Пассажирское сидение номер Х | Глава 14: Предлог
Сонг мысленно извинился перед собственными глазами. С того момента, как они выехали из аэропорта и до половины пути, этим глазам почти не выпадал шанс смотреть хоть на что-то ещё. Круглые, ясные, они только и делали, что следили за водителем. Смотрели снова и снова, так долго, что уже слегка начинала кружиться голова, словно их загипнотизировали.
Или, возможно, просто соблазнили. Кто его знает. Всего лишь мужчина за рулём, что тут особенного?
Джирапхат опирался правым локтем о дверь, пальцы с лёгкой небрежностью касались подбородка и то и дело скользили по губам. Внимательный взгляд был устремлён на дорогу. Левая рука лежала на руле, а средний палец время от времени подталкивал рычаг стеклоочистителей, и те, поскрипывая, проходили по лобовому стеклу, потом возвращались обратно, замирали. И снова. Погода, будто дразня вечно спешащих людей, то прекращала дождь, то выпускала по одной новой капле.
Сонг упорно убеждал себя, что тут нет ничего особенного. Просто мужчина, который ведёт машину. Но почему же невозможно оторваться…
— Так пристально смотришь… не боишься, что я начну смущаться? — неожиданно произнёс Пхат, при этом даже не повернув головы.
Сонг мгновенно отвернулся. Уличные огни и хвосты стоп-сигналов моментально заменили лицо, которое до этого занимало всё поле зрения.
Возражать смысла не было, поймали с поличным. Любое слово только добавило бы неловкости.
Приятное, странное тепло расползлось внутри, и улыбка сама собой появилась на лице.
— Прости, — выдавил он, уставившись в боковое стекло.
— Можешь смотреть сколько хочешь. Тебе не за что извиняться.
Улыбка стала шире. Даже не оборачиваясь, он знал, что тот тоже улыбается. Сонг решил перевести внимание на дорогу, на непрерывную цепочку огней впереди.
— В первый год работы я снимал комнату в Лат-Крабанге. А потом, когда договор закончился, съехал. Там слишком много людей работает в аэропорту. Чувствовал себя будто всё время на смене.
Сонг говорил честно. Он не любил жить рядом с коллегами по авиалиниям. После смены хотелось дышать другим воздухом.
— Сейчас живу ближе к центру. И до станции метро недалеко.
Джирапхат кивнул и снова включил дворники. Те сделали пару циклов и остановились.
— Когда ты купил эту машину? — спросил он.
— После того, как подписал контракт с Silver Lining Air. Чтобы удобнее добираться на работу.
— Почему тогда машину купил, а жильё снимаешь?
— Тогда мне казалось, что работа может поменяться. А машина в любом случае пригодится надолго.
— Я ещё не настолько отчаянный, чтобы влезать в долги. От родителей осталось немного денег. Ты считаешь, что лучше сначала покупать машину, а не квартиру?
Джирапхат повернул голову и одобрительно кивнул:
— Если это совпадает с твоим образом жизни, значит, это правильный выбор. Квартира это большой долг на долгие годы.
Джирапхат снова посмотрел на дорогу.
— Это даже хорошо. Когда переедешь ко мне, не придётся мучаться с продажей или сдачей квартиры.
— Но твоя квартира находится в самом центре. Если я перееду к тебе, мне придётся вставать ещё раньше…
Сонг попытался возразить, но сам же и замолчал, осознав, что только что сам попался в его хитрую ловушку. А этот подлый человек уже довольно улыбался.
Улыбка Джирапхата стала ещё шире:
— Я всегда был таким. Тебе нравится?
Стюард в синей форме мотнул головой, наполовину в шутку, наполовину всерьёз. Внутри всё уже давно вышло за рамки обычного «нравится», и Сонг был уверен, что этот мужчина прекрасно знает, что творится в его сердце.
Двадцатишестилетний парень задержал взгляд на резком лице человека рядом, а затем начал тихо рассматривать каждую деталь, будто боялся пропустить хоть что-то. Чёткая линия скул, горло, ловящее свет фар…
Он даже перестал обращать внимание, в ту ли сторону его вообще везут. Такая красота перебивала любое чувство самосохранения.
Сонгу вдруг представилось, как если кто-то посмотрит на их машину сверху, то увидит всего лишь двоих людей в маленькой коробке среди сотен движущихся огней. А если подняться ещё выше, то это просто одна дорога среди миллионов других в Бангкоке. Один город среди множества городов. Одна страна. Маленький кусочек Азии на огромной планете.
И при этом два человека всё же умудряются встретиться, влюбиться. А иногда потерять друг друга и спустя годы снова столкнуться, чтобы исправить то, что когда-то сломалось.
Эта мысль разрослась, стала почти пугающей.
Что было бы, если бы он не вернулся в его жизнь?
Если бы не было второго шанса?
Стал бы он до конца своих дней жить, цепляясь за призрак любви пятилетней давности?..
Он смотрел на мужчину, которому давно отдал своё сердце. И вдруг моргнул слишком резко, в глазах защипало.
Тот обернулся на секунду, снова глянул на дорогу. Когда поток машин стал пореже и можно было ехать ровнее, он снова повернулся к Сонгу, тот ведь так и не продолжил.
Помимо слов он поднял руку и осторожно коснулся щеки Сонга. Погладил. Дал тепла. И отпрянул, оставив после себя только прохладный воздух от кондиционера.
— Ерунда. Я всегда готов помочь.
Пхат даже не сомневался, что это благодарность за помощь на рейсе.
Он понятия не имел, за что именно Сонг его благодарил на самом деле.
Сонг понимал, что Пхат ошибочно истолковал его «спасибо», однако не стал исправлять эту ошибку.
На самом деле он и правда хотел поблагодарить за всё, что случилось в полёте из Тайваня. Но это было мелочью по сравнению с тем, что этот человек вернулся в его жизнь, подарил ему возможность снова проживать вместе простые вещи.
Рассказывать друг другу о прошедшем дне, жаловаться на раздражающих людей, делиться тем, что заставило улыбнуться, или хвастаться маленькими победами, за которые потом услышишь: «молодец».
И на этот раз по-настоящему. Чтобы он смог любить без оглядки.
Телефон водителя завибрировал, прервав этот всплеск чувств. Пхат чуть наклонился и кивнул на левый карман брюк:
Сонг изогнул бровь, мол, сам же может ответить. Но ладно, помочь так помочь. Он вытащил телефон и взглянул на экран:
Сонг провёл пальцем по кнопке принятия вызова и переключил на динамик.
— Пи Пхат, нам сообщили, что на рейсе была внештатная ситуация. У тебя всё в порядке? — раздался голос мужчины средних лет.
— Всё хорошо. Один подросток курил электронку в туалете. Его оштрафовали. Ничего серьёзного.
— Слава богу. Если журналисты свяжутся, как нам поступить?
— Просто предоставьте информацию по отчёту. Поручаю тебе.
— Принято. И ещё… Пи Данай сказал, что уже отправил письмо с предложением добавить новые маршруты и ключевые направления. Он ждёт утверждения. А ещё CSR-активности на вторую половину года тоже у тебя на проверке.
Они ещё немного обсудили работу и завершили звонок. Сонг нажал «отбой». Перед тем как машина остановилась, он случайно заметил красное число на значке почты и удивился, увидев столько непрочитанных писем.
— Пи Пхат, ты, наверное, очень занят. Тут куча писем без ответа…
Водитель лишь слегка улыбнулся и покачал головой:
— Занят, да. Но пока справляюсь. Большинство писем команда отправляет друг другу и просто ставит меня в копию. Срочных не так уж и много. Постепенно разгребаю.
Сонг кивнул, ещё раз глянул на цифру в красном кружке, задумался… а затем взял телефон и принялся что-то быстро печатать, усмехаясь.
— А-а… да ничего. В компании, оказывается, много классных CSR-инициатив, — Сонг неловко сменил тему.
— Авиация выбрасывает много углерода в атмосферу, так что работу на благо общества приходится усиливать, — спокойно ответил Джирапхат. — Ты участвуешь?
— Если в этот день я не лечу, тогда да. Но это необязательно, в основном ходят офисные сотрудники.
Он говорил про головной офис на улице Сукхумвит — большое административное здание, а не про офис в аэропорту.
— Кстати… ты же собираешься добавлять новый маршрут?
— Да. Минимум один: Бангкок–Мэсот. Сейчас на нём работает только одна авиакомпания, но мы изучили рынок, там есть потенциал для конкуренции.
Сонг взглянул на мужчину с деловой осанкой и уточнил:
— Три направления с высоким спросом: Чиангмай, Пхукет и Конкэн. Мы добавим по одному рейсу в день на каждое. Я ещё не объявил официально, но это уже есть в письме, которое я отправил сотрудникам на прошлой неделе.
Сонг только сказал «А!», вспомнив то самое письмо. В конце, перед разделом о наземном обслуживании, Джирапхат без деталей писал о «переформировании имиджа», расширении сети маршрутов и корректировке ряда рабочих процессов. Но одну фразу он запомнил прекрасно:
«Мы улучшим сервис, чтобы он оставался элегантным и стал более дружелюбным».
— В письме ты говорил про «более дружелюбный сервис». Это… как?
— Именно так. По моим наблюдениям, наши сотрудники слишком уж скромны, будто между ними и пассажирами отношения «начальник–подчинённый». Хочу, чтобы они воспринимались как партнёры в путешествии.
Сонг согласно кивнул. Silver Lining Air давно славилась высоким уровнем обслуживания. Предыдущий CEO сделал на этом бренд.
— Мы снимем новый рекламный ролик для продвижения Синих кресел и новых маршрутов. И немного обновим образ экипажа, добавим стиля. Музыкой станет та же песня, что играет на посадке.
— Звучит круто. А кто её поёт?
— Тангман. Отдел маркетинга сначала выбрал другого певца — Течина. Но он слишком юный. Я попросил переделать всё с начала. Нам нужен артист нового поколения… но такой, у кого есть аудитория и помоложе, и постарше. Мы можем двигаться вперёд, не отталкивая тех, кто с нами давно.
Джирапхат увлёкся работой и говорил вдохновлённо. Когда понял, что Сонг молчит слишком долго, повернул голову и увидел, что тот сидит с приоткрытым ртом.
— Ой… я увлёкся работой. Не скучно?
— Нет, — Сонг покачал головой. — Просто я всё ещё думаю о Тангмане.
— Я и Нид Ной его любим с тех пор, как Пи ещё не был популярным!
— «Пи»? Кажется, Тангман младше нас? — Джирапхат вскинул бровь, вспоминая.
— Он любит, когда его называют «Пи», — пояснил Сонг, — поэтому большинство фанатов так и обращаются. Если бы Нид узнала, точно бы визжала от восторга.
Не успев договорить, он уже отправлял подруге сообщение.
Водитель лишь покачал головой, улыбнувшись, и сменил тему, когда они подъезжали к повороту:
— Да. Потом будет светофор, поедем прямо и прижмёмся вправо, там разворот.
Джирапхат слушал указания с видом человека, который очень хотел как можно быстрее добраться до еды.
— Умираю как! Но сразу есть нельзя, сначала домой, переодеться, — пробормотал Сонг с комичным недовольством в конце фразы.
Форма стюарда как логотип авиакомпании, наклеенный на лоб. В ней нельзя стоять в очереди за уличной едой, есть на тротуаре, болтать по видеосвязи на публике, тащиться в автобусе или метро… про тук-тук и мототакси даже говорить нечего.
— Ты чего так на меня смотришь? Это же не я эти правила придумывал! — хохотнул Джирапхат.
— Ну и что? Давай я изменю правила.
— Тогда пункт первый: разрешить стюардам стоять в очереди за жареными шашлычками у ближайшего киоска.
— И когда очень надо разрешить прыгать на мототакси.
— И можно по дороге болтать с друзьями по видеосвязи.
— Одобрено. Я уже вечером вышлю письмо по компании.
После его торжественно-серьёзного заявления повисла пауза. Музыка из радио заполняла пустоту. А затем оба тихо рассмеялись.
Да кому когда-либо разрешали такое?
Маленькая японская машина свернула к кондо Сонга и остановилась на парковке.
— Подожди тут. Переоденусь, заодно возьму форму, чтобы отнести в химчистку, — сказал Сонг, уже открывая дверь. Но Джирапхат вдруг спросил:
— Та химчистка, мимо которой мы проезжали? Я тогда пойду заказ оформлю. А ты только скажи, что будешь есть.
Сонг, который был просто оголодавший до зверского состояния, замотал головой так быстро, что чуть шею себе не вывернул:
— Отлично! Я буду то же, что и ты… но обязательно сом тем из мангостана!
И тут Джирапхат понял… что сам же себе и вынес приговор.
В нём были «Сом там Забыла-про-мужа», «Сом там Амазонские джунгли», «Сом там Хорошему добро, плохому невезение», «Сом там Самый-лучший-день» и ещё куча названий, которые звучали как шутка, но нет, это были реальные блюда.
Он в жизни своей ел тысячи вариаций сом тама, но чтоб такое?..
Стена из пестиков, ступок и ингредиентов за прилавком «Госпожа Сомрон — Адский Сом там» выглядела угрожающе.
Генеральный директор крупной авиакомпании стоял там с огромной ламинированной картой-меню, закрывающей половину его лица, а юная сотрудница уже приготовила ручку, чтобы записать заказ…
Но он понятия не имел, что сказать.
Меню не содержало ни одного описания, только названия и ценники, причём ценники были облеплены десятком наклеек, явно менялись каждый квартал, но печатать новое меню было лень.
Высокий мужчина переворачивал лист меню туда-сюда, не зная, что заказать кроме сом тама из мангостана, который попросил Сонг.
Девушка с круглым лицом, не особо по-тайски, с акцентом, спросила:
Пхат выдал натянутую улыбку. Обычный человек был бы польщён, но когда тебя называют «красавчиком» в каждой забегаловке начинаешь подозревать маркетинговую магию.
— Один салат из мангостана, курицу-гриль, «Плачущий тигр»*, две порции клейкого риса. Остальное закажу, когда мой друг придёт.
[п/п: По-тайски: เสือร้องไห้ (сыа ронг хаи) — маринованный говяжий стейк, слегка поджаренный на углях, нарезанный тонкими ломтиками, с соусом из лайма, перца чили и специй.
Легенда гласит, что тигр съел всё мясо, но жирная часть оказалась настолько вкусной, что он расплакался, что её так мало.]
Сомрон (хозяйка) улыбнулась. Сонг говорил ему по дороге, что хоть кухня тут и уличная, но работает как серьёзный ресторан — разные ступки для тех, кто ест рыбный соус, и для тех, кто нет, и отдельная для аллергиков на креветки.
— У меня аллергия на креветки. Никаких свежих или сушёных креветок.
— Поняла. А рыбную пасту едите?
Сел он за маленький квадратный столик, пять тарелок и два стакана туда влезут, остальное вниз.
Он позвонил Сонгу, и когда тот ответил, услышал, что тот параллельно общается с прачечной:
— Да-да, через пару деньков заберу… Пхат, не суетись, я не голодный…
— Меню как космический корабль, — пожаловался Пхат.
— Я же сказал, что ты можешь выбрать любое блюдо.
— Так хочется что-то крутое, а не банальную папайю…
Пхат, скрипнув зубами, снова подошёл к стойке:
— Сом там из живых креветок БЕЗ креветок. Пять зелёных чили, без красных. Кисло-солёно-умами. И дать попробовать мне перед подачей.
Пхат чувствовал, что над ним издеваются.
— Ладно, обычный тайский сом там, без сушёных креветок. Острота средняя.
В ответ на другом конце послышался взрыв хохота:
— И ещё манговый салат с сушёной рыбой. Острота такая, чтобы сдохнуть раньше, чем успеешь моргнуть. Без рыбы, а из арахиса выбирайте только хорошие орехи, без чёрных точек, — продолжил издеваться Сонг.
— Тогда пусть будет… суп с жареными свиными шеями. Средняя острота. Всё.
Он улыбнулся официантке как герой рекламы, вернулся за стол и налил воды и себе, и отсутствующему спутнику.
— Ты вообще ничего не заказал по моим словам!
— Зайка, тебе так забавно меня мучить?
Пхат посмотрел через дорогу и увидел, как Сонг споткнулся об бордюр.
Усмехнулся, завершил звонок и дождался, пока тот дойдёт.
— Ты меня разыграл? — зарычал Сонг и рухнул напротив.
Сонг молчал, потому что возразить было нечем. Он сделал вид, будто просто пьёт воду, а сам следил глазами, как Сомрон кидает в ступку ингредиенты совершенно наугад.
— Видишь пестик у неё в руке? — протянул Пхат, лениво кивая в сторону кухни. — Если бы я заказал всё ровно так, как ты диктовал… этим пестиком мне точно зарядили бы по лицу.
Сонг фыркнул, а потом расхохотался так, что у него затряслись плечи. Пхат подпёр подбородок рукой и слушал этот чистый, светлый смех. Под столом их колени то и дело сталкивались, то слева, то справа, словно дразнили друг друга.
И ни один даже не думал смущаться.
Пхат огляделся. Простой металлический стол, пластиковые стулья, красные и синие, с трещинами, которыми легко защемить себе штаны, если слишком резко встанешь. Белый тканевый навес, как палатка на сельской ярмарке. В углу сидели курьеры всех возможных сервисов доставки, в фирменных куртках, уткнувшись в телефоны и дожидаясь заказов.
— Похоже, место и правда такое легендарное, как ты говорил, — заметил он.
— Да оно шикарное! Хоть и забегаловка у дороги, — оживился Сонг. — Сегодня нам повезло, народу мало. Иногда реально приходится стоять в очереди.
Он глянул в сторону прилавка и поймал взгляд хозяйки, тут же сложив ладони в приветствии:
— Ой, Сонг! Давненько тебя не было видно. А твоя девушка где? — радостно окликнула она, даже не представляя, какой миной сейчас попала.
У того, кто сидел напротив, брови тут же сошлись на переносице.
— Э-э… К себе домой уехала, — выдавил Сонг, натянуто улыбаясь, а потом повернулся к Пхату, показывая ту же кривую улыбку. — Она чуть-чуть неправильно поняла. Думает, что Нид Ной моя девушка. Мы просто слишком часто сюда вдвоём приходили.
Как только прозвучало объяснение, нахмуренные брови Пхата тут же разошлись.
— Вы с подружкой, значит, совсем неразлучные, да? — хмыкнул он.
— Как сросшиеся, честное слово. Народ всё время решает, что мы встречаемся. Она меня ещё «любимый муж» зовёт.
Глаза Пхата округлились, а потом он от души расхохотался.
— Спасибо, что предупредил. А то я бы уже представил себе какую-нибудь драму, — сказал он.
Пхат наклонился чуть ближе, опираясь локтями о стол:
— Например, что Сонг, который исчез из моей жизни на пять лет… уже давно чей-нибудь законный муж.
Сонг прикусил губу, чтобы не расплыться в глупой улыбке. На большее его, честно сказать, в моменты вот такого флирта и не хватало.
— Это точно тот же Пхат, которого я видел на рейсе в Чиангмай? Тогда у тебя лицо было такое… что хоть иконы пиши.
— Я до сих пор помню тот рейс. Не думал, что выгляжу таким мрачным.
— Мрачным? — Сонг скривился и изобразил его, сведя брови почти в одну линию, а губы в узкую полоску. — Вот таким.
Сонг тут же стёр с лица пародию и нервно откашлялся, пытаясь понять, кого именно сейчас похвалили, его или всё-таки себя любимого.
Пхат убрал локти со стола, когда официантка принесла еду. Тарелки заполняли каждый сантиметр поверхности, кое-где соус почти переливался через край. Пхат кивком пригласил:
Сонг ел, как будто боялся, что тарелки исчезнут. Вилка постоянно скакала от одной тарелки к другой. Челюсть работала без перерыва. Пхат смотрел на этого голодного зверёнка и даже немного жалел его, в таком темпе он сам точно не поспевал.
Он пытался понять, правда ли еда в этой забегаловке настолько вкусная, как расписывал Сонг? Или это потому, что ест он рядом с ним, и всё автоматически становится вкуснее?
Когда Сонг начал наконец замедляться, Пхат озвучил вопрос, который терзал его весь ужин:
— Сонг, а что это за «красный салат из толстых макарон»?
Сонг отпил воды, вытер губы салфеткой и усмехнулся:
— Да это обычный сом там, просто лапша там свежая, толстая, такая, знаешь, как круглые скользкие червячки.
— Название милое, — хмыкнул Пхат. — А лучший сом там здесь какой?
— Тот, что мы ели первым. Фирменный рецепт. Тётя Сомрон говорит, что выбирает только самые свежие продукты. Там креветки такие… хрустящие.
Пхат передёрнул плечами. Одно слово «креветки» его уже нервировало.
— А вот этот… «Сом там Хорошему добро, плохому невезение»? Это вообще что за магия?
— Без понятия. Думаю, разновидность того «плохого» сом тама. Но я его никогда не пробовал.
— Я и не знал, что сом там эволюционировал настолько далеко, — покачал головой Пхат.
— Угу. И цена эволюционировала тоже…
Пхат подцепил вилкой дольку мангостана, разглядел её на просвет и отправил в рот. Вкусы кислый, солёный и острый сплелись в один взрыв.
— Кто вообще придумал делать сом там из мангостина… и чтобы это было вкусно?
— Мы с Нид Ной всегда его заказываем, — гордо ответил Сонг.
Они обсуждали сом там с таким вдохновением, будто защищали научную диссертацию. Стол быстро опустел, остались жалкие следы соусов, пара листиков мяты, пустые пакеты из-под клейкого риса.
Оба наелись так, что двигаться не хотелось. Особенно Сонгу, он жевал так отчаянно, что челюсть явно собиралась бастовать.
Сонг заметил, что Пхат полез за кошельком:
— Пхат, дай хоть я заплачу. Не доставай.
— Я же пригласил, мне и платить.
— Но ты уже сто раз меня угощал. Позволь мне один разок.
Пхат прищурился, будто взвешивал предложение на внутренней дорогущей весовой системе.
— Ну пожа-а-алуйста. А в следующий раз уже ты меня снова угостишь.
Пхат улыбнулся одним уголком губ:
— Значит, у нас будет следующий раз. Верно?
Сонг чуть опустил глаза и тепло улыбнулся:
— Если еда с тобой всегда такая вкусная… я хочу, чтобы «следующих разов» было много.
Они смотрели друг на друга в тишине, давая желудкам время договориться с совестью. С неба снова посыпался мелкий дождь. Асфальт едва успел подсохнуть, как снова блестел мокрыми лужами. Звук капель по тенту заставил Сонга вспомнить давние дожди. Шесть лет назад. Странно… такая простая мелочь, а память снова ожила.
Было одно давно забытое любопытство. Спросить? Вдруг он и не вспомнит. Вдруг разрушит атмосферу…
В конце концов, любопытство победило.
— Можно спросить? — тихо произнёс Сонг.
Пхат сразу кивнул, будто давно ждал:
— Ты что, умеешь считывать все мои мысли? Страшный человек.
Пхат только слегка пожал плечами, будто соглашаясь с обвинением.
— Ты помнишь… тот самый первый день, когда мы встретились?
— Когда ты остановил меня перед тем, как я побежал под дождь к общежитию… ты ведь хотел попросить мой номер телефона, да?
Сонг смутился, представляя себя в тот момент. Весь мокрый, растерянный, и совершенно ничего не понимающий.
— Я хотел попросить хоть какой-то контакт. Лайн, инстаграм, номер. Что угодно.
Сонг облегчённо улыбнулся, но тут же нахмурился, потому что Пхат добавил:
Сонг даже не попытался скрыть разочарование. Глупое сердечко в груди, похоже, надеялось на что-то другое.
Пхат спокойно допил воду и добавил:
— Потому что другого повода тогда… у меня просто не было.
Сонг попытался скрыть улыбку, но щёки всё равно предательски дрогнули.
Значит… номер он хотел, потому что уже тогда хотел продолжения. Просто повод был дурацкий — вернуть зонтик.
Сонг ухмыльнулся, поддразнивая:
— Значит, ты уже тогда зажёг зелёный свет для меня, да?
— Да, — слишком серьёзно ответил Пхат, чем заставил Сонга замолчать.
— У меня есть две категории первого впечатления. «Выглядит отлично» и всё. И «выглядит отлично, надо узнать поближе». Я сам не понимаю, почему так делится… оно просто чувствуется.
Сонг смотрел всё внимательнее. Пхат говорил спокойно, уверенно, будто это не признание, а деловой отчёт.
— Когда знакомство складывается, появляются ещё две категории. «Хороший человек, кто-то будет счастлив рядом с ним». И «Хороший человек, я хочу быть тем, кто будет счастлив рядом». Ты прошёл обе ступени.
Сонг застыл. На лице застыли смесь шока, нежности и лёгкой паники.
— Э-э… более чем, — выдохнул он.
Пхат поморщился, будто осознал, что слишком откровенен:
— Наверное, это прозвучало слишком серьёзно…
Сонг хотел рявкнуть: «Да ты что?! У меня сердце уже барабан выбивает!», но сдержался. Вообще трудно было сохранять разум, пока вокруг только обглоданные крылья, перец, липкий стол, дождь за спиной и ни единой романтической детали. Но кое-кто, чёрт возьми, умудрялся создавать романтику из куриных костей и сом тама.
Сонг подумал, что если бы у людей было резюме для любви, у Пхата там явно стояло бы: «Вызывает сердечные осложнения в любых бытовых обстоятельствах».
— А ты… зажёг зелёный свет? — пробормотал он.
— Сначала я растерялся. Не понимал, почему тут стоит агент 007. А потом растерялся ещё сильнее, потому что ну как можно быть таким красивым?
— По озвученным критериям зелёный свет я всё-таки был, подтверждаю.
— Ну раз уж так, господин председатель… — Сонг хмыкнул, но глаза сияли, как у ребёнка, которому подарили целый парк аттракционов.
Счастье грело больше, чем еда. Если бы завтра публиковали рейтинг самых счастливых стран, то один только Сонг поднял бы Таиланд на несколько позиций.
— Сонг… — так же тихо откликнулся тот, глаза в глаза.
— По твоей теории… ты тоже прошёл обе ступени.
Пхат посмотрел на него так, будто каждое слово Сонга просачивалось прямо в кровь. Скулы напряглись, пальцы сжались. Тишина между ними стала плотной, почти осязаемой.
Сонг вдруг почувствовал, как прежняя нежная романтика сменилась жаром и странным томлением. Чёрные глаза напротив, низкий голос, всё это явно несло скрытый смысл. Он заёрзал.
— Э… нет. Завтра у меня рейса нет.
Шум пестиков и ступок, звон ложек и разговоры вокруг почти заглушали удары сердца, но не до конца. Сонг ждал, что прозвучит дальше.
— А у меня завтра тоже нет рейса.
— Стюард Пхат тоже отдыхает? В офис не надо?
— Совет директоров не собирается. Я могу работать где угодно.
Аналитический отдел мозга Сонга срочно начал считать:
[Нет встреч] + [Могу работать где угодно] = [Никуда не спешу, могу остаться на ночь]
Так… это намёк, или он просто так языком чешет?
Если это тот намёк… что отвечать?
Надо сказать что-нибудь хитрое… чтобы вроде бы невзначай, но чтобы дать понять, что он не хочет, чтобы Пхат уходил.
— У меня есть все стриминговые подписки, — выпалил Сонг.
— Угу, — Пхат провёл пальцами по губам, сдерживая улыбку. — И что?
— Попкорн для микроволновки есть. С сырным порошком. Очень вкусный.
— Богато живёте, поздравляю, — он делал вид, что серьёзен.
Надо было продолжать, но мысли кончались.
— Комната чистая. Есть Wi-Fi. Кровать queen, не маленькая.
— И что ты хвалишься? У меня Wi-Fi тоже есть. И кровать California king.
— Тогда вызывай машину и езжай к своей кровати California king. А я устал, — Сонг недовольно зыркнул. Видимо, удачно, ведь Пхат открыто рассмеялся.
Он пригнулся к столу и тихо сказал:
— Разрешишь мне остаться на ночь?
— Не надо. Ты просто любишь меня дразнить, — поморщился Сонг.
— Я дразню только после работы. По правилам, — в голосе Пхата сквозила нежность. — Дай мне поиграть чуть-чуть. Я давно никого так не дразнил.
Сонг сузил глаза. Раздражение? Да. Но мысль, что он мог бы дразнить кого-то другого, вызвала уже ревность, с громким плеском.
— Так как? Пустишь меня или нет? — он с вызовом приподнял бровь.
— Сначала заплачу, — Сонг уклонился от ответа и поднялся. Стул, цепляясь за штанины, выдержал последний бой, прежде чем отпустить.
— Пятьсот девяносто бат, красавчик, — бодро объявила женщина в фартуке.
Сонг приложил телефон, оплатил, и, прежде чем уйти, наклонился к хозяйке и заговорщически прошептал, прикрывая рот ладонью:
— Та девушка с длинными волосами это не моя девушка… — он кивнул на Пхата, наблюдавшего за ним со столика. — На самом деле мой парень… вон тот красавчик.
С этими словами он спокойно развернулся и пошёл обратно, оставив продавщицу столбом, с разинутым ртом и глазами по пять копеек.