Лоб в лоб | Глава 15: Дневник?.. Серьёзно?
— Проклятый идиот! — выругался Джинн, как только мама сбросила звонок. Он потёр ухо, совершенно красное после получасового материнского разноса.
— Ха-ха-ха! Я думал, ты шутил! Это просто эпично! — Ван хохотал до тех пор, пока подушка не врезалась ему прямо в лицо.
— Смейся сколько влезет! Ты вообще издеваешься? Всё это чертовски серьёзно!
— А что такого? Ты сам знал, что так будет, но всё равно оставил его одного. А Джей, оказывается, реально пожаловался! Вот придурок! Ха-ха!
Джинн закатил глаза. Спорить было бессмысленно, ведь всё, что говорил друг, было чистой правдой. После того, что случилось в ванной, он выгнал Джея из комнаты, запер дверь и, конечно, больше не смог сомкнуть глаз. А тот, как ни в чём не бывало, дрых на диване до самого утра!
К рассвету Джинн, не выдержав, выскользнул из комнаты и сбежал к другу, надеясь проветрить голову. Но не успел он скрыться, как ему позвонила мама. И да, устроила ему такую взбучку, будто он совершил государственное преступление. Джей ведь не просто пожаловался, он вылил ей всё, до последней детали. Теперь Джинн слушал нотации уже вторую половину утра и мечтал исчезнуть.
Он был в замешательстве. Нет, даже не из-за себя, а скорее из-за Джея. Двое врагов, которые всегда дрались, ругались и соперничали из-за парней, и вдруг... целуются и помогают друг другу кончить? Это же ненормально! Если бы он рассказал матери, та, наверное, пригласила бы монаха для обряда очищения.
— И чего ты от него сбежал? Что он тебе сделал? — с искренним интересом спросил Ван. Обычно Джинн не из тех, кто избегает конфронтации, а тут сбежал, как школьница. Странно.
— Он... одержим, клянусь. Мне реально нужен экзорцист, Ван. Джей изменился. Слишком сильно. И ведёт себя по-другому, — сказал Джинн, едва не выдав себя с потрохами, но вовремя сглотнул слово «поцеловал».
— Ну… странно. Слишком добр. Не то чтобы прямо ласковый, но... добрее, чем обычно. Понимаешь? Раньше мы ругались без остановки. А теперь, хоть и ссоримся, всё как будто... спокойнее. И мне это не нравится. Совсем не нравится! — он сжал кулаки. — Хочу, чтобы всё вернулось на свои места.
— А разве это плохо? Может, вы наконец перестанете быть врагами и станете друзьями. Что, тебе обязательно нужен соперник? — недоумённо спросил Ван.
— Хочу, чтобы всё было по-старому. Мы с Джеем враги. Так было всегда, и я не хочу, чтобы это менялось. Не хочу, чтобы мы стали друзьями, как все ждут, — тихо сказал Джинн.
— Джинн?.. — осторожно позвал Ван.
Его поразило выражение лица друга. Тот сидел неподвижно, едва слышно шепча:
— Я не могу быть для него никем, кроме соперника. Ничего больше.
Да. Только соперником. Потому что если перестать быть им, можно потерять его.
Так ведь все говорили, правда?
Тем временем сам Джей ходил кругами по комнате, хмуря брови так, что между ними можно было зажать монету. Он обводил взглядом пространство, не зная, с чего начать поиски.
Когда проснулся и понял, что Джинн сбежал, не почувствовал ни капли злости. Напротив, ему было даже весело. Он звонил Джинну несколько раз, но тот упорно сбрасывал вызовы.
Тогда Джей немного раздражённо пожаловался… матери Джинна. Теперь наверняка там шёл семейный апокалипсис.
Он просто хотел, чтобы Джинн вернулся. У него было слишком много вопросов. Но сперва нужно было найти одну вещь. То, о чём Джинн из будущего однажды обмолвился. Доказательство, что всё это реально.
Кто бы мог подумать, что человек с таким характером вообще способен вести дневник? Если бы не его сны, где он не раз видел, как Джинн пишет что-то в тетрадь, он бы и не поверил.
— Я ведь и раньше писал. Ещё в старших классах и в университете. Это не с бухты-барахты началось, — всплыло в памяти.
— Ты не похож на человека, который ведёт дневники.
— Вот именно. Ты просто не знаешь меня достаточно хорошо, — усмехнулся он. — И вообще, дневником это сложно назвать. Скорее... способ выговориться. Всё, что раздражало, всё, что не мог сказать вслух, я выливал туда. Даже про тебя кое-что записано.
— Правда? И где он? Дай почитать. Неужели тебе до сих пор неловко, а? «Тайны Джинна о его малыше Джее» звучит неплохо, ха-ха.
— Идиот, — рассмеялся Джинн. — Перестань. Тут дело не в стыде, я просто не знаю, где он. Потерял.
— Ага, конечно. Просто не хочешь, чтобы я прочитал.
— Глупости. Он остался в старой квартире. Когда случилось... то самое, я собирал вещи в спешке и, кажется, выкинул его. Искал потом, но не нашёл. Прошло уже больше десяти лет.
— Жаль. Хотел бы узнать, что ты тогда обо мне писал. Если бы я знал об этом раньше, может, мы были бы вместе ещё тогда.
— Ха! Даже не мечтай. Мы тогда были невыносимыми. Если бы ты узнал, что я к тебе чувствую, ты бы смеялся и думал, что получил надо мной преимущество. Поэтому я и делал всё, чтобы ты не догадался.
— Умно. Я и правда не имел ни малейшего представления.
— И вообще, что это за тетрадь такая? — спросил Джей, копаясь в куче записных книжек.
Он сидел на полу и, используя только два здоровых пальца правой руки, перерывал большие, маленькие, потрёпанные тетради. Но ничего похожего на дневник не было. Только блокноты со скетчами и учебные записи.
— Может, он в будущем меня просто обманул? — пробормотал Джей, чувствуя, как растёт беспокойство.
Он продолжил поиски и в итоге направился в спальню. Мебели там было немного, но несколько ящиков всё же нашлось. Джей открыл каждый, тщательно осматривая, где можно было бы спрятать что-то личное. Он слишком хорошо знал Джинна. Он бы спрятал дневник так, чтобы никто, особенно тот, о ком он писал, никогда не нашёл.
Если этот дневник вообще существовал...
— О? — Джей прищурился, взгляд зацепился за один конкретный угол. Он медленно подошёл и открыл ящик с нижним бельём.
В обычной ситуации он бы в жизни не полез в такое место, не в его стиле. Но сейчас всё было иначе. После всего, что уже произошло между ними, смотреть на чужое бельё казалось сущим пустяком.
Он сунул руку глубже, к самому дну, и пальцы наткнулись на что-то гладкое и прямоугольное.
— Ага... вот ты где, — прошептал он, доставая тетрадь и тут же замирая.
Перед ним лежал чёрный блокнот чуть больше ладони. На обложке были крупные серебристые буквы:
— Так ты писал про любимого человека в дневник смерти? — Джей усмехнулся. — Пожалуй, верю тебе, ха-ха.
Впрочем, в этом была логика. Если Джинн говорил, что дневник нужен для того, чтобы выплеснуть злость, конечно, он не стал бы писать в ярком блокноте с сердечками.
Джей аккуратно вернул всё на место, стараясь, чтобы не было видно, что он рылся. Но прятать найденное он не собирался. Пусть Джинн заметит. Если в этом блокноте действительно были его чувства к нему, лучше обсудить всё открыто.
Сердце билось как-то странно, тревожно, но с нетерпением. Ему казалось, что чем раньше он всё выяснит, тем легче будет понять, к чему приведёт тот самый будущий сценарий, который он видел во сне.
— Ну что ж, посмотрим, что ты там писал, — пробормотал он и открыл блокнот.
Почерк был ужасный. Буквы наклонялись, налезали друг на друга, местами превращались в непонятные каракули. Понять что-то с первого взгляда было невозможно.
Но если кто-то думал, что это остановит любопытство Джея, он сильно ошибался.
Он уселся на диван, положил блокнот на колени и начал медленно разбирать букву за буквой.
И быстро понял, что «дневником» это точно назвать нельзя. Ни дат, ни последовательности, ни начала. Просто хаос мыслей. Выброс пара. Всё, что приходило в голову, выливалось на бумагу. Удобно для автора.
Но для того, кто теперь это читал, чистая пытка.
[Что это вообще за «поссориться со мной, а потом прислать друга с лекарством»? Сдохни, идиот!]
Джей не удержался и рассмеялся, прочитав первую фразу. Он продолжил разбирать почерк Джинна с трудом, но всё же почти уверенно. Казалось, он расшифровывает правильно. Насколько он помнил, почерк Джинна не был таким уж сложным, значит, такие каракули были специально для этого блокнота.
[Если я не выберу эту тему, ты тоже не выберешь, да? Всегда хочешь быть лучше меня, да? Ну, погоди.]
[С таким зелёным лицом ещё смеешь корчить из себя умника. Завтра врежу тебе ещё раз. Прямо в глаз!]
[Почему нас должны были наказывать вместе? Тётя Дженни больно бьёт. Яблочко от яблони… ]
[Блин, теперь нам нельзя больше драться. И что теперь делать?]
Джей понял, что это явно школьные годы. Время, когда они дрались по-настоящему. Потом, после угрозы отчисления, им запретили устраивать потасовки, и они перешли на словесные перепалки. А ведь Джинн говорил, что начал писать дневник в старших классах… Врунишка.
На следующей странице почерк стал разборчивее, но почти в каждой строке красовался рисунок руки, показывающей средний палец. Очевидно, отражение «эмоционального состояния» автора.
[Один раз выиграл, и уже вообразил себя королём, идиот. В следующий раз запущу мячом тебе прямо в лицо.]
[Ты вообще понимаешь, что назвать свой Инстаграм почти как мой, это не просто подражание, это уже… да пофиг.]
Джей нахмурился, вспомнив шестнадцатилетнего себя. Тогда все в классе сходили с ума по новой соцсети. У каждого были свои странички. Джинн завёл её первым с ником: @jJinn.room
Похоже на название модной мастерской его матери. Увидев это, Джей, в своём вечном духе соревнования, тут же сделал свой аккаунт: @jje.rome
Сейчас, оглядываясь назад, он осознал, сколько всего тогда пропустил, не заметил, не понял.
Почему две буквы «J»? Почему Jinn Room? Почему Jay почти то же самое? Неудивительно, что друзья стали называть их «JJ» — двойное Джей.
Чем глубже он погружался в чтение, тем яснее становилось. Хоть блокнот и выглядел как место для жалоб и брани, на деле это было пространство, где Джинн выпускал наружу то, чего не мог сказать никому. Скрытые чувства. Несбывшиеся желания.
— Что это… — пробормотал Джей, и замер.
Сердце сжалось так резко, что он почувствовал боль.
Страница была исписана до краёв, линии продавлены глубоко, будто автор выводил слова с отчаянной силой, пока чернила не впитались насквозь.
Всего несколько слов. Повторённых десятки раз.
И каждое било по сердцу сильнее, чем предыдущее.
[Лжец, лжец, лжец, лжец, лжец.]
[Ненавижу тебя, ненавижу, ненавижу, ненавижу, ненавижу.]
Эти строки, полные злости и боли, будто прожгли Джея изнутри.
Настолько, что он не мог вдохнуть.