Кхемджира | Специальная глава 5: Свадьба
После множества испытаний и семи лет отношений Паран и Кхем наконец выбрали благоприятную дату, чтобы официально пожениться.
Свадьба проходила в новом тайском доме среднего размера, построенном на сбережения, которые Кхем заработал тяжёлым трудом за эти годы. Дом находился недалеко от храма Луанг Пхор Пиньо.
После официального сватовства от имени семьи Кхема выступили старшие во главе с Араньей, матерью Чана, действовавшей в качестве представителя Луанг Пхор Пиньо, который в то время занимал должность настоятеля. Было согласовано подходящее приданое.
За три дня до свадьбы, по традиции Исан под названием «Муэ Хом», в доме Кхема пригласили монахов читать молитвы. Родственники обеих сторон, а также жители окрестных деревень собрались, чтобы совершить подношения и послушать проповедь.
[п/п: «Муэ хом» (тайск. มื้อห่ม) — это часть свадебной традиции на северо-востоке Таиланда (Исан). В этот день, за три дня до свадьбы, в дом жениха или невесты приглашают монахов. Они читают сутры и благословения, хозяева и родственники делают подношения едымонахам, а в доме создаётся атмосфера очищения и защиты перед свадьбой. Это похоже на духовную подготовку дома и семьи к важному событию, чтобы брак был счастливым, а жизнь супругов благополучной.]
Среди монахов был и Луанг Пхор Пиньо, настоятель, который пришёл благословить их.
Пока звучала проповедь, Кхем с радостью смотрел на своего отца, а сам монах с добротой наблюдал за ним и Параном. После свадьбы Кхем собирался привести своего будущего мужа в храм, чтобы ещё раз выразить почтение Луанг Пхору.
Накануне свадьбы, в день, называемый «Муэ Тао» (день подготовки), родственники и друзья Парана и Кхема собрались, чтобы помочь в украшении места. Была устроена трапеза, приготовлены угощения для гостей обеих семей. Всё по традиции.
Наконец, в сам день свадьбы началась процессия Кхан Маак, стартовав примерно в километре от дома Кхема.
В ней участвовали Качайн, Джет с семьёй, которые были близки к Парану десятилетиями, бывший глава деревни, вызвавшийся представлять старших от имени семьи, а также все сельчане, которые арендовали автобус, чтобы присоединиться к празднику. Их сердца переполнялись радостью ещё за три дня до этого события.
Отец Парана давно снова женился и создал новую семью после смерти Сека, поэтому, кроме формального уведомления о браке, Паран не пригласил его на церемонию.
Процессия Кхан Маак началась с бывшего главы деревни, исполнявшего роль церемониймейстера и главного переговорщика по поводу приданого.
За ним шёл жених, одетый в голубую рубашку с закатанными рукавами, чёрные, сидящие по фигуре брюки и чёрные кожаные туфли. На глаза он надел тёмные очки, защищаясь от солнца. Рядом шёл Качайн, державший над ним зонт, а с другой стороны Джет с бутылкой воды наготове, в случае если наставник, редко выходящий днём, почувствует себя плохо.
Дальше шла группа девушек, несших подносы с дарами Кхан Маак и приданое. Их сопровождали местные жители в праздничных нарядах, которые с раннего утра надевали всё самое лучшее. Процессия из почти сотни человек двигалась под весёлую традиционную музыку.
Когда они добрались до дома Кхема, их встретили Чан, Аранья, Прай Май, одногруппники и многие друзья из Клуба общественных работ.
Следующим шагом перед входом в дом было омовение ног жениха и церемониймейстера представителями семьи Кхема.
Паран снял чёрные кожаные туфли, остался босым и ступил на точильный камень, застеленный банановыми листьями.
Теми, кто омывал ноги, оказались пятилетние близнецы, оба в белых рубашках с короткими рукавами, в синих парео и золотых шёлковых поясах. Выглядели они невероятно мило и скромно.
После этого он вручил белые конверты, в каждом из которых лежало по нескольку тысяч батов наличными. Сингх и Суа благодарно сложили ладошки в вай, а затем одновременно подняли руки и сказали:
Паран снял чёрные солнцезащитные очки, сунул их за ворот рубашки, наклонился и обнял обоих мальчиков, поцеловав каждого в щёку с редкой для него мягкой улыбкой. Малыши тут же ответили тем же, оставив на его лице по детскому поцелую, и эта сцена стала таким трогательным обменом, что Джет едва удержался от восторженного крика, запечатлев момент отца с сыновьями на камеру.
После омовения ног жениха и распорядителя церемонии, настала очередь пригласить жениха в дом. Суа и Сингху Качайн увёл полакомиться сладостями.
Далее последовал ритуал «ворот», когда жениху преграждают путь к «невесте» — три символические преграды, за каждую из которых он должен заплатить сторожащим.
Первые ворота неожиданно охранял Джет, вставший на сторону Кхема, и ещё потащил за собой Чана. К счастью, у Парана сегодня было хорошее настроение, и Джет сумел выманить у него десять тысяч бат, не получив по рукам. Всего же, чтобы пройти все ворота, пришлось потратить около ста тысяч.
В центре церемонии Кхем, одетый в голубую рубашку и белые узкие брюки, ждал, сидя рядом с матерью Чана и друзьями. Вскоре распорядитель подвёл Парана, чтобы тот сел рядом.
Все по обычаю расселись на полу.
Далее последовала презентация кхансода — свадебного дара. В него входили девять миллионов бат наличными, девять золотом и участок земли площадью более четырнадцати тысяч квадратных метров в Убонратчатхани. Общая стоимость превышала десять миллионов батов.
Хоть для Кхема это и казалось чрезмерным, в итоге всё это принадлежало им обоим.
От имени матери Кхема дары официально приняла Аранья.
После этого состоялся обмен кольцами. Это были простые, изящные серебряные ободки, украшенные мелкими бриллиантами и с выгравированными полными именами внутри.
Затем началась церемония благословения и завязывания нитей на запястья. Брахман из соседней деревни произнёс священные слова:
— Шри, шри. Дни и годы миновали, и наш драгоценный ребёнок вырос. Родители, тёти, дяди, старшие и дедушки собрались вместе, чтобы отпраздновать брак в благоприятный час. Живите в праведности, ведите семью к процветанию, и пусть ваши сердца будут широки, как реки океана…
Он перечислил четыре качества воды: чистота, гибкость, способность утолять жажду и возвращать единство после разделения.
— Пусть и ваши сердца будут такими же. Сатху.
Кхем, сидевший со сложенными у груди ладонями, внимательно слушал, а затем с уважением повторил:
После этого брахман протянул ему варёное яйцо, разрезанное пополам, чтобы молодые обменялись кусками и накормили друг друга. Кхем, смутившись под взглядом будущего мужа, чуть было не проглотил всё сам.
Когда обмен был завершён, старейшины один за другим подходили, чтобы завязать на запястьях пары белые нити и благословить их союз.
Среди них был и Чанг, бывший глава субокруга, с детьми, включая Пхона с его невестой, а также Прим с мужем и трёхлетним сыном.
Годы назад Прим встретила свою любовь и планировала свадьбу, но церемонию раз за разом откладывали из-за странных обстоятельств. Чувствуя неладное, она обратилась за советом к Парану и узнала, что когда-то сама дала обет, что пока Паран не женится, она тоже не выйдет замуж. Пришлось провести специальный ритуал, чтобы снять это обещание, и только тогда она смогла соединить судьбу с любимым без всяких препятствий.
Пхон же, который в своё время был сильно влюблён в Кхема, после отказа почти полгода залечивал рану в сердце. Но его оптимистичный характер не позволил долго пребывать в печали, и вскоре он смог отпустить прошлое. Прошёл почти год с тех пор, как он влюбился в медсестру, которая дежурила у ринга, когда Пхон участвовал в бою. В тот день он проиграл и получил серьёзные травмы, и именно эта девушка оказала ему первую помощь. Хоть перевязка и была такой суровой, что из глаз у Пхона выступили слёзы, он всё выдержал.
После долгих ухаживаний они стали парой и встречались почти год.
Несмотря на то, что каждый шёл своей дорогой, Чанг, Пхон и Прим по-прежнему часто навещали Парана и Кхема, а те неизменно принимали их тепло и радушно.
После того как старшие завершили обряд завязывания нитей на запястьях молодожёнов, настала очередь Качайна. Кхем не знал, сколько денег тот вложил в белый конверт, и даже не решился заглянуть. Потом подошли Джет, Чан и друзья по университету, которые робко привязывали священные нити, стараясь не встречаться взглядом с Параном. Его строгий, тяжёлый взгляд одновременно внушал страх и уважение.
— Кхем, я так рада, что познакомилась с таким чудесным человеком, как ты. Спасибо, что всегда был рядом. От всего сердца желаю счастья в семейной жизни, — сказала Прай Май, не скрывая слёз. Кхем улыбнулся и принял благословение.
Прай Май широко улыбнулась, затем глубоко вздохнула и робко подошла к Парану:
— Э-э… поздравляю, Пхор Кру. Желаю счастья, здоровья… сатху, — пробормотала она, трясущимися руками завязывая нить и не осмеливаясь даже на секунду встретиться с ним глазами. После короткого вая она поспешно отступила и тут же отвесила Джету звонкий подзатыльник за то, что тот хохотал так, что стены задрожали.
Когда ритуал завершился, Суа и Сингх подбежали к своим папам с гирляндами из конфет, которые Качайн накинул им на шеи ради шутки. Вид у них был довольно нелепый, и Джет сразу предложил сделать семейное фото. Кхем и Паран устроили малышей поудобнее, а сами с лёгкими улыбками повернулись к камере. Сингх и Суа сидели смирно и широко улыбались, будто уже знали, что когда-нибудь станут знаменитыми тиктокерами.
Жители деревни, увидев, что Паран наконец обрёл подходящую пару, расчувствовались до слёз. В их сердцах смешались радость и облегчение, ведь человек, который всю жизнь отдавал себя другим, теперь сам обрёл любовь и заботу.
Но, как всегда бывает, пришло время расходиться. После свадьбы гости отправились по домам, оставив молодых вдвоём. Близнецы остались на попечение Араньи, так родителям было спокойнее, ведь если бы дети попали к Качайну, они наверняка не сомкнули бы глаз всю ночь.
Кхем пошёл в ванну после Парана. Он задержался дольше обычного, готовя своё тело к тому, что должно было вот-вот произойти.
Возможно, это слишком смущающе, чтобы признавать, но к двадцати девяти годам Кхем много изучал теорию, однако опыта у него всё ещё не было.
Он смотрел на дверь ванной и судорожно сглатывал. Руки были ледяными, когда он сжал их, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце.
Несмотря на то, что умом он уже приготовился, на деле внутри всё дрожало от неуверенности, волнения и смутного страха. В ушах звенело, взгляд мутнел… Он не решался выйти наружу.
Казалось, кто-то больше не мог ждать, потому что дверь вдруг распахнулась.
Кхем вздрогнул от неожиданности.
Паран, одетый лишь в белые пижамные штаны, смотрел на него непроницаемым взглядом. Но именно этот взгляд заставил сердце Кхема забиться в бешеном ритме, а тело вспыхнуло жаром, словно его кожу облизывали языки пламени.
Паран приблизился, источая свежий, едва уловимый аромат. Длинные тонкие пальцы коснулись щеки Кхема, и прозвучал глубокий, мягкий голос:
Кхем задрожал. Не в силах отвести взгляд от чёрных, как омут, глаз Парана, он выдавил дрожащим голосом:
— Я… — больше он ничего не смог сказать, только сглотнул, не находя слов.
Как же хотелось ущипнуть себя, вернуть самообладание и утопить эту смущающую слабость.
Почему? Ведь он касался этого тела бесчисленное количество раз, держал за руку, обнимал, целовал на протяжении многих лет. Почему же именно сейчас его сковывал страх?
Паран чуть склонил голову набок, в чёрных глазах мелькнуло нечто ищущее, как будто он сам хотел найти ответ. И уверенным голосом спросил:
Губы Кхема приоткрылись от удивления, он поспешно замотал головой, сбивчиво заговорив:
— Я не боюсь тебя, Пим. Я просто… просто нервничаю. И… немного тревожусь, — добавил он едва слышно, почти шёпотом, отворачивая лицо в смущении. Ведь он знал, что Паран терпеливо ждал этого момента.
Взгляд Парана смягчился. Он всё понял. Он медленно потянул Кхема за запястье, поднимая с холодного пола ванной, притянул к своей обнажённой груди и обнял.
— Не волнуйся. Если ты не готов, я не буду тебя заставлять, — тихо сказал он.
Сердце Кхема болезненно сжалось. Снова заставлять Парана ждать? Нет…
Он поспешно обвил руками его широкую спину, уткнулся лицом в горячую кожу и замотал головой.
Увидев это, Паран провёл ладонью по его спине, словно успокаивая испуганного котёнка.
— Не торопись. Нам незачем спешить.
— Но… — Кхем снова забеспокоился, и тогда Паран поднял его подбородок, встретившись взглядом. В этих глазах была такая спокойная прохлада, что она остудила бурю внутри.
— Подумай как следует. Ты делаешь это потому, что сам хочешь, или просто хочешь угодить мне?
У Кхема пересохло в горле. Казалось, невидимая рука коснулась самой глубокой, скрытой части его сердца.
Красивое лицо Парана, благородное сияние, исходившее от него, и эти острые, завораживающие глаза будили в нём желание, которое мог пробудить только он.
Он не мог отрицать того, чего хотел его собственный сердечный зов: обладать этим мужчиной, принадлежать ему и иметь его только для себя.
Язык невольно скользнул по губам, прежде чем он тихо вымолвил:
На миг в чёрных глазах Парана блеснула искра. Он побудил Кхема обвить его шею, а сам легко поднял его на руки. Стройные ноги сами собой сомкнулись вокруг талии Парана.
И без единого слова, лишь одним взглядом, полным жгучей, безудержной жажды, Паран словно сжёг тело Кхема дотла.
Кхем был уложен на кровать. Его сердце колотилось так, будто вот-вот выпрыгнет из груди, он не мог предугадать следующий шаг старшего.
Паран открыл ящик прикроватной тумбы, достал презерватив и лубрикант, положил рядом, а затем отошёл, чтобы стянуть с себя штаны прямо на глазах у Кхема, который смотрел, не в силах даже моргнуть.
У него перехватило дыхание в тот миг, когда обнажилось напряжённое достоинство мужа. Тусклый свет лампы высветил каждую деталь, и его размер заставил Кхема с трудом сглотнуть.
— Хочешь попробовать потрогать? — низкий голос разорвал тишину. Для Кхема это прозвучало не как вопрос, а как приглашение. Он протянул дрожащую ладонь и осторожно обхватил член пальцами.
Глаза расширились, когда орган в его руке напрягся ещё сильнее. Тогда он крепче сжал пальцы и начал неуверенно двигать рукой вверх-вниз, подражая тому, что когда-то видел в фильме для взрослых.
— М-м… — глухой звук удовольствия вырвался из груди Парана. Кхем прикусил губу, гадая, что будет, если он решится на большее. Поднял взгляд, встретился с пронзительными глазами, полными жгучего желания, и тихо спросил:
— Пим, можно я… использую рот?
Паран на мгновение застыл, словно не ожидал такого, а потом его длинные, слегка дрожащие пальцы коснулись мягких волос юноши. Он едва заметно кивнул.
В тот момент любопытство Кхема перевесило стеснение. Взгляд был прикован к длинному, твёрдому, усеянному жилками члену, который казался и пугающим, и притягательным одновременно. Кхем даже невольно задумался, почему он так не похож на его собственный…
Чем дольше он смотрел, тем сильнее притягивало. Он приблизился, и розовый кончик языка осторожно скользнул по головке, где выступала капля прозрачной влаги.
Атмосфера стала невыносимо напряжённой. Кхем ясно почувствовал, как Паран сдерживает себя изо всех сил, стараясь оставаться неподвижным.
Кхем снова попробовал горьковатый вкус жидкости, стекавшей с кончика, и затем шире раскрыл рот, обхватывая плоть. Он опустил голову так глубоко, как только мог, словно пытаясь измерить длину члена, но вскоре понял, что его маленькому рту этого не осилить.
— Ах… — низкий стон Парана вызвал у Кхема чувство торжества. Он начал двигать головой в ритме, подражая тому, что видел когда-то на видео, и был немного потрясён, обнаружив, что член возлюбленного мог налиться ещё больше.
Паран сам удивился нахлынувшему удовольствию. Долгие годы он относился к таким вещам отстранённо, сдержанно, но с Кхемом его самоконтроль мгновенно рушился.
Кхем вздрогнул, когда его внезапно обхватили за затылок. Паран, до этого державшийся спокойно, начал двигать бёдрами, уверенно, но не слишком грубо проникая в рот.
Кхем вцепился в крепкие бёдра, зажмурившись от нарастающих толчков. Губы плотно обхватывали ствол старшего, не позволяя ему выскользнуть. Временами он проводил языком по чувствительной головке, а другой рукой ласкал тяжёлые яички.
Учащённый ритм бёдер ясно говорил о приближающейся развязке. В тот миг Паран попытался выйти и кончить снаружи, но Кхем упрямо не отпустил его, сжав ладонью длину и сделав несколько поступательных движений, удерживая наполовину во рту.
Вид младшего, который так старался, лишь сильнее распалял. Их взгляды встретились, глаза Кхема блестели, а Паран крепко сжимал его голову. И вот, не выдержав, он содрогнулся и выплеснул горячую сперму прямо в рот любимого.
Кхем хотел почувствовать вкус Парана полностью, поэтому проглотил всё до капли. И хотя вкус оказался вовсе не сладким, как он ожидал, внутри его переполняло странное удовлетворение.
— И где же тот застенчивый мальчик, что прятался в ванной? — с лёгкой насмешкой произнёс Паран.
Кхем вспыхнул от смущения, а палец старшего скользнул к уголку его губ, стирая последние следы белой влаги.
— Ложись на кровать, — сказал Паран.
Кхем послушно забрался и улёгся на подушку, ожидая, что старший последует за ним.
Он сглотнул, когда на него навалилась высокая тёмная тень. Те самые глаза, что всегда его завораживали, смотрели прямо в душу. Сильные руки ухватились за край его брюк и медленно стянули их вниз, следом пошла футболка с круглым воротом.
Когда Кхем оказался полностью обнажённым, перед взглядом Парана предстали белая кожа, будто отражающая свет, и покрасневшее лицо. Кхем не решался гадать, о чём думает его возлюбленный, и лишь прикусил губу, когда тот поднял руку и провёл ладонью по его члену.
— Ох, Пим… ещё, — простонал он, прикусив тыльную сторону ладони, чтобы сдержать стон. Он в сотый раз сглотнул, пока тёплые руки скользили по чувствительному месту, а головка упиралась в живот. Паран поочерёдно надавливал на кончик и гладил его пальцем. Чем сильнее Кхем пытался сдерживаться, тем быстрее становились движения.
Паран ускорился, будто желая отомстить за прежние мучения. Кхем до боли прикусил нижнюю губу, ногами потеревшись о простыню, а в животе словно трепетали тысячи бабочек.
Острый всплеск удовольствия прошёлся по телу от самых пальцев ног, он не выдержал.
— Пим, помедленнее… я сейчас… ах! — он вскрикнул, когда мутная горячая струя вырвалась и испачкала ладонь Парана. Кхем обессилел, едва переводя дыхание.
Но времени на передышку не было, смазанная его же семенем рука скользнула по белоснежному животу, поднимаясь выше. Влажные пальцы грубо ласкали грудь, то разминая, то игриво дразня розовые соски.
Кхем начал извиваться, когда губы Парана опустились на его грудь. Тот жадно посасывал и лизал, не испытывая ни малейшего отвращения, ведь считал, что его муж заслуживает всего самого лучшего.
— Пим! — Кхем вздрогнул, хотел было запротестовать, но возлюбленный лишь слегка прикусил сосок, а потом успокаивающе провёл по нему языком.
Протесты обернулись стонами наслаждения, и всё тело изогнулось дугой.
— Скажи, если будет больно, — прошептал Паран, целуя висок и розовеющие щёки Кхема.
Тот застенчиво раздвинул ноги, слишком взволнованный и смущённый, чтобы наблюдать за действиями старшего. Холодный палец с каплей смазки коснулся чувствительного входа под яичками, сделал три медленных круга и осторожно вошёл внутрь.
Кхем сразу понял, что пальцы Парана были длинными и с широкими суставами, и проникновение оказалось почти невыносимым. Но как только они начали размеренно двигаться, волна сладкого удовольствия захлестнула его с головой, ноги нервно дёрнулись, ударяясь о простыню.
— Что? — хрипло отозвался тот.
Кхем дрожал, по щекам катились слёзы, и он с трудом выдавил:
— Пожалуйста… ещё один… добавь.
Паран без колебаний послушался, вводя второй палец и выбрав подходящий ритм. Почти каждый раз он ловко надавливал на мягкие стенки внутри, отчего Кхем вскрикивал и цеплялся стройными ногами за его талию, пытаясь хоть как-то справиться с переполняющим чувством.
Вид любимого в таком состоянии окончательно разрушил намерение Парана быть осторожным с этим хрупким телом. Чувствуя нарастающую жажду Кхема, он перестал дразнить, дотянулся до упаковки презерватива, разорвал её зубами и натянул на свой напряжённый член. Потом взял бутылочку смазки и выдавил немного на средний палец.
— Ах! Д-да, вот оно! — Кхем задыхался.
Непристойные влажные звуки длились недолго, как только он почувствовал, что снова приблизился к пику, два длинных пальца внезапно вышли, уступив место чему-то гораздо большему.
— Расслабься, — спокойно произнёс Паран, приподняв ноги любимого и уложив их себе на бедра, нацелившись в подготовленный вход.
— Уф… Пим, он такой большой… ах! — захрипел Кхем.
На полпути Паран не выдержал и одним быстрым толчком вошёл до конца, наклоняясь, чтобы подарить успокаивающий поцелуй.
Для Парана это ощущение было таким сладким, что всё вокруг перестало иметь значение. А перепуганный Кхем не смог даже закричать, но нежный поцелуй мужа помог телу постепенно расслабиться.
Младший терпел жгучий дискомфорт, пока тот не рассеялся. Как только Паран почувствовал, что напряжение ушло, он начал двигать бёдрами.
— Всё ещё больно? — обеспокоено спросил он, даже не снижая ритм, будто кто-то завладел его телом.
— Н-нет… Пим, продолжай! — выкрикнул Кхем, широко распахнув глаза, когда головка члена снова и снова задевала самую чувствительную точку внутри. Руки сами собой ласкали грудь, пытаясь выплеснуть переполнявшее желание.
Взгляд Парана скользнул к животу, выпуклому от его собственного члена. Поддавшись любопытству, он прижал к нему ладонь, не переставая неистово толкаться.
Кхем был оглушён блаженством, почти теряя сознание, но всё равно подчинялся, стискивая его всё крепче, разжигая огонь внутри старшего.
Неожиданно тело Кхема повернули вниз лицом. Он застонал, когда огромный член снова оказался глубоко внутри, и лишь тогда понял, что Паран подложил под его голову подушку, чтобы смягчить удары.
Кхем уткнулся в неё лицом, прикусив губы, а сильные руки Парана гладили его грудь, дразнили соски, а затем скользнули ниже, обхватив член.
Кхем стиснул зубы, от переполняющих ощущений из глаз брызнули слёзы, и он протянул руку, чтобы помочь себе.
Паран жадно мял его упругие ягодицы, низкие стоны отдавались в груди Кхема и заставляли сердце бешено биться в ожидании развязки.
Сдавленный гортанный стон прорвался наружу, звуки плоти о плоть гулко отдавались эхом по комнате. Пальцы ног скрючились от переизбытка наслаждения, он плакал, не в силах больше сдерживаться.
Но вместо жалости Паран ускорился, усиливая накатывающий экстаз.
— Ах! Пим, медленнее… я… я сейчас кончу!
Кхем больше не мог сопротивляться, отчаянно лаская себя рукой и сжимая головку в такт беспощадным толчкам.
Он чувствовал, будто парит в воздухе. Сознание обнулилось, слёзы и слюна стекали по лицу. Внутри всё сжалось в одну точку, и он кончил, заливая ладонь собственной горячей жидкостью.
Кхем застонал, его тело выгнулось.
Он неосознанно сжал член Парана так сильно, что тот едва сдержал крик. Судороги оргазма Кхема свели его внутренние стенки до болезненной тугости, и Паран, не выдержав, сделал ещё три мощных толчка, прежде чем выплеснуть мутный поток семени в презерватив.
— Ах... — сорвалось с его губ.
Кхем лежал без сил, задыхаясь. Паран ещё немного задержался внутри, а потом осторожно вышел и снял презерватив.
Не думал, что спермы будет так много, мелькнула мысль, пока он шёл выкинуть его.
Вернувшись, он сел на край кровати и аккуратно убрал с влажного лица мужа пряди липких волос.
— Хочешь принять душ? — тихо спросил он.
Кхем тут же замотал головой. Паран с нежностью посмотрел на того, кто обычно избегал всяких нагрузок, склонился и коснулся его лба поцелуем, после чего поднялся. Он не забыл прихватить с пола смятые штаны и отнёс их в ванную.
Вскоре он вернулся с тёплой водой и чистым полотенцем. Осторожно вытер Кхема от лица до воспалённого места, которое было безжалостно изнурено и теперь налилось болью.
Кхем наблюдал за этими заботливыми движениями с сердцем, переполненным теплом. Глаза сияли любовью и преданностью.
Закончив, Паран помог ему одеться и укрыл обоих одеялом. Кхем прижался ближе, послушно позволив втянуть себя в объятия.
Паран осыпал его лоб и щёки поцелуями, тихо спросив:
Кхем нахмурился и, густо покраснев, покачал головой.
— Не так сильно, как я думал, — пробормотал он и, укькнушись в тёплую грудь, шёпотом добавил: — Мне понравилось.
— Осторожнее... разбудишь его снова, — поддразнил Паран.
Кхем ахнул и резко отпрянул, заставив старшего рассмеяться.
Крупная ладонь скользнула за пояс его штанов, длинные пальцы нашли путь между ягодиц и коснулись там, где ещё оставались болезненные ощущения.
Кхем вздрогнул, чувствуя прохладу целебной мази, чей запах резко отличался от смазки. Лицо вспыхнуло от стыда за собственные мысли.
— Я больше не буду... Подождём, пока спадёт припухлость, и тогда можно продолжить, — успокоил Паран.
Кхем кивнул и, поднявшись, слегка коснулся его губ своими, подарив ласковую улыбку.
Тёмные глаза впервые смягчились так, как никто раньше не видел. Паран наклонился, ответил нежным поцелуем и прошептал слова, которых никогда ещё не говорил:
Кхем замер, глядя прямо в эти чарующие глаза. Он не ожидал услышать это вслух, ведь Паран всегда говорил поступками, а не словами. Его губы задрожали, и он крепко обнял мужа, заливаясь слезами счастья.
Паран едва заметно улыбнулся, заключая его в крепкие объятия и гладя по голове.
— Я... я тоже люблю тебя, Пим. Люблю больше всего на свете.
До конца времён, когда наши смертные оболочки перестанут существовать, ничто больше не разлучит нас. Навсегда.