Бесконечно | Спэшл #6: Наши дни
Приём проводился прямо в офисе компании. Это было торжество, организованное для благодарности спонсорам, акционерам и всем сотрудникам компании. Поэтому на мероприятии было много семейных людей — мужей, жён и детей. Пхра Вут был против того, чтобы Кхун Сон привёл сюда Каэвту, который ещё совсем не привык к подобным событиям.
Молодой человек задумчиво сделал глоток напитка. Взгляд остановился на стройной фигуре, которая сегодня была одета в безупречно скроенный чёрный костюм, идеально подчёркивающий светлую кожу. Пхра Вут долго не мог отвести глаз, охваченный волнением.
Не то чтобы костюм ему не подходил, наоборот, сидел так идеально, что от этого становилось не по себе.
Каэвта был прекрасен, он расцветал, постепенно превращаясь во взрослого мужчину. Из того озорного ребёнка вырос красивый и элегантный молодой человек. Пхра Вут пытался убедить себя, что тот ещё слишком юн, хотя ему уже исполнилось двадцать лет. В этом возрасте Каэвта был наполнен жизнью, силой и притягательностью, манящей многих — как мужчин, так и женщин.
Глаза Пхра Вута опасно сверкнули, когда он заметил, как к Каэвте подошёл высокий молодой человек, сын одного из акционеров. Ещё больше они потемнели, когда к ним присоединилась красивая девушка, весело шутившая и свободно касавшаяся плеча Каэвты. Пхра Вут сжал кулаки, стараясь подавить вспыхнувший внутри гнев. Он уже собирался подойти к ним, но остановился, увидев, что к Каэвте подошёл Кхун Сон. Их взгляды на миг пересеклись, и Пхра Вут поспешно отвёл глаза, прочитав в лице Кхун Сона нечто неясное и тревожащее.
Он понимал, что Кхун Сон догадывался о его чувствах к Каэвте. Потому что с тех пор, как он перестал так часто ездить за границу и снова встретился с Каэвтой в девятнадцать лет, его сердце больше не возвращалось в нормальный ритм. Любовь и тоска, которую он испытывал к тому, прежнему Каэвте, не исчезли, а перешли и на нынешнего Каэвту. С нестерпимой тоской он показывал это всеми возможными способами, никогда не скрывая своих чувств.
Кхун Сон никогда не спрашивал и просто молча наблюдал. Но Пхра Вут знал, что тот не одобрял этого. Тем не менее, Каэвта был достаточно взрослым, чтобы самостоятельно принимать решения. Кхун Сон лишь сильно переживал за сына, так как глубоко его любил.
Пхра Вут вернул пустой бокал официанту и собирался взять другой, когда тонкая рука схватила бокал одновременно с ним. Он поднял взгляд и, встретившись глазами с девушкой, отпустил бокал, уступая ей. Это была Пхиангфа — одна из тех, кого Кхун Сон пророчил ему в спутницы.
— Спасибо, — сладко произнесла девушка, тихонько рассмеявшись.
— Ты сегодня очень красив, просто великолепен, — искренне похвалила девушка.
— Спасибо. Ты сегодня тоже прекрасна, Пхиангфа, — ответил Пхра Вут комплиментом. Девушка снова засмеялась.
— Но, кажется, недостаточно прекрасна, чтобы привлечь твой взгляд ко мне, правда? — заметила она, так как всё это время наблюдала за ним и видела, что он смотрел лишь на одного юношу, совершенно не обращая внимания на других.
— Ладно, считай это платой за моё разочарование. Ты должен будешь потанцевать со мной две-три песни.
— С радостью, — согласился он.
Звучала живая музыка, и улыбка девушки стала ещё шире, когда все женщины на вечере посмотрели на неё с завистью, ведь её партнёром в танце был самый желанный мужчина в компании.
Каэвта в это время отвергал одно за другим приглашения на танец, утверждая, что не умеет танцевать. Он крепко сжал бокал пальцами, неотрывно глядя в центр зала. Грудь сжимало так, будто внутри него вспыхнуло пламя. Он ощущал злость, обиду, и глухую неудовлетворённость одновременно. И тот, кто вызывал эти чувства, сейчас танцевал с красивой девушкой в центре зала!
Каэвта отвернулся от картины, которая не приносила ему никакого удовольствия. Нахмурился и решительно вышел из зала на улицу.
Ночной воздух был тёплым даже несмотря на лёгкий ветерок. Юноша раздражённо снял пиджак, покрасневшие губы были плотно сжаты, дыхание сбилось.
— Почему ты вышел? Скучно стало? — раздался позади знакомый низкий голос. Каэвта вздрогнул. Он оглянулся, встретившись глазами с мужчиной, а затем демонстративно отвернулся, не желая с ним говорить. — Или устал? — с беспокойством спросил Пхра Вут, подходя ближе. Красивое лицо по-прежнему оставалось неподвижным, он не обернулся и не ответил.
Каэвта посмотрел на него лишь тогда, когда мужчина сел рядом с ним. Пхра Вут тоже замолчал и больше ничего не говорил. Они просидели так очень долго, и для Каэвты это время казалось вечностью, пока за ним не вышел отец и не позвал ехать домой.
В тишине машины Кхун Сон взглянул на молодого человека на пассажирском сидении, а затем на своего единственного сына, сидевшего рядом с ним, и вдруг заговорил:
— Кхун Яй, как там с Пхиангфой? Кажется, вы прекрасно ладили сегодня. Надеюсь, скоро услышу хорошие новости.
— Не торопись отказываться. Проводите вместе время, узнайте друг друга получше. Ты знаешь, что я люблю тебя как собственного сына. Если ты найдёшь подходящую спутницу, я буду очень рад, — прервал его Кхун Сон, прекрасно зная, что тот наверняка начнёт отказываться, как делал всегда, когда поднималась эта тема. Кхун Сон говорил от чистого сердца, считая его своим сыном. И Пхра Вут это понимал, поэтому лишь промолчал. Он осторожно взглянул на сидевшего рядом молчаливого юношу и тихо вздохнул.
Каэвта внешне оставался спокойным, хотя сердце его бешено билось. Разочарование от того, что Пхра Вут не отверг его отца, мучительно сдавило грудь. Почему Пхра Вут не сказал «нет»? Почему он словно принял предложение девушки, выбранной для него отцом?
Глаза его покраснели, и Каэвта, глядя в отражение в окне, сжался ещё сильнее, ощущая печаль и боль.
Чего я ждал? — подумал он. — Я ведь сам ничего не сделал, с чего мне тогда начинать?..
Высокий юноша остановился перед Каэвтой, дремавшем в кресле-качалке бабушки Руди. Он опустился на колени так, чтобы их лица были на одном уровне, и стал пристально всматриваться в его тонкие черты с глубоким, болезненным томлением.
Пытаясь сдержать сумасшедшую тоску, которая рвалась наружу, он вспоминал взгляд Кхун Сона, ясно говоривший, что ему не дозволено любить Каэвту. Он вспоминал слова о том, что Каэвта слишком молод и, главное, он — мужчина… Но какая разница, что он мужчина?
К тому же, Каэвте уже двадцать один год, и он давно перестал быть ребёнком. Почему же он не мог любить Каэвту? За два года после возвращения из-за границы у него почти не было возможности приблизиться к нему.
В тот день после вечеринки Кхун Сон наконец решился поговорить с ним напрямую, выразив желание, чтобы он женился на Пхиангфе. Кхун Сон знал о чувствах Пхра Вута к Каэвте. Он говорил, что Каэвта ещё слишком молод и что отношения между мужчинами в глазах общества не были чем-то хорошим, просил его забыть о своих чувствах.
Но как же он мог забыть? Пхра Вут любил Каэвту слишком давно — из прошлой жизни. Разве это можно просто вычеркнуть? Всё, что ему оставалось, это тщательно скрывать свои чувства от Кхун Сона.
Но сейчас… Сейчас тоска по Каэвте буквально переполняла его. Если он не видел его лица, ему не хотелось есть. Если не слышал его голоса, казалось, что жизнь теряла смысл. Он отчаянно скучал по нему.
Кончиком пальца он осторожно коснулся его мягкой щеки, затем провёл линию до вздёрнутого носа, слегка остановившись на алых губах. Он замер, приблизив своё лицо к спящему, но затем медленно отстранился и глубоко вздохнул.
Взгляд скользнул ниже и остановился на серебряной цепочке, прятавшейся под одеждой Каэвты. Потянув её наружу, он ощутил, как тяжесть в сердце сменилась радостным трепетом. На его губах появилась счастливая улыбка, когда он увидел кольцо.
Каэвта хранит наше кольцо, носит его на себе… Какое счастье!
Каэвта нашёл второе кольцо. Неужели он вспомнил о нашей прошлой жизни? Если это так, то почему он ведёт себя так отчуждённо? Если вспомнил, то должен был бы показать ему это… Или, возможно, он помнит, но уже больше его не любит?
Пхра Вут застыл, полностью выпрямился и сделал шаг назад. Если это правда, то что ему делать дальше? Если Каэвта не помнит или помнит, но не любит его, как прежде, что тогда?
Начать заново, — сказал голос его сердца.
Он снова глубоко вздохнул, посмотрел на неподвижное лицо спящего, и, развернувшись, направился прочь. Он принял решение. Независимо от того, помнит ли Каэвта о прошлом или нет, он вновь завоюет его любовь.
Тонкие веки дрогнули. Когда звук шагов затих вдали, Каэвта открыл глаза. Пальцам сжал кольцо, висевшее на груди, и плотно поджал губы. Он провожал взглядом широкую спину Пхра Вута, пока тот не скрылся в Белом доме.
Последние месяцы он всячески избегал встречи с ним. Не ходил в Белый дом, отказывался есть за одним столом, не говорил и даже не смотрел ему в лицо. Но последнего придерживаться было труднее всего, особенно когда рядом с Пхра Вутом появлялась девушка, которая танцевала с ним на той вечеринке. Несмотря на внутреннее раздражение, Каэвта делал вид, что ему всё равно, хотя в глубине души его мучила ревность. Он ощущал, будто его сердце пронзали иглами, и боль эта лишь усиливалась, когда он случайно слышал разговоры отца о женитьбе Пхра Вута.
Закрывая глаза, он снова и снова видел обрывки воспоминаний. Эти картины заставляли его дрожать. Порой ему было страшно от безразличного поведения Пхра Вута, порой он тайно ждал его приближения. Сердце всегда вздрагивало, когда тот вдруг произносил его имя глубоким и мягким голосом.
Каэвта медленно вдохнул, поднялся с кресла и с решимостью посмотрел на Белый дом. Он принял своё собственное решение: он хочет слышать этот голос, зовущий его по имени, всю жизнь. Он хочет видеть эту красивую улыбку и грустные глаза каждый день. Значит, ему нужно сделать что-то, чтобы не допустить, чтобы Пхра Вут принадлежал кому-то ещё, чтобы он не полюбил другого человека.
Чтобы Кхун Яй снова полюбил его.
Пхра Вут остановился, заметив краем глаза, как кто-то сидит в беседке у реки. Он удивился, увидев там Каэвту, которого не видел уже несколько месяцев. К тому же он не знал причины, почему тот не появлялся, хотя и считал Белый дом своим, а затем внезапно исчез.
Юноша повернулся и посмотрел на него, а затем снова принялся рисовать на мольберте.
— Впервые вижу, как ты рисуешь.
— Только недавно захотелось, чтобы потренировать концентрацию, — спокойно ответил Каэвта.
— А что рисуешь? Может, нарисуешь и меня тоже? — спросил он, а затем слегка усмехнулся самому себе, осознав, что их разговор не сильно отличался от прежних.
— Если… если хочешь попозировать, — нерешительно сказал Каэвта, но его собеседник расслышал всё очень чётко. Пхра Вут удивлённо распахнул глаза, заметив, как щёки юноши мгновенно покраснели, и он поспешил отвернуться.
— Конечно, когда захочешь, Каэвта, — тепло ответил Пхра Вут, чувствуя, как в его груди растекается приятное тепло, и сделал шаг вперёд. В этот момент его прервала горничная, сообщившая, что в главном доме его ждёт Пхиангфа. Так как Пхра Вут не разрешал никому, кроме домочадцев, заходить в Белый дом, Пхиангфа всегда была вынуждена ждать его в главном доме.
Молодой человек ещё какое-то мгновение смотрел на Каэвту, словно не желая уходить, но из вежливости вынужден был отправиться к ожидавшей его девушке. Каэвта, до этого момента притворявшийся безразличным, нахмурился, глядя вслед широкой спине уходящего, затем хитро улыбнулся, отложил карандаш и поспешил следом за Пхра Вутом.
— Я хотела пригласить тебя на ужин, — произнесла девушка, не скрывая своих намерений. Она знала, что мужчина перед ней смотрит на неё лишь как на дочь управляющего, но продолжала надеяться, что если она будет настойчивой, он однажды согласится.
— Дело в том, что у Кхун Яя уже есть договорённость со мной, поэтому он, вероятно, не сможет пойти с тобой, — неожиданно вмешался Каэвта.
— Что? — Пхра Вут с удивлением обернулся к владельцу голоса, который неизвестно когда успел появиться рядом и теперь сидел так близко, что чувствовалось тепло его руки.
Пхиангфа замерла в недоумении, не ожидая, что её перебьют. Взглянув на решительное выражение лица юноши перед ней, девушка вежливо улыбнулась:
— Здравствуй, Пхиангфа, — молодой человек сложил ладони в приветствии.
— Всё верно, Кхун Яй уже пообещал провести день со мной, — спокойно повторил Каэвта.
— Это правда? — Пхиангфа смогла лишь растерянно задать вопрос, когда Пхра Вут подтвердил слова Каэвты кивком. Девушка с улыбкой извинилась и ушла, хотя в душе у неё царило замешательство. Она вспомнила тот вечер на корпоративе, когда взгляд Пхра Вута постоянно был направлен на мальчишку. Неужели между ними уже что-то есть?
Пхиангфа надеялась, что ошибается, но увиденное говорило само за себя. Судя по всему, её сердцу придётся искать утешения в ком-то другом.
— Ты нарисуешь меня сегодня? — спросил Пхра Вут, внимательно глядя на сидевшего рядом парня.
— Нет, господин. Думаю, лучше в другой раз, — с притворным равнодушием произнёс Каэвта и встал, собираясь уйти. Однако крепкая рука ухватила его за запястье. Каэвта посмотрел на красивое улыбающееся лицо Пхра Вута и отвернулся.
— Но ты ведь уже занял весь мой свободный день, Каэвта.
— Тогда хочешь, чтобы я позвал обратно Пхиангфу? Если поспешишь за ней сейчас, наверняка ещё успеешь, — голос Каэвты, обычно мягкий, вдруг стал колким. Алые губы раздражённо сжались, что вызвало улыбку у Пхра Вута, спрятанную глубоко в груди.
Молодой человек не ответил, продолжая держать тонкое запястье Каэвты. Когда тот не услышал ответа, то нахмурился и подозрительно посмотрел ему в глаза.
— А я вот уходить не хочу. Я предпочитаю остаться с тобой.
— Но… зачем оставаться? — на милом лице, которое до этого было хмурым, теперь заиграл лёгкий румянец, делавший его ещё более привлекательным. Нежный голос слегка дрожал, побуждая Пхра Вута продолжать свои шутливые замечания.
— Не знаю. Если ты хочешь узнать ответ, вероятно, тебе придётся провести со мной весь день, — произнёс Пхра Вут, улыбаясь и наслаждаясь замешательством очаровательного юноши.
Тот не вырывал свою руку из его хватки. Сердце Каэвты сильно стучало. Он боялся, что если сейчас откроет рот, оно просто вырвется наружу. Он с подозрением наблюдал за счастливой улыбкой высокого мужчины, сомневаясь, не разыгрывает ли тот его нарочно.
— Каэв! — раздался строгий голос. Кхун Сон, только что вернувшийся домой, быстро приблизился, заметив, как Пхра Вут всё ещё держит руку его сына. Тот продолжал крепко сжимать тонкое запястье. Пхра Най поднял глаза и встретил решительный взгляд Кхун Сона. Тот жестом приказал ему следовать за ним в кабинет, и он нехотя отпустил Каэвту.
— Я уже говорил тебе, Кхун Яй, мой сын — мужчина! — сердито произнёс Кхун Сон, словно Пхра Вут не услышал его слов в прошлый раз.
— Я знаю, господин. И полагаю, что вы знаете о том, что я чувствую к вашему сыну, — спокойно ответил Пхра Вут.
— С того самого дня, как два года назад я вернулся из Китая и снова увидел Каэвту, и по сей день, это чувство остаётся неизменным, и с того самого дня, когда наши взгляды впервые встретились в прошлых жизнях…
— Ты знаешь, как называется то, что ты делаешь? Кусаешь руку, которая тебя кормит!
— У меня никогда не было намерения предать ваше доверие или проявить неблагодарность к вам, господин.
— Любовь, господин. То, что я чувствую к Каэвте, называется любовью…
Кхун Сон замер, сжимая кулаки от бессильной ярости, которая всё ещё бушевала в его груди. Он с негодованием смотрел на молодого человека. Видя это, Пхра Вут медленно опустился на колени, но его спина была идеально прямой, а взгляд обращён прямо на Кхун Сона.
— Прошу, дайте мне шанс. Позвольте мне любить Каэвту… ещё раз! — молодой человек не успел договорить, как внезапно замер. Резкая боль пронзила его левую бровь, перед глазами на секунду потемнело — Кхун Сон, не в силах сдержать ярость, схватил стеклянную пресс-папье и метнул изо всех сил прямо в его красивое лицо. По брови побежала алая кровь, заструилась по щеке и подбородку, капая на рубашку мелкими, будто звёздочками, каплями.
Пхра Вут стиснул зубы, сдерживая боль, и вновь поднял взгляд на Кхун Сона.
— Даже если вы убьёте меня здесь, я не отступлюсь от своих слов. Я люблю Каэвту, я никогда не перестану его любить, и мои чувства никогда не угаснут.
Кхун Сон опустил руку, смотря на кровь, что залила лицо стоящего на коленях молодого человека. Сердце его вдруг смягчилось, прежний гнев почти исчез.
— Я лишь прошу принять меня, дать мне возможность любить Каэвту.
— А Каэвта любит тебя? — осторожно спросил Кхун Сон.
— Ты любишь Каэва. А если он не любит тебя?
— Я всё равно буду любить Каэвту. Не стану заставлять его отвечать мне взаимностью, но сделаю всё, чтобы он полюбил меня сам.
— Позвольте мне доказать, как сильно я его люблю.
— А если Каэвта всё равно не полюбит тебя?
— Тогда будет так, как вы хотите.
— Ты ведь не собираешься делать из Каэва гея, обманывать или склонять к чему-то, верно?
— Я не стану этого делать, господин. Каэвта уже взрослый. Он сам решает, что ему нужно, и никто не может повлиять на его выбор.
— А если вдруг Каэвта согласится встречаться с тобой, может, это просто временное помешательство?
— Я сам найду способ убедиться, что если он меня полюбит, это будет не из-за растерянности.
Кхун Сон тяжело вздохнул, посмотрел на молодого человека, которого считал почти сыном, и ощутил укол жалости. Он отвернулся, сцепил руки за спиной и снова вздохнул.
— Вставай. Я даю тебе шанс, Кхун Яй. Но если вы решите быть вместе, придётся подождать, пока Каэвта не закончит университет.
Как только эти слова были сказаны, молодой человек едва не вскрикнул от радости, напрочь забыв о боли в брови. Счастье переполняло его, и он сложил ладони в благодарности Кхун Сону. Всё равно, осталось чуть больше года до выпуска Каэвты. А там, глядишь, Кхун Сон и вовсе перестанет быть против.
Каэвта, что прятался у двери, вздрогнул, когда створка распахнулась. Сначала он хотел убежать, но, увидев лицо Пхра Вута, тут же застыл и быстро повернулся к нему с испугом.
— У тебя рана!.. Что случилось? Что сделал мой отец? — Каэвта бросился к нему, чтобы рассмотреть рану. В испуге он забыл даже о своей обычной отстранённости по отношению к Пхра Вуту. Рука дрожала, когда он осторожно коснулся разбитой брови.
— Это знак помолвки, — усмехнулся Пхра Вут.
— Какой ещё знак?! Сейчас же займёмся обработкой, а лучше поедем в больницу! — Каэвта заметался, не зная, с чего начать. Молодой человек ласково улыбнулся, аккуратно взял его за запястье и мягко произнёс:
— Каэвта, успокойся. Давай сначала обработаем рану.
Каэвта быстро кивнул, позвал домашних, чтобы принесли аптечку.
Пхон испуганно ахнула при виде залитого кровью лица Кхун Пхра Вута и тут же побежала искать медикаменты.
— А чем её обработать?.. — Каэвта нахмурился, глядя на содержимое коробки с лекарствами.
Кровь всё ещё не переставала течь, хотя рану уже промыли.
— Эх, — испугался он, вспоминая случай из прошлого. — Думаю, сейчас надо просто перевязать, а потом поехать в больницу, — Каэвта внимательно посмотрел на другого, подумал немного и кивнул, затем позвал водителя, чтобы тот отвёз их обоих.
Любовь, господин. То, что я чувствую к Каэвте, называется любовью...
Каэвта тревожно ёрзал на месте. Фраза Пхра Вута всё ещё звучала в ушах. Он вовсе не хотел подслушивать разговор, но, увидев состояние отца, не мог уйти, пока не спросит, что происходит. Их диалог заставил его дрожать всем телом. От тревоги сердце так и колотилось, пока не стало больно.
Эти слова так глубоко его тронули, что он чуть не заплакал. Долго колебавшись, Каэвта всё же решился. Он будет делать всё, чтобы это чувство Пхра Вута осталась с ним навсегда.
Встретимся в театре в пять вечера.
Пхра Вут прочитал сообщение на телефоне, нахмурился, не понимая, зачем Каэвта позвал его именно туда. Спрятал мобильный в карман и поехал так быстро, как мог, не хотел, чтобы Каэвта его ждал.
С того дня, как Кхун Сон позволил открыто говорить о своей любви к Каэвте, Пхра Вут стал тем, кто забирал и отвозил юношу из университета почти каждый день. Если у него были встречи, а у Каэвты после учёбы было свободное время, он просил кого-нибудь встретить его у офиса, чтобы потом вместе поехать домой. Но если Каэвта хотел куда-то сходить с друзьями, достаточно было предупредить, и после дел Пхра Вут обязательно заезжал за ним. Сначала тот был озадачен и не сразу понял такой контроль, но Пхра Вут всегда находил отговорки, пока Каэвта не привык к тому, что тот стал его личным шофёром. Иногда, после занятий, Каэвта сам звонил, чтобы тот забрал его у кинотеатра, а иногда они даже вместе ходили в кино.
Но сегодня было странно, что Каэвта позвал его именно в театр. Пхра Вут ехал, улыбаясь и тихо напевая песню, что звучала по радио.
— Ты давно приехал? — спросил Каэвта.
— Чуть раньше тебя. Но почему ты позвал меня именно сюда?
Тот не стал отвечать, только посмотрел на часы и поспешил вперёд, подгоняя его.
— Хон? — удивлённо вскинул брови Пхра Вут. Но прежде чем он успел что-то спросить, Каэвта уже потянул его в зал. Пхра Вут позвонил Кхун Сону и предупредил, что вернётся домой позже, потому что Каэвта захотел посмотреть Хон. Кхун Сон сначала был недоволен, но знал, что всё это дело рук его упрямого сына, и в итоге разрешил.
О, Чуи Чай! как ловко ты перевоплощаешься во время танца. Когда Рама видит прекрасную девушку, Как она хороша! Сплю и вижу во сне, проснусь и думаю о ней. Красивая, острая, как стрела победы. Куда бы ни пошла, всё равно идёшь, покачиваясь, Тонкая, похожая на прекрасную Ситу. Сердце путаешь, не даёшь опоры. Всякий, кто увидит твоё лицо, захочет тебя любить. Хочется взглянуть ещё хоть раз, чтобы порадовать сердце, Рана пронзает грудь насквозь...
[п/п: Рамакьен, эпизод о перевоплощении Бенчакай, пьеса Его Высочества принца Нарисары Нуваттивонга]
— Сейчас идёт Хон… — Пхра Вут повернулся к спутнику, увидев артистов на сцене и услышав знакомую мелодию.
— Да, это пьеса о Нанг Лой, — улыбнулся Каэвта и тут же снова уставился на сцену, даже не заметив чужого взгляда на себе.
Пхра Вут пристально смотрел на профиль Каэвты. Его красивое лицо обрамляли чёрные волосы до плеч. Он начал отращивать их с третьего курса и с тех пор упорно не хотел стричься, чем часто вызывал недовольство Кхун Сона. С каждым годом этот Каэвта становился всё больше похож на того, прежнего...
Пхра Вут сжал кулаки, сердце билось так сильно, что в ушах стоял гул. Слова с подмостков звучали где-то вдалеке, и он видел только маленькую фигурку в традиционном костюме. Каэвта когда-то уже играл Хон, когда был совсем ребёнком. Дрожащей рукой Пхра Вут коснулся мягкой щеки, и Каэвта удивлённо посмотрел на него. Их взгляды встретились.
— Я больше всего на свете хочу увидеть, как ты перевоплощаешься в Сиду, — мягко, будто в полудрёме, прошептал Пхра Вут. Каэвтв опустил взгляд, щёки вспыхнули, грудь затрепетала от жара его ладони.
— Ну… если будет возможность, конечно.
— М-м? Что ты сказал, Каэвта? — Пхра Вут вышел из задумчивости и убрал руку, переспросив.
— Ничего, — коротко бросил Каэвта, сжал губы и снова уставился на сцену с нахмуренным лбом.
— Сегодняшний Хон очень интересный… — Пхра Вут натянуто улыбнулся и вернулся к действу на сцене.
Каэвта бросил на него взгляд украдкой и тут же ощутил укол обиды.
Неужели он так и не вспомнил? — подумал он, почти не следя за спектаклем, пока высокий молодой человек не напомнил, что постановка окончена. Тогда Каэвта только и думал, как сделать так, чтобы Пхра Вут наконец вспомнил.
Он и не знал, что сам Пхра Вут едва ли хоть что-то запомнил из сегодняшнего Хона. Весь спектакль он смотрел только на Каэвту и мысленно возвращался к тому далёкому дню, когда тот впервые танцевал на сцене…
Каэвта поднял взгляд на человека, чьи шаги остановились у беседки у реки, склонив голову с любопытством, когда увидел Пхра Вута с пачкой документов на руках.
— Можно я присяду рядом? — спросил тот, входя в беседку. Юноша отодвинул в сторону стопку книг на столе, чтобы освободить место для бумаг Пхра Вута.
Пхон поставила на стол банку с десертом а-лау и два стакана с айвой — тот самый сок, который Каэвта заказал заранее. Перед этим она мельком глянула на своего молодого господина, который был полностью погружён в чтение, и на Пхра Вута, который не менее погружённо разбирал документы, и только улыбнулась. Казалось, что её молодой господин Каэв вновь становится похожим на того мальчишку, который когда-то считал Белый дом своей собственностью. Теперь он почти каждый день приходил сюда, пусть уже и не бегал по дому, как раньше, но всегда находил повод поспорить с Пхра Вутом, доказывая, что Белый дом принадлежит ему, и спрашивая, когда же тот отдаст его обратно.
— У тебя в пятницу есть время?
Пхра Вут поднял взгляд от документов и посмотрел на спрашивающего, затем проверил календарь в телефоне.
— Сейчас посмотрю... Похоже, у меня встреча.
— ...Нет, ничего, — быстро ответил юноша, вновь уткнувшись в книгу. Но на сердце у него стало тяжело, словно сдулся шарик. Он столько собирался с духом, чтобы спросить, а теперь казалось, что весь его план развалился, не успев начаться.
Пхра Вут заметил мрачное выражение лица Каэвты, и сердце его сжалось. Он не знал, хотел ли тот, чтобы он что-то сделал, задав этот вопрос. Хотел было заставить его выговориться, но зная, какой тот упрямый, сдержался. Если дело касалось работы, Каэвта никогда не капризничал — ни с ним, ни с Кхун Соном.
— М-м? Это что, какое-то университетское мероприятие? — уточнил Пхра Вут.
— Да, сэр. Кхун Каэв говорил, что в следующую пятницу ему надо будет выйти на сцену. Вроде как спектакль или что-то такое, — вставила Пхон, которая, как водится, знала о делах в доме всё. Вот почему Каэвта и выглядел таким унылым, когда тот сказал, что у него встреча. Даже Кхун Сон не сможет прийти посмотреть. И что же теперь делать?
Пхра Вут взглянул на документы перед собой и с удвоенной энергией принялся за работу, решив, что если потрудится днями и ночами, то, возможно, к следующей пятнице освободится и сможет забрать Каэвту из университета.
Юноша остановился, увидев знакомую фигуру в гостях в доме Руэн Ромруди. Вежливо поприветствовал девушку и сел рядом с Пхра Вутом.
— А ты сегодня никуда не собираешься, Каэв? — с улыбкой спросила Пхиангфа.
— А ты, Пхиангфа? — не остался в долгу Каэвта.
— Я пришла пригласить Кхун Пхра Вута посмотреть стройку нового курортного комплекса под Ампхавой. Это ведь его идея, — девушка с явным восхищением посмотрела на мужчину.
— А местные не возражают против такого строительства? — Каэвта приподнял бровь.
— Мы строим семейные домики, чтобы они вписывались в стиль жизни деревни. Проблем не будет, — ответил Пхра Вут.
— Можно мне тоже поехать? — тут же спросил юноша.
Тот только улыбнулся и кивнул. Ему самому хотелось проводить с Каэвтой как можно больше времени.
Пхиангфа улыбалась, наблюдая за слегка надутым поведением Каэвты, и думала, что, возможно, сможет помочь Пхра Вуту на этой инспекции.
Каэвта наблюдал за рабочими, которые возводили небольшой гостевой домик. Он смотрел на Пхра Вута, который деловито что-то объяснял рабочим, и так заскучал, что решил уйти прогуляться по рынку вместе с Пхиангфой. Они забыли, что сегодня выходной, и на рынке Ампхавы было полно людей. Не успел Каэвта войти, как сразу наткнулся на несколько прохожих. Пхиангфа предложила остановиться и поесть перед тем, как идти дальше. После перекуса, возвращаясь к курорту, Каэвта столкнулся с каким-то туристом, отлетел назад и оказался в толпе, оторвавшись от Пхиангфы. Та заволновалась, начала вытягивать шею и искать его глазами. Вдруг Каэвта упадёт или поранится? Если бы это случилось, она чувствовала бы себя ужасно виноватой, ведь именно она пригласила его с собой.
Девушка опустила взгляд и подняла что-то с земли, с любопытством разглядывая находку. Она огляделась вокруг в поисках хозяина, но, не увидев никого, кто искал бы потерянное, решила пока сохранить это при себе и позже объявить о находке. После этого Пхиангфа вернулась к строительству курорта, где Пхра Вут всё ещё наблюдал за рабочими.
— А где Каэв? — спросила Пхиангфа у молодого человека, который продолжал разговаривать с рабочими, сам оглядываясь по сторонам.
— Разве он не с тобой? — Пхра Вут нахмурился, явно обеспокоенный.
— Просто недавно на рынке Каэв столкнулся с туристами, его оттеснили, и мы потерялись. А ещё я нашла вот это... даже не знаю, кто уронил. Хотела объявить… — Пхиангфа достала из сумочки золотое кольцо и показала его Пхра Вуту.
— Это… — он внимательно посмотрел на кольцо.
— Оно принадлежит Каэву, — не раздумывая, Пхра Вут протянул руку, желая забрать кольцо у девушки.
— Да? Но не слишком ли велико это кольцо для его пальца? — Пхиангфа рассмеялась, внимательно вглядываясь в кольцо, и вдруг удивлённо вскрикнула, заметив надпись на внутренней стороне.
— Я сам передам его Каэвте, — Пхра Вут взял кольцо из её рук.
— Позволь мне посмотреть ещё немного, — с умоляющим взглядом попросила Пхиангфа. Она не успела как следует рассмотреть кольцо.
Он вздохнул и положил кольцо обратно в её ладонь. Пхиангфа благодарно улыбнулась и надела кольцо себе на палец раньше, чем Пхра Вут успел что-либо сказать.
— Ой, Каэв! — удивилась Пхиангфа, потому что в этот момент юноша резко схватил её за руку и довольно грубо вырвал кольцо. Она посмотрела на Пхра Вута, ожидая объяснений столь резкого поведения Каэвты, но тот выглядел не менее ошеломлённым. Его красивое лицо побледнело. Он посмотрел на Каэвту так, словно хотел что-то сказать, но не успел, в тот же миг маленькая ладонь с силой шлёпнула его по правой щеке.
— Даже если ты ничего не помнишь, у тебя нет права позволять другим надевать это кольцо! — дрожащий голос, полные слёз глаза, сжатые губы.
Каэвта смотрел на высокого юношу с укором, крепко сжимая кольцо в кулаке, и выбежал прочь.
— Каэвта! Подожди, выслушай меня! — Пхра Вут бросился за ним, когда пришёл в себя.
Пхиангфа ошарашенно смотрела им вслед, пытаясь связать всё воедино, а потом воскликнула:
— Неужели это я поссорила их? Вот блин! — девушка только горестно вздохнула, размышляя, как найти способ объясниться с Каэвтой и развеять это недоразумение. Она ведь всего лишь хотела примерить кольцо, Пхра Вут вовсе не отдавал его ей.
Но вскоре ей позвонили по срочному делу, и она была вынуждена уехать в Бангкок. У компании в Сингапуре возникли проблемы, и ей пришлось срочно лететь за границу. Времени объясниться с Каэвтой и развеять его подозрения так и не осталось.
Каэвта сжал кольцо в руке, и грусть накрыла его с головой, превратившись в слёзы, что катились по щекам. Он вытер лицо рукавом, потом вытащил цепочку, всуну в неё кольцо и надел на шею.
Покидая рынок, он почувствовал, что шея стала пустой. Пощупав, понял, что цепочка порвалась. Она зацепилась за карман рубашки, а куда упало кольцо он не заметил. Вернулся на рынок искать, но не нашёл, хотел уже просить помощи у рабочих Пхра Вута, как вдруг увидел сцену, которая окончательно лишила его рассудка. Кольцо оказалось у Пхиангфы. Сначала Каэвта обрадовался, что оно не потеряно, сердце радостно забилось, когда увидел, как Пхра Вут забирает его, и тут будто нож воткнули: он снова отдал кольцо Пхиангфе, и та его примерила!
Будто небо обрушилось и затмило глаза. Он едва мог стоять на ногах, только думал о том, что его кольцо может оказаться у кого-то другого. Каэвта тихо всхлипывал, боль внутри была почти невыносимой…