Лоб в лоб | Глава 19: Незаконченные дела
— С каждым днём вы ведёте себя всё страннее, а? Что вы там скрываете?
— Вот-вот! Всю неделю вы оба какие-то подозрительные. Может, кто-то уже получил предупреждение?
— Да думайте что хотите, мне без разницы, — лениво ответил Джинн с сантиметровой лентой, свисающей с плеча.
— Конечно-конечно. Ладно, держи булавкой вот здесь, — рассеянно ответил Джей, оборачивая ткань вокруг манекена, и лёгким пинком подвинул Джинна поближе, чтобы тот приколол край ткани, у него-то руки были заняты.
Ван и Фарм переглянулись, на лицах мелькнуло недоверие, но делать было нечего. Если эти двое не хотят делиться, вытащить из них правду невозможно.
— Именно. А теперь за работу. Натяните ткань на манекен, иначе преподша нас всех прибьёт, —
строго сказал Джинн и посмотрел на двух друзей, которые были куда больше заняты сплетнями, чем шитьём.
Все студенты их направления находились в мастерской. После долгих недель разработки дизайнов наконец настал момент вдохнуть жизнь в эскизы, чтобы строгая, но любимая преподавательница могла не только увидеть, но и потрогать результат.
Баллы зависели от мастерства каждого.
А что до тайного романа Джея и Джинна… прошла ровно неделя.
Пара вела себя как обычно, будто ничего не изменилось. Только окружающие замечали, что что-то тут не так.
В течение этой недели им регулярно задавали одни и те же вопросы, от старых знакомых и однокурсников до случайных очевидцев. Ответ всегда был одинаковый: ничего особенного.
Не то чтобы они хотели скрывать, просто объяснить было невозможно.
Если бы вдруг знаменитые Джей и Джинн, которые когда-то сражались до смерти и отбирали друг у друга парней, внезапно объявили, что теперь они встречаются…
Да половина факультета бы в обморок рухнула.
Особенно те самые парни, из-за которых когда-то разгорались их битвы.
Но холод, что раньше был между ними, исчез.
Теперь в каждом их движении было что-то тёплое, почти домашнее, будто они говорили миру не словами, а жестами, что они больше не враги.
Можно было сказать, что они просто стеснялись. Им было неловко признаться вовсе не в чувствах, а во всех глупостях, что натворили до этого.
Нужно время, чтобы нарастить броню, ведь насмешек, это уж точно, будет с избытком.
— Кстати, Джинн, — вмешался Фарм, с интересом глядя на макет, — ты сегодня особенно хорош. Это платье для женщины? Выглядит невероятно утончённо.
— Да, — кивнул тот. — Моделью будет моя мама, поэтому выбрал что-то лёгкое, струящееся. Надоело шить мужскую одежду.
— И всё равно у него получается идеально, — сказал Ван. — Наверное, потому что с детства наблюдал за работами матери. Уверен, в этот раз Джинн возьмёт максимальный балл. Нам стоит начинать переживать.
Он посмотрел на свой собственный наряд. Идея была неплохая, но воплотить её идеально... совсем другая история.
— Эй, не прибедняйся, — усмехнулся Фарм. — У Джея ведь тоже шикарный проект. Как обычно, вы вдвоём конкурируете, а мы просто будем болеть за выживших.
Смеялись все, даже преподаватель, проходившая мимо, едва не улыбнулась.
В их отделении всем уже было ясно, что если кто и задаёт планку, то это Джей и Джинн.
Остальным оставалось лишь наблюдать и не попадаться между ними во время их дизайнерских дуэлей.
— Слабаки, — фыркнул Джей. — Давайте, сражайтесь. Может, хоть кто-то из вас выиграет, чудеса ведь иногда случаются!
Но в ответ он получил только усталые взгляды, которые ясно говорили: Нет уж, спасибо. Жизнь и так тяжёлая.
— Ни капли энтузиазма, — пробормотал Джинн, качая головой и снова углубляясь в работу, решив больше не обращать внимания на окружающих.
— Джинн, хватит. Пошли домой, —
голос за спиной прозвучал тихо, почти у самого уха, и вместе с ним большая ладонь, опустившаяся ему на плечо.
Обернувшись, он увидел вокруг лишь манекены. Оказывается, он так погрузился в работу, что даже не заметил, как все разошлись.
— Который час? — вполголоса спросил он у своего парня.
— Полседьмого. Я голоден, поехали поедим.
Джей положил подбородок ему на плечо, уткнувшись носом в углубление между шеей и воротом.
— Уже закончил. Остальные давно ушли? — Джинн позволил ему прижаться не потому, что не возражал, а потому что за последнюю неделю привык.
Джей постоянно искал телесный контакт, если не прижимался к нему здесь, то делал это где-нибудь ещё. Как ребёнок, которому вдруг перестало хватать тепла.
Поначалу Джинн несколько раз едва не отпихнул его ногой, но со временем просто перестал реагировать.
— Наверное, около четырёх. Ты так сосредоточился, что я решил не мешать. Но теперь я оченьхочу есть.
Джинн кивнул, и они быстро собрали вещи, выключили свет, закрыли мастерскую и вышли. Коридоры пустели, звук их шагов гулко отражался от стен.
Снаружи ещё оставались студенты, кто-то шёл с практики, кто-то направлялся в клубные комнаты. Университет днём и вечером жил разными ритмами. У кого-то пары заканчивались к полудню, а кто-то возился до ночи.
В любом случае, вечером здесь не было ничего пугающего, просто тихо.
— Что хочешь поесть? — спросил Джинн, пристёгивая ремень и бросив взгляд на сидящего рядом.
С тех пор как они начали встречаться, между ними почти ничего не изменилось, разве что в чувствах и мелких прикосновениях.
Они всё так же обменивались шуточными пинками и колкостями.
Если бы не совместное жильё, можно было бы подумать, что та сцена признания была просто сном.
— Не знаю. Дома или где-нибудь снаружи? — Джей, хоть и говорил, что умирает с голоду, конкретных желаний не имел. Ел он всё, что попадалось под руку.
— Снаружи, — отозвался Джинн. — Лень мыть посуду.
Он вырулил с парковки университета и направился в ближайший торговый центр, недалеко от их кондоминиума. Искать специально какой-то ресторан не хотелось, а в торговом центре было всё, что угодно, и не нужно ломать голову.
Джей наблюдал сбоку за его профилем и тихо улыбался.
С момента, как они стали парой, ему всё чаще казалось, что Джинн чертовски очарователен. Не потому что был романтичным, наоборот, он оставался таким же прямым и сдержанным.
Но в каждом движении теперь чувствовалась искренность.
Снаружи Джей почти не замечал, что они пара, только дома это ощущалось по-настоящему.
Джинн не умел быть романтичным, Джей знал об этом ещё из своих снов.
Но он выражал чувства напрямую, и это казалось честнее, чем любые слова.
Наверное, потому что сейчас они были моложе, чем те версии из будущего, и отношения только начинались. Всё ещё было неустойчиво.
Но разница между соперниками и любовниками ощущалась отчётливо.
Джею больше ничего не нужно было. Он просто хотел, чтобы это ощущение длилось как можно дольше.
— Похоже, у тебя уже привычки тридцатилетнего, да? — пошутил Джинн, услышав, как тот включает не музыку, а новости.
— Наверное, — усмехнулся Джей. — Вдруг решил, что неплохо быть в курсе событий. Кажется, старею.
Он пролистывал радиостанции, пока не наткнулся на одну передачу. Сюжет сразу привлёк внимание.
Вот только человеку за рулём этот голос был совершенно не нужен.
— «А теперь немного занимательных новостей! Говорим «немного», потому что нашим героем будет бывшая суперзвезда, любимец всей страны, ныне управляющий семейным бизнесом. Речь о Джете, который недавно пожертвовал огромную сумму более чем сотне детских домов по всей стране. Ходят слухи, что к концу года он может вернуться в индустрию развлечений, пусть и в небольшом проекте. Похоже, устал сидеть в офисе!
Посмотрим, чем нас удивит этот «национальный старший». Вряд ли это будет сериал, на это у исполнительного директора просто нет времени. Но фанаты, и девушки, и парни, уже сходят с ума от ожидания. Если вы вдруг не знаете этого легендарного актёра, просто посмотрите его старые фильмы. Вы поймёте, что легенды действительно существуют!» — весело закончил диктор.
Джинн застыл, пальцы на руле напряглись.
Он прекрасно знал имя, которое только что прозвучало.
И если Джей поймал эту новость именно сейчас… значит, прошлое снова напомнило о себе.
Джей усмехнулся, но смех прозвучал осторожно, почти примиряюще.
— Ты ведь с ним не разговаривал, да? — с лёгкой насмешкой спросил он и положил ладонь на бедро Джинна, ласково поглаживая, чтобы снять напряжение, которое чувствовалось даже через ткань брюк.
— С кем? — буркнул тот, не отводя взгляда от дороги. — Зачем мне с ним говорить? Мы друг другу никто.
Он раздражённо, почти болезненно скривил губы. Разговаривать с ним? Зачем?
— Конечно, никто. Просто «отец и сын», не больше, — хмыкнул Джей.
— Пф! Я сын своей матери, и точка. Отца у меня нет. Ещё раз скажешь, выкину из машины прямо сейчас, —
на красном свете Джинн повернулся и смерил пассажира тяжёлым взглядом, после чего не сильно, но с чувством щёлкнул его по лбу.
— Ай! — Джей схватился за голову. — Опять насилие! Ты точно меня любишь?
В ответ сжал пальцы на бедре Джинна, и тот взвыл так же жалобно:
— Ай-ай! Нога! Ты мне синяки оставишь! Это у тебя такая форма любви?
— Садистская, очевидно. Кто бы поверил, что мы встречаемся?
Джей рассмеялся, заставив Джинна улыбнуться.
— Да, подумают, что мы проиграли пари. Но ладно, пусть. Так и должно быть. Если бы всё между нами было приторно, как у остальных, я бы сбежал. Терпеть не могу эту показную нежность. Лучше уж снова с разбитым сердцем.
Теперь Джинн уже не злился по-настоящему.
С тех пор как они начали встречаться, оба будто сами собой стали мягче.
Даже в их шутливых перепалках появилось что-то тёплое, почти домашнее.
Наверное, потому что они начали понимать разницу между соперничеством и близостью. Некоторые эмоции просто нельзя сравнивать.
— Согласен. Мне тоже нравится, что у нас всё так. Со временем всё устаканится.
— Конечно. Недаром говорят, время решает многое, — усмехнулся Джинн. — Малыш Джей.
— Да, Кхун Джинн, как скажете, — с притворным почтением ответил тот.
Джинн улыбнулся. Вот она, мягкость, о которой он говорил.
Раньше на «малыш Джей» тот бы взорвался, а теперь просто принял, как игру, как нежную насмешку между влюблёнными.
Джей молча смотрел на своего парня, сосредоточенного на дороге. Слова радиоведущего о Джете не выходили из головы.
Что-то шевельнулось внутри. Не мысль, а интуиция, будто кусочек сна, всплывший из глубин памяти.
В том будущем, которое он видел, Джей никогда не встречал отца Джинна. Но отчего-то знал, что именно с ним было связано то, что случилось потом.
Что-то, что произойдёт через несколько лет.
Что-то, причина чего пока скрыта во тьме, но исход слишком ясен.