Богиня благословит тебя от смерти | Глава 44: Скажи прощай
— Ты хочешь взять это с собой?
— Эй... Ты что, переезжаешь куда-то? — Сингха прищурился, глядя на мальчишку, который грузил вещи в машину. Прошло уже три недели, как он разлагался в больничной палате. Наконец-то его выписали, хотя официально он ещё числился на восстановлении — пришлось подписать пару бумаг.
Дело продвигалось вперёд. И хорошо, что общественность заинтересовалась расследованием — это не дало начальству просто замять всё под ковёр.
Он, правда, так и не попал на похороны лейтенанта Кхема, но выразил соболезнования позже. Этот случай унёс слишком много жизней. И он сам едва не стал одной из них. Сингха лично передал материалы расследования и слова поддержки оставшимся семьям. Каждой семье приходилось по-своему справляться с горем.
Он объяснил им, с какими трудностями столкнулись их близкие перед смертью — не чтобы сделать ещё больнее, а чтобы они знали: эти люди боролись. Кто-то пытался исправить старые ошибки, кто-то сталкивался с непреодолимыми проблемами, кто-то уже начал думать, как начать сначала.
С ростом опыта приходит осознание — у каждого есть кто-то, по кому он скучает. Не все получают шанс, иногда просто не везёт. И всё, что остаётся — наблюдать, как этот путь заканчивается судебным разбирательством.
Сингха решил сам отвезти документы в Сисакет — в первый раз, прихватив с собой две фотографии.
В путь с ним отправились трое друзей: Сэй, Дарин и Мек, который добровольно вызвался отвезти и сдать арендованную машину обратно.
— Не особо. Больше голова болит — у нас тут водитель ужасный, — молодой следователь бросил красноречивый взгляд в зеркало заднего вида. Мек тут же это заметил.
— Да пошёл ты. Хочешь, сам за руль садись, раз такой умный?
— Хочешь таблетку? У меня есть.
— Потом, — отказался Сингха, глядя в окно. Всё время, пока он лечился — и в больнице, и дома, — этот мальчишка не отходил от него ни на шаг. Они так ни разу и не заговорили о разъездах или прощании.
В дороге они останавливались на заправках, чтобы кто-то другой сел за руль. Сингха дремал, пока его сосед по сиденью снова и снова не превращал его плечо в подушку. Он в итоге даже перестал ворчать.
Почти восемь часов ушло на то, чтобы вернуться к старому деревянному дому, в котором они уже бывали. Дядя Чай и тётя Ной встретили их с радушием и тут же позвали за стол.
— Не стесняйтесь. Чувствуйте себя как дома.
— А ты-то где спать будешь, дядя? Людей-то набилось... — заметил Чан, вопросительно подняв брови в сторону незнакомцев, кроме Сингхи и Тхапа.
— Не переживай. Дарин пусть спит одна, а ты — со мной и тётей. Остальные вместе устроятся.
— Спасибо за заботу, дядя, — Дарин вмешалась, указывая на трёх парней, — но можете положить всех их ко мне.
— Ты же девушка! Как ты будешь спать с парнями?
— Пфф, дядя, да ни один из этих придурков мной не интересуется.
Чай и Ной расхохотались. Дом наполнился голосами — стало по-настоящему уютно.
— Завтра у нас дела в храме. А вечером, если освободишься — можешь прогуляться, — Сингха сидел в своей комнате, привалившись к стене. После долгой дороги боль в животе дала о себе знать.
— Болит? — Тхап только что вошёл и нахмурился, увидев, как старший держится за бок.
— Иди сюда, — Сингха махнул ему. И тот тут же подскочил, словно щенок, учуявший хозяина. Если бы у него были уши и хвост — он бы точно ими вилял из стороны в сторону.
— Что ты... Пи Синг? — Тхап напрягся, когда Сингха опустил голову ему на колени, как в машине тогда. Только сейчас Тхап уже рассказал ему о своих чувствах. — Ты же шею себе свернёшь, если так лежать будешь.
— Угу, — только и ответил Сингха, прикрыв глаза. — Я же говорил: вернёмся позже, когда я поправлюсь. Всё равно, мне надо покончить с этим делом.
— Полицейские уже осмотрели тот дом, да?
— Угу. Большинство останков собраны и направлены на экспертизу, чтобы установить личности и вернуть тела семьям.
— Значит... — Тхап вдруг осёкся и плотно сжал губы.
— Нет, — тихо ответил Сингха, хоть и с закрытыми глазами, уловив суть тревоги. — Если ты о теле своей матери… его пока так и не нашли.
Комната погрузилась в молчание. Слышно было только, как гудит старый вентилятор. Прошло какое-то время, прежде чем Сингха вздохнул, распрямился и сел как прежде.
— Но есть ещё одно место, где стоит поискать.
Когда Сингха поднялся и вышел из комнаты, Тхап быстро бросился за ним. Машина остановилась перед старым деревянным домом на краю деревни. За ним начинался лес, огороженный низким, местами проржавевшим забором. Перед домом висела табличка: «Продаётся». Судя по состоянию дома, покупателей тут давно не было.
— Твой, — сказал Сингха, выходя из машины. Он снял очки и вогрузил их на голову.
— Если верить данным, твоя мать сняла этот дом двадцать пять лет назад — он был недалеко от роддома. Тогда она работала менеджером закусочной неподалёку, но, забеременев, уволилась и начала шить дома.
Они прошли через калитку и направились к лесу за домом. Тхап задержал взгляд на доме, и его глаза наполнились болью.
— С чего бы тебе знать? Тебе и года тогда не было, — Сингха шёл медленно, не сводя глаз с мальчишки. — В тот день соседи — дядя с тётей — слышали сильный хлопок, но решили, что это очередная ссора, как у них бывало, и не обратили внимания. Обеспокоились только, когда услышали, как без конца плачет ребёнок… Они нашли тебя в шкафу, — голос Сингхи прозвучал спокойно, почти шепотом, — и отнесли к врачу.
Он остановился и повернулся к мальчику, который следовал за ним, опустив глаза. В его взгляде — пустота, словно душа потеряла точку опоры.
— У твоих родителей были тяжёлые отношения. Твоя мать уже обращалась в полицию, ещё до того как съехать отсюда.
— …но он всё равно нашёл нас, — голос Тхапа дрогнул.
— Хочешь, я скажу тебе, кто он?
— Я… думаю, я уже знаю. Хоть и не хочу этого знать.
Всякий раз, когда он вспоминал мать, её страх, её отчаянные поступки — всё это было не ради того, чтобы причинить ему боль.
Она просто пыталась защитить. Увести его подальше от того мужчины.
Сингха промолчал. Он больше не мог говорить. Один только взгляд Тхапа — полный боли и пустоты — заставил замереть даже его.
Как он мог произнести, что этот ублюдок… был его отцом?
Как сказать, что человек, убивший его мать и пытавшийся убить собственного сына, — это тот, кого называют отцом?
Сингха тихо протянул руку и мягко стер слёзы с его щеки.
— Я хочу спросить, — прошептал Тхап, — «Мама, тебе было больно? Он причинил тебе боль?»
— Если хочешь знать… спроси сам, — Сингха опустил руку и снял с мальчика защитный амулет. — Судмедэксперты предполагают, что если она попыталась сбежать и вернуться сюда, то могла пройти именно этим путём. Вот почему я хотел привезти тебя.
Закончив, он развернулся и отошёл в сторону, оставив мать и сына наедине.
Но даже издали он продолжал наблюдать за Тхапом.
Призрак перед ним больше не выглядел страдающим. Все тревоги покинули её, и она была готова отправиться в иной мир.
Спутанные волосы теперь блестели чёрным шёлком. Лицо, испещрённое шрамами, стало нежным и красивым.
Оборванная одежда превратилась в аккуратно сотканную ткань — такую, какую она любила носить.
— Мама, где ты? Скажи мне… я хочу проводить тебя домой.
— Не плачь, Тхап. Мне больше не больно. Ни боли, ни страха, ни страданий. Только одно огорчает меня… Я больше не смогу быть рядом, чтобы заботиться о тебе.
— Пожалуйста… не уходи. Я ведь только увидел тебя. Если ты уйдёшь — кто останется со мной?
Слёзы текли, сливаясь со словами. Это был первый раз, когда он видел свою мать так близко. Первый раз, когда она подошла и прикоснулась к его щеке.
Пусть это прикосновение и было призрачным, Тхап ощущал исходящее от него тепло.
— Ты спасён, сын мой. И теперь… я могу спокойно уйти.
— Прости меня. Я правда… очень сожалею. Прости, что боялся. Прости, что так часто пытался убежать.
— Тебе не за что просить прощения. Ты всегда старался жить правильно. Иногда ты терпел поражения. Иногда — тебе было страшно. И это нормально. Просто продолжай жить. Живи так, как сам хочешь.
— Мне так нужна мама… — он всхлипывал, не в силах сдержать слёз.
Её улыбка была полна нежности. Улыбка матери, которая помнила, как этот ребёнок спал у неё на руках.
Теперь он стал выше. Повзрослел. Но в сердце всё ещё остался тем самым мальчиком.
Она подняла тонкую руку и положила ладонь на грудь.
Тхап вдруг понял, от кого получил своих глаза. Черты лица, руки, губы… всё это — от неё.
— Я очень люблю тебя, мой сын.
— Я тоже тебя люблю. Очень люблю.
Если после этой жизни существует другая… Пусть я снова рожусь твоим сыном. Чтобы всегда быть рядом с тобой, — Тхап опустился на колени и склонился к ногам своей матери.
— Я тоже этого хочу… Прощай, сынок.
Ветер мягко прошелестел сквозь листву.
Когда он поднял взгляд, на тыльную сторону его ладони опустился цветок франжипани.
Матери больше не было. Она исчезла. Без следа. Навсегда.
Сингха дал ему посидеть так ещё почти час.
Потом, Тхап молча встал и пошёл вперёд.
Он остановился под большим деревом, опустился на колени и начал руками разгребать землю. Он не произнёс ни слова.
Сингха, стоявший позади, не пытался его остановить.
Тхап, наконец, замер и достал что-то из земли.
Сингха подошёл ближе — из земли он поднял почти полный человеческий скелет.
Юноша аккуратно прижал останки к груди.
Сингха снял куртку и расстелил её рядом.
— Положи сюда. Так мы сможем забрать её домой.
Тхап бережно перенёс кости, завернул их в ткань.
Потом поднял на Сингху заплаканные, но полные тепла глаза. Улыбнулся.
— Поехали. Наверное, ты и так уже слишком долго ждал.
— Если хочешь остаться ещё — мы так и сделаем.
Тхап шагнул вперёд, обнял Сингху и прислонился лбом к его плечу.
В ту же секунду Сингха снова надел ему на шею амулет.
— Я очень устал… — прошептал Тхап.
Сингха ничего не ответил. Лишь молча погладил его по спине, дрожащей от эмоций.
Солнце постепенно уходило за горизонт.
Двое — старший и младший — вышли из леса, сели в машину и отправились в путь.
— Мы можем сначала заехать в храм?
— А что ты хочешь там сделать?
— Было бы хорошо, если бы мама могла остаться в храме вместе с Луанг Пу… Оба ведь были теми, кто заботился обо мне.
— Давай сначала домой. Прими душ. Завтра я всё улажу. К тому же ты сможешь заодно получить благословение. А сегодня ты грязный, как щенок.
— Ладно… О, Пи, у тебя ведь есть досье на мою маму, да?
— Дам тебе, как только вернёмся.
— А вот я хочу. Так что как только доедем — иди мойся, и потом пойдём есть.
Они вернулись в дом — там всё гремело и шумело, люди расселись по кругу, а в центре красовались бутылки с алкоголем. Кто-то уже явно «отключился».
— Где вы шлялись, Синг? И что с ним случилось? — Сэй подошёл с бутылкой воды.
— Потом расскажу. Что тут вообще происходит? — Сингха кивнул на толпу в центре.
— Дядя достал свою домашнюю самогонку и устроил дегустацию. Мы просто попробовали, — пожал плечами Сэй.
— За дядю Чона! — поднял стакан Мек. — Потрясающий вкус. Мягкий, как шёлк. Будем!
— Будем! — вторил ему Чан, чокаясь с ним. — Я же говорил, это отличная штука. Только не пейте слишком много — это не какая-нибудь капиталистическая моча, от которой во рту как будто хлорка побывала.
Дом наполнился весёлым хохотом. Именно в этот момент Дарин повернулась и заметила Сингху.
— Вот ты где! Чёрт, как же я рада, что вы вернулись. Давай, садись с нами, выпьем!
— У него рана ещё не зажила. Как ты можешь его звать?
— Много говоришь, возомнил себя пастором? — Дарин слегка хлопнула Сэя по руке.
— Эм… Я собирался на храмовую ярмарку.
— Я тоже хочу с тобой! — глаза Дарин засветились.
— Всё будет хорошо. Не зацикливайся на этом, — сказал Сингха и нежно потрепал её по голове.
Угрюмое состояние Тхапа повисло в воздухе — никто не знал, как реагировать.
Молчание нарушил Мек, едва Тхап ушёл в ванную.
— Что ты с ним сделал? Он выглядит так, будто готов наложить на себя руки.
— Я отвёз его в его старый дом.
— О чём вы вообще говорите? — спросил Чан, сбитый с толку разговорами этой четвёрки.
— Что, мне теперь за всех отдуваться? — буркнул Мек, повернувшись к нему.
Полчаса спустя Тхап вышел и встал рядом с Сингхой. На нём была чёрная кофта с длинным рукавом и короткие шорты в тон, выше колена. Мокрые тёмно-русые волосы прилипали ко лбу, глаза были опухшими и красными от слёз — на фоне бледной кожи он выглядел особенно печально.
— Тебе не кажется, что шорты слишком короткие?
— Я раньше носила такие, что почти зад прикрывали, и тебя это не волновало. Глянь на своего дружка — Сэя, — бросила Дарин, чокаясь рюмкой и отворачиваясь.
— Иди в машину и возьми спрей от комаров, — Сингха подтолкнул растерянного парня к выходу.
— Да кому это надо — костями в горле застревать?
— Тхап, он…! Эй, за что по башке?! — заорал Мек, когда бутылка с алкоголем столкнулась с его черепушкой. Но, подняв глаза и встретившись со взглядом человека, что это сделал, он тут же прикусил язык.
— Никто не поедет. Мы скоро вернёмся.
— Ну и катитесь. Только возвращайтесь скорее. Мне лень этих алкашей по комнатам таскать, — отмахнулся Сэй.
Как только они оказались в машине, Тхап взглянул на Сингху с таким светом в глазах, что тот только вздохнул и повернул ключ зажигания, молча вывозя его прочь.
Фестиваль в районном храме проводился каждый год. Пусть он и не был таким масштабным, как ярмарка на уровне провинции, посмотреть там было на что. Местные всей семьёй выходили прогуляться. Музыка и огни заполняли пространство, по всему храмовому двору были разбросаны палатки с играми и угощениями.
Сингха давно не бывал на таких мероприятиях — работа отнимала всё время. Если бы не подавленное состояние Тхапа, он бы и сегодня не пришёл.
— А? — музыка от колеса обозрения была такой громкой, что Тхап едва разобрал слова.
— Я спрашиваю: что ты хочешь поесть? — Сингха наклонился ближе, и Тхап почувствовал его тёплое дыхание у уха.
— А… всё равно. Как ты скажешь.
— Тогда, может, лапшу? — Тхап неловко кивнул и пошёл следом.
Народ сгущался, теснота нарастала, и Тхап почти потерял Сингху из виду. Он поспешил вперёд и, не думая, обнял мужчину за талию, чтобы не потеряться.
— Мы с тобой ростом как привидения. Я бы тебя даже с ворот храма увидел.
— Не упоминай привидений в храме, — пробурчал Тхап и мягко провёл ладонью по талии мужчины.
— Почему ты не сказал, что больше не боишься?
— Сейчас я с тобой... Но если мне придётся вернуться туда одному, я снова буду бояться.
— А с чего бы тебе одному возвращаться?
— Дело почти закрыто. Скоро ты передашь доказательства в суд. А ты ведь говорил, что я могу остаться у тебя только до тех пор, пока с меня не снимут обвинения.
— Ну, тогда веди себя хорошо. Мало ли — вдруг я передумаю, — сказал Сингха, подходя к палатке с лапшой и занимая только что освободившееся место. Он бросил взгляд на Тхапа, стоявшего в проходе, и многозначительно приподнял бровь.
Поев и немного передохнув, они снова двинулись гулять по ярмарке. Сначала Тхап выглядел немного сонным и выжатым, но постепенно его лицо начало светлеть, а на губах появилась лёгкая — настоящая — улыбка. Он жадно впитывал всё вокруг, удивляясь даже самым мелким вещам, словно ребёнок.
— Пи Синг, хочешь попробовать вон ту штуку? — Тхап повернулся к нему, сияя от возбуждения.
Тхап протиснулся сквозь толпу и подошёл к стенду тира, где нужно было сбивать игрушки. После короткого разговора о цене, Сингха достал деньги и, как обычно, оплатил участие.