Индивидуальный проект | Глава 40: Цезура и общение
Как только на следующее утро удалось справиться с похмельем с помощью очень крепкого зелья, трое вернулись к спокойному и приятному ритму, в который они постепенно вошли за последние недели. Гермиона, Тео и Драко не могли целоваться из-за листьев мандрагоры, которые по-прежнему держали за щекой, но это не мешало им проводить вместе почти всё свободное время.
Если к ним присоединялись и другие, то чаще всего это были Дафна с Невиллом, а иногда и Дин. В один особенно запомнившийся вечер в общей комнате восьмого курса к ним по приглашению Гермионы присоединилась Джинни. Между ней и Драко разгорелся яростный спор о квиддиче, но, похоже, оба получили от этого удовольствие, несмотря на колкие комментарии, которыми они обменялись в процессе. Тем временем Тео и Дин с головой ушли в разговор об искусстве. В целом встреча прошла удачно. На прощание Джинни обняла Гермиону и снова извинилась, даже сказав, что было приятно видеть её такой счастливой.
Так что между друзьями Гермионы из Гриффиндора и её парнями воцарился пусть и шаткий, но мир. Младшие ученики всё ещё шептались за её спиной в коридорах, но теперь Гермионе было всё равно. Особенно после того как и с Тео они определились, что между ними. Ей нравилось, как развиваются их отношения, а мнение посторонних давно утратило значение.
Она была осторожно, почти несмело счастлива. И втайне это удивляло. Начав этот год, она готовилась к одиночеству, к утрате, к борьбе за собственные цели. Всё это по-прежнему было с ней, но ощущалось уже не так гнетуще. Может быть, потому что наряду с развитием личной жизни успешно продвигались и её проекты.
Исследование в рамках проекта анимагов только укрепляло решимость довести его до конца. Риски, конечно, оставались прежними, но чем больше они готовились, тем меньше те пугали.
Не в последнюю очередь помогали и ответы, которые начала получать Гермиона в ответ на письма, разосланные по разным департаментам Министерства — комиссиям, отделам, бюро. Возможно, дело было в тонком намёке на интерес к будущей работе, который, хоть и не совсем соответствовал истине, явно срабатывал. Судя по всему, Министерство очень хотело видеть Гермиону Грейнджер в своих рядах.
Особенно упорствовал Отдел тайн, хотя и не предоставил ни одного внятного ответа, только вежливое, но весьма туманное письмо с вопросом, какой именно раздел Отдела её интересует.
Это неудивительно. Гермиона и так знала об этом месте больше большинства, ведь однажды уже побывала там. Правда, то, что она тогда увидела, сейчас не было в приоритете.
А вот самый захватывающий и по-настоящему личный проект, над которым она работала, касался её самой. Постижение собственной идентичности, желаний и потребностей. И пусть сейчас им с Тео и Драко нельзя было целоваться, оставалось немало других вещей, которыми они могли заниматься.
А ещё больше того, чего ей хотелось попробовать.
В один из вторников, пока шла тренировка по квиддичу, Гермиона наконец решилась попросить Тео попробовать то, о чём она давно размышляла. Он отнёсся к её просьбе с восторгом и, разумеется, с заботой.
Связал ей руки, но не туго, просто поднял их вверх, оставив достаточно свободы. Всё было согласовано, обговорено заранее, и она чувствовала себя в полной безопасности.
Он был нежен, терпелив и внимателен к каждому её вздоху. Его прикосновения пробуждали в ней странную смесь растерянности и восторга. Тео знал, чего она хочет, даже если она сама ещё не до конца понимала это. Первый оргазм накрыл её почти сразу, и когда она уже тяжело дышала, он не остановился. Продолжил мягко, но настойчиво. Ко второму разу она уже не сдерживалась, прося то ли пощады, то ли продолжения, теряясь в собственных ощущениях. Третий оргазм накрыл, словно буря, оставив тело дрожать, будто натянутая струна.
Позже, лёжа в его объятиях, Гермиона старалась подобрать слова. Тео слушал её внимательно, не перебивая, как всегда с тем редким спокойствием, которое умело создавать безопасное пространство. Гермиона призналась, что ощущение того, что он делает с ней именно то, что сам хочет, когда она полностью отдана на его волю, будило в ней особое чувство. Чувство, что он желает именно её. Не просто кого-то, не просто тела, а её. Они обсудили это честно, без смущения, и Гермиона поняла, насколько важно было услышать, что он хочет её. Всю.
Чтобы не терять эту магию, они решили придумать стоп-слово, нечто понятное и недвусмысленное, но не резкое.
Гермиона предложила: сэзьюра. Музыкальный и литературный термин, означающий паузу. Не конец, не отказ, а просто... остановка, чтобы перевести дыхание. Тео одобрил. Это было правильно. И красиво.
Когда Драко вернулся с тренировки, они рассказали ему. Он искренне рассмеялся и похвалил Гермиону за выбор. Потом обнял её, шепнув что-то приятное на ухо. Но больше всего он похвалил Тео за то, что тот трижды заставил её кончить. Малфой сказал, что за это Тео заслуживает особого угощения, а поскольку они не могли пользоваться своими ртами…
Это был первый раз, когда Гермиона увидела, как Тео овладевает Драко. Не то чтобы она просто наблюдала. Нет, Драко забрался на кровать между ними, чтобы Тео мог прижаться к Драко сзади, в то время как Драко и Гермиона касались друг друга с другой стороны. Это дало ей возможность обхватить его член рукой, пока он просунул пальцы ей между ног, и они оба попытались подстроиться под толчки Тео. Малфой довел её до четвертого оргазма одновременно с их первым.
Когда всё закончилось, она осталась лежать между ними. Мысли уносились куда-то далеко, но сердце оставалось здесь. С ними.
Гермиона и представить себе не могла, что четыре оргазма за такой короткий промежуток времени вообще возможны.
Но вместо того чтобы утолить её любопытство, каждый новый опыт лишь разжигал его ещё сильнее. Поэтому в последующие недели у них было немало интимных моментов. Она оседлала Малфоя, когда её руки были связаны над головой, а Тео в это время делал наброски. Тео трахал её, прижав к стене, пока Драко наблюдал за ними, касаясь себя. А потом уже Гермиона смотрела, как Тео наклоняется для Драко.
Иногда они ночевали втроём, чаще всего после таких моментов. Расставаться было особенно тяжело, когда даже поцеловать друг друга на ночь было нельзя. У Гермионы с Тео вошло в привычку шептаться до глубокой ночи, пока Драко не начинал ворчать, требуя тишины или угрожая наказанием.
Один раз ему всё же пришлось выполнить угрозу и отшлёпать их обоих. Спать после этого, разумеется, никто не смог, и весь следующий день они провели вымотанными, но довольными.
Всё было настолько замечательно, что Гермиона даже позволила себе убрать то неуверенное «вроде бы» перед словом «счастлива».
А потому, раз уж проводить время со слизеринцами стало для неё чем-то естественным, она решила рискнуть и устроить возможность для Тео и Драко лучше узнать её друзей. Двадцать первого ноября проходил второй матч сезона — Рэйвенкло против Хаффлпаффа — и, поскольку Гермиону квиддич вообще не интересовал, а Драко пошёл туда с Тео, она воспользовалась возможностью и отправила Гарри сову с предложением встретиться в Хогсмиде и выпить вместе.
Он оказался свободен, и поскольку это были выходные в Хогсмиде, к ним могла присоединиться и Джинни. Матч затянулся, и Гермиона не увидела своих бойфрендов до самого ужина.
Заметив их за слизеринским столом в Большом зале, она сразу направилась к ним. Разговоры за столом стихли при её приближении, но это было вполне логично. Слизеринцы, скорее всего, просто удивились. Об отношениях Гермионы с Тео и Драко в школе уже знали, но за столом факультета она ещё никогда с ними не сидела.
И она не собиралась позволить такому пустяку, как удивление их однокурсников, сбить себя с толку.
— Прости, пожалуйста, ты не уступишь мне место? — обратилась она к парню рядом с ними, которого вроде бы звали Флинт.
Он с недоумением уставился на неё.
Драко прочистил горло, бросил на него выразительный взгляд и сказал:
— Тебя смутило её вежливое выражение. Понимаю, манеры даются тебе с трудом. Позволь пояснить, найди себе другое место. Грейнджер будет сидеть здесь.
Парень тут же вскочил, и Гермиона даже не почувствовала себя виноватой, хотя, садясь, всё же пробормотала:
— А «пожалуйста» сказать не судьба?
— Может, и судьба. А может, я умру, если скажу, — сухо отозвался Драко.
Гермиона вскинула брови, накладывая себе жареную курицу с картофелем, и с невинным видом заметила:
— Ты ведь говорил мне «пожалуйста», не так ли?
— Ты хочешь обсудить эти весьма специфические обстоятельства здесь, за столом Слизерина, Грейнджер? — парировал Драко.
— Прекрати, — одёрнула она его, заливаясь румянцем.
— Чем мы обязаны такому удовольствию, что ты решила составить нам компанию?
— Хотите выпить в Хогсмиде после ужина? Или вы снова собирались к Блейзу?
— Судя по формулировке, если мы и отправимся к Блейзу, то ты с нами не пойдёшь? — уточнил Тео, изогнув бровь.
— Мы с Гарри встретимся в пабе. Джинни тоже будет. Я бы хотела, чтобы вы пришли, — с надеждой сказала она.
Разумеется, Драко и Тео ещё толком не проводили времени с Гарри, но он был для неё самым близким другом во всех смыслах, несмотря на то, что в последние месяцы они редко виделись. Она скучала по нему, и, хотя ей нравилось всё больше сближаться с Дафной, Пэнси и Блейзом, Гермиона хотела, чтобы и Драко с Тео познакомились с её друзьями.
Те двое переглянулись. На лице Малфоя скользнула сдержанная гримаса, но, когда они снова посмотрели на неё, в их взгляде читалась решимость.
— Если ты хочешь, чтобы мы пошли пить с Поттером, значит, мы пойдём пить с Поттером, — с лёгкой усмешкой сказал Драко.
— Но только в «Кабанью голову».
— Почему? — машинально спросила Гермиона, но тут же поняла. Драко не был желанным гостем в «Трёх мётлах». Она вспомнила, как читала протоколы его суда: мадам Розмерта дала против него резкие показания из‑за того, что он применил к ней Империус. Гермиона поспешно поправилась: — Конечно. Мне всё равно, я не против «Кабаньей головы».
— Ты там бывала? — поинтересовался Тео, подхватывая разговор, чтобы отвлечь и дать Драко время прийти в себя.
Когда рука Тео исчезла под столом, Гермиона догадалась, что он, скорее всего, сжал ладонь Драко или коснулся его ноги, стараясь вернуть его в реальность. С тех пор как у них произошла та ссора, она постепенно училась распознавать признаки того, что Драко замыкается в себе, как сейчас, когда его взгляд ушёл куда-то в сторону.
Если достаточно было просто заговорить и отвлечь, чтобы ему стало легче, она с радостью это сделает.
— Да. Именно там мы образовали отряд Дамблдора, — сказала Гермиона. — Мы встречались там, и все ученики, которым было интересно, пришли послушать, что скажет Гарри. Те, кто захотел присоединиться, подписали свиток, который я… немного зачаровала.
Похоже, это сработало, взгляд Драко прояснился, и теперь он смотрел прямо на неё, а не сквозь.
— И как именно ты зачаровала его?
— Ну… скорее, наложила проклятие. Когда Марьетта Эджкомб нас сдала, у неё на лице высыпали прыщи, складывающиеся в слово «стукачка», — пояснила Гермиона. — Так мы поняли, кто подверг нас опасности.
Гермиона, по правде говоря, не гордилась этим. Тогда шла война, и им казалось, что их безопасность зависит от таких мер, но бедняжка осталась со шрамами, которые не прошли до сих пор. Да, Марьетта была глупа, нечестна и непреданна, всё это Гермиона не могла уважать, не говоря уже о симпатии, но всё же ей было жаль девушку. Гермиона знала, каково быть униженной из‑за внешности. Её собственные пышные волосы и крупные зубы тоже не делали школьные годы легче.
— Жестоко, Грейнджер, — с мрачной ухмылкой протянул Драко. И от этого Гермиона ощутила, как по спине пробежал холодок.
— Ну, возможно, она не заслуживала постоянных шрамов. Наверное, я слегка переусердствовала… Тогда это казалось необходимым, — неловко ответила Гермиона.
— Склонность к переусердствованию одна из моих любимых твоих черт, — пробормотал Драко, но Гермиона сморщила нос, явно не принимая этот «комплимент».
Тео перевёл взгляд с неё на Драко, а потом обратно:
— Как человек, который тоже однажды изуродовал другого в попытке чрезмерно себя защитить, я тебя понимаю.
Драко заметно поморщился, но Тео не остановился:
— Думаю, Драко тоже понимает. Он просто пытался тебя подбодрить, и я понимаю, что он хотел сказать. Меня тоже часто впечатляет твоя целеустремлённость, — пояснил он. — Но я серьёзно. Я тебя понимаю. Когда начинаю зацикливаться на том, что сделал с Парвати, напоминаю себе, что это была война, мы все были на пределе, и каждый из нас сделал то, о чём теперь жалеет. Но назад не вернуться. Мы можем только принять последствия того, что изменить нельзя, и попытаться исправить то, на что ещё можем повлиять. Если тебя это беспокоит, добавь в список своих личных проектов и подумай, можно ли как-то это исправить.
Гермиона моргнула, удивлённая, но Тео был прав. Она ведь даже не попыталась помочь Марьетте. Тогда у неё было полно других забот, крестражи, Волдеморт… но теперь-то? Что ей мешает заняться этим сейчас?
Она кивнула в знак согласия, и разговор вполне осознанно перешёл на другую тему. Тео будто нарочно не дал ей застрять в чувстве вины.
Спустя некоторое время они доели, собрали тёплые вещи и направились в Хогсмид. Гермиона отправила Драко и Тео вперёд, чтобы те заняли столик в «Кабаньей голове», а сама зашла в «Три метлы», чтобы забрать Гарри и Джинни.
Но, когда она подошла, оказалось, что за столом ужинали трое.
— О, Рон. Я не знала, что ты придёшь, — удивлённо сказала Гермиона.
Он выглядел уязвлённым, Джинни тоже нахмурилась, но Гарри поспешил вмешаться:
— Это не было специально. Он пришёл домой как раз, когда я уже выходил.
— Это же не проблема, правда? — хрипло спросил Рон, слегка растерянный. — В прошлые выходные же всё было нормально…
— Нет, конечно. Просто… Драко и Тео ждут нас в «Кабаньей голове». Я как раз пришла, чтобы вас забрать, — неловко пояснила она.
Джинни моргнула, а потом фыркнула:
— Так это что, двойное свидание? Можно было и предупредить.
— Я… Это не… Я не хотела делать из этого событие, — беспомощно пробормотала Гермиона, затем посмотрела на Рона: — Я не пригласила тебя, потому что подумала, что будет… неловко.
— Ещё как, — подтвердил Рон, поднимая пинту и осушая остатки в два больших глотка. Вытерев рот тыльной стороной ладони, он спросил: — Хочешь, чтобы я ушёл?
Гермиона задумалась. Она не планировала его присутствия, а ей нравилось, когда всё идёт по плану. Но разве это повод его прогонять? Он всё ещё оставался одним из её лучших друзей. И если Рон не в бешенстве от одного только факта двойного свидания с её слизеринскими парнями, то, может, и правда есть надежда.
— А ты хочешь уйти? Или… присоединишься к нам?
Гарри и Джинни благоразумно промолчали.
Рон глубоко вздохнул и спросил:
— Ты правда встречаешься с ними обоими?
Она на секунду посмотрела ему в глаза, пытаясь понять, что именно он чувствует. Отвращение? Беспокойство? Ревность? Обиду? Обычно на лице Рона всё было написано, но сейчас он выглядел… раздираемым. Гермиона не могла определить, но это точно было не поздравление.
Так что ей оставалось лишь быть честной.
— Да, — ответила она. — Встречаюсь.
— Нет, я знаю, знаю, это не моё дело, — поспешно ответил тот, нахмурившись и проведя рукой по волосам. — Я просто не понимаю.
— Тебе и не нужно понимать, Рон. Это моя жизнь. Мне бы хотелось думать, что мои друзья меня поддержат, но… Ну, это уже твой выбор, — сказала Гермиона. Она старалась говорить мягко, но получилось иначе. В повороте подбородка чувствовалось упрямство, а в глазах — решимость.
Она хотела провести вечер с теми, кто её любит, и просто хорошо провести время. Судя по тому, как сжались челюсти Рона, он настроен больше на ссору, чем на веселье.
Но Рон, словно подавляя это желание, сглотнул и сказал:
— Ладно. Круто. Я тогда пойду.
— Всё нормально. Идите, развлекайтесь без меня. Посидите с Малфоем и его извращённым дружком, если вам нравится такая компания. А я найду, с кем выпить. У меня теперь тоже есть друзья. Такие, которые не водятся с Пожирателями смерти.
— Рон, — снова вмешался Гарри, голос его стал чуть жёстче. — Я понимаю, если ты не хочешь идти. Но не уходи вот так.
— Как? — бросил Рон, поднимаясь из-за стола.
Джинни посмотрела на брата с натянутым, беспомощным выражением, но промолчала.
Гарри вздохнул, поморщился и сказал:
— Ладно, хорошо. Как бывший с разбитым сердцем и хреновый друг. А ты лучше, чем это.
Рон посмотрел на него так, словно тот его ударил:
— Серьёзно, чувак? Что за чушь! По-твоему, хороший друг это тот, кто молчит, когда она творит такую дичь?
— Я не творю дичь, — твёрдо перебила Гермиона.
Рон повернулся к ней и процедил:
— Ты вообще представляешь, что про тебя и Малфоя болтают после Хэллоуина? А теперь ты встречаешься даже не с одним, а с двумя тёмными магами. Ты правда думаешь, что…
— Нет. Не тёмные. И я не собираюсь обсуждать это с тобой. Я их знаю. А ты нет.
— Да я чертовски знаю, что Драко, мать его, Малфой на испытательном сроке за то, что был Пожирателем смерти! — взорвался Рон. — Это тебе не тёмный маг?
— Он делал то, что нужно было, чтобы выжить в войне, и ты это знаешь. Он спас нам жизни, так что…
— Спас?! Он позволил тебя пытать, вообще-то! И как насчёт всех тех лет до этого, а? Когда он насмехался над тобой, надо мной, над Гарри? Ты забыла, как он звал тебя грязнокровкой, Миона? Или как пару недель назад вышвырнул тебя, как мусор? Очевидно же, он не изменился. Почему ты этого не видишь…
— Хватит! — заорала Джинни так громко, что обернулись все за соседними столами. — Рон, я тебя люблю, но ты перешёл границу. И я знаю, о чём говорю, потому что сама была не лучше, пока до меня не дошло. Так что, чёрт подери, выдохни. Конечно, она не забыла, кто такой Малфой. Но если она его простила, это её дело. Не твоё, не моё. Только её.
Рон выглядел ошеломлённым, так что Джинни продолжила:
— В любом случае, знаю, ты не хочешь это слышать, но на самом деле они хорошо смотрятся вместе. Может, ты поймёшь это, когда увидишь их рядом, но, по-моему, это точно не должно случиться сегодня. Я рада, что мы вместе поужинали. Но теперь у нас встреча с Мионой. Иди, перевари всё это где-нибудь в другом месте, остуди свой Уизли-характер, а потом как-нибудь обсудим, хорошо?
Для Гермионы защита со стороны Джинни стала, мягко говоря, неожиданной. Судя по всему, Гарри был не менее удивлён, но вместе с тем сиял от гордости за свою девушку.
— Она права, — сказал он. — Я понимаю, что ты зол, но ты не будешь чувствовать это вечно. Давай, иди. Потом всё разберём.
— Не разговаривай со мной в рабочем тоне, напарник, — огрызнулся Рон, посмотрел на них так, будто они его предали, схватил плащ и вылетел из паба.
Гермиона глубоко вдохнула. Повисла тишина. Потом она сказала:
— Ну… могло бы пройти и лучше.
— Могло бы пройти и хуже, — пожала плечами Джинни. — Он справится. Его ещё ни разу не бросали, и Малфоя он, наверное, будет ненавидеть всегда, но, думаю, со временем отпустит. Или хотя бы перестанет злиться на нас с Гарри.
— Ну, вы ведь уже ссорились раньше, верно? Может, и на этот раз всё уладите, — неловко и, возможно, не слишком уверенно подбодрил её Гарри.
— А может, и нет, — закончила за него Гермиона. Было обидно услышать слово «грязнокровка» от одного из самых близких друзей, пусть даже он пытался напомнить ей о прошлых грехах Малфоя.
Может, стоило бы злиться на это ещё сильнее… но на самом деле ничего из сказанного не было для неё новостью. Когда они с Роном раньше ссорились, он обычно просто замолкал и игнорировал её, пока она сама не делала шаг навстречу. Так было всегда. Но в этот раз… Кто знает.
Возможно, и сейчас всё наладится.
А может, и нет. Но всё равно было важно и очень ценно, что Гарри и Джинни её поддержали.
— Спасибо вам за всё. Но вы же понимаете, что теперь он и на вас будет зол, — заметила Гермиона.
— Плевать. Он вёл себя, как осёл, — отмахнулась Джинни. — Если бы я знала, что ты придёшь с ними, выгнала бы Рона до того, как ты подошла. Ну что, идём?
— Вы всё ещё хотите встретиться с ними? — удивлённо спросила Гермиона.
— А ты разве не хочешь? Ты ведь говорила, что они нас ждут, — невозмутимо ответил Гарри, поднимаясь и оставляя на столе несколько галеонов за ужин.
Гермиона задумалась на мгновение, а потом решила, что не стоит позволять ссоре с Роном испортить ей вечер.
— Конечно хочу. Просто я думала… Нет, всё правильно. Да. Мы должны пойти. Они и так нас уже заждались, — решительно сказала она.
— Да, особенно если Рон сейчас рванул туда, чтобы высказать всё, что думает, — хмыкнула Джинни.
Они переглянулись с лёгкой тревогой и сразу прибавили шагу, потому что такая вероятность была вполне реальна.
«Кабанья голова» находилась совсем недалеко, и, к счастью, Рона видно не было, когда они добрались туда.
Гермиона быстро заметила две знакомые причёски, слишком узнаваемые, чтобы их не спутать.
Платиновые волосы Драко поблёскивали даже в полумраке, а почти чёрные, собранные в узел на макушке волосы Тео были не менее заметны. Не колеблясь, она направилась к ним.
— Простите, что так долго. Там был Рон. Но он… не придёт, — объяснила она сразу, как только подошла.
Драко и Тео, воспитанные джентльменами, встали, чтобы поприветствовать её. Драко посмотрел на неё с лёгкой настороженностью, словно оценивая всё ли с ней в порядке. Гермиона едва заметно кивнула, стараясь взглядом дать понять, что волноваться о Роне не стоит. Кажется, это сработало, складка между его бровями разгладилась.
— Ну, слава Салазару, что он не придёт. Без обид, Уизли, — произнёс Малфой, абсолютно не скрывая, что ему всё равно, обидится Джинни или нет. Его взгляд скользнул чуть влево и остановился на Гарри: — Привет, Поттер.
— Малфой, — ровным тоном ответил Гарри.
Пока они обменивались взглядами, Тео бодро вмешался:
— Джинни, Гарри, привет! Можно я буду звать вас по именам? Впрочем, даже если вы против, я всё равно так сделаю, пусть все понимают, что мы тут как бы дружим.
Слово «дружим» он выделил с таким выражением, что при этом даже ткнул Малфоя локтем в бок. Гермиона тихо усмехнулась.
— Ладно, садитесь. Я схожу за напитками. Что будете? — непринуждённо предложил Тео. — У них тут вполне приличный настой корня маргаритки. В бутылках. А вот разливное на свой страх и риск.
— Мне настой, спасибо, — откликнулась Гермиона.
— А мне сливочное пиво. На случай, если меня вызовут, — сказал Гарри, качая головой.
— И в такой компании лучше держать ум ясным, верно, Поттер? — с ленцой протянул Малфой.
Гарри вскинул брови, садясь рядом с Джинни.
— Думаю, с этой компанией я справлюсь.
— Парни, ведите себя прилично, — пошутила Джинни.
И, удивительно, но они повели. Ну, настолько, насколько вообще могли. Атмосфера была немного напряжённой. Прошлое Гарри и Драко сложно было вычеркнуть, но дух соревнования взял верх. В какой-то момент разговор зашёл о заклинании Патронуса. Драко и Тео признались, что не могут вызывать телесного Патронуса. А вот трое гриффиндорцев могли: у Гарри был олень, у Джинни — лошадь, у Гермионы — выдра. Так начался поиск заклинаний, которые могли бы делать слизеринцы, а гриффиндорцы — нет.
Гермиона немного волновалась, что всё скатится в колкости или болезненным воспоминаниям, но тема плавно перетекла в охранные чары. Малфой начал рассказывать о магии защиты, включая кровные щиты, те самые, которыми он оберегал Гермиону в течение тех недель. Гарри, к удивлению, слушал внимательно и задавал вопросы. Гермиона заметила, как в его глазах мелькнула искра понимания.
Он, возможно, не отличался особой чуткостью, но был умён. И теперь, похоже, сложил воедино объяснение того, что случилось до того, как Гермиона в ту ночь появилась у него на пороге в крови. Какое-то напряжение, которое она и не замечала раньше, вдруг ушло с его лица, и он откинулся на спинку стула.
Перемена в Гарри была заметна. Он, искренний и открытый, явно решил опустить защиту. И это ощущалось не только в языке тела. Беседа тоже ускорилась, Гарри, Драко и Тео начали набрасывать названия заклинаний, будто соревнуясь, кто знает больше.
Гарри неплохо держался, но когда он упомянул заклинание Портуса, Гермиона фыркнула:
— Прости, конечно. Но ты не умеешь его накладывать. Это была исключительно моя работа с монетами и зеркалами.
— Ладно, я не накладывал. Но мог бы, — парировал Гарри.
— Не считается, — отмахнулась она.
Джинни допила своё пиво, громко поставила пустую бутылку на стол и прямолинейно заявила:
— Хватит хвастаться. Меняем тему. Гермиона, какие у тебя планы на Рождество? Ты всё ещё собираешься в Нору?
Гермиона сделала глоток, чтобы выиграть время. Мысль о праздниках в Норе вызывала скорее стресс. Видимо, это отразилось у неё в глазах, потому что Гарри пришёл на выручку.
— На самом деле, наша первая учебная ротация заканчивается через месяц, потом будут практические экзамены, а после короткие каникулы. Молли уже уговаривает Рона провести праздники дома, так что… Я подумал, может, ты захочешь остановиться на Гриммо?
Драко и Тео с показной вежливостью молчали. Гермиона поставила бокал:
— Пока не уверена. У меня куча личных проектов, я подумываю остаться в Хогвартсе. Будет тихо, можно многое успеть.
— Слушай, я знаю, это всё немного неловко, особенно после сегодняшней ситуации с Роном, но ты всё равно можешь провести каникулы с нами, если захочешь, — сказала Джинни. — Я хочу, чтобы ты была там. Гарри тоже. Мы семья, даже когда всё запутано.
— Всё нормально. Спасибо за приглашение, Джинни. Я скажу, когда определюсь, — ответила Гермиона.
— Уизли вёл себя как придурок?
— Что случилось? — спросил Тео.
— Он смутился, когда понял, что влез на двойное свидание, и устроил истерику, — с усмешкой ответила Джинни.
Тео положил руку на бедро Гермионы под столом. Взглянул на неё и тихо сказал:
— Ты в порядке? Мы вроде как уже выяснили, что у нас в запасе много интересных заклинаний…
— Всё нормально. С Роном я как-нибудь справлюсь, ребята.
— Ребята? — переспросил Драко.
— Признаю, я не уверена, как вас называть. «Мальчики» звучит по-детски, хотя вы вроде как мои бойфренды. Но это же смешно звучит, правда? И ничего получше не придумали. «Любовники»? Только не это.
— Если ты начнёшь называть их любовниками, я прямо сейчас наблюю на стол, — с отвращением сказала Джинни.
— Фу, Уизли, — поморщился Малфой.
— Можно звать нас «пармурами». Звучит изысканно.
— Бред какой-то, — усмехнулся Гарри.
— Согласна, — кивнула Гермиона.
— А как насчёт «партнёры»? — предложил Драко. Несмотря на его надменный тон, щёки его слегка порозовели.
Предложение было серьёзным. У Гермионы даже внутри что-то дрогнуло, он ведь решился на уязвимость прямо при её друзьях.
— Это слово не содержит ничего ребяческого или гендерного. И не звучит… скабрёзно. Да, немного напоминает деловую лексику, но зная тебя, тебе это даже понравится. Это будет твоим оружием, — продолжил Драко.
— Ты явно всё продумал, детка, — пробормотал Тео.
Гарри и Джинни уже откровенно хихикали, наблюдая за перепалкой, но в их взглядах читалось искреннее тепло. И Гермиону всё это тронуло. И старания Драко с Тео, и реакция её друзей.
— Партнёры. Да, звучит приемлемо, — ответила она, щёки у неё тоже порозовели. Но тут же улыбнулась теплее и добавила: — Мне нравится.
Она потянула Драко за перед рубашки и поцеловала в щёку. Тот слегка опустил голову и спрятал улыбку в бокале, а она довольно усмехнулась. Затем перевела взгляд на Тео. Тот так явно подставил щёку, что Гермиона фыркнула от смеха.
— Вот подлиза, — покачала она головой, но всё же наградила его поцелуем.
Он просиял, как кот, съевший канарейку, и сказал:
— Мы только что утвердили «партнёр», но если хочешь звать меня подлизой, я не возражаю. Мне подходит, не правда ли?
— Теперь я понимаю, о чём ты говорила, Джин, — негромко заметил Гарри.
— Ага, они вместе просто невыносимо милые, — кивнула та. — Никогда бы не подумала... что вот это может сработать, а ведь работает.
— Никогда не подумала? Ты уверена? — протянул Драко с характерной насмешкой.
Гермиона дала ему подзатыльник и, глядя на Джинни, сказала:
— Не дразни его. Он станет в сто раз хуже в ответ.
— Да? А как ты сама узнала об этом, Миона? — прищурилась Джинни.
— Не-е-ет! — воскликнул Гарри, хлопнув себя по ушам.
Настроение за столом оставалось лёгким ещё на один круг выпивки, а вскоре все начали прощаться. Пока Гарри и Драко спорили, кто заплатит по счёту, Тео по-тихому подошёл к бару и расплатился сам.
— Ладно. Я провожу Джинни, — сказал Гарри, и глаза у него сделались подозрительно невинными.
— Только проводишь? Идеальный Поттер никогда не прокрадывался бы с девушкой в Хогвартс ночью и потом так же тихо не ускользал обратно, — фыркнул Драко.
— Никогда, Малфой, — с невозмутимым лицом парировал Гарри и... подмигнул, уходя с Джинни, взяв её за руку.
— Он только что подмигнул тебе?
— У вас уже свои секреты? Скоро вы с Избранным станете лучшими друзьями, — с ленивой теплотой заметил Тео.
Драко закатил глаза так, словно ему было всё равно, но Гермиона заметила, как уголки его губ чуть дрогнули в настоящей улыбке.
Она уже хотела его поддеть, но передумала. Вместо этого натянула плащ, улыбнулась и сказала:
— Всё прошло отлично. Даже лучше, чем я надеялась. И, похоже, вы правда нашли общий язык.
— Постараюсь не обидеться на твоё удивление, — протянул Драко.
— Просто ты не такой обаятельный, как я, — вставил Тео, небрежно разглядывая чёрный лак на ногтях. — Но справился ты достойно.
Они вышли из таверны и пошли по направлению к замку, всего на пару минут позже Гарри с Джинни.
Гермиона специально замедлила шаг. Ночь была чудесной, звёзды ярко сияли над головой, в воздухе уже чувствовался запах приближающегося снега.
— Не хотел говорить при твоих друзьях, но... — начал Драко и на секунду замялся. Затем закинул руку ей на плечи и мягко добавил: — Насчёт Рождества…
Тео, должно быть, почувствовал, как она напряглась, и протянул руку, переплетая их пальцы и крепко сжимая ладонь.
— Мы поняли, что ты пока не решила. И это нормально. Но мы хотели предложить тебе ещё один вариант на размышление.
Когда Гермиона подняла глаза на Драко, тот упрямо смотрел прямо перед собой. Челюсть была сжата, лицо напряжённым. Он нервничал из-за того, что собирался сказать, и она решила подождать, дать ему время подобрать слова. Предчувствие подсказывало, что само предложение её не удивит.
— У тебя будет масса причин отказать, и они все будут вполне обоснованными. Поэтому я пойму, — начал он жёстко, сдержанно.
— Драко, — мягко прервал его Тео.
Он резко вдохнул и, чуть ли не выпалив, сказал:
— Я хотел бы пригласить тебя провести рождественские каникулы с нами, в поместье Малфоев. Я говорил с матерью на прошлых выходных, она тоже просила передать, что будет рада тебя видеть.
Приглашение в поместье, хоть и значимое, Гермиона как раз и ожидала. А вот упоминание матери удивило её гораздо больше.
Прикусив губу, она решилась задать вопрос, который давно крутился на языке:
— Ты… ты говорил с ней обо мне?
— Да. Я обсуждаю с матерью многое, Грейнджер. Я у неё один.
При этих словах сердце Гермионы сжалось. В голове роилось тысяча вопросов, и первым вырвался:
Тео тихонько хихикнул, а Драко снова откашлялся.
— Я сказал, что мы с Тео ухаживаем за тобой. Она неплохо отреагировала, и даже поддержала.
— Ты сказал ей, что у нас трио… и не подумал сказать мне?
— Сейчас вот и говорю, — невозмутимо ответил он.
Она с трудом сглотнула, в голове уже крутилось ещё тысяча вопросов.
— И что она… То есть, она правда поддержала? Даже несмотря на то, что я… И мы… А если вдруг…
— Гермиона. Вдохни, — мягко прервал Тео. А затем, зная её достаточно хорошо, чтобы угадать, какие мысли она не договаривает, добавил: — Главное, что тебе стоит знать о Нарциссе Малфой, для неё важнее всего благополучие её сына. Не репутация, не статус, не деньги. Уж точно не чистота крови. Если она сказала, что будет рада тебе, это действительно то, что она имела в виду.
Гермиона медленно кивнула. Её по-прежнему терзало любопытство, чего именно касалась беседа Драко с матерью, но в словах Тео уже звучали ответы на большинство её сомнений.
— Спасибо за приглашение. Это… очень заботливо с вашей стороны. Я пока не готова ответить, мне нужно всё обдумать. Но я подумаю, — сказала она наконец.
— Вот и отлично, — бодро отозвался Тео и, обойдя Гермиону, ткнул Драко локтем в бок. — Видишь? Не автоматическое «нет», «никогда» и «как ты вообще посмел это предложить».
— Ты волновался перед тем, как спросить? Это мило.
— Я не волновался и не волнуюсь, — отрезал Малфой. — Это абсурд.
— Очаровательно, — прошептал Тео Гермионе на ухо.
Они оба рассмеялись, а Драко нахмурился, но всё равно поцеловал Гермиону в висок.
Они шли по тропинке в сторону замка втроём, в тишине, и именно в этот момент с неба посыпались первые настоящие снежинки. Третья неделя ноября, и зима наконец вступала в свои права.