сценой, с трудом сдерживал улыбку. Он понял, что Луанг Санаэ действительно заботился о Каэвте. Настолько, что тот даже позволял называть себя «дядя». И мальчишка явно не боялся вступать с ним в спор.
— Договоримся так, завтра я навещу вас у вас в покоях, сэр. Тогда и поговорим, — не желая мешать их разговору, вмешался молодой господин. Внутренне он вновь поразился тому, как один юноша с лёгкостью разрушил его прежние решения, ведь совсем недавно он клялся себе оставить всё позади.
— Хорошо, Ваша Светлость, — отозвался Луанг Санаэ.
Как только Каэвта заметил ухмылку на лице молодого человека, его передёрнуло от раздражения. Он выпрямился, задрал подбородок и, сверля его взглядом, поспешил за Луангом. За спиной донёсся тихий смех, глубокий, тёплый и... невыносимо знакомый. Щёки Каэвты вспыхнули. Он сжал кулаки. Ему так хотелось обернуться и врезать по этой идеальной скуле ещё раз.
А между тем, даже вернувшись к себе, господин продолжал улыбаться. У дверей его ждал Сан, который тут же насторожился.
— Что-то случилось? — спросил он, увидев, как господин прикрывает губы рукой, словно пытается спрятать... сам себя.
— Ничего, — отозвался тот, но взгляд у него был мечтательным. Да и в сердце его вовсе не «ничего». В этот день Кхун Пхра Най работал на удивление бодро и вдохновенно.
И сам прекрасно понимал, откуда взялась эта радость.
Чем больше он пытался отстраниться, тем ярче всплывал в памяти этот маленький, упрямый, раздражённый, но поразительно красивый человек.
В большом доме Чао Пхрая Нарубодина молодой господин сидел неподвижно напротив отца. Он спокойно ожидал мнения старшего. Отец с гордостью смотрел на чистое лицо того, кого называл сыном, но в его взгляде таилась тень беспокойства.
— Не разглашай это дело, пока у тебя не будет серьёзных доказательств того, что другая сторона действительно собирается напасть на тебя первой.
— Куда ты собрался? Почему бы тебе не пригласить Софи сходить на рынок или помолиться? Я видел, она была расстроена тем, что ты так поглощён работой и не можешь провести с ней время.
— Разве Софи не отправилась поклониться Будде, отец? К тому же, я собираюсь встретиться с Кхун Луангом Санаэ, чтобы обсудить с ним это дело. Я не могу взять Софи с собой, — пояснил он.
Отец с пониманием кивнул и позволил сыну заняться делами, как было запланировано.
Высокая фигура спустилась по лестнице с тяжёлым сердцем, отягощённым как работой, так и личными переживаниями. Как бы он ни хотел уладить последнее, решение ускользало от него. Он резко остановился, заметив, как по ступеням поднимается младшая сестра.
— Я пришёл навестить отца, — прозвучал ровный голос. В нём не было ни капли эмоций. Равнодушный взгляд не выражал ничего. Человек, стоявший перед ним, оставался тем же, кем был когда-то — до того, как узнал, что они не кровные родственники.
— Понятно… хорошо. Что на этот раз случилось? — она остановилась на верхней ступени.
— Обычные дела. Куда идёшь, Мари? —
Вопрос звучал по-семейному, но ответ пронзил грудь молодого господина острой болью.
— А тебе-то какое дело, куда я иду? Это тебя не касается, если я и не к тебе направляюсь.
Молодой человек лишь кивнул, придя в себя. Он спустился по лестнице с ещё более тяжёлым сердцем. Когда они были детьми, втроём играли и ели за одним столом, не зная разлуки. Но после того, как истина раскрылась, всё рассыпалось на глазах. Он стал чужим… чужим для обоих.
— Господин, вы поедете сегодня в дом Луанга Санаэ? — спросил Сан, упаковывая корзину с угощениями, только что приготовленными Номьям.
— Да. Всё уже готово? — уточнил юноша, взглянув на корзину в его руках. Сан кивнул. Тогда молодой господин надел шляпу и вышел наружу.
Дом Луанга Санаэ Дуриянга был просторным. На его территории располагался зал для занятий танцами, откуда доносились звуки музыкальных инструментов. Несколько танцоров выглянули на улицу. Увидев незнакомую машину, остановившуюся перед домом, они узнали кто приехал и едва не потеряли дар речи от волнения, тут же поспешив обратно. По пути они громко обсуждали увиденное, надеясь привлечь внимание высокого и красивого молодого господина из Королевского дворца.
Юноша, завязывавший волосы в пучок, недовольно поморщился, когда увидел, как одна девушка мечтательно вздохнула, как и все остальные.
— Каэвта! Смотри, какой он красивый, Его Светлость!
Девушка так сжала его руку, что он невольно встал и посмотрел в ту же сторону. Затем тяжело вздохнул:
— И что? Я же парень. Зачем мне любоваться твоим мужским идеалом?
— Ой, точно… — засмеялась та и отпустила его руку.
Каэвта с усталостью покачал головой и вернулся к зеркалу. Поправил выбившиеся пряди и затянул саронг потуже, прежде чем встать перед остальными людьми, готовыми сыграть вступление.
— Если буду ждать, не смогу как следует попрактиковаться. К тому же мама до сих пор не поправилась, поэтому мне приходится танцевать на множестве мероприятий, — ответил Каэвта, обводя руками круг и готовясь к движениям. Но не успел он начать, как из главного дома к нему подбежал один из учеников.
— Джао Каэв, Господин зовёт тебя.
— Зачем я ему понадобился? — нахмурил тонкие брови Каэвта.
— Пойдём, я отведу тебя, — не дожидаясь ответа, тот схватил его за руку.
Каэвта обернулся к своим друзьям, и те покачали головами, ни один не вызвался пойти вместо него. Девушки же смотрели с завистью, что именно ему поручено подняться в главный дом.
— Господин приказал, чтобы ты ожидал у входа в зал.
— Ах, эти женщины… Стоило им увидеть лицо Его Светлости, как у них затряслись коленки. Они сбились в кучку, подглядывали, мешали, так что Господин не выдержал и выгнал их всех.
— И как я могу тебе помочь, Пи? Ты ведь и сам справишься, верно?
— Думаешь, они меня боятся? А вот если бы ты закричал на них, они бы точно разбежались. Даже пикнуть не посмели бы.
Каэвта прекрасно понимал, что слова, сказанные ему, несли заботу. В этом доме все жили как одна семья, и он был самым младшим, любимцем. Господин относился к нему с особой теплотой, и каждый раз, когда в зале для репетиций начинался переполох, именно Каэвта брался всё улаживать.
Его мягкий голос с удивительной музыкальностью, словно восемь нот в одной фразе, умел остановить любой конфликт.
— Простите, Ваша Светлость, за то, что эти дамы навели столько шума, — извинился он, склонив голову. — Давно никто красивый не приезжал в наш дом.
— Всё в порядке, — сдержанно ответил юный господин.
Луанг Санаэ с нежной улыбкой наблюдал за Каэвтой, вошедшим в простой белой рубашке и ярко-красном саронге. Слуги шептались, бросая взгляды на молодого господина, что сидел чуть поодаль. Хоть он и выглядел сдержанным, глаза его не отрывались от Каэвты, что раздражало последнего.
Ему пришлось остаться и помочь, хоть это и не входило в его обязанности.
— Ненадолго забыть о танцах тебе не повредит, правда, Каэв? — мягко произнёс Кхун Луанг.
— Но если я слишком часто буду делать перерывы, мои движения станут неловкими. Дядя, вы же не хотите, чтобы я опозорился перед придворными?
— Ах ты! — господин лишь улыбнулся, не став отчитывать. — Ну-ка, возьми эти угощения и разложи на блюдо, — он протянул ему корзину.
Каэвта бросил короткий взгляд на молодого господина, сидящего напротив Луанг Санаэ, потом на того, кто всё это время исподтишка наблюдал за ним. Он опустил взгляд, выглядя раздражённым.
— Он прямолинеен, Ваша Светлость, прошу не принимать это на свой счёт, — сказал Кхун Луанг.
Но взгляд юного господина вновь упал на тонкую руку, берущую десертное блюдо. Он смотрел на изящные запястья, стройные плечи, прямую шею, аккуратно собранные волосы... Губы, нос... и те же самые глаза.
— Каэв! Ты чего это уставился на господина? — резко окликнул его Луанг Санаэ. Молодой человек вздрогнул и будто очнулся.
— Ваше лицо, Ваша Светлость! Не люблю его! — резко выпалил Каэвта.
— Вот это да! — воскликнул Кхун Луанг, ошеломлённый. Он обернулся к молодому господину, лицо которого побледнело.
— Ваша Светлость?.. — тихо позвал его Луанг Санаэ.
— Я... Мне, пожалуй, пора, — голос юноши надломился, как и дыхание.
Боль сжала грудь, он отвёл взгляд, чтобы не видеть того самого ясного лица, глядящего прямо на него.
— Если хочешь танцевать, иди, — махнул рукой Санаэ, понимая, что в такой обстановке делу не быть.
Юный господин поднялся, но в этот миг Каэвта повернулся и нечаянно задел плечом фарфоровый шкаф. Он пошатнулся, сверху покачнулся вазон.
— Осторожно! — вскрикнул господин, позабыв о своём раздражении. Он ринулся вперёд, схватил Каэвту за руку и прижал к себе. Вазон пролетел мимо и с грохотом разбился, а они оба повалились на пол.
Если бы удар о голову стоил ему рассудка, он бы всё равно молил не терять его полностью. Только бы сохранить аромат этой близости, это лёгкое тело в своих объятиях, возможность прижаться к его щеке. Его нос коснулся мягкой кожи Каэвты. Губы были так близко... и их взгляды пересеклись, замирая во времени.
Каэвта вскочил первым, лицо его вспыхнуло от смущения, щеки залились краской. А сердце того, кого всего минуту назад он ранил словами, забилось с новой силой.
…Всё время, что он находился в доме Луанг Санаэ, юноша пытался обуздать своё волнение.
Он был частым гостем здесь, и всё равно сердце начинало бешено колотиться при одной мысли, что он может снова увидеть этот образ. Сможет ли он заговорить? Или снова получит взгляд, полный отвращения? Но несмотря ни на что, он хотел видеть это лицо, эти блестящие глаза, эти руки, танцующие в воздухе…
Он встал, вглядываясь в знакомые черты. Аромат всё ещё витал рядом. Тепло объятий, мягкость кожи, всё жило в памяти его тела. И вдруг… удар.
Маленький кулачок Каэвты с неожиданной силой врезался ему в грудь.
— Господин! — Сан прибежал, услышав громкий шум. То, что он увидел, будто повторяло события прошлых дней.
Каэвта в образе танцовщицы Чуи Чай метнул на него раздражённый взгляд, пихнул плечом и скрылся. Сан поспешил к молодому господину, с беспокойством усадил его на стул.
— Сильно болит? Шрам ведь только зажил, — нахмурился он.
Луанг Санаэ чуть ли не спрятал лицо за колонной, ему было стыдно за действия мальчишки, которого он воспитывал.
Он извинился перед молодым господином, низко поклонившись. Похоже, сегодня ему придётся всерьёз наказать Каэвту. Но взгляд юного господина был устремлён в сторону удаляющейся фигуры, и в нём не было ни гнева, ни обиды.
Если бы он злился, он бы не смотрел на Каэвту с такой печалью. Если бы ненавидел, не было бы этой горечи в глазах, будто сердце его раскололось на куски. А вместо этого только растерянность в глубине этих красивых глаз.
— Сан, отведи Кхун Пхра Ная в приёмную. Я попрошу Нанг Аим принести компресс с травами, — Сан молча кивнул и помог высокому юноше подняться.
Каэвта снова ударил господина…
В красном саронге, с нахмуренными бровями и пылающими щеками он вернулся в зал для репетиций. Его подруги тут же облепили его, галдя взахлёб:
— Ну что, Каэв? Он и правда такой красивый, как все говорят?
— Когда он вошёл, я подумала, что у него кожа светлее, чем у меня!
— Ну, скажи же! Он действительно такой красавец?
Все говорили одновременно, перебивая друг друга, не давая Каэвте и рта раскрыть. Его трясли за руки, тормошили, пока у него голова кругом не пошла.
— Ах, красавец, какой же красавец! Даже красивее всех вас. Кожа светлее, рост выше! — выпалил он и резко ткнул пальцем в сторону тех, кто подслушивал поблизости. Те вздрогнули, точно застигнутые врасплох. — Ну всё, успокоились?! — сорвался он. И вся толпа рассыпалась.
Каэвта подошёл к умывальнику, начал тереть лицо ладонями так яростно, что кожа вспыхнула красным. Но чем дольше он смотрел в зеркало, тем сильнее чувствовал на себе это тепло… дыхание того человека. Эти печальные глаза, смотрящие прямо на него, пробирали до дрожи. Объятие… те сильные руки, державшие его за талию… Объятие, о котором мечтали все девушки города.
Сердце грохотало, будто оркестр пипхата гремел в груди. Каэвта решил, что это была злость. Злость на этот проклятый высокий нос.
Злость, потому что тот стоял так близко.
Злость, что эти руки защищали его.
Злость, что хвалили его нежные щёки.
Но больше всего злость, что его сердце билось так, как никогда прежде…
Он не знал, что в это же мгновение молодой господин чувствовал то же самое. Он прижал руку к груди, сердце колотилось так, будто сорвалось с цепи. Он ясно почувствовал, как сердце Каэвты билось в унисон с его собственным.
Господин вернулся домой с широкой улыбкой на лице, несмотря на новый синяк на подбородке. Сан, шагавший позади, только покачал головой. Он знал, что сердце его господина сейчас было полно радости. Разве стоило его огорчать назиданиями?
Но улыбка исчезла, как только они поднялись по лестнице.
Юноша обернулся к Сану, тот опустил глаза… А он посмотрел на ту, что стояла перед ним и улыбалась.
Голос прозвучал тихо, почти нежно. Но перед его мысленным взором вставал не этот образ, а другие щёки. Мягкие, нежные, упрямые. Сердце его болезненно сжалось от внезапного понимания.
Пусть сердце трепещет, как от зыбкого сна.
Проходит… и исчезает в тишине.