Кхемджира | Специальная глава 4: О двух хрустальных сферах из сна
В самую глубину ночи, освещённой полной луной, Кхем спал крепко в своей новой спальне. Его поселили отдельно от Джета и Чана, чтобы не мешать их личному пространству. Он также не делил комнату с Параном, так как они оба решили, что смогут спокойно спать вместе лишь после свадьбы, когда придёт время.
Кхем сам попросил отсрочку. Сначала он хотел преследовать свои мечты, работать и зарабатывать деньги на любимом деле. А уж после этого можно было и оформить отношения. Всё это время он часто ездил туда-сюда между Бангкоком и Убонратчатхани, потому что не мог выносить разлуку. И этот отпуск не стал исключением.
За пять лет после тех тёмных времён ему больше ни разу не снились ни хорошие, ни плохие сны. Но сегодня ночью всё изменилось.
Во сне перед ним появилась пожилая женщина в белом. Её лица он не мог разглядеть. Она поднялась по лестнице тайского дома, оставила там бамбуковую корзину и ушла, не сказав ни слова.
Кхем спустился вниз, поднял корзину и долго смотрел вслед удаляющейся фигуре с непонятным чувством тоски. Но в то же время он ощущал счастье от того, что снова увидел эту загадочную женщину.
Он наклонился над корзиной, убрал белую чистую ткань и увидел два прозрачных стеклянных шара размером с кулак, лежащие рядом друг с другом.
Они ярко сияли, отражая солнечный свет и создавая вокруг себя прекрасное свечение. Тепло от этого зрелища было таким сильным, что на глаза Кхема навернулись слёзы.
Он проснулся в тот же миг, с лицом, мокрым от слёз, и сердцем, бьющимся так, что было больно. Он медленно поднялся, понимая, что больше не сможет уснуть.
Кхем вышел из спальни и постучал в дверь Парана. Подождав немного, он осторожно толкнул дверь. На тумбочке у кровати горела лампа. Паран явно ждал его. Кхем скользнул под одеяло и тут же прижался к крепким объятиям любимого.
— Мне приснился странный сон, — прошептал Кхем. Паран убрал руку с его талии, и нежно погладил по голове ладонью. Голос прозвучал тихо:
Кхем рассказал весь сон. Когда закончил, услышал мягкий смешок Парана.
— Значит, впереди ждут хорошие новости.
Эти слова успокоили Кхема. Он кивнул, уткнувшись в грудь любимого:
После этого дня Кхем вернулся в Бангкок, чтобы установить свой стенд на выставке и показать работы вместе с другими художниками. Экспозиция длилась четырнадцать дней.
За эти две недели ни одна ночь не прошла без сна об этой женщине и двух хрустальных сферах. Кхем всё больше погружался в эти видения, терял аппетит и сон, потому что постоянно думал о них.
Как только выставка закончилась, он тут же вернулся к своему возлюбленному. Паран, уже зная обо всём, сказал ему успокоиться, медитировать и искать внутренний покой. Потом он составил гороскоп Кхема по дате рождения и подтвердил, что скоро придут хорошие новости.
В ту ночь Кхем попросился спать с Параном в одной комнате, потому что был полностью измотан чередой снов.
Паран не возражал и следующие три ночи успокаивал его, гладил по спине, пока тот не засыпал.
На следующий день в деревню должны были приехать представители приюта, чтобы забрать пожертвования. Но в назначенный час никто не появился. Позвонив, староста узнал, что прошлой ночью в столовой приюта случилось короткое замыкание, начался пожар. Постройки сгорели, но, к счастью, никто не пострадал.
Услышав это, Кхем почувствовал, как что-то сдавило его грудь. Он даже не хотел думать о том, что могло бы случиться, если бы огонь добрался до спальных корпусов, где жили дети.
— Дети, наверное, сильно травмированы. Я очень переживаю за них. Может, пойдём посмотрим, как они? — сказал Кхем, и Паран слегка нахмурился, его лицо тоже выражало беспокойство.
Услышав просьбу любимого, Паран сразу кивнул. Он и сам думал о том же.
Они вернулись домой, чтобы переодеться в более опрятную и подходящую одежду. Паран надел светло-коричневую рубашку и чёрные брюки, которые Кхем заранее приготовил для него. Так как место, куда они собирались, было полным детей, не хотелось создавать слишком мрачную атмосферу. Паран понял довод Кхема и согласился на этот наряд, хотя за всю жизнь ещё ни разу не носил светлых тонов.
Кхем выглядел аккуратно и чисто. Белая рубашка с воротником и кремовые брюки сидели на нём идеально. Закончив одеваться, они вышли к белому Мерседесу, который Кхем получил в подарок на выпускной.
Он сел на пассажирское сиденье рядом с водителем, а за рулём, конечно же, был сам Паран.
Обычно он вёл машину спокойно, не слишком быстро и не слишком медленно. Но сегодня его езда была заметно резвее. Лицо оставалось невозмутимым, глаза спокойными, поза расслабленной, но Кхем чувствовал, что возлюбленный торопился, желая как можно скорее оказаться на месте.
Доехали меньше чем за полчаса. Там кипела работа. После пожара, случившегося прошлой ночью, немногочисленный персонал с трудом расчищал завалы в повреждённом здании. Почти всё было из дерева и дешёвых материалов, поэтому короткого замыкания хватило, чтобы вспыхнул огонь.
Едва они вышли из машины, к ним подошла одна из воспитательниц. Она уважительно поприветствовала гостей. Её часто посылали в деревню Парана за пожертвованиями, так что они были знакомы.
— Здравствуйте, Пхор Кру, Кхун Кхем.
Паран кивнул, а Кхем ответил вайем и сразу задал вопрос, мучивший его с того момента, как он услышал новость.
— Доброе утро, Кхун Намканг. Я узнал о пожаре от деревенского старосты и приехал навестить вас. Насколько велики повреждения?
Улыбка женщины мгновенно исчезла.
— Значительные, да. Столовую придётся снести и построить заново. Мы уже подали заявку на бюджет, но не знаю, когда получим средства. Пока приходится покрывать расходы собственными силами.
Кхем с сочувствием посмотрел на женщину, затем перевёл взгляд на главное здание, где несколько детей продолжали играть. Вернувшись к разговору, он спросил:
— При таких разрушениях в столовой дети хоть завтракали сегодня?
— К счастью, у нас ещё оставались кое-какие продукты и электрические сковороды, которые пожар не задел. Сегодня утром мы приготовили детям жареный рис. Но это была единственная еда, так как одна из сковородок сломалась, — она попыталась улыбнуться, но лишь покачала головой. Обычно оживлённая и разговорчивая, сейчас она выглядела уставшей и измотанной. Кхем мягко похлопал её по руке, стараясь подбодрить.
— Не волнуйтесь. Обедом займёмся мы с наставником.
Для Намканг это было словно свет в конце тоннеля. Паран и его община всё время поддерживали приют, но последние годы, с кризисом и потоком новых сирот, бюджет оказался на пределе. Женщина смахнула слёзы и тут же склонилась в благодарственном поклоне.
Кхем, желая, чтобы обед детей был питательным, чистым и приготовленным с душой, поехал на рынок за свежими продуктами и купил новую кухонную утварь на свои сбережения.
Из-за разрушенной столовой готовить пришлось прямо на улице. К счастью, в тот день солнце не палило слишком сильно.
Тем временем Паран нанял подрядчиков, чтобы снести и заново построить столовую, предложив оплатить и работу, и лучшие материалы. Убедившись, что всё идёт как надо, он присоединился к Кхему, чтобы раздавать детям обед. На этот раз он даже снял свои привычные чёрные очки и повесил их на ворот рубашки.
Меню, которое Кхем приготовил вместе с двумя поварами приюта, включало обжаренные овощи, лёгкий суп с тофу и фаршем из свинины и крупные сладкие виноградные гроздья, разложенные на общей тарелке. Когда настало время, дети выстроились в очередь за едой. В суете невозможно было разглядеть, кто есть кто, или запомнить лица.
После того как еду раздали, воспитатели отвели детей к скамейкам в тени деревьев и к другим местам, где можно было пообедать. Слышались звонкий смех и радостные голоса, и Кхем не мог не улыбнуться, глядя на эти счастливые лица.
Когда подошло время возвращаться домой, они с Параном оказались окружены детьми, которые прибегали за игрушками и угощением. Кхем заметил, что его возлюбленный всё это время словно кого-то искал взглядом.
Но прежде чем он успел спросить, они оба почувствовали лёгкий рывок за брючины и посмотрели вниз.
Перед ними стояли близнецы — мальчики лет трёх, светлокожие, с круглыми глазами и пухлыми щёчками, которые так и манили, чтобы их потискать. Два одинаковых личика, словно два идеально слепленных парных пельмешка на пару, отличить одного от другого было невозможно.
Двое взрослых и двое малышей встретились взглядами, и мгновенное узнавание пронзило сердце Парана.
Прежде чем прозвучали слова, малыши крепко обняли их ноги и подняли чистые, доверчивые, умоляющие глаза.
— Мы не будем плакать. Можно нам остаться с вами? — сказал старший, глядя на Парана. Младший, прижимаясь к ноге Кхема, энергично закивал в знак согласия.
И тогда Кхем понял смысл двух стеклянных сфер из сна. Он повернулся к Парану и встретил его взгляд, полный нежности. Когда тот едва заметно кивнул, сердце Кхема наполнилось такой радостью, что слёзы сами выступили на глазах.
Они одновременно наклонились и подняли малышей на руки. Кхем улыбнулся и произнёс:
— Хорошо, идём жить к папе Пиму и папе Кхему.
Паран без промедления начал процесс усыновления. Небольшое расследование показало, что три года назад ранним утром кто-то оставил новорождённых близнецов у дверей приюта в старой бамбуковой корзине.
Никаких документов при них не было, только клочок бумаги с датой рождения. Здесь их все знали просто как «близнецов», и им даже не дали собственных имён.
По закону, усыновление детей из социального учреждения требует судебной процедуры и множества условий, включая поручителей. Но главная проблема заключалась в том, что Паран и Кхем не были женаты, а однополые браки в стране не признавались. Однако с деньгами и связями Парана препятствия быстро исчезли.
Менее чем через две недели малыши официально оказались под опекой Парана и Кхема. Им дали имена и фамилию. Старший стал Сингхарадж Руангдеч, с прозвищем Сингх.
Младший — Пхаякка Руангдеч, с прозвищем Суа.
Оба имели густые чёрные волосы и большие карие глаза. Старший оказался разговорчивым и уверенным, младший же более застенчивым. Но в целом заботиться о них было легко. Они ели, когда им говорили, и спали, когда их укладывали.
Причина, по которой им дали прозвища Сингх и Суа, заключалась в том, чтобы почтить память тех, кто ушёл — Сека и бабушки Си.
После трёх дней заботы о малышах Кхем окончательно перебрался в одну комнату с Параном. Он не хотел рисковать и создавать впечатление отдалённости от любимого, а ещё больше хотел дать детям ту любовь и тепло, которых они не получили от своих настоящих родителей.
В то утро Кхем проснулся раньше обычного. Первое, что он увидел, был лоб младшего близнеца, Суа. Рядом лежал Пим, на спине, повернувшись лицом в другую сторону, а поверх него, уткнувшись взглядом в Кхема, устроился Сингх. Ребёнка прикрывала большая ладонь отца, чтобы тот не скатился вниз.
Картина была такой умилительной, что её невозможно описать словами. Кхем взял телефон с тумбочки, чтобы сделать снимок, решив собирать такие воспоминания, пока дети растут. Потом он разбудил всех, ведь сегодня им предстояло важное дело.
Паран сразу же открыл глаза. Кхем отметил, что хотя возлюбленный, как всегда, оставался молчаливым и немногословным, его поступки говорили иное: он безмерно баловал детей. Сонного Сингха не будили, а аккуратно понесли в ванную.
Мальчик положил голову на плечо Парана и слушал, как скребёт зубная щётка, пребывая в полном спокойствии.
У младшего, Суа, сон был чуткий. Завидев, что отец несёт брата, он тоже начал тянуться на руки. В итоге оба оказались в одинаковом положении, каждый в своих крепких руках, в ванной...
На купание и одевание малышей ушло немало времени.
И вот Сингх и Суа, в традиционных хлопковых одеждах, стояли перед Параном и Кхемом, протягивая пухлые ручки, чтобы родители повязали им священные нити — знак приветствия их кван, духовного начала.
— Будь хорошим мальчиком, послушным и здоровым, — благословил старшего Кхем.
Сингх гордо кивнул, выпятив грудь:
— Я не буду упрямым и не стану бодаться головой с папой.
Кхем рассмеялся и прижал сына к себе, чмокнув в щёчку:
— Ты самая яркая звезда, с далёкого дворца среди облаков. Ты выше всего в этом мире.
Он произнёс целый благопожелательный стих, сравнивая ребёнка с мудрецами и царями, призывая для него благополучие, силу и защиту.
Когда стих закончился, первой подошла бабушка Маи. Она обмотала ниточку вокруг пухлых запястий близнецов три раза и произнесла древнее заклинание-защиту, отгоняющее злых духов и болезни.
Затем малышей один за другим благословляли и другие деревенские жители. На ниточки вешали конфеты.
Чуть поодаль сидели их родители, Паран и Кхем, румяные от волнения и счастья.
В этой жизни Суа и Сингх были окружены любовью и теплом. Им больше не нужно было терпеть тьму и холод одиночества.
— Спасибо, бабушка, что привела нас сюда, — прозвучал тихий шёпот.