Кхемджира | Глава 8
Жители деревни, обладающие магическим чутьём, широко распахнули глаза, почувствовав приближение опасности. Крик сов разносился на ветру, дувшем с запада, со стороны дома наставника Парана.
Шаман всегда относился к деревенским с уважением, и теперь все ощутили, что что-то идёт не так.
Очнувшись от оцепенения, люди начали торопливо собирать самое необходимое в тканевые сумки. Даже господин Чайя, владелец дома сорок шесть и старейший маг деревни, молча поднялся и стал переодеваться, словно собирался в срочную дорогу.
— Что случилось, Кхун? — встревожилась Бан Кэо, увидев, как муж вдруг встал и засуетился.
— Я направляюсь в дом наставника Парана. Похоже, там что-то происходит. Позаботься о студентах. Пока мы не вернёмся, никого не выпускай.
Госпожа Кэо кивнула. Если её муж решил идти, он точно не отступит.
— Не стану тебя останавливать, — с лёгкой тревогой в голосе сказала она.
Мужчина был признателен своей семье и деревне за эту поддержку.
— Береги себя, — коротко сказал Кхун Чайя, взял сумку и вышел из дома.
Перед домом его уже ждали Ла и Я — двое мужчин с таким же магическим уровнем. Перекинувшись несколькими словами, трое направились к дому наставника.
В это же время Чанвит всё никак не мог уснуть, но и открыть глаза боялся. Снаружи послышался звук открывающейся двери и чей-то громкий разговор.
— Кто там бродит среди ночи? — нахмурился Чанвит.
Не выдержав, он приоткрыл окно и выглянул наружу. Перед домом он увидел дядю Чайю и двух других мужчин, которых тоже узнал — хозяева домов, где жили члены клуба.
Мысли Чанвита закрутились в тревожной спирали. Помимо этих троих, по дороге проходили и другие молодые мужчины, и все шли в том же направлении.
Разве не этим путём в тот вечер шли Джет и Кхемджира?
Воспоминания об инциденте с туристическим автобусом всё ещё терзали его.
— Что на этот раз? Что скрывают эти двое и деревенские?
Приняв решение, Чанвит решительно открыл дверь, намереваясь проследить за дядей Чайем и выяснить, что происходит. Но, открыв, увидел тётю Кэо, жену дяди Чайя. Она сидела посреди комнаты, вышивая при свете лампы.
— Ой, куда ты собрался, дитя? — удивлённо спросила она. Удивление было вполне оправдано, ведь перед уходом муж наложил на дом заклятие, чтобы все крепко спали. Все, кроме неё. Девочки спали в соседней комнате, а вот Чанвит, несмотря на усилия, так и не заснул. Заклятие на него не подействовало.
— Куда ушёл дядя Чайя? — сразу спросил он.
Женщина внимательно посмотрела в глаза юноше. Она знала, что у Чанвита крепкий дух. Но если сказать правду, поверит ли он? Или решит, что это всё сказки?
— Не беспокойся, мальчик. У дяди Чайи были дела с друзьями. Возвращайся в постель, никуда не ходи. Поверь мне, ладно?
Чанвит поколебался, вздохнул и кивнул. Любопытство терзало его, но он не хотел доставлять неудобства своим гостеприимным хозяевам, и потому развернулся и пошёл обратно в комнату.
Но, как он ни старался, уснуть всё равно не смог.
В то же самое время около храма собрались тринадцать монахов. Луанг Пхор Суа прошёл по дорожке и остановился перед воротами монастыря. Он тихо позвал:
Дверь открылась, и перед ним предстал Амон, стоявший на коленях. Он трижды поклонился и сложил руки у груди.
— Мастер, могу ли я чем-то помочь?
— Отправляйся с другими монахами и послушниками в павильон… немедленно, — велел Пи Амон.
По тону аббата было ясно, что случилось что-то серьёзное. Молодой монах почтительно поклонился и поспешил выполнить приказ.
Вскоре в павильоне собрались все тринадцать монахов и послушников. Одни сидели в тишине, другие с явным страхом. Никто не понимал, что случилось с аббатом и зачем он всех собрал. Но ни один не осмелился спросить. Что бы ни делали старшие, младшие обязаны подчиниться.
Мальчики из храма подготовили место, и монахи сели в ряд, взялись за руки, передавая друг другу священную нить, пока она не коснулась каждого. Как только аббат начал читать молитву, все подхватили в унисон:
— Да проявится сила древней заслуги, да защитят нас добродетели Будды, истина Дхаммы и медитирующее братство. Да исчезнут все страдания, болезни и страхи.
— Да исчезнут злые силы и дурные влияния, пусть уйдут все бедствия и несчастья, пусть нас защитят и охраняют светлые силы.
Протяжный мелодичный напев охватил весь храм, внушая странное, умиротворяющее спокойствие. И тогда невидимые глазу, золотые символы пали медленно вырисовались в воздухе, образуя магическую стену — щит, что окружил деревню, защищая её от надвигающегося зла.
У каждого монаха свой путь, свои силы, свои обряды. Но цель у всех одна — защитить себя, свои семьи и жителей деревни.
У дома собрались деревенские. Каждый был готов к бою. Более десяти человек обладали сильными магическими способностями. Все выстроились в ряд и подошли к дому. По ступеням послышались тихие шаги. А внизу на коленях сидели двое детей с переплетёнными пальцами. Они как будто приглашали магов подойти ближе.
Если однажды кто-то придёт сюда и не увидит этих двух слуг-призраков у лестницы, это будет значить одно — наставник Паран не готов их принять в этот день.
Все заклинатели знали это. Чайя, Ла и Мек — бывшие ученики Мастера Сека, родного деда Парана. Перед смертью он передал свои магические знания трём настоящим внукам.
Так все и узнали, что Паран с рождения был отмечен заслугами. Характер и особенности проявлялись с детства, и дед очень его любил. Перед уходом он завещал деревенским помогать друг другу. Но чаще именно Паран помогал другим.
Один случай навсегда остался в памяти господина Чайя. Десять лет назад его шестилетний сын играл с нитками и ушёл в лес. Три дня и три ночи его искали, но безрезультатно. В то время Паран был недавно посвящён в монахи.
Он сам пошёл в лес и вернулся с измождённым мальчиком на руках.
Для Ла и Мека наставник Сек тоже сделал многое, как и для всех, кто сюда приходил. Раньше они не могли отплатить добром. Но теперь, когда зловещие духи подошли слишком близко, они не могли остаться в стороне.
Когда все вошли в дом, они увидели Парана, склонившегося перед алтарём.
Все присутствующие тоже опустились на колени и поклонились в уважении.
Наставник Паран не прерывал медитации. Он уже знал, что пришли ученики, его собственные и те, что учились у его деда. Он продолжал читать заклинания, не давая себе ни секунды передышки.
Старший среди пришедших, Чайя, подполз ближе, взял поднос, задул свечи и раздал их остальным, чтобы зажечь заново.
— Расставьте их квадратом. Оградите себя и наставника, — скомандовал он.
Потом встал позади Парана. Некоторые достали книги с магическими текстами и разложили вокруг. Кхун Чайя присоединился к заклинанию, продолжая вместе с наставником:
— О, Сакка, защитник от желаний, в великом облике, уничтожающий зло и стоящий на страже мира...
Джет тоже чувствовал что-то пугающее. Если быть точным, он ощущал это уже давно. Крик филинов был столь пронзительным, что звенел у него в ушах. Сердце сжалось от страха, но Кхем всё ещё крепко спал. До этого он немного поплакал, а потом затих.
Они лежали по разные стороны кровати, и хотя Джет был вымотан, заснуть больше не осмеливался. Он не решался даже выйти из зала, вспоминая слова наставника, не выходить, пока он сам не придёт.
Спустя некоторое время послышались шаги по лестнице. Джет окончательно проснулся и сел, посмотрев на Кхема, который всё так же неподвижно спал.
— Кхем! Кхем! — позвал он, чуть громче обычного. Но Кхем не просыпался.
Тогда Джет подошёл и сжал ему нос, затаив дыхание.
Но и это не успокаивало. С каждым днём Кхем засыпал всё глубже… и Джет боялся, что однажды тот просто не проснётся.
Он ощущал тревогу, особенно теперь, когда снаружи послышался громкий хоровой напев. Лицо Джета мгновенно побледнело. Он узнал эту молитву — молитву небесной общины.
Это был призыв, с которым монахи и маги обращались к небесам, чтобы боги услышали Дхамму и пришли на помощь людям, чтобы защитить их от зла. Считалось, что чем усерднее молишься, тем больше заслуг ты обретаешь. Эта песнь будет звучать всё громче, пока не достигнет самых высоких небес.
С того самого случая на кладбище пять лет назад Джет больше не слышал этой молитвы. А теперь... она снова звучит.
Не дожидаясь, он встал, зажёг свечу, поставил её перед собой, сложил ладони на груди и закрыл глаза. Его губы шевельнулись, повторяя за хором:
— Мудрый Учитель будет пребывать в месте умиротворения…
Тем временем душа Парана увидела нечто ужасное. Десятки демонов и духов собрались в одном месте и двигались к деревне. Более сотни злобных сущностей. Они пришли с одной целью — забрать жизнь Кхемджиры.
— Почему?.. — только и мог спросить Паран. — Почему всё должно было сложиться так?
Дух его вышел на поиски других душ. Врага Кхемджиры — женщины, умершей более четырёхсот лет назад, одетой как рабыня.
Но как бы он ни искал, её не было. Не было и призрака Кайоте, его младшего брата в прошлой жизни.
Если не здесь… то где же тогда?..
Душа Парана долго блуждала в лесной тьме, пока перед глазами вдруг не возник старый тайский дом, давно покинутый, окутанный пылью и паутиной.
— Можно нам остаться здесь?.. — голос духов звучал жалобно.
Паран услышал лишь голос женщины, холодный, без тела:
— Не волнуйся. Приведи сюда мальчишку и душу его матери, и я освобожу всех.
— Что он тебе сделал? Ты не можешь просто отпустить его?.. — прошептал Паран.
Ученики слышали это, но не прекращали молитву.
— Закрой рот! Что бы я ни делала, это не твоё дело! Приводи их, если не хочешь повеселиться со мной! Но знай, ты ублюдок, ученик своего деда, и всё ещё не способен навредить мне! Запомни, пока молоко на губах не обсохло, не смей мне противостоять!
— Но я всё равно не отдам их! — ответил Паран, отозвав свою душу назад.
Его чёрные глаза уставились в пламя свечи. В ушах звучали жалобы, стоны и всхлипы рядом. Ветер принёс с собой смрад гниения.
Тринадцать призраков и около сотни душ бывших монахов собрались вокруг его дома, но не могли войти, слишком много защитных чар и магических предметов стояли у них на пути.
Джет, как и другие ученики, ощущал их приближение. Он слышал их, чувствовал запах, но не паниковал.
Несмотря на то, что пот стекал по его шее, он всё равно продолжал держать руки сложенными и тихо молиться.
Он знал, что дальше сделает наставник. После мантры богов последует призыв. И на него откликнутся все: боги, ангелы и святые сущности…
— Все... сосредоточьтесь. Очистите разум. Отпустите желания. Не позволяйте ничему вас отвлечь. Даже на одну секунду, — напомнил Паран, не открывая глаз и продолжая сидеть спиной к ученикам.
Он вновь сомкнул веки и произнёс молитвенное обращение:
— Я, Паран Руангдет, взываю к силе наставников. Ко всем Буддам, к Тройному Прибежищу — Будде, Дхамме, Сангхе, к родителям — отцу и матери из всех жизней. К отцу жизни и матери жизни. Ко всем божествам и ангелам, что меня оберегают. Ко всем Великим Богам, Великим Бодхисаттвам, ко всем великим существам из девятнадцати небес, шестнадцати уровней Брахмы и пятнадцати земных измерений. К четырнадцати мирам, к двадцати одному уровню Бхуми, к Матери Земле и Матери Вод — прошу, защитите нас. Сохраните меня, моего возлюбленного, моих учеников и всех жителей деревни. Не допустите, чтобы зло проникло в это место.
Монахи, услышав голос наставника, донесённый ветром, почувствовали его чистую, добрую душу. Душу юного, но отважного воина духа, что всем сердцем стремился защитить деревню.
Будто вместе с голосом пришли мужество и моральная опора, пробудив силы вновь. Наставник словно вознёсся на новый духовный уровень, и голос его наполнился мощью. Он попросил других монахов следовать за ним:
— Пусть восемь сторон света, весь небосвод, станут для нас стеклянной стеной из семи слоёв. Пусть окружат нас кольцом защиты.
И как только Паран завершил призыв ко всем священным существам, небеса осветились золотым сиянием.
Но это была не обычная вода. Те монахи-призраки, кто стоял под каплями, взвыли от боли, извиваясь.
Затем с неба обрушились тринадцать молний, каждая точно в голову призрака. Гром был так силён, что стены дома задрожали, а Джет в испуге потерял концентрацию.
Кхем же по-прежнему спал глубоким сном.
Мокрая земля вдруг начала превращаться в вязкую грязь. Из неё тянулись души злобных духов, пытавшиеся выбраться, но она поглощала их. Стая призрачных созданий завыла в отчаянии и была втянута во мрак.
Все происходило прямо перед глазами тех, кто владел магией, кто стоял под дождём и читал защитные заклинания.
В тот миг каждый из них подумал об одном: дождь и молнии — это дары Пхра Пхируна, бога дождя. А поглощающая грязь — деяние Матери Земли. Боги услышали их молитву.
Ведь если бы их звал не человек, обладающий истинной добродетелью, сияющей душой и высоким духовным рангом, они бы не отозвались.
Вскоре всё стихло. Вернулся покой.
Солнце поднялось над горизонтом. Его свет лёг на неподвижную фигуру Парана, всё ещё сидящего в медитации. В ту же секунду все ученики склонились ниц в глубоком почтении.