Кхемджира | Глава 19
На следующий день Кхем, Джет и Чан поднялись в пять утра, чтобы прибраться в доме и приготовить утреннюю трапезу для наставника.
Большей частью ингредиентов были фрукты и овощи, которые выращивают сами деревенские жители и приносят в дар. Мясо же наставник велел каждую неделю покупать старосте на рынке.
Паран был человеком неприхотливым, у него не было каких-то особых гастрономических пристрастий. Поэтому Кхем приготовил то, что умел лучше всего, том-ям на прозрачном бульоне, жареную капусту кале с устричным соусом, омлет с ча-омом и свинину, обжаренную с чесноком. Нашёлся и помощник с нужными навыками. А вот Джет, кроме варки риса, ничего толком не умел и панически боялся горячего масла, поэтому юркнул в угол за колонной и ждал, пока кто-нибудь выведет его на свежий воздух.
Когда всё было готово, друзья отошли в сторону, ведь ученикам не положено есть вместе с наставником.
Джет отправился пригласить Парана спуститься к столу, а затем сел на бамбуковую циновку неподалёку, вместе с Кхемом и Чаном, чтобы быть рядом на случай, если наставник их позовёт.
Кхем и Чан украдкой наблюдали за наставником, пока не заметили что-то необычное. Джет прищурился, сдерживая довольную ухмылку. Он до сих пор гордился тем, что произошло между Кхемом и Параном вчера, но расспрашивать пока не спешил, решив выждать момент, когда можно будет поговорить без лишних ушей.
Чан же радовался, что взял запасную пару очков, иначе пришлось бы возвращаться в лес за потерянными или же одалживать у старосты машину и ехать в город за новыми.
После еды они убрали посуду и пошли помогать мыть её, а затем втроём поднялись по лестнице к наставнику, который ждал их всё в том же месте.
Кхем подполз и сел сбоку, тогда как Джет и Чан придвинулись вместе, чтобы почтительно поклониться наставнику.
Когда ученики оказались перед Параном, разговор зашёл о том, как правильно обучаться чёрной магии.
— Прежде чем приступать к изучению, — начал Паран, — главное, овладеть основами: медитацией, молитвой и пением мантр. Медитация — это умение сочетать чтение или пение с ритмом дыхания. Это сложнее, чем кажется.
Джет, сам того не замечая, кивнул и сложил ладони, внимательно слушая. Чан же, понятия не имея, что такое медитация, лишь сосредоточенно ловил каждое слово наставника.
Паран достал два учебника. Один по медитации, его можно купить в любой лавке. Второй — сборник заклинаний для начинающих, которые можно освоить за короткое время.
— Всего существует сорок видов медитации. Выбираешь один и практикуешь. Чтение тебе поможет, а я помогу тебе с практикой. Но запомни, успехи зависят от человека. Это может быть быстро или очень медленно. А если не захочешь практиковать, тоже не страшно.
— Да, наставник, — поблагодарил Чан, принимая оба учебника.
— Это книга заклинаний на основе буддизма. Они предназначены для защиты, а значит, использовать их во зло запрещено, — пояснил Паран.
— И запомни главное, изучая чёрную магию, нужно верить в то, чему учишься, доверять наставнику, соблюдать нравственность, следовать Дхамме и проявлять терпение. Только тогда можно дойти до конца пути.
Взгляд Парана скользнул к Кхему, который испуганно отвёл глаза и, покраснев, поспешно склонил голову.
Наставник слегка нахмурился. Он и так знал, что тот, вероятно, не спал всю ночь.
— Начнём с первой ступени медитации, — решил он.
С утра и до вечера Джет и Чан сидели с наставником в зале перед статуей Будды, практикуя Дхамму. Выходили только на обед и на ночной отдых.
Кхем всё это время готовил для всех, но Паран почти не показывался ему на глаза, словно нарочно выбирал момент, когда Кхем занят и не заметит его присутствия.
В тот день Джет и Чан вышли на обед, а наставник вниз так и не спустился.
Кхем грустно посмотрел на тарелку с омлетом с ча-омом, отложенным для Парана. Мастер отказывался выходить…
— Кхем, ты будешь это есть? — спросил Джет, жуя рис. — Если нет, давай мне.
Кхем сидел, уставившись на тарелку с омлетом с ча-омом, приготовленным для наставника, и даже не поднял глаз.
Рис он ел уже долго, молча пережёвывая каждый кусок.
— С тобой всё в порядке? — осторожно спросил Чан, сидевший напротив. Он снял очки, протёр их и снова надел.
— А, понятно… — вмешался Джет. — Тебе просто скучно. Ладно, скажу наставнику, что мы уедем на день раньше. Хочешь, свожу тебя куда-нибудь на пару дней? — его глаза заискрились, а Чан, хоть и согласился кивком, не решился поддакивать, боясь, что наставник услышит.
Про него ходили слухи, что он «шепчется» с духами. Иногда казалось, что Паран как будто прислушивается к невидимому собеседнику. Джет тоже это замечал, но никогда не видел, с кем именно он говорит.
Кхем проглотил рис и покачал головой:
— Я приготовил это для наставника… Но он, наверное, всё равно не спустится. Забирай, Джет, ешь. Я вечером приготовлю ещё.
Джет был настолько голоден, что без раздумий взял тарелку и быстро её опустошил. Ему нужно было восстановить силы для обучения, а аппетит у него был зверский.
— И мне вовсе не скучно… — тихо добавил Кхем. — Наставник просто усердно вас обучает. Так что вы с Чаном занимайтесь, а обо мне не беспокойтесь.
— Всё равно, если будет грустно, скажи, не бойся, — подмигнул Джет. — Не всё ведь решает наставник.
Чан внимательно посмотрел на него. Ему показалось, что глаза у Кхема чуть влажные, но тот старательно сдерживал эмоции. Спрашивать он не стал, лишь опустил голову и продолжил есть.
Позже вечером, после ужина, Джет и Чан приняли душ, почистили зубы и вернулись в зал к статуе Будды, чтобы продолжить практику. Кхем остался сидеть во дворе, отмахиваясь от комаров и украдкой поглядывая на приготовленную для наставника еду. Он ждал почти до девяти, но Паран так и не спустился.
Что же с ним произошло? — думал Кхем. — Ведь прошлой ночью он всё же зашёл ко мне, чтобы помочь…
Юноша поджал губы, чувствуя, как сердце тянет вниз неприятной тяжестью. Он пытался понять, не совершил ли чего-то обидного, но сколько ни перебирал в памяти недавние события, так и не нашёл повода. В конце концов он решил подняться наверх с тарелкой риса с яйцом и сам позвать наставника, чтобы тот поел, пусть даже ужин давно остыл.
Но не успел он дойти до зала Будды, где практиковались Джет и Чан, как кто-то чуть потянул его за край рубашки. Обернувшись, Кхем увидел дверь комнаты Парана. Именно оттуда, а не из зала, должен был выйти наставник.
Ответа не последовало. Лишь спустя несколько секунд дверь тихо скрипнула, а за ней стоял Паран в хлопковом халате и с холодным взглядом.
— Что случилось? — его голос прозвучал жёстко.
Кхем поджал губы, пытаясь удержать в груди болезненное чувство. Но, раз уж он дошёл до этого момента, отступать было поздно.
— Я… не видел, чтобы вы спускались к ужину. Вот, принёс вам.
Паран задержал взгляд на тарелке в его руках, а потом тихо сказал:
— Не голоден. Отнеси обратно и съешь сам.
Кхем опустил голову, не произнеся ни слова. Наставник уже собирался закрыть дверь, но тонкая рука Кхема скользнула вперёд, уперевшись в косяк.
— Я… сделал что-то не так, наставник? — его голос дрогнул. — Если… если обидел, скажите, и я извинюсь.
Паран молчал несколько долгих секунд, а потом осторожно убрал его пальцы с двери.
— Ты ничего не сделал, — тихо произнёс он. — Просто я не хочу есть. Ешь сам. И смотри, чтобы еда не пропала впустую. И тебе больше не нужно этого делать. Если проголодаюсь, сам что-нибудь приготовлю.
Дверь закрылась, и щелчок замка отдался у Кхема в ушах глухим ударом. Слёзы продолжали катиться по щекам, но, не желая ещё сильнее раздражать наставника, он вышел с тарелкой жареного риса.
Он отнёс еду Лилли. Та радостно залаяла и с аппетитом принялась за угощение. Кхем, чуть успокоившись, опустился рядом и мягко потрепал её по голове.
— Спасибо, Лилли… Прости, что принёс тебе то, от чего отказался человек.
В комнате, оставшись один после ухода Кхема, Паран долго сидел неподвижно. За последние дни он старался не встречаться с ним взглядом, и это давалось непросто. Всё началось с той ночи, когда Кхем поймал его на том, как он тайком обрабатывал ему руки лекарством.
Паран понимал, что его невольная забота о Кхеме, след прошлой жизни, память, которая не желала исчезать.
Если бы он мог повернуть время назад, возможно, сохранил бы между ними простую, ровную дистанцию. Но теперь было слишком поздно. Он решил держаться подальше, относиться к нему как к обычному знакомому, а не как к ученику… И уж точно не к тому, ради кого можно нарушить ночной покой.
Раньше он не раз прибегал к подобным приёмам, чтобы скрывать эмоции, и просто пропускал ужин. Но на этот раз он слишком ясно понимал, от чего именно убегает.
Паран сидел на краю кровати, сцепив руки и упёршись локтями в колени. Он пристально смотрел на закрытую дверь, словно всё ещё видел, как там, за порогом, стоит Кхем с тарелкой в руках. На миг ему почудилось, что юноша вернулся, но, услышав лишь тишину, он тихо выдохнул.
Эк и Тонг, наблюдавшие за всем со стороны, только покачали головами. Их мечта свести наставника и Кхема явно буксовала.
Джет и Чан за короткое время сумели достичь неплохих результатов в медитации, почти полностью запомнив все заклинания, что им передал наставник. Оставалось лишь применить их на практике, это и должно было стать финальным испытанием. После этого трое, включая Кхема, вернутся к университетской жизни.
Прошло два дня, а Паран и Кхем так и не наладили нормального общения. Наставник надеялся, что всё так и останется.
В тот день занятий не было. Джет, Чан и Кхем не сидели праздно, помогали по хозяйству: подметали, рвали сорняки, пока Паран плёл из бамбука крышки для блюд.
Внезапно во двор въехал четырёхдверный пикап. Из него вышли четверо: мужчина средних лет, молодая женщина и парень лет двадцати.
— Здравствуйте, Пхор Кру, — поздоровался мужчина, входя во двор.
— Здравствуйте, глава деревни, — кивнул тот.
Глава деревни жестом подозвал дочь и сына, чтобы они поклонились Луанг Пхор Парану. Девушка по имени Прим подошла первой, приветливо улыбаясь, за ней двинулся младший брат Пакпхонг.
Паран ответил кивком, но взгляда Прим не встретил. Его лицо оставалось всё таким же холодным.
— Что привело вас ко мне? — спросил он.
— У моей дочери Прим в последнее время ослабла удача, — озабоченно пояснил глава деревни, ласково проведя ладонью по волосам девушки. — Недавно она едва не попала под машину. Хотелось бы, чтобы наставник помог. А Пакпхонгу предстоит бой на районном турнире, пусть поклонится Будде и получит благословение.
Паран пригласил их войти. Ученики, стоявшие поблизости, всё видели. Особенно Кхем. Он заметил, каким взглядом Прим смотрит на наставника, и всё понял.
— Странно… — протянул Джет, скрестив руки и опершись на метлу. — Прим никогда раньше сюда не заходила.
Кхем слегка поджал губы, но решился спросить:
— Ну… — понизил голос тот. — Прим, дочь главы, чуть было не обручилась с нашим наставником. Их отцы давние друзья. Но дед Парана был категорически против, знал, что глава деревни захочет использовать его в своих целях, ради магических навыков. Вот он и настоял, чтобы Парана постригли в монахи и вывели из игры.
Наставник любил своего деда куда больше, чем родного отца, да и к дочери главы деревни не питал никаких чувств. Глава согласился «плыть по течению» вместе с дедом, и это вызвало у отца Парана страшный гнев. Он заявил, что отрекается от сына, и с тех пор разорвал отношения и с ним, и с собственным отцом. Позже женился снова и уехал жить за границу с новой супругой. С тех пор сюда не возвращался. Мать Парана умерла, когда он был ещё ребёнком.
Кхем, слушая рассказ Джета, поник. Он и представить не мог, что у наставника было такое горькое прошлое.
— Мне жаль наставника… — тихо сказал он.
— О, это ещё не всё, — продолжил Джет. — Кхун Прим с самого начала нравился наставник. Даже когда он был монахом, она вставала ни свет ни заря, чтобы выйти за пределы округа и подать ему подаяние. И почти в каждый буддийский праздник приходила в храм делать подношения. Но, кроме Прим, — Джет криво усмехнулся, — было и много других девушек, которым он нравился. Они не знали, что ещё придумать, чтобы только он их заметил. Даже фан-клуб создали. В те времена наставник Паран был в центре внимания. В праздники десятки людей стекались в храм только для того, чтобы его увидеть. Настоятелю бывало трудно продолжать проповедь, ведь всё внимание было приковано к молодому монаху, и он то и дело делал ему замечания.
— И знаешь, — добавил Джет, — был и один парень. Поэтому я и говорил, чтобы ты не смотрел наставнику в глаза дольше трёх секунд.
В глазах Джета Кхем и сам был скорее похож на девушку, и, говоря это, он и сам не знал, нравится ли Кхему кто-то из мужчин. Но одно он знал точно, как бы ни сложилось, его собственное отношение к Кхему не изменится.
— Так вот почему наставник так насторожен? — попытался угадать Кхем.
— Верно. Он просто не хотел, чтобы другим монахам было стыдно, и потому согласился покинуть монастырь и открыть приём в этом доме на краю деревни. До сегодняшнего дня Кхун Прим не переставала за ним ухаживать, но всё без толку. И сегодня она впервые пришла в дом наставника. Обычно, если нет крайней необходимости, он и близко не подпускает женщин к своему дому.
Кхем крепко стиснул зубы, глаза защипало, и сердце болезненно сжалось от каждой услышанной фразы.
— Или, может, наставник вдруг решит изменить путь и пойти по срединному?… Эй, Кхем, ты чего плачешь?! — удивлённо воскликнул Джет.