Пассажирское сидение номер X | Глава 7: Потерянное кольцо
Бангкок — Кхонкэн: без происшествий.
Кхонкэн — Бангкок: без происшествий.
Бангкок — Пхукет: без происшествий.
Пхукет — Бангкок: случилась большая проблема...
Ровно сто восемьдесят восемь сантиметров ростом и в костюме.
Проблема была не в неожиданности, ведь наземные сотрудники заранее шепнули, кто именно займёт место в первом ряду на последнем рейсе этого дня.
Но знание ничего не изменило. Когда Сонг увидел этого человека своими глазами, всё внутри него вышло из строя. Сердце, дыхание, нервная система, мозг. Всё словно перестроилось на другой ритм.
Но и это была не главная проблема.
Главная проблема заключалась в выражении лица того мужчины. Оно изменилось в одно мгновение, как будто кто-то щёлкнул выключателем.
Сонг мог поклясться, что когда генеральный директор Джирапхат Киратитаворн проходил через рукав и поднимался на борт, его лицо было спокойным, глаза ясными, без той холодной строгости, что в прошлый раз.
Уголки губ даже приподнялись в лёгкой улыбке. И чем ближе они подходили друг к другу, тем отчётливее она становилась.
Эта улыбка озаряла всё вокруг, и, возможно, сам он даже не догадывался об этом.
Жаль только, что жизнь этой улыбки была короче, чем жизнь мотылька.
Потому что, когда мужчина поднял взгляд и встретился глазами с Сонгом, улыбка тут же исчезла.
На её месте осталось спокойное, почти бесстрастное выражение, а густые брови слегка сошлись на переносице.
Он хотел закричать на весь салон, потому что просто не успевал за перепадами настроения этого человека. Как можно быть то холодным, то нежным, то улыбающимся, а в следующее мгновение снова каменным?
Не успел он толком осознать, как генеральный директор тяжело выдохнул и сел в кресло, не отрывая от него взгляда, будто кто-то заранее запрограммировал смотреть только в одну точку.
И этот взгляд, холодный и властный, был ещё страшнее, чем во время их предыдущего рейса Бангкок — Чиангмай.
Сонг не находил объяснения, что вообще произошло за эти несколько секунд.
Почему человек, казавшийся спокойным мгновение назад, вдруг так переменился?
Он решил сделать вид, что ничего не заметил, и продолжил выполнять свои обязанности. Ведь если снова зациклиться на нём, всё может закончиться, как тогда, выговором и неприятностями не только для него, но и для старшего бортпроводника.
Стюард собрался с духом, напомнив себе, что сегодня он обязан быть профессионалом.
Без ошибок. Без лишних эмоций.
Всё ощущалось как повтор старого фильма.
Генеральный директор Silver Lining Air снова занял место 01A, как и в прошлый раз.
Соседнее кресло снова оказалось пустым. Сонг опять был CC4, младшим бортпроводником, отвечающим за пассажиров в передней части салона (первый класс).
И даже погода за бортом была такой же хмурой и тяжёлой.
А пассажир на 01A был всё тем же безупречно одетым мужчиной.
Пхат по-прежнему носил чёрный дорогой костюм, но на этот раз белая рубашка была расстёгнута на две верхние пуговицы, а от галстука он и вовсе отказался.
Так что кадык и тонкая серебряная цепочка время от времени мелькали на свету при каждом движении, словно сами дразнили взгляд.
Самое заметное различие на этот раз заключалось в самолёте.
Сонг чуть ли не мысленно поблагодарил всех богов авиации, потому что теперь рейс выполнялся на Airbus A320, и в этой модели была перегородка между пассажирской зоной и рабочим местом экипажа.
Пусть она была стеклянной, но лучше так, чем совсем без неё.
Это означало, что, сидя на своём складном кресле бортпроводника, Сонг больше не должен был смотреть прямо в лицо пассажиру 01A.
Даже тонированное стекло между ними помогало. Оно будто снимало остроту этого взгляда на десять процентов и позволило хотя бы дышать спокойнее.
Плюсом было и то, что Сонгу не пришлось выполнять персональный инструктаж для пассажира первого ряда, где нужно стоять напротив и показывать, как открывать аварийный выход, словно рассказываешь это стене.
Молодой стюард стоял у входа, приветствовал пассажиров и помогал им находить места, делая всё, чтобы не смотреть в сторону 01A.
Он даже пытался вообразить, что на этом месте сидит кто угодно, только не Джирапхат Киратитаворн.
Кто-то, чьё присутствие бы обрадовало, но не вызывало бы такой паники, когда сердце бьётся как сумасшедшее.
Джонни Депп. Генри Кавилл. Тео Джеймс. Ананда Эверингем. Тик Джесдапорн. Нонт Танонт. Рю Риттхаван. Танман Ананкьеттийос. Джефф Сатур.
Сонг сосредоточился на работе и продолжал действовать по протоколу, пока не закончилась посадка.
Сравнивая себя с прошлой неделей, он понял, что теперь держится лучше. Растерянность почти исчезла, движения стали увереннее, а количество взглядов в сторону 01A заметно сократилось.
Но каждый раз, когда он всё же случайно встречался взглядом, ему казалось, что за чёрными глазами того человека скрывается что-то ещё.
Даже сейчас, когда он сидел на своём сидении во время взлёта, сквозь стекло можно было уловить нечто похожее на разочарование.
Он пытался убедить себя, что ошибается.
С чего бы тому быть разочарованным?
Если речь о прошлом, о том, что случилось пять лет назад, это не имеет смысла.
С тех пор прошло достаточно времени, чтобы Джирапхат Киратитаворн начал всё заново с кем-то другим.
— Эй, — раздался тихий голос рядом. — Ты же слушал, как Джам проводит инструктаж у аварийного выхода, да? Ну как, справилась? — спросила Нам, сидевшая на соседнем сидении.
На трёх предыдущих рейсах она поручала Сонгу показывать пример для новой стажёрки, которая практическое обучение на рейсе. А в этот последний рейс решила дать девочке самостоятельно провести инструктаж, поручив Сонгу просто наблюдать и оценить.
— Всё отлично, Пи Нам, — ответил он. — Информацию передала полностью, без ошибок. Произношение на английском хорошее, только надо говорить увереннее. Сейчас голос у неё звучит, как будто она просит, а не инструктирует.
Инструктаж пассажиров у аварийных выходов был важной частью обеспечения безопасности. Голос должен быть чётким, серьёзным, без агрессии, но и без робости.
— Да все такими были в начале, — сказала она. — Подожди, увидишь, скоро наша «мисс Касалонг» станет уверенной и острой, как бритва.
Они рассмеялись, вспоминая неловкие, но полные энтузиазма первые дни в авиации.
Однако смех оборвался, когда оба повернулись в сторону пассажирского салона.
Сквозь стекло Сонг увидел тот самый взгляд, ледяной и пронзающий.
— Вижу, Пи Нам... — прошептал он.
— Каждый раз, когда Кхун Пхат летит с нами, у меня чувство, будто давление в кабине падает, — полушутя сказала она.
Сонг только кивнул, не находя, что ответить.
В групповом чате бортпроводников нередко рассказывали истории о вылетах с участием Джирапхата Киратитаворна.
Все писали, что он очень милый, дружелюбный, без высокомерия.
Так почему же, стоило только оказаться рядом с ним, атмосфера вокруг становилась ледяной, словно пропитанной раздражением?
Никакой он не «милый», — подумал Сонг, — если судить по его взгляду. Особенно по сравнению с тем, каким он был во вчерашнем электронном письме.
Вдруг Сонг вспомнил о ток-шоу «Среда Talk, Среда Call», которое он обычно слушал по вечерам, чтобы в квартире не было слишком тихо. Это была передача, где ведущие обсуждали всё подряд, от мелких житейских глупостей до серьёзных вопросов.
Иногда смешная, иногда философская, но всегда честная.
И вот сейчас, сидя на рейсе с генеральным директором, Сонг хотел бы написать туда письмо, как типичный слушатель в затруднительном положении: «Диджеи, помогите! Что творится в голове у этого мужчины?»
Может, DJ Тонхом, DJ Фыэк и DJ Тёрл с их опытом в любовных делах смогли бы дать совет и помочь понять о чём думает его бывший.
— Эй, помнишь, о чём я спрашивала тебя на рейсе в Чиангмай на прошлой неделе? — вдруг спросила Нам, сидевшая рядом.
Сонг повернулся к ней, выглядя удивлённым. Конечно, он помнил этот вопрос, и точно знал, что так и не ответил тогда. Поэтому просто кивнул.
— Не возражаешь, если я задам его снова? — осторожно спросила она.
— Я... эм... — начал Сонг, но именно в этот момент лампочка «Пристегните ремни безопасности» на панели погасла.
Это означало, что можно начинать обслуживание, и Нам моментально переключилась в рабочий режим.
Ответа она так и не дождалась. Сонг же поспешно поднялся, отдёрнул занавеску, надел фартук и перчатки, делая вид, будто страшно занят делом.
Старшая бортпроводница проверила список напитков и напомнила:
— Сегодня пять чашек капучино и шесть эспрессо. Не забудь, ладно?
— Так точно, Пи Нам, — кивнул он и включил кофемашину, полностью сосредоточившись на роли бортового бариста.
— И эй, — тихо добавила она, с прищуром глядя на него. — Кхун Пхат как всегда заказал эспрессо. Постарайся сделать особенно вкусно.
— Но, Пи Нам, это ведь одна и та же капсула, — усмехнулся Сонг. — Я же не волшебник.
Нам хмыкнула и пошла помогать с подачей напитков. Всё шло по плану, Сонг обслуживал ряды A–C, она D–F, как обычно.
— Горячий эспрессо, сэр, — произнёс Сонг, ставя чашку на столик пассажира 01A.
Мужчина поднял глаза, и Сонг почти вздрогнул. Тот снова нахмурился, будто чем-то недоволен.
Парень машинально повторил заказ про себя.
Эспрессо, 01A, всё верно. Ошибки быть не могло.
Он быстро шагнул к ряду 02A и 02B, где сидели двое мужчин, по виду помощники или коллеги генерального директора.
— Спасибо, — одновременно ответили они и вежливо улыбнулись, без намёка на напряжение.
Сонг улыбнулся в ответ. Ну вот почему их начальник такой ледяной, если сам коллектив у него нормальный?
Когда кофейный сервис закончился, они с Нам вернулись в кухню, чтобы подготовиться к подаче еды. К счастью, 01A ничего не заказывал заранее, и это избавило Сонга от риска попасть в неловкую ситуацию, как тогда, во время печально известного рейса.
— Вот лёгкий перекус, сегодня у нас кукурузные пирожки и яблочный сок, — вежливо произнёс он, ставя пакет с логотипом известной пекарни и логотипом авиакомпании на столик перед Джирапхатом.
Тот даже не ответил. Только морщины на лбу чуть углубились, будто он хотел что-то сказать, но не стал.
Сонг едва удержался, чтобы не повторить ту самую фразу, которой тот когда-то уколол его первым:
— У тебя какие-то претензии к моим волосам?
Но, конечно, такое в авиации было табу.
Они молча встретились взглядами. Несколько секунд, и оба отвели глаза.
Сервис закончился. Сонг и Нам откатили тележку обратно, готовясь к следующему раунду обслуживания.
Зазвонил интерфон, подавая сигнал из кабины пилотов.
— Да, капитан. Да, одну минутку, пожалуйста...
Закончив разговор, она с загадочной улыбкой повернулась к Сонгу:
— Капитан просит одну чашку горячего капучино.
— Сейчас будет, — кивнул Сонг, ставя в кофемашину новую капсулу и взбивая молоко. — Что это за улыбка, Пи Нам? — спросил он, заметив, как старшая бортпроводница едва сдерживает смех.
— Капитан уточнил, — протянула она, — чтобы самый милый CC4 принёс ему кофе лично. Наверное, хочет поднять себе настроение во время полёта.
Пилоты и их флирт… хоть стой, хоть падай.
Сонг тихо усмехнулся, не отказываясь, ведь отказать капитану было бы грубо.
Он даже не подозревал, что за занавеской, всего в нескольких шагах, кто-то совсем не улыбался.
Густые брови нахмурились, почти сомкнувшись в одну прямую линию.
Звук резко отдёрнутой шторы заставил Сонга и старшую бортпроводницу одновременно обернуться.
В кухню вошёл высокий мужчина в чёрном костюме, держа в руке пустую чашку из-под кофе.
— Э-э… — Нам на секунду растерялась. — Кхун Пхат… вам что-то нужно? Или вы хотели пройти в туалет? — спросила она, стараясь звучать спокойно, хотя голос слегка дрогнул.
Нам и Сонг с максимальным вниманием уставились на него. Тишина затянулась настолько, что воздух в бортовой кухне будто застыл.
Пхат перевёл взгляд на лицо Сонга, потом на чашку у него в руке, потом на свою собственную.
— Я пришёл выбросить мусор, — наконец произнёс он и протянул пустую чашку Нам.
— А… д-да, конечно, — поспешно ответила она, принимая её. — Но, вообще-то, у нас будет отдельный сбор мусора чуть позже, вам не нужно приносить сюда, Кхун Пхат…
— Отнесите кофе капитану вместо него, — спокойно, но холодно произнёс он. — У меня есть разговор с этим бортпроводником.
Оба замерли, не успев даже обменяться взглядами.
— Д-да… конечно, — только и смогла выдохнуть Нам, ставя пустую чашку на столик и поспешно забирая из рук Сонга готовый капучино.
По правилам, высшая власть на борту принадлежала капитану, но интуиция подсказывала, что если сейчас она начнёт спорить с генеральным директором авиакомпании, завтра может и вовсе не выйти на смену.
Так что она просто кивнула, сделала шаг в сторону и… исчезла за дверью в кабину пилотов, оставив их наедине.
Сонг сглотнул, чувствуя, как сердце бьётся до боли.
— Эм… Пи Пхат… то есть… господин председатель… простите… пассажир, у вас что-то случилось? — пробормотал он, сам путаясь в обращениях.
От мужчины пахло лёгким ароматом дорогого парфюма, и этот запах только усиливал нервозность.
Если в начале рейса лицо Джирапхата уже выражало раздражение, то теперь оно выглядело так, будто его ужалила оса или, точнее, ядовитый муравей.
Если бы не знал, что ему тридцать четыре, — подумал Сонг, — я бы решил, что передо мной четырёхлетний ребёнок, которого обидели родители.
Он искренне не понимал этого человека.
— Я… — снова начал Джирапхат и опять замолчал.
Пауза была настолько затянута, что Сонг даже перестал дышать.
— Я… — спустя вечность продолжил тот, и Сонг уже почти чувствовал, как в голове начинает звенеть от напряжения. — …Хочу купить сувенир, — наконец произнёс генеральный директор.
Если бы не форма, он, пожалуй, вскрикнул бы прямо ему в лицо:
Пять чертовых лет без общения,
и их первый серьёзный разговор после всего этого оказывается о… покупке сувениров?
Несмотря на абсурдность ситуации, Сонг всё-таки вежливо улыбнулся:
— Через несколько минут у нас начнётся бортовая продажа сувениров авиакомпании. Не могли бы вы немного подождать, сэр? Или, если хотите купить прямо сейчас, я могу принести всё к вашему месту.
— Ничего, я подожду, — холодно ответил Джирапхат и тут же развернулся, скрывшись за занавеской, оставив Сонга стоять среди тележек, в полном ступоре.
Генеральный директор сел на место 01A, закинул ногу на ногу, опёрся локтем о подлокотник и, закрыв глаза, потёр виски, мысленно ругая себя за нелепую отговорку, которую только что придумал.
Сзади послышался тихий смех, и он резко повернул голову:
— Вы чего смеётесь? — с хмурым лицом спросил он.
— Вы хотите купить игрушку Silver? — с едва сдерживаемой усмешкой уточнила Дарин.
Silver — это официальный талисман авиакомпании, милый мультяшный самолётик в голубо-белых тонах, с озорной улыбкой.
— А термокружка Silver Tumbler тоже классная, — добавил Понгсакорн, стараясь выглядеть серьёзным, но голос всё равно выдавал веселье. — Говорят, отлично держит температуру.
— А ещё есть тканевые сумки Silver Lining Air, очень стильные, Пи Пхат, вам точно пойдёт, — подхватила Дарин.
— Замолчите оба, — отрезал он и отвернулся к иллюминатору.
Оба помощника тихо прыснули, переглянувшись, и сделали вид, что застегнули воображаемую «молнию» на губах. Дальше подшучивать было опасно.
Вскоре штора снова отодвинулась, и старшая бортпроводница включила систему оповещения громкой связи:
— Уважаемые пассажиры, сейчас мы проведём сбор мусора.
После этого они с Сонгом прошлись по салону, собирая стаканы и упаковки, затем сняли фартуки и перчатки, чтобы подготовиться к бортовой торговле сувенирами.
Нам снова нажала кнопку громкой связи, её голос зазвучал уверенно и отрепетированно, видно, говорила это десятки раз:
— Уважаемые пассажиры, авиакомпания Silver Lining Air предлагает приобрести сувениры! Сегодня в продаже очаровательная игрушка Silver, любимая детьми. Её можно обнимать, использовать как подушку или декоративную игрушку. Стоимость четыреста девяносто бат. Кроме того, у нас есть мягкий и лёгкий плед с капюшоном, тёплый и невероятно милый, всего за восемьсот девяносто бат. Все товары можно посмотреть в каталоге в кармане впередистоящего кресла. Если заинтересует, просто позовите бортпроводника.
Затем она повторила всё по-английски, и не успела договорить, как в ряду 01A загорелась кнопка вызова.
Сонг и Нам переглянулись, на пару секунд зависнув в тишине. Потом парень вдохнул поглубже и направился к источнику сигнала.
— Чем я могу помочь, сэр? — вежливо спросил он, наклоняясь чуть вперёд.
— Я хочу купить сувенир, — с каменным лицом ответил Джирапхат, совершенно не похожий на человека, который собирается покупать что-то милое.
— Что именно вы хотели бы приобрести, сэр?
— А что у вас есть? — холодно переспросил тот.
Сонг на секунду опешил. Обычно пассажиры или сразу называют желаемый товар, или просят показать образцы. Но этот, как назло, решил устроить допрос с пристрастием.
— Каталог с перечнем сувениров находится в кармане перед вашим креслом, — объяснил Сонг, показывая рукой на нужное место.
Однако пассажир даже не пошевелился. Тогда бортпроводник, мысленно закатив глаза, сам достал каталог и передал его в руки генеральному директору.
Тот взял буклет, но… даже не открыл, просто положил рядом на свободное сиденье.
— Так какие у вас есть товары? — повторил он, чуть наклонившись вперёд, настолько близко, что Сонгу пришлось инстинктивно отступить.
Парень почувствовал, как правый глаз нервно дёрнулся. Это походило не на покупку, а на испытание стрессоустойчивости. Он закрыл глаза на секунду, восстановил дыхание и начал перечислять по памяти:
— У нас есть ручки, брелоки, мягкие игрушки, подушки, кепки, пледы, тканевые сумки, термокружки, зонты, стойки-подставки, футболки, магнитики и многое другое, сэр. В зависимости от того, что вас интересует.
— А что продаётся лучше всего? — уточнил генеральный директор, по-прежнему не выражая ни одной эмоции.
Сонг задержал дыхание и, заставив себя сохранить вежливую улыбку, ответил:
— Продажи зависят от сезона, но, если говорить о самых популярных позициях, то это мягкая игрушка Silver, термокружка и плед с капюшоном. Дети их особенно любят, сэр.
А взрослые, видимо, берут, чтобы мучить бортпроводников, — добавил он про себя, всё ещё удерживая идеальную улыбку.
Пхат уставился прямо в глаза молодому стюарду и начал сыпать вопросами, как из пулемёта:
— А мягкая игрушка, подушка, кепка, плед, тканевая сумка, термокружка, зонт, подставка, футболка и магниты, по отдельности?
Нам, стоя в бортовой кухне, тяжело сглотнула, услышав шквал вопросов. Даже она с опытом десятков рейсов не помнила все цены наизусть.
На самом деле, данные о товарах относились к категории «помнишь — хорошо, не помнишь — не страшно», ведь приоритетом всегда были знания по безопасности и обслуживанию, которые приходилось постоянно повторять и тренировать. К тому же, ассортимент сувениров часто менялся, в зависимости от сезона и тенденций. Именно поэтому существовал каталог, чтобы пассажиры смотрели сами.
Но, похоже, сегодня генеральный директор решил проверить уровень подготовки собственного персонала.
Нам сжала край юбки, мысленно подбадривая Сонга, словно болельщица на боксёрском ринге.
Две другие стюардессы, находившиеся позади, тоже высунули головы из прохода, наблюдая, почему коллега так долго стоит у первого ряда.
— Мягкая игрушка — четыреста девяносто бат, подушка — четыреста девяносто бат, кепка — триста пятьдесят бат, — отчеканил Сонг, стараясь сохранять спокойствие.
— А остальные? — не отставал Пхат.
— Плед — восемьсот девяносто бат, тканевая сумка — четыреста пятьдесят бат, термокружка — шестьсот девяносто бат.
— Зонт, подставка, футболка, магниты?
— Зонт — четыреста девяносто, подставка — двести девяносто девять, футболка — триста девяносто девять, комплект магнитов — шестьсот девяносто бат, сэр, — ответил он, всё ещё с безупречной улыбкой, но с уже заметной усталостью в голосе.
Пхат замолчал на пару секунд, а потом вдруг спросил:
— Кольцо?.. — Сонг хотел было повторить вопрос, чтобы уточнить, но застыл, когда понял, что речь не о продаже. — Э-э… у нас не продаются кольца, сэр.
Пхат поднял глаза, посмотрел прямо на него и тихо сказал:
— Я спрашиваю... где твоё кольцо? Почему ты его больше не носишь?
Воздух будто вышел из кабины под давлением.
Сонг окаменел, взгляд метнулся к своей левой руке.
Пхат пристально смотрел на тусклое пятнышко на безымянном пальце. След, который оставался от кольца.
Сонг поспешно прикрыл руку правой, чувствуя, как дыхание сбилось.
— Кольцо не является частью униформы, сэр. Разрешено носить, но необязательно, — почти шёпотом выдохнул он, не решаясь смотреть в глаза.
— Это же не обручальное кольцо с бриллиантами. Если хочешь носить, носи, — хрипло ответил Пхат.
Сонг поднял взгляд, полон недоумения.
Как вообще из разговора о сувенирах всё перешло к кольцу?
И какое право он имеет спрашивать о нём, если сам не носит своё?
Но прежде чем он успел хоть что-то сказать, Пхат наклонился ближе, и Сонг заметил, как из-под расстёгнутого воротника выскользнула серебряная цепочка. На ней висел небольшой кулон в форме кольца.
Сонг широко раскрыл глаза, сердце ухнуло в пятки.
Он почти физически почувствовал, как силы покидают тело, и в голове пронеслось:
Кто-нибудь, принесите мне флакон тигрового бальзама, я сейчас упаду!
И если раньше он хотел отправить на радио «Среда Talk, Среда Call» вопрос «О чём думает этот мужчина?», то теперь у него был совершенно другой: «Диджеи, скажите честно, если бывший, с которым вы расстались пять лет назад, всё ещё носит парное кольцо, причём на цепочке у сердца, что это, по-вашему, значит?»