Слишком разные | Глава 37: Общие беспокойства
Эмери жил в прелестном домике за чертой города — подальше от городской суеты, в окружении уюта и зелени. В саду журчал небольшой фонтан, даря ощущение покоя, которое казалось почти физически ощутимым. Дом был одноэтажным, удивительно домашним, с продуманным декором: тут висели ветреные колокольчики, там — необычные арт-объекты. Безошибочно было понятно — это именно его дом. Где-то чуть-чуть странноватый, но в целом — гармоничный, умиротворённый, словно отражение характера самого Эмери.
Последние недели Хоби проводил у него больше времени, чем у себя. Их отношения перешли в ту стадию, когда между людьми возникает спокойное, тёплое принятие. Хоби сам удивлялся, насколько легко всё складывается. Такое взаимопонимание ему не доводилось испытывать раньше. Особенно чётко он это ощущал в такие вечера, как сегодня — когда выматывающий день закончился, а он подъезжал к дому. Он бодрствовал с четырёх утра, танцевал весь день, и теперь едва держался на ногах.
— Твоё солнышко прибыло, Эм! — крикнул он, захлопнув за собой деревянную дверь.
— Надеюсь, ты голоден? — послышался голос Эмери из кухни, и вскоре он появился, чтобы встретить своего мужчину.
— Серьёзно нравится? Я не мог определиться с цветом — остановился сразу на трёх, — Эмери развернулся, демонстрируя свою новую причёску: выбритые виски и густая широкая полоса волос от лба до затылка, окрашенная в бирюзовый, розовый и синий. Это был нечто вроде сплюснутого ирокеза — ярко, дерзко, но куда проще в уходе.
— Тебе идёт. Цвета такие сочные. Хочешь, помогу с ужином?
Хоби не был кулинаром — обычно ел на бегу, по дороге домой или прямо в студии. Но с тех пор как стал проводить время с Эмери, начал готовить чаще. Его парень предпочитал домашнюю еду, и даже в загруженные дни находил время, чтобы что-то приготовить.
Эмери улыбнулся и поцеловал его:
— Нарежь, пожалуйста, грибы? Только если не слишком устал. Ты выглядишь измотанным, Соки.
— Мне уже легче, просто от того, что я здесь. Порезать грибы — это запросто.
Хоби обожал, насколько Эмери заботлив. Даже когда тот был по уши в делах, он умудрялся думать о нём. Вот, например, вчерашний понедельник. Для большинства — худший день недели. Но не для Хоби: с утра в EGO доставили коробку протеиновых капкейков и смузи с витаминами — просто потому, что они не виделись до сегодняшнего вечера.
Они вошли в кухню, просторную, открытую, где огромная барная стойка разделяла зону готовки и большую гостиную. Впрочем, в ближайшее время кухня должна была измениться — Эмери затеял капитальную реконструкцию.
Хоби вымыл руки и начал нарезать грибы, пока Эмери с шумом доставал вок из шкафа. Он всё ещё не мог поверить, что ему так повезло встретить Хоби. Они идеально дополняли друг друга, и все, кому он его представлял, только подтверждали — пара из них получилась потрясающая.
С момента первой встречи на благотворительном балу они проводили вместе всё больше времени. Однако ни один из них ещё не произнёс то самое «люблю». Эмери знал, что любит Хоби. Вероятно, понял это с первого взгляда. Но он пока не нашёл в себе уверенности, чтобы сказать это вслух. Он хотел бы дать ему код от двери — пусть бы приходил, когда захочет. Но на такой шаг он тоже ещё не решился.
— Ты переживал, понравится ли мне твоя причёска, Эм? — спросил Хоби, наблюдая, как тот мешает в воке яркие овощи.
— Немного. Но теперь рад, что тебе действительно понравилось.
— Очень. Всё в порядке? У нас всё хорошо?
— С тех пор как мы были в Блюсайд, ты отстранён. Даже в воскресенье ты был... какой-то не такой.
— Ох, тот ужин был напряжённым, — Эмери и правда не переживал из-за прически. А вот реакция Хоби на его мысли насчёт той субботней ночи — другое дело.
— Ну, это мягко сказано, — Хоби посмотрел на него серьёзно. — Ты сомневаешься в нас?
Эмери взял у него нарезанные грибы, добавил их в вок, обдумывая, как лучше сформулировать ответ, помешивая содержимое.
— На такой вопрос не ответишь просто «да» или «нет», Соки.
— Нет. Не совсем. Не в тебе… — он отложил лопатку. — Давай я разложу всё по тарелкам, и мы поговорим там, за столом.
Хоби немного выдохнул. Но тревога осталась. Даже лёгкий намёк на то, что может его потерять, оказался болезненным — давно у него не было такого. Он достал из холодильника бутылку вина, нашёл два бокала и отнёс всё в гостиную.
Обеденный стол у Эмери был тяжёлый, дубовый, со стульями, что весили как минимум тонну. Но в комнате, где вся стена выходила в сад через панорамные окна, а атмосфера напоминала уютную лесную хижину, стол смотрелся идеально. Впервые увидев его, Хоби даже сфотографировал — хотел показать Намджуну, и оказался прав: тот сразу узнал компанию-производителя и потом долго восторгался её мебелью.
Они сели напротив друг друга. Эмери, как всегда, занял своё привычное место — лицом к окнам. Даже когда ел один, он сидел именно там. Над столом горели тёплые софиты, на деревянных подставках мерцали две толстые свечи. Мягкий, золотистый свет окутывал обоих, пока они ели, и Хоби ждал, когда Эмери заговорит.
— То, что случилось в субботу… это встревожило меня, Соки, — вздохнул он. — Я ведь всё ещё чужой для вашей компании. Когда я смотрел на Чонгука, первая мысль была: «На его месте мог бы быть я». С таким же успехом это могло произойти с нами. Это реальность.
Хоби молчал. Он слышал его… но знал, что это было бы совсем не так.
— Ты ведь не как Чонгук. Это не случилось бы с тобой.
— Я не как Чонгук? Я не работаю на двух работах, не учусь? Но я всё равно чужак. Им могло не понравиться что-то во мне.
Хоби знал, что Эмери прав. Если бы на балу в нём увидели слабое звено — могли бы выбрать их.
— Но им ты нравишься. А Чонгук не вписался. Пойми, когда человек вчера пел на улице, а сегодня встречается с Тэхёном — трудно не усомниться.
— Я понимаю. И ты прав, осторожность важна. Но ваши друзья были так сосредоточены на том, что он — фальшивка, что не заметили главного…
— А именно, что он всё равно пришёл на ужин. После того, как на балу все приняли его за эскортника. Это требует храбрости. Представление Тэхёна в субботу — это была попытка сгладить неловкость. Видно, что это важно для обоих. Ты, может, не заметил, но я видел, как Чонгук держал его за руку. Они оба старались поддержать друг друга. Очевидно, у них был серьёзный разговор до этого. А потом… ты заметил, как отреагировал Тэхён? Пока все злились на Чонгука, никто не обратил внимания, что его первая реакция была взять на себя вину за бал. А потом — спросить, почему Чимин пошёл в ту закусочную. Он не обвинил своего партнёра. Он, похоже, просто не понимал, почему никто не пришёл к нему и не поговорил напрямую.
— Я не знал, что они пошли в ту закусочную, пока всё уже не случилось, — тихо сказал Хоби. — Обычно мы сначала говорим с человеком, и если бы тогда на балу мы знали, кто такой Чонгук на самом деле, мы бы поговорили с Тэхёном прямо там.
— Такое уже происходило раньше?
— В смысле, чтобы кто-то из нас встречался с бедным парнем?
— Нет, я про то, как вела себя ваша компания.
— Нет, не настолько жёстко. Но мнение о партнёрах высказывали и раньше. Я начал встречаться кое с кем в прошлом году, и мне намекнули, что он не подойдёт по ряду причин. Такое было со всеми. У нас есть стандарты. Один охотник за деньгами может испортить человеку жизнь.
— Соки, я это понимаю. Никто не хочет, чтобы друга обвели вокруг пальца. Но Тэхён вам прямо сказал, что любит его. Даже после всего, что узнал — он всё равно пошёл за Чонгуком. Разве это ничего не значит?
— Все считают, что это как раз значит, что Чонгук его обработал. И, возможно, у него это получилось.
— Да, я вижу и эту сторону. Но если вы так думаете — значит, совсем не доверяете Тэхёну. Ты хочешь сказать, что владелец Пурпурной Ауры настолько наивен? Что его так легко провести только потому, что Чонгук красивый?
— У меня есть глаза, Соки. Тут отрицать бессмысленно, Чонгук привлекательный — даже не начинай спорить. Но смотрю я только на тебя.
— Я хочу связаться с Тэхёном. Я видел его лицо и слышал, что он сказал, прежде чем уйти из Блюсайд. Он ведь знает, как живёт Чонгук, и всё равно пошёл за ним. Это заставило меня задуматься. Я бы не стал решать это так, Эм. Мне не нравится, как всё это повели мои друзья… но они мои друзья.
— Именно это и разрывает меня изнутри.
Эмери протянулся и взял Хоби за руку:
— Я рядом. Ты можешь опереться на меня. Мы — это уже мы, Соки. И нам стоит обсудить, как подобраться к Тэхёну. Ему же сейчас больно, правда? Я не знаю его так, как ты, но... ты ведь должен услышать его сторону.
— Он завтра вечером улетает в Лондон. Может, мы придумаем, что делать, когда он вернётся? Мне кажется, самое важное — это поговорить с ним по-настоящему. Без догадок, без третьих лиц.
— Если они всё ещё вместе и если Тэхён действительно любит Чонгука, мы должны их поддержать. Мне бы было больно, если бы мои друзья сделали с нами то же самое, Соки. Мне жаль их обоих — по-разному, но жаль, — Эмери сжал его пальцы. Он вспоминал, как изменился Чонгук — с тёплого, открытого парня, когда он только его встретил, до замкнутого и колючего в разговоре с Джином. Это многое говорило. Он видел, что Чонгук был загнан в угол и начал защищаться.
Он видел боль обоих. И даже если в обвинениях была доля правды, то способ, которым это всё обернулось, был неправильный. Он не хотел, чтобы его парень потерял друга из-за этого.
— Если честно, я даже не думал об этом с такой стороны. Тебя ведь приняли, и я не задумался. И мне трудно представить, что я бы чувствовал, если бы твои друзья поступили так с нами. Я всегда был «своим», и никогда не оказывался в положении Чонгука. Но я постараюсь.
— Ты каждый день имеешь дело с такими, как Чонгук. Просто не задумывался об этом, Соки. Некоторые из твоих учеников получают стипендии, потому что не могут себе позволить учиться в EGO иначе. Они живут на грани, надеются на свой труд и талант, чтобы выбраться. Каждый день ты учишь и поддерживаешь их. Но, наверное, это другое — ты ведь просто делаешь свою работу, и они не входят в твой ближний круг.
— Возможно. Не знаю. Но теперь мне нужно разобраться. Пока что у меня лишь обрывки информации и пара разговоров с Тэхёном. Самое важное, что я должен сделать, когда он вернётся — это поговорить с ним по-человечески. Он не должен быть в ситуации, где чувствует, что должен выбирать между нами и Чонгуком. А ведь, похоже, именно это и случилось в субботу. И знаешь… будь я на его месте — я бы тоже выбрал своего парня.
— Да. Мне давно никто не был так близок, Эм, и я чувствую, что у нас всё только крепнет. Наш разговор это подтвердил, и я не могу представить более подходящего момента, чтобы сказать… я в тебя влюблён, — Хоби почувствовал, как его щёки заливает румянцем. Он собирался признаться в чувствах в более романтичной обстановке, но после такой откровенной беседы хотел рассеять любые сомнения.
Глаза Эмери заблестели, он улыбнулся так искренне, как только мог. Он тоже планировал признание — да ещё и с «подарком» в виде кода от своего дома. Но в этом моменте всё ощущалось по-настоящему:
— Я тоже тебя люблю, Соки. Прямо стыдно говорить, но я влюбился с первой встречи. Всё никак не находил подходящего момента, но это давно вертелось на кончике языка. Мы проводим вместе так много времени, и мне этого всё мало. Я хочу дать тебе код от дома. Приходи, когда захочешь.
— Вау… — Хоби с трудом справлялся с потоком эмоций. — Ты правда… любишь меня? И ты точно уверен насчёт кода? Ты понимаешь, что я могу тут осесть?
На его лице читалось почти детское изумление. В прошлых отношениях они не дошли до идеи жить вместе, хоть и обсуждали даже свадьбу. Но всё закончилось — бывший не справился с успехом Хоби и предпочёл чужую постель поддержке.
— Если я тебя не выгоню, придётся обсудить вариант поосновательнее. Но сейчас я хочу показать, что настроен серьёзно… Я тебя люблю, Соки.
Хоби не сразу нашёл, что сказать. Его жизнь всегда была поглощена школой, бизнесом, студентами. На себя времени почти не оставалось. Он не искал отношений — а нашёл Эмери. Или Эмери нашёл его. И теперь он знал точно: в его жизни всегда было место, в которое идеально подошёл именно он.
Чонгук наконец сдался — к радости Эша. Вторник они провели в торговом центре. Чонгук ненавидел шопинг. Обычно потому, что либо не было денег, либо смысла — жил скромно, одежду не выбирал, а носил, что есть. Зато его лучший друг обожал тратить деньги и волочил его по магазинам по любому поводу.
— Надо было у КТХ спросить, что из одежды взять с собой, — Эш рухнул в кресло. — Сэкономили бы кучу времени и нервов.
— Не собираюсь я его спрашивать. Спасибо.
— Благодарю, — Чонгук плюхнулся на диван, уставший и морально опустошённый после мучительного похода по магазинам.
— Чего ты боишься? Люблю тебя, но иногда вообще не понимаю.
— Ничего я не боюсь. Просто если начну у него спрашивать, то сразу станет ясно, что мне носить-то нечего, и он, скорее всего, полезет за кошельком и начнёт мне что-то покупать. Мне это не надо.
— А ты, конечно, ни малейшего шанса ему не даёшь, да?
— Ты только что вложил все эти слова в его уста, предположил, что он так поступит, и при этом обоих выставил в плохом свете. Ты же вроде как хотел начать доверять ему?
— Так докажи это. Я вижу ситуацию так: если бы ты спросил его, что взять с собой, это не обязательно значит, что у тебя нет одежды. Может, у тебя её столько, что нужно разобраться, что паковать? Ладно, допустим, одежды нет, но знает ли он это? Ты сразу предполагаешь, что он подумает именно так, и причина в том, что ты всегда считаешь, что он будет вести себя определённым образом, потому что он богат. Подумай головой… Ты без денег, он это знает… он богат… он тебя любит… так почему бы ему не захотеть купить тебе что-нибудь? Почему это плохо? И не начинай про Раяна! Это совершенно другая ситуация, и я не приму её как оправдание для того, чтобы разрушить то, что у тебя есть с КТХ.
Чонгук надул губы, закатив глаза как маленький ребёнок, готовый в любой момент заплакать.
— Я не хочу, чтобы меня содержали, и если начну позволять ему покупать мне вещи, я буду чувствовать себя именно так. А Раян — это важная тема, потому что откуда мне знать, что Тэхён не поступит так же? Вот я принимаю футболку, а через минуту он будет решать, когда мне её носить и куда ходить. Это то, что делают люди с деньгами.
— Нам нужно отделить КТХ от твоего прошлого, хотя бы на минуту, потому что если ты продолжишь быть идиотом, ты его потеряешь. Твоя проблема в том, что ты не честен, ты не лжёшь, но скрываешь информацию. Разговор должен был быть таким: ты спрашиваешь его, что взять с собой, он предполагает, что у тебя нет одежды, и предлагает взять тебя на шопинг… вот тут ты говоришь «нет, спасибо», потому что сам хочешь купить себе вещи. Но позволь спросить: если бы это был я и ты… вдруг оказалось, что тебе нужна футболка для какого-то случая, а у тебя нет денег… если бы я предложил купить тебе её… что бы ты сделал?
— Наверное, я позволил бы тебе купить, но ты же знаешь, что я бы тебе отдал деньги, как только получу зарплату.
— Окей, а если это был бы твой бывший, и он сказал бы, что купит тебе её?
— Наверное, то же самое, я бы отдал деньги, как только смогу.
— Хорошо, а если бы это был я, кто не особо нуждается в футболке?
— Мне нужна эта футболка… и я говорю тебе, что у меня нет денег, но она мне нужна.
— Я бы нашёл способ купить её тебе.
— И я бы позволил тебе это сделать, — Эш громко рассмеялся.
— Ты меня запутал, но ничего нового.
— Ты покупаешь мне футболку, и, скажем, я принципиален и решаю вернуть тебе деньги… ты бы не принял их.
— Да ладно! Если бы я попытался вернуть тебе деньги, ты сказал бы что-то вроде «купишь пиво в следующий раз».
— Моё мнение, думаю, в том, что ты относишься к КТХ иначе только потому, что он чертовски богат, и это нечестно. Ты бы принял мою помощь, хотя я так же беден, как и ты, но не возьмёшь что-то от КТХ, который даже глазом не моргнёт, и, вероятно, оставляет чаевые в ресторане больше, чем стоимость этой дурацкой футболки! И при этом смысл был бы тот же, и я, и КТХ оба хотели бы тебе помочь, потому что мы тебя любим. И не имеет значения, что один из нас богат. Ты должен подумать, почему он так себя ведёт, и если он предложит купить что-то, спроси себя, что бы ты сделал, если бы это был я? Куки Монстр, нет никакого шанса, что твоё прошлое повторится, при первой же попытке КТХ вести себя неправильно ты его оттолкнешь. Ты не продаёшься, и ты просто должен быть честным по этому поводу, но думаю, как только он поймёт, почему ты такой, это откроет ему глаза. Ты должен дать ему шанс и прекратить рассказывать только половину истории.
— То есть, ты считаешь, что мне стоит перестать всё заранее предугадывать и позволить ему самому совершить ошибку? И могу ли я напомнить, что Раян тоже говорил, что любит меня?
— Ты не думаешь, что он совершит ошибку. Если бы ты так думал, ты бы не поехал с ним в Лондон. Думаю, тебе нужно перестать всё предугадывать и дать ему шанс показать, что он любит тебя и с тобой по-настоящему, что гораздо страшнее, да? Любовь Раяна к тебе — это не любовь, не сравнивай жопу с пальцем.
Чонгук поднял подушку и положил её на лицо, бурча что-то сквозь неё, потому что ненавидел, когда его лучший друг оказывался прав. Эш знал его лучше, чем кто-либо, и время от времени говорил что-то действительно разумное. Чонгук был ранен людьми, которые думали, что за деньги могут купить всё, что они хотят, и он отвернулся от многих из-за этого. Он ушёл от людей, которые выбрали деньги вместо него, которые пытались получить, что им нужно, платя за это и используя деньги для контроля над всем. Он пообещал себе, что больше никогда не попадёт в этот мир, что никто не сможет направить его жизнь туда, куда он не захочет. После всего он поднялся, вернулся к учёбе и выбрал самый стрессовый путь, пытаясь свести концы с концами, но был счастлив, и его жизнь сложилась так, как он решил. Со временем он научился принимать помощь от Билли и Мари, но это было нелегко, и иногда ему всё ещё было трудно. Эш говорил, что он дал им шанс, потому что они не были богаты, но он всё равно сделал это, так что ему нужно было предоставить такой же шанс человеку, который пока не сделал ничего плохого.
Чонгук чувствовал, что стоит на краю платформы, километры над землёй, с банджи-канатом, привязанным к поясу.
Ему нужно было принять решение: прыгнуть и довериться, что канат спасёт его, или остаться в стороне. Эш, Билли и Мари все толкали его к прыжку, и он знал, что они будут внизу, чтобы поймать его… но он также понимал, что Тэхён — это его канат, ему нужно было позволить ему войти в его жизнь… сделать себя уязвимым перед ним, чтобы Тэхён мог доказать, что достоин его доверия, и что Чонгук не будет нуждаться в том, чтобы его ловили.
Он не мог ожидать, что Тэхён поймёт его, если не начнёт объяснять. И так он решился прыгнуть. С этого момента он не будет просто отвечать сдержанно и защищаться, он будет стараться дать Тэхёну больше, чтобы тот мог понять, что происходит. Он начнёт делиться с ним тем, что важно для него, после того как увидел ту улыбку, которую подарил ему Тэхён, когда он рассказал о том, почему Эш называет его Куки Монстром. Он понял, что не нужно углубляться в тяжёлые темы, можно открыться по-разному, и он хотел впустить его в свою жизнь. Возможно, именно тогда он начнёт понимать, что его чувства — это то, что думают все остальные… а это уже другая пугающая мысль и ещё одна ситуация, в которой он знал, что его лучший друг не отстанет, если Чонгук решит не прислушиваться к совету.