Слишком разные | Глава 40: Лондон: Терпение и Сюрприз
Тэхён не стал комментировать широкую улыбку, расплывшуюся на лице Чонгука, когда он вернулся со встречи спустя несколько часов. Он просто позволил себе раствориться в ощущениях, вспыхнувших в груди при этом виде. Ему хотелось верить, что эта улыбка — от радости видеть его, но логика быстро подкинула ему с десяток других возможных объяснений. Они провели вместе несколько чудесных часов перед тем, как Тэхён ушёл — прогулка за руку по Гайд-парку стала для него новым, особенным опытом. Он бывал в Лондоне раньше, но теперь смотрел на всё по-новому. И с той самой минуты, как сел в машину, он только и ждал, когда снова окажется рядом с Чонгуком.
Чонгук приподнялся, когда Тэхён вошёл в спальню. Он даже не успел слезть с кровати, как Тэхён уже подошёл и поцеловал его в щёку.
— Ты поспал? — спросил он, присаживаясь рядом.
— Нет, я составлял список и говорил с Эшем. Забыл про разницу во времени.
— Эш никогда не в порядке, — усмехнулся Чонгук. — С головой, по крайней мере.
— Я нахожу его весьма забавным.
— Так считают почти все. Но ты ведь с ним не живёшь.
— Сделаю пометку: никогда не жить с лучшим другом своего парня.
— Абсолютно верно. Это единственный способ сохранить здравый рассудок.
— Я куплю ему отдельный дом. Может, в соседнем городе.
Чонгук закатил глаза, внезапно напомнив себе, с кем именно он разговаривает.
— Конечно, ты бы купил. Почему не целый город? Чтобы изолировать меня? Тогда уж убедись, что и для меня найдётся место в этом доме.
Тэхён нахмурился — не понял, как так быстро изменилась атмосфера. Он не уловил, в какой момент его слова вызвали такую реакцию. Осторожно взял Чонгука за руку, держа её мягко, будто пробуя дотянуться до него сквозь тревожную паузу:
— Ты ел? — попытался он сменить тему, чтобы вернуть его обратно, к себе. Он уже замечал, что в такие моменты Чонгук будто уходит внутрь себя.
Чонгук злился на себя за эти вспышки — хоть они и случались всё реже с тех пор, как они начали встречаться, он всё ещё иногда говорил, не подумав. А потом видел выражение лица Тэхёна и чувствовал, как вина скручивается внутри ледяным узлом. Он всегда старался помнить: Тэхён не тот, кто причинит боль. В нём так много искренности. Но прошлое не отпускало, и реакция приходила автоматически, а разбираться с последствиями приходилось уже потом.
Он глубоко вдохнул, отвёл взгляд и уставился на цветочное покрывало:
Тэхён слегка склонил голову набок:
— Всё в порядке, если ты не голоден, — проговорил он с лёгкой, шутливой интонацией.
Чонгук поднял глаза и встретился с ним взглядом.
Тэхён мягко провёл пальцами по его костяшкам:
— Я знаю. И как я уже говорил... когда будешь готов — я рядом. Я выслушаю.
Чонгук пошевелил пальцами, осторожно отвечая на прикосновение:
— Я расскажу… Объясню… Просто… я… — он снова сбился. — Всё это слишком для меня…
Тэхён не был психологом, но ему и не нужно было образование, чтобы понять: Чонгук вёл изнурительную войну внутри самого себя. Это читалось во всём — в усталом изгибе губ, в напряжённой линии плеч, в пустом взгляде, который не задерживался ни на одной детали реальности. Он пообещал не давить, не вызывать доверие силой. Он знал: однажды Чонгук сам захочет рассказать — и тогда это будет иметь настоящий вес.
Он просто приблизился, вложив в движение всю свою осторожную привязанность. Коснулся его щеки лёгким поцелуем, затем — уголка губ, и, наконец, самих губ. Дыхание смешалось с выдохом Чонгука, и в этом вздохе он почувствовал хрупкое, но настоящее облегчение.
— Когда будешь готов, Чонгук, — прошептал он почти неслышно, — ...а пока что, ты ел? Я заказал ужин в номер. Подумал, что мы оба устали.
По щеке Чонгука скатилась одинокая слеза. Ни один из них не обратил на неё внимания — будто это было нечто настолько естественное, что не требовало обсуждения.
— С тех самых вафель... нет, — прошептал Чонгук, мягко прижавшись губами к его губам. — Ужин здесь звучит замечательно.
— Я быстро в ванную. А потом ты мне расскажешь, что там у тебя в списке?
— Ты ведь знаешь, сколько у тебя сейчас свободного времени?
— Знаю. У меня на руках окончательный график. Я сообщил, что буду придерживаться только его. Любые изменения — это уже их проблема. Я буду доступен по почте.
Когда дверь в ванную закрылась, Чонгук медленно поднялся с кровати и подошёл к зеркалу. Он глубоко вдохнул, аккуратно провёл пальцами по волосам и завязал их в низкий хвост.
Всё ещё глядя в отражение, он не сразу заметил, как за его спиной появились руки Тэхёна. Те мягко обвили его талию, подбородок опустился ему на плечо. Их отражения смотрели прямо вперёд — два человека, не такие уж и разные, как им иногда казалось.
Чонгук посмотрел на себя и поморщился — усталость, тени под глазами, чуть вздёрнутые плечи. Но всё равно достал телефон и щёлкнул пару снимков. В этот момент Тэхён повернулся и поцеловал его в щёку — последний кадр вышел особенно тёплым.
— Куки, я выгляжу ужасно, — тихо сказал Тэхён.
Чонгук усмехнулся, не отрывая взгляда от экрана:
— Конечно. Одно из них я поставлю на заставку.
— Правда? — Тэхён не смог скрыть удивления. Он знал, что Чонгук хочет быть рядом, но иногда — особенно в моменты тишины — сомнения давали о себе знать. Возможно, именно поэтому он был так терпелив. Он ждал. Он учился читать его, доверять даже редким проявлениям чувств — тем, что случались вне постели.
— Правда, — Чонгук заметил, как удивление на лице любимого сменилось искренней радостью, и это наполнило его лёгкостью. Как же приятно — делать Тэхёна счастливым, даже такими простыми вещами.
— Тогда я поставлю последнюю. Где я тебя целую.
— Мне оно тоже нравится, но на ней в основном моё лицо. Не хочу каждый раз видеть свою физиономию.
— Тогда давай сделаем ещё одно? Только теперь ты поцелуешь меня. Будут парные заставки.
Чонгук рассмеялся — звонко и по-настоящему:
— Ну да. Почти как парные кольца, только для телефонов.
Они встали перед зеркалом, повернулись друг к другу. Камера снова щёлкнула. А момент остался — запечатлённый, бесценный и тёплый, как дыхание любимого у шеи.
Тэхён наклонился, чтобы прошептать Чонгуку на ухо:
— Я бы с удовольствием занялся этим с тобой, но думаю, сначала стоит сделать фото.
Чонгук тихо фыркнул, отстраняя плечо, а его лицо мгновенно окрасилось румянцем.
— Ты прекрасно понял, что я имел в виду.
— Понял, конечно, — кивнул Тэхён, чмокнув его в щёку. — Но тебе очень идёт смущение.
— Позволю себе не согласиться.
— В этом нет ничего неожиданного. Ладно, хочешь, я сделаю фото, пока ты меня целуешь? Или ты хочешь точную копию предыдущего снимка?
Чонгук молча передал ему телефон. Тэхён поднял камеру перед ними и сделал пару снимков, пока Чонгук целовал его в щёку. А потом неожиданно повернул голову и запечатлел, как их губы встретились — оба выглядели как влюблённые подростки, глупо улыбающиеся, пока пролистывали сделанные фотографии.
Звонок в дверь заставил их обоих вернуться с небес на землю. Тэхён нехотя отлепился от спины Чонгука, чтобы впустить персонал, вкативших сервировочную тележку с ужином.
Чонгук тем временем прошёл в гостиную и остановился у накрытого стола, где уже стояли тарелки под серебряными крышками и ведёрко со льдом, из которого работник отеля достал бутылку и наполнил два бокала.
Чонгук чувствовал себя неуместно в своих спортивных штанах и футболке, босиком, пока принимал один из бокалов. Всё это казалось ему слишком… чужим. Он напомнил себе, что расходы покроет компания, а не сам Тэхён, и что именно это помогло ему принять приглашение.
Большинство людей не стали бы заморачиваться… но Чонгук не был большинством.
Он сел за стол, пока Тэхён провожал персонал и щедро оставлял чаевые — Чонгук был уверен, что слишком щедро, потому что сам когда-то оказался в такой же ситуации. Вернувшись, Тэхён заметил, как его парень вновь листает фотографии на телефоне. Чонгук отправил ему все снимки, и Тэхён, услышав уведомление, сразу открыл сообщения. Он выбрал фото, где целовал Чонгука в щёку, и установил его на заставку. Повернул экран, показывая:
— Это теперь мой экран блокировки.
— Это первый раз, когда я поставил личное фото на заставку, — заметил он, пригубив игристое из фужера.
— Правда? — на этот раз удивился уже Чонгук.
— Я не был особенно активен в отношениях, Чонгук.
— Честно? Я считал, что у меня просто нет на них времени. Когда только начинал свой бизнес, я спал по часу-два в сутки и часто ночевал в офисе. Какой там роман?
— А когда у тебя были отношения в последний раз? — Чонгук зачерпнул на вилку немного зелёной пены — он не знал, что это, но вкус ему понравился.
— Зависит от того, что ты считаешь отношениями. Если говорить об эксклюзивности... Наверное, около года назад.
Тэхён задумался, пока маленький кубик курицы медленно таял у него во рту.
— Эм… где-то три месяца, наверное.
Чонгуку явно пришлись по вкусу все эти пюре, аккуратно разложенные по тарелке, да и курица была вкусной — несколько кусочков с разными маринадами.
— То есть… ты не занимался сексом семь месяцев? — с удивлением переспросил он.
— Почему ты так решил? — Тэхён усмехнулся. — Даже ты должен понимать, что для секса не обязательно быть в отношениях.
— «Даже я»? Это сейчас что было?
— Наверное, не то, что ты подумал. Я не хотел обидеть. Просто, может быть, я предположил, что у тебя больше опыта, чем у меня. Поэтому и удивился, что ты связал отсутствие отношений с отсутствием секса, — Тэхён будто сам себя загонял всё глубже и глубже, отчаянно размахивая лопатой.
Чонгук подозревал, что тот имел в виду нечто другое, но не хотел портить вечер из-за ерунды. Особенно — из-за того, что в масштабе отношений было несущественным.
— Я первый парень, которого ты взял с собой в рабочую поездку?
Тэхён расслабился, почувствовав смену тона, и с лёгкой улыбкой кивнул:
— Да, ты первый. Первый, кто у меня на заставке телефона. Первый, кто ночевал в моей кровати. И единственный, с кем я стал членом клуба «на высоте».
Чонгук уставился на него. Он даже не был уверен, моргает ли, просто сидел в полной растерянности. Мари и Билли часто говорили ему не судить книгу по обложке. Именно так, по их словам, друзья Тэхёна поступили с Чонгуком — поспешно сделали выводы. Они просили его быть выше этого, не судить Тэхёна по тому, как его друзья судили самого Чонгука. Всё казалось простым, пока он не осознал, что сам оказался в ловушке предвзятости. Он автоматически решил, что у такого красивого, харизматичного и успешного человека, как Тэхён, должен быть нескончаемый поток партнёров. И кто бы в такой ситуации этим не воспользовался?
— А с тем последним парнем… вы не ночевали вместе?
— Нет. У него была жёсткая программа тренировок, а я работал до поздна. Кажется, пару раз я задерживался у него до раннего утра — исключительно потому, что это было удобнее.
— Он был профессиональным бодибилдером, на пике формы. Путешествовал по миру, добился большого успеха. Даже снялся в голливудском фильме — я встретил его на одной церемонии через Чимина.
— А, понятно, — пробормотал Чонгук, почувствовав, как его предположения летят в тартарары. На миг ему показалось, что, может, тот парень был ближе по духу к нему самому, но всё рассыпалось, стоило Тэхёну договорить. Если их познакомил Чимин, то сомнений не оставалось: парень был богат, влиятельен и, скорее всего, из той же тусовки. Это многое объясняло — особенно взгляды друзей Тэхёна на «подходящих» ему партнёров.
— Так что у тебя там за список? Или хочешь ещё позадавать вопросы про мою унылую любовную историю?
Чонгук отломил кусочек хлеба и сунул его в рот:
— У меня там много всего. Я даже разделил список на то, что могу сделать один, и на то, что хочу сделать с тобой. Какие у тебя планы на завтра?
— Могу скинуть тебе расписание, если хочешь. Завтра я встаю в пять, машина заедет в восемь тридцать, а встреча закончится в шесть вечера. После этого я вернусь.
— Да, пожалуйста, скинь. Я бы хотел быть здесь, когда ты приедешь. Пока ещё не расставил приоритеты, но некоторые вещи из списка я очень хотел бы сделать с тобой — если твоё расписание позволит, конечно.
— У меня почти все выходные свободны. В воскресенье, может, придётся поработать час-другой утром, так как встреча в понедельник, но суббота полностью в нашем распоряжении. Если есть места, которые ты точно не простишь себе, если не увидишь, — ставь их наверх списка. Мы могли бы заняться этим в субботу.
Чонгук опустил взгляд на тарелку.
— Нет… Одно из желаний мы не сможем выполнить в субботу, а я как раз надеялся, что получится в воскресенье. Это займёт всего пару часов… Думаю, мы бы успели до делового ужина. Если нет — я схожу в понедельник. Или, может, посмотрю, есть ли места на завтра.
— Экскурсия по стадиону Тоттенхэма.
— У них товарищеский матч в предсезонке, экскурсии в этот день не проводят.
— Ну, да… На матч я попасть не смог, билеты давно проверил.
— Ага. Но экскурсия всё равно была бы потрясающей, — признался он. Он действительно мечтал об экскурсии по стадиону. И, если уж быть до конца честным, ему хотелось пройти её именно с Тэхёном. Сам факт, что они могли бы разделить это впечатление, наполнял его грудь радостным волнением.
— Угу. А тебе бы самому хотелось? — голос Чонгука стал тише, он уставился в тарелку, не решаясь поднять глаза.
— Сходить на экскурсию? — Тэхён смотрел на него внимательно.
— Да… Я могу и сам сходить, если тебе не интересно, — пробормотал он, ощущая, как сердце колотится сильнее обычного. Это казалось глупым, но всё же важным.
Чонгук вскинул голову, его лицо горело с самого начала разговора.
— Нет? В смысле… ты не хочешь идти на экскурсию?
— Нет. Я не хочу идти на экскурсию.
— Тогда я запишусь на понедельник. Это… это в верхней части моего списка.
— Но ты ведь сказал, что матч был бы предпочтительнее?
— Да, но раз уж не получится, то экскурсия — тоже здорово.
— А я бы предпочёл, чтобы ты был счастлив от самого матча.
— Это ведь всего лишь товарищеский матч… возможно, его покажут на стриме?
— Зачем тебе стрим, если ты будешь там лично?
— Что? Но… я же не могу быть там.
— Ты будешь там. Мы будем там.
— Я не хотел идти на экскурсию, потому что мы идём на матч. Когда я сказал, что в субботу у меня уже есть планы — я имел в виду именно это.
Чонгук сглотнул и быстро зажмурился, изо всех сил стараясь не заплакать.
Это было бы катастрофически неловко.
— Мы… правда пойдём на матч? Серьёзно?
Тэхён смотрел на него и чувствовал, как его грудь раздувается от эмоций, таким он себе это и представлял. Никогда в жизни он так не хотел кого-то порадовать, как сейчас — и реакция Чонгука была идеальной, именно такой, какой он надеялся её увидеть.
— Да, Чонгук. Мы пойдём на матч. По-настоящему.
— Я… я даже не знаю, что сказать. Чёрт. Господи. Спасибо тебе. Я… я не верю… Как ты достал билеты?
— Есть пара связей. Как только ты согласился поехать, я начал делать запросы.
Чонгук отодвинул стул, встал и обошёл маленький квадратный стол, чтобы подойти к Тэхёну. Он наклонился и поцеловал его.
— Спасибо. Я правда не знаю, как это выразить словами.
Тэхён тоже поднялся, не в силах оставаться на месте. Он обнял Чонгука за талию, прижав их тела друг к другу.
— Перед матчем нам проведут небольшую экскурсию по стадиону. Так что и на экскурсии бы побываешь.
Глаза Чонгука налились влагой. Он держался как мог, но эти последние слова превзошли всё. Он просто не мог поверить, что Тэхён организовал всё это для него. У него даже появилось желание: завтра, когда он будет один, обязательно найти для Тэхёна подарок. Что-то, что выразит его благодарность.
— Я не могу описать, что чувствую, Тэхён.
— Спасибо, — прошептал он, прежде чем вновь поцеловать его.
Тэхён обхватил Чонгука за талию, понемногу отступая с ним к дивану, пока тот не сел, а он сам — не устроился у него на коленях. Лёгкий, сорвавшийся с губ стон вырвался наружу, когда Чонгук крепче сжал его бёдра, а Тэхён в ответ на это прижался ближе. Он уже не в первый раз оказывался в таком положении — с того самого момента, как они впервые остались наедине в Феррари с пакетами из Макдональдса, он мечтал именно об этом. О его руках на себе. О том, как Чонгук поднимет его с колен и понесёт — всё равно куда: к кровати или к ближайшей стене.
Важно было только одно — быть с ним.
Пальцы Тэхёна скользнули вверх по груди Чонгука, ощущая под тонкой тканью силу и тепло, и остановились по обе стороны его шеи. Чонгук, в свою очередь, обожал держать его вот так — когда Тэхён сидел у него на коленях, позволяя прикосновениям блуждать по своему телу. Он уже начал подмечать его маленькие привычки: как тот всегда находит дорогу к его волосам, как перед поцелуем быстро облизывает губу, как терпеливо и чувственно действует языком, будто каждая ласка у него продумана до мелочей.
Это противоречие — пылающее желание и неспешная, почти трепетная нежность — сводило Чонгука с ума. Всё его прошлое говорило: страсть — это поспешность, жар, необузданность. А с Тэхёном всё было иначе. Это было похоже на первый кусок еды после долгого голодания: с одной стороны — жажда проглотить, с другой — острое желание насладиться. Он даже как-то пытался объяснить это Эшу, а тот, конечно, засмеялся и заявил, что это не похоть, а любовь, раз уж Чонгук так бережно к нему относится. Тогда он отмахнулся. Сейчас — вспоминал и почти смеялся.
Он провёл рукой вдоль спины Тэхёна, запустил пальцы в густые тёмные волосы и слегка потянул, разрывая поцелуй. Взгляд Тэхёна был затуманен желанием, щёки покрывал румянец, а губы чуть приоткрылись, ловя воздух.
Чонгук склонился к его шее, наклонив голову Тэхёна, чтобы получить к ней полный доступ. Он оставлял лёгкие влажные поцелуи, стараясь не оставлять следов — хотя бы пытался, ведь мысль о том, что кто-то из друзей увидит на Тэхёне его отметину, сводила с ума. Да, это было по-детски. Но именно так они заставляли его себя чувствовать.
Он принялся расстёгивать рубашку, вытаскивая её из-под пояса брюк, пока последняя пуговица не поддалась, и мягко провёл пальцами по обнажённой коже. Тэхён запрокинул голову и застонал от наслаждения, когда Чонгук добрался до ключицы, а потом спустился ниже. Его язык, зубы, губы — всё в нём доводило до дрожи. От влажных следов на коже поднимались мурашки, соски напряглись под воздействием прохлады и ласки.
Тэхён больше не контролировал себя. Его бёдра двигались медленно, но жадно, в такт внутреннему напряжению. Шепот, сдавленные звуки, тяжёлое дыхание — всё смешалось в этом мягком полумраке, в этих прикосновениях, в этих взглядах. Он принадлежал Чонгуку — и это чувство пугало, захватывало и опьяняло одновременно.
Чонгук провёл ладонями по бёдрам Тэхёна, пальцы распластались, сжали плоть, и, опустив взгляд, он заметил мокрое пятнышко на светлых брюках — слишком явное подтверждение возбуждения. Переместив руки к талии, он легко приподнял его, расстёгивая брюки и избавляя от стесняющей одежды. Тэхён просто стоял перед ним, позволяя управлять собой, поддавшись, когда Чонгук притянул его ближе, чтобы коснуться языком самой чувствительной части его тела.
— Ты словно сон, — выдохнул Чонгук, и это было правдой. Иногда он просто не мог поверить, как точно они подходят друг другу. В такие моменты всё остальное исчезало.
Он поднялся, их губы вновь слились, горячее дыхание смешалось. Чонгук потянул Тэхёна за руку, направляя в спальню, но тот вдруг остановился:
— Можно... можно я буду сверху? Здесь?
Мозг Чонгук на секунду завис, он только и смог выдохнуть:
— Я принесу, — Тэхён уже касался его губ лёгким поцелуем, прежде чем исчезнуть в спальне.
Оставшись один, Чонгук снял спортивные штаны и нижнее бельё, уселся на диван, заботливо подложив под себя футболку — не хотелось оставлять следов. Рукой лениво скользил вдоль напряжённого члена, пока ждал — и когда Тэхён вернулся, то выглядел так, будто был не просто готов, а сам был воплощением желания.
Он подал Чонгуку флакон, тут же усаживаясь к нему на колени, ловя его губу зубами.
— Я так часто представлял, как это будет, — голос его был почти срывающимся от возбуждения.
Чонгук сжал флакон, капнув немного на пальцы, и аккуратно обнял его за талию, свободной рукой скользнув вниз, готовя его, медленно и внимательно. С губ Тэхёна сорвался протяжный стон, он начал двигаться в такт, прижимая их лбы друг к другу.
— Я никогда в жизни… не хотел быть послушным… для кого-то… как для тебя, — прошептал он, едва справляясь с дыханием.
Чонгук застыл. Эти слова ударили куда сильнее любого прикосновения. Он не знал, сказал ли Тэхён это осознанно или это была мысль, что вырвалась невольно, но… для него это были самые важные слова. Потому что в этом акте, в этом доверии, в этой связи, он нашёл то, что искал всю свою жизнь. С кем бы он ни был до этого — каждый раз чего-то не хватало. А теперь — он нашёл это.
Он не знал, заслужил ли всё это. Но точно знал, что будет беречь.
— И ты… ты такой послушный, моё сокровище.
Слова Тэхёна обрушились на Чонгука, как волна — мягко, но с такой силой, что он потерял дар речи. Уверенность наполнила его грудь, прогоняя последние остатки смущения. Он хотел, чтобы Тэхён знал, насколько он идеален. Хотел, чтобы он чувствовал себя самым желанным, самым любимым.
— Пожалуйста… Куки… пожалуйста, — голос Тэхёна дрожал от нетерпения, от жажды близости. Он тянулся к его шее, оставляя поспешные поцелуи, дыхание сбивалось, становилось прерывистым, почти судорожным.
— Ещё чуть-чуть, сокровище, — прошептал Чонгук, гладя его по бедру. — Я просто хочу убедиться, что ты готов. Хорошо?
Тэхён едва заметно кивнул. Он весь будто светился изнутри, обнажённый не только телом, но и сердцем. Он даже не понимал, почему к горлу подступал ком — это было что-то необъяснимое, глубокое, почти болезненно прекрасное чувство.
— Всё в порядке, — прошептал он. — Я могу подождать.
Чонгук держался из последних сил. Ему захотелось схватить Тэхёна в охапку и прошептать ему все слова, которых никогда не говорил вслух. Он приподнял ладонь, провёл большим пальцем по его губам:
— Такой красивый. Такой драгоценный.
Тэхён подался вперёд и поцеловал его. Это был поцелуй, от которого замирало всё внутри. Неторопливый, осознанный, как будто они оба понимали, насколько важен этот момент. Он приподнялся на коленях, не отрываясь от губ Чонгука. Когда Чонгук направил его и помог опуститься на член, затаил дыхание. Его движения были осторожны, неторопливы, словно каждый сантиметр их сближения был священным.
— Ты в порядке? — спросил Чонгук, голос был хриплым, натянутым, словно он балансировал на грани самоконтроля.
— Да, — выдохнул Тэхён, зажмурив глаза. — Ты… ты потрясающий.
— И всего-то, да? — усмехнулся Чонгук.
— Могу вычеркнуть последние два слова, — пробормотал Тэхён, и в его голосе уже слышалась дрожь.
Чонгук улыбнулся и втянул его в новый поцелуй. Тэхён начал медленно двигаться, аккуратно, сдержанно. Их дыхание смешивалось, тела прижимались друг к другу, кожа горела от соприкосновений. Каждый изгиб, каждое касание отзывались откликом в груди. Он зарывался пальцами в тёмные локоны, чувствуя, как Чонгук сжимал его за бёдра, будто хотел раствориться в этом моменте.
— Не останавливайся, — прошептал Тэхён, прижавшись лбом ко лбу своего любимого. Его голос дрожал, но уже не от смущения — от переполнявшего его чувства.
Чонгуку не нужно было повторять дважды. Он тут же начал двигаться, поднимаясь с дивана и вдавливая Тэхёна вниз на свой член. Тот запрокинул голову, пальцы сжались в волосах Чонгука, тело поддавалось, как марионетка, на каждый толчок снизу. Его подбрасывало вверх и тут же тянуло вниз, и когда он попытался поцеловать своего парня, всё закончилось стуком зубов — ни один из них не мог сосредоточиться, чтобы прицелиться, когда теряли равновесие от этого безумного темпа.
Огненное пламя в животе Тэхёна вот-вот должно было взорваться. Его член пульсировал и истекал между ними, он с трудом поймал губы Чонгука в поцелуй как раз в тот момент, когда оргазм накрыл его. Он выдохнул резко, хрипло, пока белые полосы спермы брызгали на их животы и грудь. Тэхён зажмурился, оргазм ударил с такой силой, что выбил весь воздух из лёгких.
Он уткнулся лбом в плечо Чонгука, а тот всё ещё двигался, будто зачерпывал остатки наслаждения, вжимаясь в него сильнее, позволяя волнам экстаза прокатиться по телу.
Тэхён осел на него, грудью прижимаясь к груди, словно выжатый досуха. Чонгук чмокнул его в щеку, осторожно гладя по спине, но так и не смог разглядеть его лицо.
— Тэхён? Ты в порядке? — прошептал он, уже начиная слегка паниковать, пока его парень не повернул голову и не прижал щеку к его плечу.
— Ммгхм… — едва слышно промямлил тот, не открывая глаз.
— Точно? — Чонгук извернулся, чтобы дотянуться до его губ и посмотреть в глаза.
— Я… люблю… тебя… — прозвучало почти неслышно, как дыхание, а потом тишина. Его тело повисло на нём тяжёлым грузом, будто он окончательно растаял.
Губы Чонгука дрогнули в улыбке. Он хотел было отшутиться, мол, «мы только что занялись сексом, конечно ты любишь меня», но не смог — не в тот момент, когда Тэхён выглядел как воплощение спящей красоты, с щекой, вдавленной в его плечо.
— Пойдём, давай умоемся и ляжем. Ты что-нибудь хочешь поесть?
— Нет, спасибо, — тихо ответил Тэхён.
Чонгук помог ему подняться, с трудом сдерживая смех при виде усталого, надутого личика. Вместе они пошли в ванную, и Чонгук, не отходя от него, помог ему сполоснуться в душе. Он мыл их обоих быстро, но нежно, с каким-то удивительно тёплым чувством внутри, с которым ещё не научился справляться. После душа он нашёл для Тэхёна пижамные штаны, сам натянул чистые боксеры, и они улеглись в кровать.
То, насколько естественно Чонгук устроился за спиной Тэхёна, обняв его за талию, поразило его. Всё это ощущалось до ужаса по-домашнему, и от этого становилось страшно. Он поцеловал Тэхёна в затылок и уткнулся носом в его волосы. Этот мужчина снова сделал для него больше, чем кто-либо прежде.
И даже не деньги сегодня были важны. Не статус. Не влияние. Это было нечто большее. Всё, что сделал Тэхён, — это был не способ показать власть, не демонстрация щедрости. Это было проявление сердца. Он использовал свои связи не для себя, а чтобы порадовать его — просто потому что знал, как много это значит для Чонгука.
И Чонгук это понял. И не мог дождаться момента, чтобы придумать, чем отблагодарить его. Только теперь — не потому, что «так надо», а потому, что действительно хотел сделать Тэхёна счастливым.