Кхемджира | Глава 13
В то время как все с восхищением смотрели на наставника Парана, Джет и Кхем услышали перед собой недовольные шёпоты двух первокурсников.
— По-моему, эти деревенские просто тупые, — пренебрежительно бросил один из них.
— Точно. Как обычный человек может вызвать дождь молитвами? — согласился его друг, Коракан, наблюдая, как крестьяне собираются вокруг мужчины в белой рубашке, проводящего церемонию. Им казалось, что этот ливень был всего лишь случайностью.
Оба студента, волей случая, оказались в волонтёрском клубе. Все клубы, куда они действительно хотели попасть, уже были переполнены. Они согласились участвовать в мероприятии лишь ради баллов за внеклассную активность и возможности попутешествовать по провинции. На самом деле интереса к происходящему они не испытывали.
Джет, стоящий позади, нахмурился, услышав их разговор. Остальные же, уловив тот же шёпот, поспешно схватили их за рукава и потащили в сторону, не позволяя сказать лишнего, пока церемония не завершилась.
Человек, стоявший неподалёку, услышал их слова, и его лицо омрачилось. Хотя он и сам иногда сомневался в вопросах веры, он никогда бы не позволил себе высказываться вслух так неуважительно, чтобы не ранить чувства других. Внутренние сомнения не повод бездумно разбрасываться словами.
Джет молча сжал кулаки, не в силах сейчас что-то сказать. Лишь запомнил лица этих двоих, чтобы в следующий раз отчитать их как следует.
Тем временем староста деревни пригласил наставника Парана пройти в шатёр, чтобы посмотреть традиционный танец под звуки местной музыки. Прежде чем тот поднялся на почётное место — длинную деревянную скамью, — один из учеников бережно протёр ему лицо чистым платком.
По завершении выступления Паран собрался было уходить домой, как вдруг среди толпы пробрался Кхем, с трудом проталкивая перед собой велосипед.
— Наставник, вот ваш велосипед... — пробормотал он, еле справляясь с тревогой, на лбу выступили капли пота.
Паран некоторое время смотрел на лицо Кхема, а затем поднял взгляд и безошибочно заметил прячущегося за манговым деревом Джета. И хотя всё внутри требовало разнести этого хитреца в клочья, Паран сдержался. Он просто крепко сжал руль велосипеда, принял его из рук Кхема и отстранился.
— И куда это вы сейчас собрались? — спокойно спросил он.
Джет покорно вышел из укрытия, опустив голову и стараясь не встречаться взглядом с наставником.
— Эм… когда установят фильтр для воды, староста поведёт нас сажать деревья, а потом на водопад, наставник, — пробормотал он.
Услышав про водопад, Паран слегка нахмурился. В этой деревне и правда был небольшой водопад, в полукилометре от леса. В это время года вода там была неглубокой и течение слабым, играть было не опасно… для всех, кроме Кхема.
Ему туда идти было нельзя. Его легко могло захлестнуть волнение или воспоминания. Паран тихо вздохнул, соскользнул с велосипеда и протянул ладонь:
Кхем моргнул, но тут же послушно протянул запястье. Паран достал из кармана священный шнурок, аккуратно обвязал его вокруг запястья мальчика, затем негромко произнёс заклинание, которое Кхем даже не пытался понять, и, наклонившись, мягко подул на его руку.
От неожиданности Кхем едва не лишился дара речи. Лицо вспыхнуло жаром, и он мысленно благодарил судьбу за солнечные очки наставника, иначе тот точно увидел бы, как его щёки полыхают, будто в лихорадке.
— Не позволяй этому амулету ослабеть, — тихо сказал Паран, отпуская его руку.
— Понял. Спасибо вам, наставник, — ответил Кхем, низко поклонившись.
Паран кивнул и, не оборачиваясь, вновь сел на велосипед, направляясь к своему дому. А Кхем, глядя ему вслед, невольно коснулся пальцами запястья, которое всё ещё горело от его прикосновения. Светлые глаза с лёгкой дымкой вглядывались в удаляющуюся фигуру, пока наставник не скрылся из виду.
Староста деревни повёл волонтёров сажать деревья в лес. Студенты хотели, чтобы их фотографии выложили на университетскую страницу для отчёта об общественных работах. Многие присоединились к мероприятию лишь потому, что узнали о водопаде неподалёку, и охотно вызвались помочь старосте.
Понимая, что ребята усердно трудились два дня подряд и явно нуждались в отдыхе, староста уступил и согласился отвести их к водопаду после работы. Студенты из волонтёрского клуба спешили закончить с посадкой деревьев, чтобы как можно быстрее отправиться к воде, ведь чем позже они придут, тем меньше останется времени на отдых. Один лишь Джет был этим всем откровенно утомлён.
На всё ушло меньше часа. После чего староста повёл студентов вглубь леса, примерно на триста метров. Вскоре их взору предстала небольшая каскадная речка, текущая с вершины горы. Водопад был не особенно высокий, около метра шириной, но выглядел живописно.
Перед тем как разрешить студентам играть в воде, староста зажёг палочки благовоний, прося прощения у духов леса за возможный шум и беспокойство. В этой деревне из поколения в поколение передавалось поверье, что у каждого уголка леса есть свой хозяин, и прежде чем делать что-то, нужно получить его благословение.
— Даже если просто хочешь искупаться, нужно зажечь палочку и отдать дань уважения, — напомнил кто-то из старших.
Но именно в этот момент Коракан сказал своему другу Пхумте, покачав головой с досадой:
— Не понимаю, как люди могут так слепо верить в то, чего нельзя доказать наукой. Ну ведь это же смешно.
Пхумта усмехнулся, соглашаясь, но даже он заметил, что те, кто услышал их слова, смотрят на них с явным неодобрением. Особенно Кхем и Чан. Оба обернулись к Джету, ожидая, что тот как всегда взорвётся. И в этот раз Кхем не стал его останавливать. Даже у него, человека терпеливого, вскипело внутри.
Но прежде чем Джет успел что-то сказать, вперёд вышел Чан. Он подошёл к Коракану и Пхумте и спокойно, но твёрдо произнёс:
— Хотите говорить что угодно, ваше право. Но вы хоть представляете, как это слышат те, кто верит всей душой? Хоть немного подумайте о других.
Коракан, оскорблённый таким упрёком, тут же ткнул пальцем Чану в грудь.
— И кто ты такой, чтобы читать мне морали? Хочешь, чтобы я тебя научил, как правильно разговаривать, придурок? — с угрозой прошипел он.
Но прежде чем дело дошло до толчков, Джет шагнул вперёд, отодвинул Чана в сторону и встал перед обидчиком.
— С такими грязными словами удивительно, что вам давно никто не отвесил по зубам. Что, руки чешутся?
Коракан сжал кулаки, уже готовясь ударить Джета, но Пхумта быстро схватил его за плечо и шепнул:
Коракан зло скрипнул зубами, но всё же отступил. Махнув рукой в знак презрения, он развернулся и ушёл, кипя от злости.
Кхем с облегчением выдохнул. Ситуация разрешилась без драки, чего он опасался больше всего.
— Пойдём умоемся, — тихо сказал Чан, потянув Джета за рукав, чтобы отвлечь его взгляд от уходящих обидчиков.
Джет, к удивлению Кхема, без лишнего упрямства подчинился.
После того как Джет и Чан привели себя в порядок, они забрались на большие камни у водопада, где их встретила подруга по имени Прай Май и пригласила поиграть в воде. Кхем с радостью присоединился, как ребёнок, забыв обо всём, а Джет и Чан просто наблюдали за ним с камней.
Чан стоял молча, следя за тем, как Кхем резвится в воде. Несмотря на то, что они были знакомы всего пару дней, у него внутри уже возникало странное беспокойство. Он не знал, почему, но видеть Кхема играющим в одиночестве казалось ему неправильным. Он даже не стал задумываться, просто молча наблюдал.
— Спасибо тебе, — вдруг пробормотал Джет, настолько быстро, что Чан едва расслышал.
— Что? — переспросил он, обернувшись.
Джет поморщился, но всё же громче и яснее повторил:
Чан моргнул, притворившись, что не понял:
— Похоже, я оглох. Повтори ещё раз.
Вместо ответа Джет со смехом вскинул ногу и толкнул Чана в воду.
— Ах ты!.. — с плеском упал тот в реку.
— Вот и получай! Ты же мастер доставать меня, вот и поплатился, — усмехнулся Джет.
— Да у вас, похоже, одинаковое обаяние, — смеясь, заметила Прай Май, наблюдая, как двое парней устраивают перепалку в воде.
Несмотря на то, что Чан и Прай Май не были особенно близки, они часто пересекались в клубе, и, несмотря на показное равнодушие, между ними начинала завязываться лёгкая дружба.
Чан услышал, как его окликнули, и медленно поднялся, его чёрная футболка промокла насквозь, обрисовывая рельефные мышцы пресса. Рука прошлась по некогда мягким волосам, теперь мокрым и зализанным назад. Карие глаза, обычно полные живости, на мгновение померкли, прежде чем он повернулся к Кхему и сказал:
— Всё нормально, Кхем. Пойдём играть в воду, — и, не сдержавшись, дал Кхему звонкую пощёчину по лбу.
— Чан, ты точно в порядке? — вскрикнула Прай Май, потрясённая произошедшим. В этот момент черты лица Чана, обрамлённые широкими бровями, казались особенно выразительными. Он рассмеялся, словно прогоняя неловкость:
— Ты что, близорукая или совсем слепая? — подшутил он. — Эй, подождите… а где мои очки? — спохватился Чан и тут же нырнул в воду, пытаясь нащупать их руками.
Кхем, нахмурившись, тут же развернулся к Джету, который стоял на валуне и, недоумевая, наблюдал за ситуацией.
— Джет! Спускайся и отвечай за это! Немедленно! — взревел Кхем.
Джет всеми силами старался игнорировать происходящее и не спускаться к воде, но его поймали и буквально стащили вниз. Пришлось, с явным неудовольствием, присоединиться к поискам очков, чтобы хотя бы формально помочь.
— Нашла! — вдруг закричала Прай Май с противоположного берега. Очки по счастливой случайности застряли в расщелине между камней и не были унесены течением. Девушка поспешно подплыла к ним, держа находку над головой.
Чан тут же взял очки, нацепил их прямо мокрыми. Это было куда лучше, чем оставаться без них.
— Большое спасибо, — с тёплой улыбкой сказал он.
— Не за что. Ладно, я пойду, увидимся позже, — ответила Прай Май, направляясь обратно к своим друзьям, которые уже звали её из воды.
Кхем хлопнул своих друзей по плечу, чтобы разрядить напряжение:
— Ну что, возвращаемся на берег.
Тем временем, с другой стороны водопада, Коракан, Пхумта и их школьный друг Тэ Чаторн, который учился в другом университете, подошли к старосте деревни. Тот сидел под баньяном за столом, дожидаясь, когда студенты закончат веселиться. По времени уже пора было возвращаться.
— Староста, мы тут заметили смотровую площадку на вершине. Можно нам подняться и сделать пару снимков? — спросил Коракан, указывая в сторону лесной тропы. Та часть леса была расчищена, лестница вела к вершине горы. Тэ Чаторн услышал о ней от своей девушки Прай Май, но сам не решился спросить. В итоге смелости набрался Коракан.
Но староста немедленно покачал головой:
— Нет, сынок. Погода уже холодная, пора всем возвращаться домой.
Он не стал раскрывать настоящую причину своего отказа. Боялся, что если скажет правду, они испугаются или подумают, что он просто их обманывает. Поэтому ограничился строгим тоном, после чего пошёл звать остальных студентов.
Коракан недовольно нахмурился. После недавней стычки с сыном депутата его раздражение только усилилось.
— Ну что за ерунда? Садитесь, — буркнул он, злобно усаживаясь на скамейку.
Пхумта, не менее раздражённый, тяжело вздохнул. А Тэ Чаторн молчал, с грустью наблюдая за происходящим, понимая, что их веселье на этом закончилось.
— Что ж, думаю, нам придётся пробираться туда потихоньку. Дорога несложная, но если идти открыто, нас точно заметят, — заявил Коракан, с азартом сверкнув глазами.
Он был не из тех, кто получал удовольствие от купания в водопаде, перспектива промочить одежду его раздражала. Всё, чего ему хотелось, сделать хоть что-то стоящее перед возвращением в Бангкок. Иначе поездка показалась бы ему пустой тратой времени.
— Ну, вы со мной или как? — Коракан вопросительно посмотрел на Пхумту и Тэ Чаторна.
Они переглянулись, на мгновение задумались, а затем синхронно кивнули. Видя это, Коракан довольно пожал им руки. На его губах заиграла победная улыбка.
Вернувшись в деревню, Коракан договорился встретиться с друзьями вечером у беседки на опушке леса, в месте, куда ночью редко кто заглядывал. Каждый должен был прийти с рюкзаком и фонариком. К счастью, они жили в разных домах, поэтому без труда соврали хозяевам, будто ночуют у друзей. Они были уверены, что их никто не поймает.
— Прай, — окликнул Пхумта девушку, которая шла рядом с Тэ Чаторном. Она шла неохотно, словно внутренне сопротивляясь этой затее. Прай Май одарила Пхумту сдержанной полуулыбкой и нехотя кивнула Коракану.
— Привет, Корн, — устало сказала она.
Коракан в ответ удовлетворённо кивнул. Раз Прай Май пришла, значит, если их поймают, не только он один будет отчитываться перед взрослыми.
Прай Май вовсе не хотелось идти. Она боялась темноты, боялась всего, что нельзя увидеть глазами. Но не смогла устоять перед просьбой своего парня. Они встречались всего пять месяцев, и Чаторн был первым, кто начал за ней ухаживать. Она не хотела его разочаровывать или ссориться, поскольку он ей слишком сильно нравился. Обычно именно он всегда во всём ей уступал. Потому сегодня она, пусть и нехотя, решила поддаться на его авантюру.
Однако двое его друзей, Коракан и Пхумта, вызывали у неё откровенное раздражение. Оба были беспечны, грубы и вечно влезали в драки. Они часто тащили Чаторна в бары, подсовывали ему сомнительных девушек. И пусть её парень всегда возвращался домой вовремя, Прай Май знала, что благодаря их влиянию он всё чаще ей врал.
Когда все собрались, Коракан повёл разговор:
Коракан зажёг фонарь и двинулся вперёд, ведя всех по маршруту, который заранее запомнил. Они пересекли мостик через водопад, забрались по лестнице, ведущей вверх, туда, где, по словам Прай Май, находилась смотровая площадка.
Но Прай Май и представить не могла, что её вытащат сюда посреди ночи. Сердце подсказывало ей, что не стоит продолжать, но объяснить это она не могла.
— Я… хочу вернуться, — с дрожью в голосе сказала она.
Но Чаторн на этот раз был непреклонен. Он не хотел портить настроение своим друзьям.
— Чего возвращаться? Мы уже столько прошли. Не бойся, я всегда буду держать тебя за руку, — успокоил он её, хотя Коракан и Пхумта оглядывались назад с явным раздражением. Прай Май поняла, что настаивать бесполезно, и молча пошла следом.
Вскоре они добрались до смотровой площадки — ровного участка земли с выступающим над обрывом валуном. Края были укреплены деревянным перилами, чтобы никто не сорвался вниз. Сюда явно приходили часто: ни кустов, ни травы, только утоптанная земля и голые камни. Ветерок был свежим и ласковым, куда приятнее, чем внизу у водопада. Вдали всё ещё мерцали огни деревни, а над головой раскинулось чистое звёздное небо, какого не увидишь в городах.
— Чёрт побери, оно того стоило, — довольно сказал Коракан, оглядывая открывшуюся панораму. Он был доволен, что настоял на этом походе.
— Ладно, вы ставьте палатки, а я пока разведу костёр, — объявил Пхумта.
Видя, что всё не так страшно, как казалось, Прай Май немного расслабилась. Вскоре они расставили три палатки, зажгли костёр и уселись вокруг на всё, что смогли найти под рукой. Прай Май достала небольшую чайник, чтобы вскипятить воду для лапши, а Чаторн извлёк свою неизменную акустическую гитару и начал что-то весело наигрывать.
Коракан усмехнулся, открыл свой рюкзак и начал выкладывать на землю содержимое.
— Ну что, ублюдки, я ведь вас не подвёл, правда?
— О, стой, что ты там притащил? — Пхумта аж привстал от любопытства.
Из рюкзака Коракана вывалилось больше десятка банок пива. Он заранее прикупил их, когда туристический автобус делал остановку, и спрятал в свой рюкзак, так как перед посадкой багаж тщательно досматривали, чтобы не пронесли ничего запрещённого, включая алкоголь.
— Вот она, настоящая благодать! В жизни должно быть много пива. Куда бы ты ни шёл, бери его с собой!
— Хватит болтать, давай уже пить, — фыркнул Пхумта.
— Эй, эй, это была шутка! — подмигнул Коракан и начал раздавать банку за банкой. Всем, кроме Прай Май. Она, зная свою слабость к алкоголю, отказалась, боясь, что опьянение сыграет с ней злую шутку.
Коракан опустошил первую банку залпом и небрежно швырнул её в пропасть. Этот жест вызвал у Прай Май раздражённый вздох. Ей всегда не нравилось его хамское поведение, но она не осмелилась сделать ему замечание. Вместо этого поспешно подобрала банку, а Чаторн, заметив это, спрятал мусор в пакет. Не потому что был против, а чтобы избежать сцен, если вдруг его девушка взорвётся от возмущения.
Они продолжали пить, пока Коракан не встал, заявив, что ему срочно нужно справить нужду. Пхумта и Чаторн, выпившие немало, тут же поднялись следом. Прай Май осталась одна у затухающего костра.
Минуты шли, а трое всё не возвращались. Огонь угасал, оставляя Прай Май в окружении мрака. Она не решалась идти за ними, фонарь в её руках казался слабой защитой. Но тревога за Чаторна и злость на его безрассудство вскоре пересилили страх.
— Тэ, Корн, Пхумта! — позвала она, голос её эхом разнёсся в ночи. — Вы слышите меня?
Ответа не последовало. Вокруг только стояли тени деревьев, и в этой тишине воображение начало играть с ней злую шутку. Казалось, лица незнакомцев проступают сквозь темноту.
На висках выступил холодный пот. Казалось, сама ночь давила на неё тяжёлым грузом. Всё внутри звенело от паники, но желание найти Чаторна оказалось сильнее страха. Прай Май сжала фонарь и двинулась вглубь леса.
— Тэ, отзовись... пожалуйста, прекрати так шутить. Я правда напугана, — голос дрожал, на глаза наворачивались слёзы.
Чем дальше она заходила, тем глуше становилась тишина. Её охватывал страх и обида, разрывающие грудь: неужели они просто бросили её здесь?
Мысль о том, что они могли уйти обратно, оставив её одну, вгоняла в ярость. Она поклялась, что как только найдёт их, устроит разнос каждому и раз и навсегда порвёт с Чаторном.
Из темноты сзади раздался звон, похожий на старинный колокольчик. Прай Май обрадовалась, уверенная, что это Чаторн наконец-то решился перестать дразнить её. Она резко обернулась, ожидая увидеть знакомое лицо.
Перед ней стояла молодая женщина в алом сабае. Кожа её была мертвенно-белой, лицо пересекали вздувшиеся чёрные вены. Глаза без зрачков, белоснежные, как фарфор. Тёмно-фиолетовые губы искривились в дикой гримасе, прежде чем широко раскрыться в беззвучном крике.