Твой Третий | Глава 13: Искреннее признание Третьего
Прошло полгода с того дня, как он уехал на остров. С тех пор не было ни одного дня без головной боли. Каждый день что-то случалось, то протечки, то проблемы, которые вылезали одна за другой, как грибы после дождя. Последнюю неделю вообще будто сюрпризы по расписанию.
Около часа ночи Сам вернулся домой, выглядя так, будто из него высосали все силы. Потирая виски, он без лишних слов поднялся прямиком в свою комнату на втором этаже.
Быть во главе огромного корабля, за которым стоят тысячи людей, следить за кучей мелких компаний и разгребать всё это хозяйство — это вам не сахар.
За время его отсутствия мелкие недоработки превратились в хаос, а система, некогда чёткая, начала расползаться по швам. Людей меняли местами без видимой логики, выдернули своих, подтянули чужих. Всё это происходило молниеносно и без объяснений.
Чем больше людей, тем больше проблем. Чем больше группировок, тем больше споров. Порой рабочие схемы разных отделов просто не стыковались друг с другом. Теперь срочно нужно было искать компромисс.
Сам не считал себя всезнайкой, но твёрдо знал одно, каждая работа требует профессионала рядом. И эти профессионалы у него были… до тех пор, пока Адисорн не перешёл в руки Тира. С тех пор всё начало катиться под откос.
Теперь внутри компании царил беспорядок, и если Сам не возьмётся тушить этот пожар немедленно, рано или поздно его придётся встретить с благовонной гирляндой в руках, стоя перед отцом и умоляя простить за то, что он позволил Адисорну дойти до такого состояния.
Все эти перемены Тиен прикрывал красивой речью о «необходимом развитии Адисорна». Но Саму это объяснение казалось полнейшей чушью. Каким образом новичок может тягаться с человеком, который знает систему изнутри? Именно этот момент заставил его усомниться во всём происходящем. Больше всего ранило то, с какой уверенностью Тиен делал вид, будто всё идёт по плану. Как будто... специально выжидает момент.
Ну, тигр всегда затаивается перед прыжком. Такова его природа. Саму оставалось только принять это и двигаться вперёд. Какая разница, насколько плоха ситуация, выбора у него всё равно нет. Принимать. Решать. Сражаться.
Он устал до изнеможения, но кому он мог пожаловаться? Всё, что происходило, было его же решением.
Сам тяжело вздохнул, сбросил с себя одежду и замотал полотенце вокруг талии. Взглянув на своё отражение в зеркале, он снова поймал себя на мысли, что, как бы его ни придавливал груз работы, сердце болело ничуть не меньше.
И снова перед глазами всплыло то самое лицо. Нежное, доброе, с мягкой, упрямой улыбкой.
Раньше он не позволял себе думать о своих чувствах. Всё списывал на усталость, пока не выговорился брату.
Только тогда он понял, что это не мимолётное увлечение. Оно глубоко въелось в сердце, засело там, пустило корни, и Сам даже не заметил, как это случилось. Оглянулся, а было уже поздно. Всё сердце принадлежало Джэму.
Ему вспоминалось, как тогда в лазарете тот мягкий голос пожаловался на пустой живот и обхватил себя за бока. Сам тогда сдержал улыбку, сделал вид, что ему безразлично, но на самом деле… затаил этот образ в сердце.
Он вспомнил ту ночь на пляже, когда выплеснул всё, что было на душе, и позволил себе заплакать. Джэм тогда просто обнял его. Без упрёков. Без осуждения. Молча.
Пройдя через столько передряг, они оба научились держаться друг за друга. Сам понимал, если бы чувство не было настоящим, он бы никогда в жизни не позволил себе сказать это вслух.
— Джэм, ты мне нравишься, — выдохнул он, а потом тут же покачал головой. — Слишком прямо. Совсем не так… Попробуем иначе.
Он встал перед зеркалом, пытаясь придумать способ, как бы признаться… страшнее и круче.
— Джэм, может, будем идти вместе? По жизни, — он криво усмехнулся. — Нет, приторно, это совсем не годится.
Он нахмурился, собрался, выпрямил спину и посмотрел себе в глаза в отражении.
— Знаешь что? Парень из филиала Пак Чонга по уши в тебя влюблён и хочет жениться, — он стукнул себя кулаком в грудь, вкладывая в эти слова весь вес своих чувств. Но спустя секунду рассмеялся, махнув рукой. — Да нет, всё не то. Джэм меня точно задразнит, пока я не состарюсь…
— Стоять! Это ограбление! Отдай мне звание мужа номер один! — Сам вновь устроил спектакль перед зеркалом, грозя пальцем отражению. — Если вздумаешь сопротивляться, готовь свои пухлые щёчки. Один поцелуй и они точно съежатся!
Он пытался репетировать признание в любви, но как бы ни старался, всё выходило нелепо и неестественно. А что если он действительно скажет это в лицо Джэму, а тот… не ответит взаимностью? Мысль об этом заставила Сама задуматься над запасным планом. Тогда он стал репетировать роль несчастного отвергнутого.
— Если ты ко мне ничего не чувствуешь, я пойму… Правда пойму. Главное, чтобы ты был счастлив с тем, кого любишь. Я ведь тоже просто хочу, чтобы ты был счастлив… — но тут Сам поджал губы и, стукнув кулаком по груди, выдал с надрывом: — Хотя, чёрт побери, я сам тебя хочу! Не могу больше терпеть!
В ту ночь он так и не оторвался от зеркала, воюя с собственным отражением.
Прошло уже две недели, как Джэм работал в Адисорне. За это время он успел поменять любимый пиджак на джинсовый комбинезон и рабочие ботинки, потому что офисная жизнь быстро сменилась полевыми задачами. Каждый день был сплошной борьбой — и с системой, и с собой.
Из-за постоянной спешки его волосы вечно торчали в разные стороны. Хоть он и находился в Пак Чонге, основная его задача заключалась в том, чтобы помогать секретарю Кхун Сиба, Прэ Пайлин, которая, казалось, управлялась сразу десятью руками. В народе говорят: «ловить рыбу двумя руками», но рядом с ней это пословица не имела смысла. Она справлялась с работой так, как будто у неё был целый штаб клонов.
Им обоим предстояло не только разруливать рабочие вопросы, но и добыть доказательства против Тира — человека, которого Джэм до сих пор ни разу не видел лично. Честно говоря, он даже не знал, как к нему подступиться.
Тем временем декабрь приносил в Пак Чонг всё более промозглую погоду. Особенно холодало к вечеру. Сегодня к сырому ветру добавилась моросящая изморось, и хотелось поскорее забиться под одеяло с горячим бульоном.
Вернувшись домой после поездки на плотину с Пи Васином, Джэм сбежал наверх, чтобы смыть усталость под горячим душем. Переоделся в свободную домашнюю одежду и спустился на кухню, чтобы сварить себе любимую лапшу.
Как раз когда он резал сосиски для бульона, сработал датчик движения — кто-то нажал на звонок. Джэм нахмурился. Кто это мог быть в такой час?
Прошёл в гостиную, заглянул в экран видеодомофона и… его брови поползли вверх.
Он колебался с минуту, взглянул на часы. Стрелки показывали почти девять вечера. Видимо, дело было срочным.
— Нет. Просто захотелось тебя увидеть.
— Просто так? Почему ты пришёл?
— Почему?.. Ну, если бы ты мне был безразличен, я бы не пришёл.
Джэм смотрел на него в оцепенении секунд десять.
— Ты никогда не слышал такую фразу? — невозмутимо продолжал Сам. — Если не любишь, не приходи. А раз пришёл — значит, люблю.
Джэм глубоко вздохнул, глядя, как этот здоровяк стоит на пороге, насвистывая себе под нос. С таким видом, будто вообще не знает, что такое спешка. Похоже, ни о какой срочности речи не было.
— Ты ведь родился не в своё время, да? — пробормотал Джэм.
— Вот оно, различие поколений… — Сам тяжело вздохнул, прикидывая, не встать ли ему на колени.
— Почему ты пришёл сюда? Почему не пошёл домой?
— Я уже дома. Мой дом там, где ты, — Сам щёлкнул Джэма по лбу, и, не дожидаясь приглашения, разулся, снял шляпу, стянул рубашку, оставив на себе лишь обтягивающую футболку, и с вольготным видом завалился на диван.— Одолжи мне свой диван, ага, — сказал он и… мгновенно вырубился.
Джэм потёр лоб. Всё произошло так быстро, что он просто не знал, как реагировать. Подняв глаза из-за стекол своих очков, он уставился на крепкое тело Кхун Сама, который развалился на диване и уже мирно посапывал. Одна его часть хотела растолкать нахала и отправить обратно домой, но другая... когда он увидел, как устало тот выглядит, как будто только что вернулся с тяжёлой смены, рука не поднялась тревожить его. Поколебавшись и повздорив с самим собой, Джэм в итоге смирился и оставил всё как есть.
Он вернулся на кухню и продолжил готовить ужин, который так глупо прервал. Закинул лапшу в кипяток, добавил сосиски, грибы эноки, аккуратно переложил всё в две миски. Перемешал лапшу с соусом, разложил сверху листы нори, добавил куриные ножки из фритюра и, наконец, налил холодной колы в два высоких стакана.
Он аккуратно поставил всю эту красоту на поднос и, держа его обеими руками, повернулся… только чтобы врезаться в широкую грудь, которая каким-то образом материализовалась прямо перед ним.
— Эй! — Джэм подпрыгнул от неожиданности.
Сам спокойно перехватил поднос и удержал его. Губы расплылись в хитрой улыбке, когда он заметил два одинаковых набора лапши. В груди защемило от того, как мило это выглядело. Его маленький Джэми просто прелесть. Вся тяжесть последних дней разом слетела с плеч.
— Ты!.. Ты ведь пришёл сюда не для того, чтобы мне нервы трепать, да? — Джэм стукнул кулаком по его крепкой руке. — Зачем тогда ты меня обманул?
— Спал. Проснулся от запаха лапши, — Сам усмехнулся, наклонился и шепнул: — Или это ты специально для меня готовил? Ох, какой трогательный жест!
— Всё, тебе уже ничего не достанется! — Джэм протянул руки к подносу, но Сам ловко уклонился и, насвистывая, ушёл в гостиную.
Они устроились друг напротив друга, разделив между собой невысокий японский столик. Джэм открыл нетфликс и включил ужастик про морских призраков, специально для такого водяного духа, как Сам. Ужин начался.
И закончился так же просто. Каждый раз, когда Джэм собирался поддеть собеседника, Сам успевал перебить его очередной шуточкой. И в этих, казалось бы, бытовых мгновениях, когда их взгляды встречались, так ясно ощущалась связь, сложившаяся между ними за всё это время.
— Скучаю по тем временам на острове, — вздохнул Сам, возясь с подушками на диване. Похоже, он собирался обосноваться здесь на ночь. Джэм же устало вздохнул и сделал вид, что увлечён фильмом, не желая слушать очередные его выходки.
— А, да… скучаешь по тому, как, напуганный до икоты, залезал на пальму и не мог слезть? — с усмешкой напомнил он.
— Ну вот, опять издеваешься. Мне и так стыдно, — Сам рассмеялся, вспоминая свои былые подвиги. — Зато ты, Джэм, устроил нам дуэт под Four Mod и выбил сто баллов в караоке! Кто бы мог подумать?
Теперь настала очередь Джэма смущённо опустить взгляд. Тогда, на острове… Как вообще он решился на такое?
— Знаешь, это было весело, — признался Сам, лениво опускаясь на диван рядом с Джэмом, рука мягко легла вдоль спинки, почти обнимая его. — Полгода в Пхангане стоили того, чтобы всё это понять. И знаешь, осознание пришло только две недели назад.
— А? — Джэм пытался сосредоточиться на фильме, который уже близился к кульминации, но глаза предательски слипались. Он был слишком сыт и устал, чтобы сопротивляться сонливости.
— Встретить человека, рядом с которым сердце начинает стучать сильнее…
— Ну, это естественно. Когда за тобой гонятся, кровь в любом случае приливает, — парировал Джэм, даже не обратив внимания на подтекст.
Сам чуть не свалился с дивана. Всё, мост сожжён. Джэм в упор его не замечает.
— Тебе нравятся фильмы про призраков? — спросил Сам, надеясь сменить тему.
— А я тоже призрак. Я нравлюсь тебе?
Джэм не выдержал и расхохотался, от всей души, до слёз.
— С тобой ни один шаман не справится, даже самый опытный.
— Ах ты крошечный вредина. Шаман тебе не поможет, а вот я, может, и да, — Сам игриво ущипнул его за кончик носа. — Ну так что? Когда ты уже дашь мне звание мужа номер один?
Джэм молча отвернулся, сделав вид, что ничего не услышал.
— Если тебе неловко, так и скажи. Вот, допустим… если позволишь мне стать твоим номером один, когда начнёшь со мной флиртовать, а? Скажи, — Сам приложил палец к губам и, не убирая руки, что невзначай обняла Джэма за плечи, погладил его по мягким волосам. Это прикосновение было настолько тёплым и ласковым, что Джэм расслабился, забылся и, сам не замечая, как, опустил голову на широкое плечо Сама. Большие глаза за стеклом очков уже начали смыкаться, взгляд рассеянно скользил по экрану телевизора.
Говорят, кошки любят, когда их гладят.
Сам с лёгкой улыбкой опустил подбородок к макушке Джэма, позволив себе украдкой насладиться этим уютным моментом.
— Устал, но мне весело, — пробормотал Джэм, словно говоря это самому себе, словно Сам в этом приятном молчании был для него тем самым укромным местом, где можно отдохнуть душой.
Последние дни он едва видел Сама, то мельком, то совсем издалека. Иногда Сам был в строгом костюме, а иногда в рабочей одежде, готовый в любой момент сорваться в путь.
— Завтра снова поедешь на плотину с Пи Васином, верно?
— Угу. Только что с одной вернулся. Было весело. Завтра обещают жарить рыбу. Тоже должно быть интересно.
— Смотри, не увлекайся там. Береги себя. Не упрямься. Не врезайся во всё подряд. Гуляя, будь внимательным. Не отвлекайся, надевай снаряжение. Ты у меня один. Я не смогу быть рядом, не смогу за тобой следить. Так что, Джэм, береги себя. Понял?
— Когда вернёшься, освободи вечер. Я бы хотел тебя... забронировать. Нужно кое-что обсудить.
— Что-то случилось? — Джэм зевнул так широко, что глаза заслезились, а голос стал дрожать. — Можешь сказать сейчас?
— Уверен? Твоё сердечко готово к большому шоку? — Сам приподнял бровь, наблюдая за тем, как Джэм молчит, и понял, что тот, кажется, действительно ждёт этих слов. Узел в груди затянулся, ладони вспотели. Но, он же старший, сердце должно быть крепким.
Он столько раз прогонял этот разговор в голове, но когда дело дошло до реальности, всё смешалось. Наступила пауза, и Сам просто начал говорить, как шло с языка:
— Джэм, я не знаю, когда между нами всё поменялось. Но это случилось. В лучшую сторону. Не как раньше. И… я… — Сам почесал щёку свободной рукой, смущённо отвёл взгляд. — Я очень хорошо обдумал то, что сейчас скажу. И пришёл сюда вовсе не для того, чтобы шутить. Я обдумал всё, свои чувства, мысли… Джэм, ты мне нравишься. Нравишься по-настоящему. По-новому. Это чувство… оно больше, чем просто симпатия. Мне настолько нравится быть рядом с тобой, что это уже зашло слишком далеко…
— Ты молчишь, потому что тебе неловко? Не стесняйся, мне самому не по себе… — Сам нервно усмехнулся, пытаясь справиться с волнением. — А ты, Джэм? Ты тоже так думаешь?
Он улыбнулся. Широко, немного безумно, искренне. Казалось, гора свалилась с его плеч, как только он наконец произнёс это вслух.
— Ничего не скажешь, да? — Сам наклонился, заглядывая в лицо Джэма, и замер.
Сам с досадой смотрел на его мирное лицо, прислушался к ровному дыханию, которое не оставляло сомнений — тот спал крепко, как убитый.
Джээээм! — хотелось закричать Саму в потолок. — В день, когда я тебе признался, ты взял и вырубился! Серьёзно? Судьба, ты издеваешься надо мной?!