Лоб в лоб | Глава 23: Даже если общество меня осудит, мне всё равно
История любви Ян и Джета была как мыльная драма.
Она познакомилась с ним в двадцать лет. Тогда Ян ещё не окончила университет и помогала подруге на съёмочной площадке, где Джет был главным актёром. Вот так они и пересеклись. Со временем сблизились, никто не мог указать, в какой именно момент всё началось. Очнулись уже тогда, когда разговаривали как пара, хотя ещё не называли это вслух.
Ян всё понимала. Она знала, что рядом с ней актёр, которого только-только начинают замечать, у которого нет связей и опоры. Джет, всего на два года старше, держал их отношения в секрете. Так продолжалось почти два года. В конце четвёртого курса Ян забеременела.
Она до сих пор помнила, что они оба растерялись, но даже на секунду не думали избавляться от ребёнка. Тайно поженились, по закону были мужем и женой, но мир об этом не знал.
Первое время всё было хорошо. Ян не тяготило жить «в тени», потому что она знала, что этот мужчина любит её. Всё продолжалось до рождения Джинна.
К тому времени Джет уже был селебрити такого уровня, что любой его шаг попадал в новости. Он не мог приезжать ежедневно, но всегда звонил. И любил сына так, как Ян никогда не видела, в каждом слове к ребёнку слышалось тепло. И Ян любила его всё сильнее.
Когда Джинну исполнилось четыре, вмешалась семья Джета. Бабушка потребовала, чтобы они расстались, ведь Ян считалась недостойной. Джет предупреждал, что его бабка была властной и решала всё. Отец беспрекословно её слушался, именно она была в семье вершиной власти.
Его допустили на съёмки только потому, что он пообещал, что позже оставит индустрию и вернётся в семейный бизнес как единственный внук-наследник.
Дальше началась настоящая драма. Ян начали давить со всех сторон, вынуждая бросить Джета. Худшее было то, что они хотели забрать Джинна.
Этого Ян никогда бы не допустила. Работа стала рассыпаться. Она только начинала строить бренд, но её обвиняли в плагиате, портили репутацию. В ход шли слухи, клевета, подставы. Это длилось почти два года.
Всегда находились «новые стечения обстоятельств», стоило унять одно, возникало другое. Все знали, кто за этим стоит, но власть делала их неуязвимыми.
В то время о Джете постоянно распускали романтические слухи, с дочерьми высокопоставленных людей, с актрисами, с детьми политиков. И всегда их называли «идеальной» парой, будто специально хотели показать Ян, как низко она стоит рядом с ними.
Когда всё же всплыло, что у Джета есть женщина, Ян оказалась единственной фигурой, признанной «недостойной». Поклонники приходили к её работе, требовали ответов, вели себя агрессивно.
Устав, Ян почти перестала выходить из дома и работала оттуда.
Потом Джет решил разорвать отношения. Не из-за слухов, а потому что боялся за неё. Он понимал, что это не закончится. Прошли годы борьбы, но семья не собиралась отступать.
Он не хотел, чтобы его жену поливали грязью на глазах у всей страны. Для него всё было совсем наоборот. Именно он был недостоин её.
Ян пыталась удержать, убеждала, что вместе они выдержат, но Джет смотрел иначе. Он хотел только, чтобы Ян и их сын были в безопасности, даже если для этого ему пришлось уйти.
После этого Ян больше не могла с ним связаться. Проблемы исчезли так, будто их никогда не было. Они с сыном вернулись к тихой жизни, но счастье Ян уже было неподвластно.
Джет постепенно сворачивал работу в индустрии и через два года официально объявил о завершении карьеры ради семейного бизнеса.
Шли годы. На каждый её день рождения, годовщину свадьбы, день рождения Джинна приходил подарок. Ян никогда их не открывала, но не выбрасывала. Всё лежало в коробках в глубине кладовки, как и в глубине её памяти. Каждый раз, когда появлялись новости о Джете, сердце сжималось. А вдруг это помолвка, свадьба или, хуже того, трагедия?
Больше всего Ян боялась того, что однажды он придёт просить развод.
К счастью, этого так и не произошло.
Как бы она ни говорила, что ненавидит его, как бы ни злилась, Ян знала, что никогда не сможет его забыть. Джет всё ещё оставался её единственным мужем. Она не хотела отпускать его окончательно, но хотела остаться единственной, кто носит титул его законной жены.
Так было до тех пор, пока три года назад Джет не появился перед ней снова. Он пришёл не за разводом, а за второй попыткой. Это был уже не тот Джет. Теперь у него была сила и возможности защитить её и их общего сына. Но Ян всё ещё было страшно. Она боялась, что если всё повторится, он снова уйдёт, даже если из любви.
Джет рассказал, что он сделал и почему семья больше не будет вмешиваться. Будучи единственным внуком, он использовал это как разменную монету: они не трогают Ян и Джинна, а он берёт бизнес и поднимает его. Семья согласилась, решив, что позже они всё равно смогут им управлять. Но Джет начал накапливать власть и выходить из-под их контроля.
Сначала никто этого не заметил. Но когда он раз за разом отвергал браки по договорённости и отказывался заводить наследников, семья забеспокоилась. Было поздно. Джет поднял «бунт», перехватил управление и не колеблясь прошёлся по отцу. Через два года бабушка умерла, и он стал полностью свободен.
Все эти годы он наблюдал за Ян и сыном издалека, но из страха, стыда и ненависти к самому себе не осмеливался приблизиться. Он говорил, что сожалеет о методе, которым их защищал, но если бы пришлось выбирать снова, то сделал бы то же самое. Хоть это и уничтожило его самого, они были в безопасности.
Три года он заново добивался свою жену, шаг за шагом, пока она не сдалась и не согласилась попробовать. Но Ян решила не говорить Джинну. Она знала характер сына. Знала, что он не примет этого.
Джет тоже понимал и жил с чувством вины. Всё рухнуло именно сейчас, когда Джинн случайно вошёл в магазин в тот момент, когда там был Джет. Будь это кто угодно другой, Джинн просто бы нахмурился и промолчал. Но это был его отец, которы оставил ему рану на всю жизнь. Его ярость, боль, растерянность оказались глубже, чем у кого бы то ни было.
Хорошо ещё, что рядом был Джей. Иначе Ян не смогла бы остановить сына.
Джей сидел рядом со своим парнем, в очередной раз чувствуя себя лишним. Напротив расположились мать и отец Джинна. Все четверо уже довольно долго молчали. Ян только что всё рассказала, а Джинн не произнёс ни слова. Он просто смотрел на родителей задумчивым, тяжёлым взглядом.
— Джинн, скажи хоть что-нибудь, прошу.
Впервые Ян чувствовала себя неловко перед собственным сыном. Всё это выглядело так, словно её застукали на измене, хотя «любовник» был его родным отцом.
Он молчал. Хотел вылить всё, что накопилось в нём за десять лет. Но какой в этом смысл? Сколько ни кричи, прошлое не перепишешь. Он знал, что мама всё равно любит этого мужчину.
Тяжёлый вздох, вырвавшийся из груди Джинна, заставил остальных втянуть воздух. Они привыкли видеть его взрывным, а не вот таким тихим.
— Скажи хоть что-то, но спокойно, хорошо?
Шёпот Джея встретил ледяной взгляд. Там были и раздражение, и обида.
— Ты сам сказал мне успокоиться, я успокаиваюсь. Что ты от меня хочешь?
Он прикусил щёку изнутри. В этот момент глаза Джета заметно дрогнули.
— Я сказал тебе успокоиться, но не до молчания. Если ты ничего не скажешь, мы что, будем так до ночи сидеть?
— И что ты хочешь, чтобы я сказал? Что я запрещаю? Что им нельзя быть вместе? Что должны расстаться? И что, они послушают меня?
Джинн с размаху пнул в голень парня, сидевшего рядом. Его острые, красивые глаза, которые все называли хитрыми, теперь выражали только раздражение, направленное на двух взрослых.
На самом деле он всё понимал. Но тот, кого бросили, какие бы ни были причины, оставался брошенным. Он вырос без отца. С клеймом безотцовщины. Слышал про мать всякое. Что она любовница, что спит с кем попало, что даже не знает, кто отец.
Он знал, что Джет заботился из тени. Ну и что с того? Как притвориться, что ничего не было, после всего, что он прожил?
— Это твоя личная жизнь, мама. Ты никогда не лезла в мои отношения, так что я могу сказать? — спокойно заговорил Джинн, отпуская часть накопленной злости.
— Джинн... — прошептала Ян. Она понимала, что он согласился не вмешиваться в её отношения с Джетом. Но это не значило, что он согласился простить его.
Джет слегка улыбнулся жене и посмотрел на сына, уже выросшего до его роста. Этого ему было достаточно.
Отношения отец-сын он будет восстанавливать сам, даже если на это уйдёт вся жизнь.
— И я надеюсь, что ты сдержишь своё слово. Я не хочу, чтобы из-за тебя о моей матери снова ползали слухи. Но если ты не сможешь сделать её своей женой открыто, если не сможешь дать ей место с гордостью, тогда не возвращайся. Мама может это принять. Я нет. Понял?
— Это именно то, чего я хочу. Всё изменилось. Больше на это нет никаких причин.
Джет всю жизнь презирал себя за то, что не смог когда-то сказать вслух, что эта женщина его жена.
— Хорошо. Потому что если у тебя не получится, даже если весь свет осудит меня, я больше никогда не дам тебе приблизиться к ней.
Его взгляд был жёстким, неколебимым, и всем сразу стало ясно, что этот парень сделает ровно то, что пообещал.
— У меня получится. Я сделаю это, клянусь.
Будущее обещало быть непростым, но Джет был готов пройти его шаг за шагом. Он был готов вернуться к жене и к сыну, готов тратить остаток жизни на то, чтобы исправить всё, что упустил. Он собирался стать мужем и отцом, которым когда-то не сумел быть.