Запах любви | Глава 26: Запах твоей щеки
Мои глаза широко распахнулись от изумления, а командир Яй тем временем невозмутимо смотрел вперёд, с лукавой улыбкой на губах.
— Командир Яй... Что это сейчас было?
— Не стоит устраивать сцену, — мягко пожурил он.
— Вы... поцеловали меня в щёку.
— А кто тебе разрешил подносить щёку так близко к моим губам?
Я онемел. Серьёзно?.. Да ну! Любовь, конечно, слепа — но ведь мозги не отшибает. Я прикрыл щёку рукой, чувствуя, как кровь приливает к лицу, делая кожу горячей.
— Командир Яй... это было... это...
Я запнулся. Слова застряли где-то в горле. Всё, что творилось в моей голове, нельзя было выразить ни одной фразой. Мысли и чувства толкались, как дети в очереди, каждый хотел быть первым.
Я был потрясён. И всё же в этом потрясении была капля счастья. И вместе с ней — немой вопрос: зачем он это сделал? Ответ, которого я боялся, не давал мне покоя. Не потому, что был ужасен — наоборот, он был слишком желанным. Я не смел надеяться, но так сильно хотелось. Я боялся обжечься, снова быть оттолкнутым. Но в глубине души тлела робкая искра надежды.
Мне было трудно совладать с чувствами: они тянулись к свету, как росток к солнцу, а я изо всех сил пытался не потерять почву под ногами.
Заметив мою растерянность, командир Яй тихо заговорил:
— Я просто поддразнил тебя, Джом. А что мне ещё оставалось делать, как не поцеловать тебя? Несколько ночей назад ты прижимался ко мне со слезами, а теперь делаешь вид, будто не замечаешь меня.
Новая мысль, как гром среди ясного неба, перекрыла все прежние сомнения. Что он имел в виду? Поцелуй в щёку — это всего лишь шутка? Или слова были в шутку, а поцелуй настоящий? И с чего он взял, что я его игнорировал?
Я открыл рот, чтобы спросить, но в этот момент мы уже подъехали к лагерю.
Командир Ин стоял у костра. Завидев нас, он тут же направился навстречу. Его взгляд на мгновение задержался на руке командира Яя, обвивающей мою талию, но он быстро отвёл глаза, будто ничего странного не заметил.
— Яй, нам нужно обсудить маршрут, — сказал он с серьёзным выражением лица, которое выдавало тревогу.
Командир Яй кивнул. Он помог мне слезть с лошади и добавил:
— Только не засыпай. Я попрошу кого-нибудь принести тебе мазь.
Я молча кивнул, ощущая, как мысли рассыпаются, словно сухие листья на ветру.
Спустя какое-то время ко мне подошёл слуга и вручил маленький флакон мази, как и обещал командир Яй. Я устроился в телеге, выдавил немного густого средства, по консистенции напоминавшего мягкий пчелиный воск, и стал осторожно втирать его в ссадины на руках и ногах.
Мои мысли то и дело возвращались к сегодняшнему вечеру. Поступок командира Яя сбил меня с толку. В голове крутились самые разные предположения — одни вызывали улыбку, другие тревожили и не давали покоя.
На следующий день процессия двинулась в путь ближе к полудню. Многие из нас всё ещё не оправились после вчерашнего бегства от лесного пожара, но останавливаться было нельзя. Мы шли несколько часов в сторону более тенистой и влажной местности. Растительность вокруг изменилась: густые заросли кустов, лианы, обвивающие стволы, и высокие деревья с широкими кронами заслоняли небо. Воздух стал ощутимо свежее.
Капитан Мун сказал, что путь дольше прежнего, но зато он огибает очаг пожара, и впереди есть маленькая деревня, где можно будет укрыться.
Командир Ин был этим недоволен, но выбора у него не было.
Чем дальше мы шли, тем чаще мои мысли уносились к командиру Яю. Я знал, что накручивал себя. Но как иначе, если его поступок — это не просто странность?
Как он мог так спокойно держать меня за талию и целовать в щёку? Я ведь не пятилетний ребёнок, которого можно посадить на колени и приласкать, когда вздумается. Он сделал это из привязанности? Или… из восхищения?
Если просто восхищения — что ж, спасибо, конечно, но меня это не утешает. Я взрослый мужчина. Я не мог не испытывать чувств в ответ.
А то, как он говорил, как будто был раздражён... Эти слова до сих пор отдавались в ушах. От одних только воспоминаний у меня подкашивались ноги, и я начинал злиться — на него, на свои мысли, на свою беспомощность.
К вечеру командир Яй остановил процессиию, чтобы разбить лагерь. В этот день мы расположились раньше обычного — принцесса Афман слишком устала, чтобы продолжать путь.
— У тебя температура? — Капитан Мун приложил ладонь ко лбу. — Лицо всё красное.
— Нет… не знаю. Наверное, просто устал от вчерашнего побега от огня, — отговорился я. Настоящую причину своей горячей кожи я ему сказать не мог.
Вскоре я понял, почему местность здесь такая свежая и живительная: рядом находился водопад. Я последовал за капитаном Муном. Вода с шумом обрушивалась на камни, разбиваясь в брызги, которые оседали на листьях прозрачными каплями.
Капитан Мун и его товарищи с радостью забрались в воду и начали ловить рыбу голыми руками. Немного повеселившись, мы вернулись в лагерь, чтобы заняться делами.
Пока все были увлечены работой — слуги устанавливали палатки и готовили ужин, — я решил воспользоваться моментом и снова отправился к водопаду. Обычно я помогал с мелочами, но сегодня мне хотелось немного побыть одному.
Вода стекала по уступам, шумя в расщелинах. Вдалеке я заметил небольшой пруд, изогнутый у берега, словно большая купель. Он был надёжно укрыт за густыми кустами, почти незаметен.
Я пошёл по тропинке, сбросил с себя всю одежду на берегу и осторожно вошёл в воду на мелководье, где сквозь прозрачную гладь виднелись галька и мелкие камни. Я поплыл к пруду, который заметил ранее, и проверил его глубину.
Вода была чистой, прохладной, приятной. Она текла неспешно, не такая бурная, как в месте, где водопад врезался в каменистое русло. Я перебрался на другой берег, где ветви деревьев свисали почти до самой воды.
Здесь глубина доходила мне до плеч — не так уж и глубоко, особенно по сравнению с серединой пруда, где вода могла бы скрыть меня с головой.
Я лёг на спину, расслабился, позволив телу плавать по поверхности. Лепестки и листья падали с деревьев, медленно кружились на воде, не спеша никуда течь. Казалось, я оказался в каком-то природном спа-салоне — вокруг пахло лесом, было тихо и умиротворённо.
Я закрыл глаза, стараясь полностью раствориться в этом спокойствии — ветерок, лёгкая тень от листвы, журчание воды… Но мысли упорно возвращались к вчерашнему вечеру, к тому моменту, когда командир Яй поцеловал меня.
Воспоминание вспыхнуло в голове — и тут же щёку словно обожгло изнутри. Я крепче зажмурился. Что за дерзость…
Сделал это так нагло, даже не спросив.
Хотя… если бы и спросил — сам не знаю, что бы я ответил.
Вдруг где-то рядом послышался хруст веток — кто-то приближался сквозь кусты. Я резко распахнул глаза, поставил ноги на дно и обернулся.
Он остановился на берегу недалеко от пруда и посмотрел на меня.
— Дай и мне искупаться, — сказал он.
Я замер от удивления, резко отвернулся, когда он начал снимать одежду. Поплыл на противоположный берег и затаился, пока не услышал всплеск воды — тогда медленно повернулся.
Командир Яй плыл туда, где пруд соединялся с водопадом — в самую глубокую часть. Я поспешно прогнал из головы воображаемую картинку его тела под водой. Конечно, моя профессия требует развитого воображения, но не в такие моменты!
Внутри всё сжалось — нервозность и возбуждение боролись между собой, а он, будто и не замечая ничего, плавал, нырял, тёр тело, мыл голову, как будто был здесь один... Он что, специально это делал? Соблазнял меня? Если да — то это какое-то топорное соблазнение.
Если бы это было раньше, я бы просто уставился на него и подумал: «Отличная возможность полюбоваться его телом». Но теперь я понимал — это было слишком опасно. Не для него — для меня. Я заставил себя думать о чём угодно, только не о чувственной красоте мужского тела.
Но то, чего я боялся, всё же произошло — командир Яй поплыл прямо в мою сторону и вскоре оказался в том же пруду, где плескался я. Я замер, не зная, стоило ли уплыть или остаться.
Мысль — дурацкая. Он же не разбойник, в конце концов. С чего бы мне бежать?
Но и выйти из воды — ещё хуже. Это выглядело бы так, будто я нарочно решил показать ему своё тело. Как будто зазываю его, демонстрируя себя.
Командир Яй прислонился спиной к противоположному берегу, опираясь руками о землю. Мы оказались по разные стороны пруда. Но это не помогло. Вода на его стороне доходила ему до груди, обнажая плечи — сильные, мускулистые. Он провёл обеими руками по мокрым чёрным волосам, зачесал их назад, прижимая к затылку. Капли воды сверкали на его лице и на груди, переливаясь на солнце.
Я нервничал ужасно. Двигался неловко, как будто моё тело мне больше не подчинялось. Я погрузился почти с головой, оставив над поверхностью только подбородок, и стал несмело дуть на воду. Глупое занятие, но мозг зачем-то решил, что так будет выглядеть естественнее. Чтобы не застыть в ступоре и не пялиться на него с отвисшей челюстью.
После пары минут этой фальшивой нормальности я всё же взглянул на него.
И... он смотрел на меня. Прямо. Его взгляд был острым, как всегда, но на губах играла мягкая, почти тёплая улыбка. Я поспешно отвёл глаза — сердце бешено забилось.
— Ты всё ещё злишься на меня? — спросил он тихим голосом.
Я прикусил губу, не зная, что ответить.
— Из-за того, что я тебя поцеловал.
…Уф. Прямее и не скажешь. Я незаметно почесал себя под водой, пытаясь сбросить с себя нахлынувшие эмоции. Он мог бы и не быть настолько прямолинейным. Я пробормотал:
— Я просто не понимаю, зачем вы это сделали.
— Когда это я вас игнорировал?
Последние дни я старался держаться сдержанно, не выдавать симпатии ни во взгляде, ни в поведении. Не знаю, насколько у меня это получалось. Может, я действительно пару раз слишком тоскливо смотрел ему в спину?
— Я смотрел на тебя каждый день. Ты разве не замечал?
Ну и что? Я тоже на него смотрел каждый день. Даже приходилось постоянно напоминать себе, чтобы не задерживать взгляд слишком долго.
— Хмм... — вздохнул командир Яй. — И ты всё ещё утверждаешь, что не игнорировал меня?
Это безумие... Он называет это игнором? Я всего лишь избегал зрительного контакта! Да я же делал это ради него, чтобы не раздражать! Я был чересчур зациклен на нём, и вот — теперь это звучало так, будто я холоден и безразличен.
Я сжал губы, нахмурился. Сам не понимал, что чувствую: то ли стыд, то ли злость от его нелепого обвинения. Я молчал, и тогда командир Яй снова заговорил:
— Ты думаешь, я поцеловал тебя просто так, чтобы вывести из себя?
— Не знаю. Откуда мне знать, что у вас на уме?
Он замолчал на мгновение… а потом двинулся ко мне. Я отпрянул, настороженно. Лепестков на поверхности воды стало меньше, чем раньше, и мне показалось, что теперь всё, что находится под водой, видно куда яснее. Хотя, может, это просто моё воображение.
Сердце бешено колотилось. Он был обнажён. И я тоже.
Командир Яй остановился прямо передо мной — расстояние всего в вытянутую руку.
— А хочешь узнать? Подойди — и я расскажу, — сказал он, и голос его был таким мягким, что мне показалось, будто я вот-вот растворюсь прямо в воде.
Я изо всех сил пытался подавить свои чувства. Хоть мне и до безумия хотелось узнать причину, я даже не осмеливался дышать — настолько близко стоял командир Яй. Если бы мы собирались поговорить по-человечески, ему следовало бы хотя бы немного отступить назад.
Но он не отступил. Его взгляд оставался прикован ко мне, на губах играла лёгкая улыбка. Он скользнул глазами вниз — к моей шее, к плечам. Это не было похотью, но в этом взгляде скрывалось нечто такое, от чего моя кожа вспыхнула, словно от жара.
— У тебя такая светлая кожа, Джом, — прошептал он и вновь посмотрел мне в глаза. — С тех пор как вчера я поцеловал тебя в щёку, её запах до сих пор не покидает меня.
Моё сердце сорвалось с места и бешено забилось. Командир Яй оказался куда коварнее, чем я ожидал.
Он атаковал не грубо, а ласково — взглядом, словами, в которых таился флирт и тихая, обволакивающая нежность, от которой я терял почву под ногами. Я больше не мог выдерживать этого. Я чувствовал, что если останусь, то просто не выдержу.
Я сделал движение в сторону водопада:
— Подожди, — сказал он и схватил меня за руку прежде, чем я успел сделать и шага.
У меня не оставалось выбора — я должен был встретиться с ним лицом к лицу. Наши взгляды пересеклись, и я сразу понял: сейчас что-то произойдёт.
Я сжал кулаки под водой, переполненный тревогой и предвкушением.
Но вдруг с другой стороны донёсся чей-то голос. Мы оба резко обернулись.
Хоть в зарослях ещё никого не было видно, по голосам и акценту стало ясно: это были солдаты или слуги из нашей процессии.
Командир Яй сменил хват: его руки скользнули к моим плечам, и он внезапно прижал меня к себе. Я вскрикнул от неожиданности, но он сразу же заглушил мой голос поцелуем, крепко прижав губы к моим.
Не давая мне опомниться, он потянул меня за собой под воду.
Я не понимал, что происходит — мысли путались, тела соприкасались, и я не знал: он целует меня или пытается не дать закричать? Ответ, возможно, пришёл бы быстрее, если бы он не прижимал меня так плотно — грудь к груди, живот к животу. Я вздрогнул, ощутив каждую линию его тела.
Прежде чем моя душа окончательно покинула бы тело от этого безумного подводного поцелуя, командир Яй вынырнул вместе со мной. Он отпустил меня так же медленно, как отрывал губы от моих. Его руки скользнули вверх по моим плечам, он приблизил лицо и прошептал:
— Джом, у меня в шатре полно места. А твоя шахматная ткань и фигуры всё ещё там.
Я даже не успел осмыслить смысл этих слов, как он наклонился к моему уху и что-то тихо сказал. Я не ответил. Даже когда он отплыл к берегу, откуда прыгнул в воду, я всё ещё стоял, не шевелясь.
Из-за деревьев начали доноситься голоса. Слуги и солдаты подходили, собираясь у воды. Слышался плеск и весёлые разговоры.
Командир Яй уже был далеко, а я всё ещё стоял, глядя вверх, на кроны деревьев, покачивающиеся под лёгким ветром. Лепестки цветов падали в воду.
Но я слышал его последние слова так ясно, будто он всё ещё был рядом, шепча мне на ухо: