Воспоминания Рати | Глава 21: Фестиваль Пха Па
Дворец Суриякон… Хотелось ему или нет, но иногда Рати все же приходилось туда наведываться. На этот раз он прибыл не как член семьи, как раньше, а как представитель ведомства. Сопровождал его Пхра Суратхи Тамматханапич в должности заместителя министра. Он приехал извиниться за то, чего не совершал. И эта поездка вынудила Кхуна Вичитпакорна наконец-то сесть напротив него, без возможности уклониться от разговора.
— Какой позор! Чем больше людей узнают, тем унизительнее становится! — с гневом воскликнула Мом Супрани, закашлявшись так сильно, что у неё перехватило горло. Однако она всё равно продолжила, делая паузы между словами: — Одно дело, если бы это было просто соперничество между знатными домами. Но зависть и причинение вреда собственному родственнику… Как Дворец Суриякон теперь сохранит лицо, Та Рудж?
— Пожалуйста, успокойтесь, Мом Тян, — быстро вмешался Тиратхон, опасаясь, что её слова только подольют масла в огонь и вызовут ещё большую ярость у Кхун Чай Руджа. — Что касается этого конфликта, Министерство, курирующее особого посланника, было вынуждено ввести санкции. Как заместитель министра, я не мог возражать против решения, хотя Нонг Рати неоднократно умолял. Надеюсь, Мом Чао не держит на меня зла за то, что мне пришлось озвучить наказание.
Мом Чао Роннарет Теван тяжело вздохнул.
— Чай Рудж действительно зашёл слишком далеко. Что тут ещё скажешь? Но лишать его титула это слишком сурово. Он опозорил Дворец Суриякон перед всеми.
На эти слова Пхра Суратхи Тамматханапич спокойно ответил:
— Изначально Нонг Рати не собирался подавать жалобу. Однако ситуация требовала официального ответа Франции. У нас не было другого выбора. Нонг Рати, как личный посланник Его Величества с королевским посланием, играет ключевую роль в поддержании дипломатических отношений.
— Хорошо, хорошо. Я понимаю положение Рати, — кивнул Роннарет Теван.
Рати сдержал свои эмоции, глядя на выражение лица деда, хотя каждое слово Тиратхона вызывало у него желание взорваться. Увидев, как Мом Чао Роннарет Теван массирует виски, он не мог не восхититься смелостью Тиратхона — говорить такое на чужой территории, да ещё так прямо. Это было достойно подражания.
— Это моя вина. Я не сумел направить Чай Руджа, — признал Роннарет.
Сам виновник сидел, будто проглотив ломоть угля, готовый взорваться от напряжения. Ему хотелось спорить, отстаивать своё, но он не мог, так как на нём лежала вина, и он это знал.
Осталось только надувать щёки и смотреть с нескрываемым раздражением.
— Не переживайте. Нонг Рати уже ищет способ вернуть титул Кхун Чай Руджу. Это займёт немного времени, но его звание скоро будет восстановлено.
— Ладно, ладно, — Мом Супрани мягко положила руку на колени Рати. — Я знаю, Чай Рудж перегнул палку. Хорошо хоть мы не злопамятные и даже защищаем его. Если бы все могли поддерживать и любить друг друга, было бы просто идеально.
Рати едва удержался от того, чтобы не вытереть пот со лба. Он не сказал ни слова, ведь всем управлял Тиратхон, повторяя: «Нонг Рати то» и «Нонг Рати сё». Рати всё ещё держал обиду из-за истории с тёткой и с удовольствием врезал бы кому-нибудь. Но он сдержался ради Дворца Суриякон и положения отца Лютена как зятя. Оставил дело новому монарху, пусть тот решает и наказывает виновных.
— Фестиваль Лой Кратонг уже в начале недели. После такого скандала, вызванного Чай Руджем, будет неуместно, если он представит дворец. От Дворца Суриякон поедешь ты. Необязательно участвовать в изготовлении фонарей, но церемонию королевского уровня надо отрепетировать идеально.
— Молчи! — рявкнула Мом Супрани, отчего Рати вздрогнул.
— Я уже слишком стара, чтобы участвовать в празднике в этом году. Но королевская семья должна быть представлена. Рати, прояви себя на этот раз, ради Дворца Суриякон.
— Я сам обучу Рати традициям, — перебил Тиратхон.
Рати повернулся к нему, понимая, что за него всё уже решено. Не видя иного выхода, он тихо вздохнул.
— Хорошо. Спасибо, Ти, что берёшься за это, — мягко сказала Мом Супрани. — Рати с другой земли, он таких церемоний прежде не видел. Прояви терпение и веди его медленно. Слуги в твоём распоряжении, если что-то понадобится.
— С радостью, — отозвался Тиратхон.
Не в силах больше выносить неловкость, Кхун Чай Рудж стремительно покинул зал, не сказав ни слова, оставив после себя гнетущую тишину. Даже глава семьи мог только покачать головой, безнадёжно вздохнув.
Пока все были сосредоточены на поступке Кхун Чай Руджа, взгляд Рати скользил по дворцу, останавливаясь на пожилых слугах — многих он помнил ещё с времён своей покойной тёти. Горло сжалось, а в груди заныло. Он с трудом сдерживал слёзы.
— Ты не слушал? Я сказала, что тебе стоит временно остаться во Дворце Суриякон, чтобы помочь с подготовкой к церемонии.
— Ах… — Рати поспешно взял себя в руки. — Я ещё раз обсужу это с Пи Ти.
Рати сглотнул, немного ссутулился, понимая, какой вопрос собирается задать. Но, раз уж начал, пути назад не было. Он выпрямился и твёрдо спросил:
В комнате воцарилась тяжёлая тишина. Даже Мом Супрани отвернулась. Никто во дворце не забыл тот случай — служанка, ошпаренная горячим кофе, избитая, но вынесшая всё, чтобы защитить единственного племянника.
Все, кто стал свидетелем той сцены, до сих пор сочувствовали ей.
Мом Чао Роннарет Теван глубоко вздохнул:
— Я предложил ей немного денег, чтобы она могла уехать, но она отказалась принять мою помощь. Возможно, не хотела остаться должной. Или злилась на меня за то, что я не смог воспитать племянника как следует. Если бы ты узнал сегодня, что Чай Рудж причинил ей боль, ты был бы в ярости, Рати.
— Кто-нибудь из вас знает хоть что-то? — обратился Мом Чао к слугам, сидящим вокруг с опущенными головами. — Говорите, если знаете.
— Да… д-да, госпожа упоминала, что хочет вернуться в родную деревню в Нонтхабури, Ваша Светлость, — нерешительно откликнулась одна из них.
— В какой район? — тут же уточнил Тиратхон.
— Если так, найти её будет несложно. Свяжитесь с властями столицы и попросите их о содействии.
— Пи Ти… — тихо позвал Рати, и их взгляды встретились. Этого было достаточно, чтобы Тиратхон понял без слов.
— В таком случае, я отвезу Нонг Рати домой, Ваша Светлость, — сказал он. — Похоже, его сердце уже в Нонтхабури.
— Зачем так торопиться? Вы не останетесь на ужин с нами?
— Пусть идут, — вмешался Мом Чао Роннарет. — Они и так испытали достаточно тревог. Встреча с родным человеком, возможно, принесёт им облегчение.
Он поднялся со своего места, собираясь на покой, и добавил:
— Кхун Ти, прошу вас, продолжайте поиски. Если Дворец Суриякон вмешается напрямую, боюсь, это только оттолкнёт её.
— Понял, Ваша Светлость, — ответил Тиратхон, поклонившись ему. Затем обернулся к Мом Супрани, чтобы попрощаться:
— На этом мы вынуждены откланяться.
Традиционная королевская церемония Лой Кратонг была отменена при предыдущем монархе.
Баржи с плавающими фонарями, о которых упоминала Мом Супрани, представляли собой судна, покрытые тканью и украшенные придворными и членами королевской семьи. Некоторые были в виде лебедей, боевых слонов, Гаруд или Наг, другие — как многоуровневые башни из лепестков лотоса. Все они ежегодно участвовали в шествии. Задачей Рати было возглавить церемониальные баржи к воде, сопровождая королевскую ладью Супханнахонг.
В день церемонии Рати облачился в парадный костюм, подобающий знатному рождению. Мом Раджавонгс Тиратхон Танин отсутствовал, так как занимался судном своей семьи Висут.
Рати, теперь объединённый с семьёй Суриякон, оказался среди незнакомых лиц, но те встретили его с уважением. Лишь один человек упорно избегал его взгляда, и догадаться, кто это был, труда не составляло.
Рати старался не обращать внимания на Мом Раджавонгса Руджа Рапипата — Тиратхон заранее предупредил держаться от него подальше. Никто не знал, какие ещё неприятности тот способен устроить. И хотя маловероятно, что он бы решился сорвать церемонию, Рати не хотел создавать поводов для лишних волнений.
Всё его внимание было приковано к оформлению праздничных судов. Недалеко находилось судно семьи Висут — сдержанное по дизайну, но яркое благодаря чередованию белого и золотого, с фигурой павлина на носу.
Даже издали оно выглядело изысканно.
Атмосфера была радостной: музыкальные лодки играли на традиционных инструментах, поднимая настроение участникам и отвлекая от знойного солнца. Сотни гражданских судов присоединились к шествию, проходя мимо королевского павильона в районе Патумван. Королевские баржи шли впереди, давая Рати возможность насладиться происходящим.
Что действительно привлекло его внимание, так это оживлённая театральная труппа, выступавшая прямо на одном из судов. Они обменивались шутливыми стихами, пели в унисон и развлекали зрителей на набережной. Как и сельские жители, Рати увлечённо наблюдал за выступлением, не подозревая, что кто-то следит за ним, имея дурные намерения.
— Не ожидал, что Кхун Чай Рудж будет так весело проводить время на фестивале с Нонг Рати, — раздался голос за спиной, отрывая его от сцены.
Рати не обернулся, а лишь бросил тревожный взгляд через плечо. В этот момент тот самый мужчина поспешно убрал руку, выглядя смущённым.
— Если бы Мом Чао и Мом Супрани это увидели, наверняка обрадовались бы, — бросил Мом Раджавонгс Рудж Рапипат, окинул Рати быстрым взглядом и, явно раздражённый, удалился без лишних слов, надеясь, что никто не передаст дальше то, что произошло.
— Пи Ти?.. — неуверенно позвал Рати.
— Я же говорил быть осторожнее с ним. Почему ты не был внимательнее?
— Прости… — Рати опустил голову, сжался от вины и страха. — Он пытался… Кхун Чай Рудж хотел...
— Неважно. Забудь об этом, — Тиратхон мягко приподнял его подбородок, но сразу убрал руку, чтобы не выдать лишнего движением. — Где Най-Куи и Нанг-Джем? Почему ты один?
— Я отпустил Пи Куи немного прогуляться с его возлюбленной. А Пи Джем пошла купить мне свежую кокосовую воду. Они скоро вернутся.
— Пожалуйста, не вини Пи Куи. Он всё время сидит дома, и увидеться с любимой для него редкость. Когда люди влюблены — это естественно. Прошу, пойми его.
— Думаешь, я не понимаю, что такое любовь? — произнёс Тиратхон, глядя на него с особым выражением. Его взгляд нёс в себе нечто большее, от чего Рати ощутимо покраснел и быстро отвёл глаза. — Если ты так хорошо понимаешь Куи, понимаешь ли ты мои чувства?
— Когда Пи Джем вернётся? Мне очень хочется пить, — смутился Рати, пытаясь сменить тему.
— Игнорируй меня, если хочешь, но пойдём. Я покажу тебе фестиваль.
— Нет, я не могу. Если Пи Джем меня не найдёт, она испугается и поднимет панику. Потерпи ещё немного, Пи Ти.
— Когда придёт просто отправь её куда-нибудь.
— Что?.. — воскликнул Рати и ущипнул мужчину за бок. — Почему ты такой неразумный? Мы ведь не дома. Как, по-твоему, она будет нас искать? Мы приехали вместе, значит и уезжать должны вместе.
— Эта Джем чересчур разговорчива. Охраняет тебя пуще всего, — буркнул Тиратхон, недовольно нахмурившись. — Всё время встаёт у меня на пути.
— Потому что тебе нельзя доверять, Пи Ти. Я же наивный и доверчивый. Неудивительно, что Пи Джем меня оберегает.
— Она защищает тебя лучше меня? — с иронией переспросил Тиратхон.
Рати приподнял брови, слегка склонил голову и состроил озорную рожицу, словно дразня его и провоцируя на ответный щипок.
— Хорошо. Раз она так тебя защищает — отправлю её обратно к прежнему хозяину, — фыркнул Тиратхон.
— Это злоупотребление властью, — немедленно возразил Рати. — Кто там у нас говорил: «Ты далеко от дома, и редко можно найти слугу, которому ты действительно небезразличен»? Сам говорил! А теперь от своих слов отказываешься?
Он с точностью повторил интонацию и жесты Тиратхона, что заставило того усмехнуться сквозь недовольство.
— Уже поздно. Я пообещал Пи Куи, что встречу его у пирса в семь вечера. Так что если куда-то меня уведёшь, потом обязательно верни обратно, — предупредил Рати.
— Разве он не собирался запускать фонарики со своей возлюбленной?
— Пи Куи сказал, что сначала познакомит нас, а потом они уже вместе отпустят фонарики.
— Хм. Похоже, свадебные колокола скоро зазвонят.
— Свадебные колокола? Пи Куи женится?! — Рати распахнул глаза, полный неожиданной радости. — Но он ничего об этом не говорил!
— Я просто предположил. Если он и правда надумал жениться, стоит подумать о будущем. Такая разлука вряд ли удобна. Возможно, он дождётся, пока ты вернёшься во Францию.
— Кхун Рати, вы долго ждали? — в этот момент появилась Мом Джем, будто специально игнорируя Тиратхона. Она протянула Рати кокос, чтобы тот мог утолить жажду, и только потом холодно поприветствовала мужчину: — Здравствуйте, Кхун Пхра.
— Почему ты оставила Рати одного? Разве я не просил быть осторожной? — нахмурился тот.
— Э-э… — Мом Джем поклонилась, выглядя виноватой.
— Она просто хотела посмотреть на шествие. Не ругай Пи Джем, — вмешался Рати. — Она не виновата.
Тиратхон только цокнул языком. Эти двое всегда держались друг за друга. К счастью, ничего серьёзного не произошло, и он отпустил ситуацию.
— Пойдём. На фестивале полно лавок. Тебе ведь нравятся такие праздники?
— Обожаю, — улыбнулся Рати. — Давненько я не был на чём-то подобном. С тех пор как прибыл в Сиам, ни разу не удавалось выбраться. А ты закончил с делами, Пи Ти? Я не хочу мешать.
— Позже пойдём вместе в храм. Вероятно, уже к рассвету, так что не перенапрягайся.
— Думаешь, я тоже буду так жаловаться, когда достигну твоего возраста, Пи Ти? Ай! Больно же! — Рати поморщился от лёгкого тычка.
— Не дразните Кхун Пхра Тана, — вмешалась Мом Джем, тут же наклоняясь проверить, не сильно ли ударили Рати по голове. — Перестаньте спорить и просто идите, как положено.
Рати надулся, но покорно пошёл за ними. С одной стороны, Тиратхон был весьма полезен, с другой — Рати то и дело нечаянно наступал ему на пятки.
Когда Тиратхон оборачивался с намерением отчитать, тот кивал на толпу и клялся, что это всё из-за тесноты.
Наверное, он и правда заслуживал ещё пару щелбанов. В воспитательных целях, разумеется.