Кхемджира | Глава 20
Чан вскочил, поражённый тем, что Кхем вдруг разрыдался. Джет, увидев выражение его лица, ощутил, как по коже побежали мурашки. Что-то внутри громко заорало, что он что-то упустил. Он бросил метлу, схватил своего маленького друга и буквально затащил его на низкую скамью под манговым деревом.
— Кхем, что ты от меня скрываешь? Говори всё как есть! — слишком громко вырвалось у Джета.
От этого к ним подошёл Чан, жестом указывая на Кхема, который, закрыв лицо руками, безутешно плакал.
Кхем зарыдал ещё сильнее. Джет лишь ущипнул переносицу, пытаясь снять напряжение, и крепко прижал к себе своего маленького друга.
— Ладно, прости… Ну всё, хватит, успокойся… — бормотал он, поглаживая его по спине.
Кхем не хотел плакать… но каждое чувство, словно просочившись сквозь заслон, вырвалось наружу.
Вспомнились слова наставника о том, что прошлое нужно забыть, но в памяти всплывала жизнь, когда они были вместе… а теперь ещё и мысль о том, что он может уступить место какой-то Прим. В груди стало так горячо, что невозможно было терпеть.
Он плакал, пока не стало чуть легче. Слёзы всё ещё текли, но всхлипы стихли. Кхем осторожно отстранился от плеча Джета, опустил голову, стесняясь, и вытер лицо.
— Кхем, между тобой и наставником что-то случилось? — нахмурился Джет.— Я ещё тогда удивился, что он не принял тебя в ученики, да и говорит с тобой как-то странно…
Кхем крепко сжал губы, потом поднял взгляд и уставился на обоих так, что Чан тихо спросил:
— Кхем… тебе нравится наставник?
— Чёрт!.. — словно молния ударила в голову Джету. Он резко повернулся и одёрнул Чана за то, что тот ляпнул такое вслух, хотя только что велел ему молчать.
Кхем снова расплакался. Оба друга то кивали, то качали головами, находясь у полном замешательстве.
— В прошлой жизни мы с ним были возлюбленными, — выдохнул Кхем.
Второй раз молния ударила в то же место. За ней третий, четвёртый, пятый. Кхем выложил им всё: и как наставник рассказывал ему о прошлой жизни, и что они уже были вместе, и как он сам видел эти моменты. И, конечно, о той ночи, когда наставник пришёл к нему.
Джет и Чан без малейших сомнений поверили каждому слову.
— Я тогда тоже не спал, — признался Чан. Обычно он легко просыпался, а в деревянном доме любой шаг слышен куда лучше, чем в каменном. Он уловил запах благовоний и понял, что в комнату вошёл наставник, но решил, что тот просто проверяет, как они устроились, и не открыл глаз.
— Прости, что мой Пи теперь стал твоим наставником… Нам ведь всё равно придётся вернуться обратно.
Он хотел забыть, пытался, но не мог. Пока он видит это лицо каждый день, воспоминания не уйдут. Чан уже рисовал в голове будущее, где они с наставником всё-таки вместе, и уверенно сказал:
— Но ведь он обычный человек. Монахам не запрещено жениться и заводить семью. Он может любить кого угодно. Кхем, тебе не стоит так мучить себя.
Джет кивнул, но его лицо было мрачнее, чем прежде.
— Если вы с наставником и правда нравитесь друг другу, я не против. Лишь бы к концу своей жизни у него был человек, который о нём позаботится. Ты же ему этого не говорил, верно?
Слова Джета застряли у Кхема комом в горле. Он не мог отрицать, что наставник всегда держал между ними ясную грань. Только Кхем упорно видел в нём того самого человека из прошлой жизни…
Джет видел в глазах Кхема, что тот всё ещё ранен и растерян, и потому решил озвучить правду, чтобы Кхем услышал её от кого-то ещё. Что за человек его наставник?
— Я знаю своего наставника с детства. Он всегда говорил только правду, и если он сказал, что не хочет тебе помогать, значит, так и есть. Но Чан его ученик, он уже передал ему знания. В будущем мы сможем помочь… Мой мастер никогда не берёт учеников просто так, считай, он уже сделал для нас много…
Да, Кхем не должен создавать наставнику лишних проблем. Но в душе у него стало темно, как в безлунную ночь. Куда бы он ни посмотрел, всюду всплывали воспоминания, особенно те, где они расставались всего на несколько дней, но боль от этого казалась невыносимой. Если бы можно было вернуть прошлое и всё исправить…
А ещё в этой жизни он мужчина.
Неужели это одна из причин, по которой мастер его отверг?
— Что мне делать, Джет? — спросил он сквозь слёзы. — Мне так больно…
Джет снова обнял его, медленно поглаживая по спине, стараясь хотя бы немного утешить. Но слова его всё же были как острый клинок, вонзающийся прямо в сердце друга:
— Прости, Кхем. Оставь это в прошлом. Пусть трудно, но я помогу. Доверься мне.
Он крепко зажмурился… и всё же не сдержал громкого всхлипа.
Это было похоже на тонкое стекло, которое трещит и трещит, ломаясь снова и снова, или на маленькое животное, всё в шрамах, которое всё равно должно идти вперёд и дышать.
Чан лишь молча кивнул. Он был согласен с каждым словом Джета. Всё, что он мог, стоять рядом и прикрывать друзей от палящего солнца.
Паран проводил главу деревни, его дочь и сына в дом и усадил их, оставив небольшую дистанцию, ведь они не были учениками, которые обязаны соблюдать почтение. Их отношения были похожи на лес и тигра: разные, но зависящие друг от друга.
Чтоб обеспечивать жизнь в этой деревне, он обменивал магические предметы и свою помощь как человека, владеющего знанием, на то, что нужно общине. Иногда, как и сегодня, этого требовали обстоятельства.
Он попросил Прим и Пакпхона записать даты их рождения на листках бумаги. Когда они передали их, начал высчитывать числа и делать предсказания, опираясь на их желания.
Но в тишине вдруг раздался голос Пакпхона:
— Наставник, можно я сначала… в туалет? Что-то прихватило.
Глава деревни, Чан Клуэ, тут же прикрикнул:
— Разве я тебе не говорил не пить столько воды?
Пхон поднял сложенные ладони, извиняясь. Паран лишь мельком взглянул на него, потом вернулся к листкам и принялся записывать числа.
— В день перед боем постарайся не выходить из дома. Что до магической части, я сделаю тебе пратчиат для руки и отправлю домой. Но придётся подождать три-четыре дня.
Он говорил не о куске ткани с магическим символом, а о специальном амулете, который боксёр носит на руке во время боя. Он защищает от ударов, делая тело выносливым и крепким, и может быть тканевым или верёвочным, с нанесёнными рисунками, иногда с вложенными внутрь травами, такрутом или другими амулетами.
Пакпхон просиял, поднял руку и коснулся головы:
— Спасибо, наставник. Эм… я всё же… в туалет?
— Иди, — кивнул Паран. Получив разрешение, парень тут же поднялся и спустился по лестнице.
Паран снова посмотрел на дату рождения Прим. Поморщился, прикинул что-то и тихо вздохнул.
— Кхун Прим, в вашей судьбе нет дурных предзнаменований насчёт несчастных случаев, но есть проблемы со здоровьем. Вам нужно больше отдыхать.
Лицо Прим залила краска смущения. В последнее время с ней действительно случалось немало мелких происшествий, ведь она надрывалась на работе и толком не отдыхала. Но, наложив достаточно макияжа, смогла скрыть усталость от отца, а затем придумала предлог, чтобы он отвёл её к наставнику.
— Ох… — тихо воскликнула она, когда их взгляды встретились.
После этого Прим решила воспользоваться шансом и завести разговор с Параном, как и планировала. Ведь это был её первый визит в его дом, и упустить возможность провести эти драгоценные минуты она не собиралась.
— Как вы поживаете, наставник?
Паран кивнул с мягким выражением, в котором смешались лёгкая усталость и теплая привязанность к девушке. Несмотря на то, что Прим уже почти тридцать (всего на год-два младше его), она так и не завела семью.
Он знал Прим с детства и никогда не испытывал к ней романтических чувств. Для него она была как младшая сестра, выросшая рядом. Даже если она думала о нём совсем иначе и утверждала, что перестанет ждать лишь тогда, когда он женится, это ничего не меняло.
— У меня всё хорошо. А вы как, Кхун Прим?
— Эх… как видите, работы много, а сплю мало…
После недавних событий Кхем, следуя совету Джета, решил держаться от наставника подальше. Избегать встреч, а если уж придётся столкнуться, разговаривать сухо и уважительно, как с монахом.
Джет же, напротив, считал, что за Параном нужно присматривать. Он прекрасно понимал, что мало кто способен видеть его насквозь, но именно поэтому не хотел, чтобы Кхем снова попадался ему на глаза. Если наставник проявит явную неприязнь, больнее всего будет именно Кхему.
Джет и Чан решили ускорить обучение и как можно скорее увезти Кхема обратно в Бангкок. Тот понимал и принимал их логику. Слова Джета, хоть и были жёсткими, помогли взглянуть правде в глаза. Было тяжело, но он старался. Кхему оставалось лишь помнить, что он не должен ставить Парана в неловкое положение и посмотреть на ситуацию со стороны.
Может, и правда так будет лучше?..
С этими мыслями он граблями сгребал сухие листья, пока не дошёл до кухни. Сделал шаг назад… и врезался в кого-то.
— Простите, — быстро сказал он и, отступив, поклонился. Перед ним стоял высокий, широкоплечий парень с загорелой кожей и короткой стрижкой.
— Кто ты? Никогда тебя тут не видел. Как зовут? — спросил он дружелюбно, даже назвав Кхема на «ты».
Кхем моргнул, затем, не скрывая холодка в голосе, ответил, хотя внутри бурлило желание поскорее уйти:
Взгляд парня внезапно переменился. В глазах мелькнула странная искра, отчего Кхему захотелось зажмуриться.
— Красивое имя. Я Пхон. Рад познакомиться, — протянул он руку.
Кхем машинально приподнял ладонь, собираясь вежливо помахать, но, поняв, что от него ждут рукопожатия, неловко вложил руку в руку Пхона. По спине у него пробежал холодок…
В этот момент кто-то за его спиной протянул книгу через плечо, прямо в руки Пхона.
— В ближайшее время есть риск получить травму. Советую каждую ночь перед сном читать тридцать четвёртую мантру, Кхун Пхон, — тихо произнёс Паран.
Пхон почувствовал, как по затылку побежали мурашки. Увидев Парана за спиной Кхема, он словно воспринял это как предупреждение. Поспешно пожал руку, принял книгу, поблагодарил и вернулся к отцу и сестре, хотя, похоже, уходить ему не хотелось.
Кхем так и остался стоять, не решаясь повернуться к наставнику. И лишь услышал спокойный голос за спиной:
— Прекрати подметать листья и иди готовить. Когда закончишь, накрой еду крышкой. Я сам спущусь и поем.
На столе он заметил крышку, ту, что сделал наставник. А ведь утром, закончив уборку, Паран просто вернулся и оставил Кхема одного.
А ведь сам говорил, что не нужно для него готовить… — хотелось сказать Кхему, но он не осмелился. Он глубоко вдохнул и попытался не думать о странном поведении наставника, решив, что у него есть на то причины. — Не поддавайся… или Джет тебя точно прикончит.
Повторив это себе три раза, Кхем пошёл на кухню выполнять приказ.