Твой третий | Глава 9: Потерявшийся кот ищет дорогу домой
Стало привычкой просыпаться и обнаруживать рядом с собой кого-то ещё.
Несмотря на то, что каждый из них честно пытался засыпать поодиночке, к утру Джэм всё равно оказывался с головой, удобно устроившейся на сильной руке своего мускулистого хозяина.
Раннее утро. Новый день… Сам первым проснулся, но, поняв, что может позволить себе полениться, с удовольствием продолжил лежать, разглядывая милое, до смеха очаровательное лицо. Мысли скакали, он то улыбался себе под нос, как слегка прибалдевший, то бросал взгляд то туда, то сюда. Ещё полгода назад Сам мучился хронической бессонницей настолько, что его жизнь превращалась в цирк абсурда. Было загадкой, когда он вообще в последний раз высыпался по-человечески.
Видимо, пришло время сдаться...
он протянул руку, чтобы коснуться щеки спящего ладонью. Медленно, почти церемонно, провёл пальцем по округлой щеке, настолько мягкой, что возникал соблазн проверить, не набит ли Джэм ватой, как плюшевый мишка.
Юноша весь был соткан из одних вопросов. А пока Сам размышлял, его острый нос подбирался всё ближе к чужой щеке, тёплое дыхание едва щекотало кожу.
И тут обладатель милой мордашки наконец-то проснулся, моргнул, как будто увидел привидение, и резко сел на кровати.
— Ты! — Джэм нащупал очки в изголовье. В душе он никак не мог понять, зачем Кхун Сам суёт к нему своё лицо так близко. Спрашивать было бы странно, но...
Сам и сам запутался, как они докатились до такой жизни. В итоге оба уставились друг на друга как два вопросительных знака.
После короткой паузы Джэм решил лучше быстро сбегать в душ.
— Пойду-ка я умоюсь, — объявил он и уже собрался улизнуть, как Сам ехидно подкинул:
Джэм демонстративно заткнул уши. Даже не вздумай! Хватанул полотенце, взял свежую рубашку и пулей в ванную. Дверь захлопнулась.
Уткнулся в неё лбом, пытаясь осознать, точно ли это Кхун Сам или в него вселился новый призрак?
Вчерашний, вроде, должен был уже уйти… Или этот ещё круче?
С вечера голова была забита чёрт знает чем, заснул только к полуночи, а тут ещё и разбудили не по графику. Всё странно. Джэм так и зевал с момента побега от Самa до выхода на пляж.
День был уже не ранний, но небо хмурилось так, будто собиралось лить дождём. Джэм, как потерянный котёнок, сел на ближайший камень, болтая ногами и звеня ракушечным браслетом на щиколотке. Сколько бы ты ни убегал, воспоминания всё равно догоняли.
Если быть честным, Кхун Сиб ему звонил. И вроде бы стоило вернуться, но что-то внутри толкало попробовать ещё раз договориться с Кхун Самом. Он так и сидел, борясь с самим собой…
— Ку-ку! — сзади ткнули локтем.
— Ах ты, Кхун Сам, вредина! — вскинулся он, возмущённо глядя на того самого крупного субъекта.
— Ого, ты явно продвинулся. Теперь смеешь меня отчитывать?
Сам сел рядом, делая вид, что у него прекрасное настроение. Или так и было, кто его знает. Не сильно он расстроился из-за наездов Джэма.
— Ты ел? — буднично спросил он.
Джэм только помотал головой. Сам припёр целый набор еды: сэндвич, бутылку апельсинового сока, крабовые шарики, что-то ещё… Знал же, что по утрам у Джэма зверский аппетит.
— Спасибо, — буркнул Джэм, но внутри продолжал злиться, слишком уж часто Кхун Сам играл с его чувствами последнее время.
— Ты бы хоть сказал, куда идёшь, — Сам, будто между делом, потягивал Якулт. Кажется, это был его ежедневный обязательный ритуал. Если что-то хоть чуть не так, сразу заметит.
— Со мной? Лучше скажи, что с тобой. Если не хочешь говорить, молчи уже, Джиранат. Правда всё равно всплывёт, хочешь ты или нет.
— Ты в порядке, Сам? — Джэм чуть не подавился крабовым шариком. Сам протянул мне бутылку воды, пожал плечами:
Завтрак доели в полной тишине, оба задумчиво, словно по команде. Только когда добрались до фруктов, Джэм глянул на этого великана, который, казалось, выпил уже целую батарею бутылочек Якулта.
— Ты, похоже, фанат этого напитка, — не удержался Джэм.
— Есть такое, — ответил Сам. — У меня дома есть отдельный холодильник для Якулта. К тому же, нужен бы ещё один, для крабов, чтобы у меня всегда был запас.
— Ну ты даёшь… А тебе самому нравятся крабы? — удивился Джэм.
— Мне не особо, но кое-кому они очень нравятся.
Господи, опять это «кое-кому», Сам. Джэм не понимал, о ком речь. В начале ему казалось, что речь о нём. Потом вдруг решил, что, может, о Лан Тао или о ком-то ещё...
— Я уезжаю завтра, — перевёл он разговор на более серьёзный.
— М-м, увидимся позже, — кивнул Сам, протянул руку и начал гладить его мягкие волосы, не отпуская.
— Мы ещё увидимся? — спросил он. По всему было видно, что шансов встретиться ещё раз не так уж много.
Молодой человек удивлённо поднял брови.
— Конечно. Или ты не хочешь меня видеть? Ты точно должен скучать по мне. Таких красавцев, как я, больше не бывает, сразу тебе говорю.
— Бывает, — возразил Джэм, вспоминая старшего брата-близнеца, доктора Сонга, который был куда более взрослым и серьёзным, чем Кхун Сам.
— И что? Разве они такие же странные, как я? Такие же храбрые и чокнутые? Ах, я и правда странный.
— Значит, ты и сам знаешь, что тебе нравится вести себя странно, — рассмеялся Джэм, но Саму эта шутка, кажется, не понравилась.
— Ты, похоже, слишком близок с Сонгом, — сказал он.
— Ну… мы общались, когда я ездил в Пак Чонг недавно. Пи Сонг всегда очень добр ко мне.
— Пи Второй то, Пи Второй сё, а когда ты меня назовёшь «Пи Третьим»?
Джэм поджал губы, сам не понимая, что в этот момент чувствует. Было что-то среднее между смущением, тревогой и раздражением. Опять этот Кхун Сам вызывал в нём непонятные эмоции.
— Лучше буду звать тебя Кхун Третьим, — буркнул он.
— Кто тебе сказал, что это нормально? — возмутился Сам. — Это заставляет меня чувствовать себя отдалённым, и у меня начинает болеть сердце, понял? — Сан даже приложил руку к груди, будто у него действительно что-то заболело.
— Ты постоянно преувеличиваешь, — слабо улыбнулся Джэм и посмотрел на Кхун Сама. Тот, несмотря на все свои неприятности, умудрялся превратить любую драму в шутку. Внешне он казался совершенно спокойным, как будто его ничего не беспокоит. — Кхун Третий.
— Пожалуйста, зови меня Пи Самом, — тут же поправил Сам, но Джэм сделал вид, что не услышал.
— Я хочу кое в чём перед тобой извиниться, — неожиданно сказал он. — Когда я думал, что, возможно, мы больше не встретимся, мне захотелось прояснить некоторые вещи.
— Тебя нашли только потому, что шли за мной. Это моя вина, что я не проявил осторожности и позволил, чтобы за мной проследили. Из-за меня у тебя столько проблем, тебе даже пришлось спешно уезжать…
— Можешь не использовать слово «спешно»? — перебил Сам со смехом и снова растрепал его волосы, хоть Джэм уже был совсем подавлен. — Не бери в голову. Иногда стоит попробовать убежать и выжить вот так, хоть раз в жизни. Но если убегать в одиночку, в чём кайф? Лучше, когда рядом есть ты, тогда гораздо веселее.
— А ты спросил у меня, весело ли было? — проворчал Джэм, вспомнив, как ему самому пришлось спасаться бегством. Там было не до веселья. Он был напуган, ранен, а Кхун Сам ещё и чудил как сумасшедший!
— А куда теперь? — Сам улыбнулся. — Пойдёшь со мной?
В последней фразе явно был скрытый смысл: теперь мы вместе, куда бы ни шли, дальше по жизни — тоже вместе.
— Я… — Джэм только что увидел, как Кхун Сам улыбается не только губами, но и глазами… В этот момент крупная ладонь, поглаживавшая волосы, сползла ниже и легла ему на шею. А резкие черты лица Самa...
…приблизились ещё ближе, и он почувствовал его тёплое дыхание. Вокруг царила подходящая атмосфера: шум волн стих, свежий ветер обдувал кожу.
— Ну, так что? Моргни, если согласен.
— Эй! — Джэм дёрнулся, когда Сам чуть не впился в его кожу губами, но в этот момент их резко прервал чей-то крик.
Это был Лан Тао, который, не подумав, вклинился между ними.
Джэм покраснел и быстро выпрямился во весь рост. С Кхуном Третьим нельзя было терять бдительность. Тот тут же схватил его за шею!
— Где ты был всю ночь? — спросил Лан Тао. — Я принёс завтрак в бунгало, но не увидел вас там. Я и тебе приготовил завтрак, Джэм.
Сам поднялся, уставился на его милые губы и едва не рухнул от сожаления, потом отвернулся, упёр руки в бока и с досадой посмотрел на Лан Тао.
— Кто тебя заразил этой навязчивостью?
Лан Тао сразу уловил, что между Пи Третьим и этим японцем будто бы что-то есть. Он никому не позволял вставать у него на пути, ведь уже несколько месяцев у него с Пи Третьим была тайная интрижка. Хотя «тайной» это назвать сложно, ведь тот знал, но никак не реагировал!
В этот вечер он собирался наконец разобраться, что же на самом деле чувствуют эти двое. Не отдал ли Сам втайне своё сердце? А Джэму не нравится ли Сам втайне? Сегодня всё выяснится!
Весь день Джэм пытался держаться подальше от этого великана, но тот не переставал его донимать. Вечером, когда Джэм собирал вещи, Кхун Сам заговорил:
— Я хочу есть. Пошли в ресторан к дяде Маю.
— Я не хочу. Иди один, — ответил тот, хоть и не был голоден, но вовсе не из-за аппетита не хотел идти. Не хотелось смотреть, как тот заигрывает с другими.
— Пошли вместе. Ты же ещё ничего не ел?
В этот момент его живот предательски заурчал, опровергая все слова. Сам улыбнулся… Он настолько привык к этому человеку, что уже не знал, как по-другому его любить.
Он протянул ладонь и схватил маленькое запястье.
— Вот уж кто мастер говорить ерунду, так это ты. Говоришь, что не хочешь идти, но на самом деле мечтаешь поесть краба. Ладно, я понял.
— Я никуда не пойду. Не придумывай за меня, — нахмурился тот.
— Пошли, угощу тебя варёными крабами. Сможешь съесть сколько влезет.
— Я не хочу крабов. Хочу заварить лапшу и съесть.
— Не ворчи. Давай, вставай. Не встанешь, я тебя на руках понесу!
— Я просил звать меня Пи Третьим, а не психом. Вообще меня не слушаешь?
— Что бы ни было, отпусти меня! — Джэм пытался вырваться из объятий здоровяка.
Они повозились немного… В конце концов он не смог противостоять силе Кхуна Самa, и его голова с глухим стуком врезалась в широкую грудь.
Сам зажал лицо Джэма между ладоней и дунул на макушку, чтобы утешить. Он не хотел сделать больно, просто хотел, чтобы тот пошёл с ним… и заодно немного подразнить.
Джэм замер на секунду, а когда пришёл в себя, толкнул Кхуна Самa в грудь, чтобы отойти.
— Прости. В следующий раз буду аккуратнее.
…Казалось, теперь у них было совсем разное понимание происходящего.
— Давай поедим что-нибудь вкусное, настроение сразу поднимется, — предложил Сам и снова схватил его маленькую ладонь, будто боясь упустить. Да и не хотелось отпускать.
Пусти меня. Мне надоело сопротивляться, ведь я и сам понимаю, что ты не отпустишь. Вот же упрямец! Ну что за напасть!
Когда они дошли до места, сын хозяина, Лан Тао, тут же бросился навстречу важному гостю.
— Что закажем на ужин, Пи Сам? Как насчёт орешков и Лан Тао под выпивку?
— Как насчёт хлеба с клубничным джемом? — Сам нарочито выделил слово «джем» и с раздражением повернулся к хозяину имени.
— Ты что, с ума сошёл? Это же ресторан морепродуктов. Садитесь уже, — поспешно отреагировал Лан Тао, записал заказ и скрылся на кухне.
Сам молча уставился на Джэма, потом подтолкнул плечом.
— Лан Тао только что надо мной подшутил.
— А тебе обязательно издеваться надо мной, да?
— Это как тогда, когда мы только познакомились. Ты ведь не ревнуешь?
— Ревную? Кто тут ещё ревнует? — Джэм даже удивился своим эмоциям, сердце колотилось. Отвёл взгляд, мысленно повторяя это слово. Если бы он ревновал, это бы значило, что… ну, наверное, ему нравится этот человек? Но ему ведь совсем не нравится Сам!
— А я ревную, — Сам захихикал и не переставал хлопать Джэма по плечу. Когда понял, что тот злится, стал ещё веселее.
— Вот ты! — удивление тут же сменилось раздражением. Не выдержав, Джэм вскочил и пересел на другой стул напротив. Всё, теперь даже крабов не для кого чистить!
Джэм больше не выдержал, схватил арахис со стола, набил рот, лишь бы Сам замолчал и перестал раздражать своим шумом.
Джэм сжал кулаки, про себя досчитал до ста, чтобы не сорваться.
Сам только счастливо улыбался, ведь каждый день поддразнивать Джэма было его маленьким личным счастьем.
На самом деле, когда Джэма потащили в ресторан, он думал поесть назло Саму. Но аппетита как-то не было. Вроде бы Сам собирался поесть, а к еде почти не притронулся.
— Пока рано, — тут же вклинился Лан Тао, который только что вернулся с подносом, полным алкоголя. — Я специально принёс выпить. Надо отметить ваш приезд, — весело улыбнулся он.
— Ты ради меня всё это устроил? — поддразнил Сам.
— Конечно, у меня нет такого статуса, как у тебя, но всё от чистого сердца, — Лан Тао сложил руки у груди сердечком и подмигнул Саму. Флиртовал на всю катушку.
— Нет и тебе не стоит, Сам, — покачал Джэм головой, сразу вспомнив, как он напивался и устраивал скандалы.
— Иногда можно, — пробурчал Сам, хотя сегодня ссориться не собирался. Повернулся к Лан Тао, предложил выпить вместе.
— Сейчас всё организую, — кивнул тот и посмотрел на Джэма. — Что тебе принести? Какой напиток хочешь?
— Принеси ему газировки, — Сам решил за него.
— Боюсь, кто-то слишком слабенький. Выпьет, и сразу мигрень, потом начнёт ворчать.
— Слабенький? — фыркнул Джэм. — Да у меня голова как медный котёл. Сколько раз уже пил и слушал, как ты тут выговариваешься по ночам, и ничего, выдержал. Так что если хочешь пофлиртовать, не стесняйся, Лан Тао.
— Ты мой кумир, Пи Джэм… Правда столько выпивал? — Лан Тао посмотрел на него с блестящими глазами.
Вместо ответа только вздёрнутая бровь. Мысли и без того путались. Раз уж всё так, пусть привидения сегодня сами разбираются. Нервы на пределе.
— Смотри и учись, мелкий, — Джэм поднял стакан, который только что получил от Лан Тао, и залпом опустошил. Горячая жидкость прошла по горлу, лицо скривилось от резкого вкуса, но в этом было какое-то мимолётное, странное удовольствие.
Еда на столе осталась забытой, теперь всё внимание было приковано к бутылкам. Лан Тао глядел на Джэма с таким уважением, что, кажется, готов был возвести в культ.
— Джэм, — позвал Сам громче обычного. Хотел угодить, то мрачнел, то вдруг оживлялся. С утра пытался разговорить, но не вышло. Уговоры крабами тоже не сработали. Пора писать инструкцию: «Как ухаживать за капризным котом». Обязательно включить разделы: как спорить, как уговаривать, как не дать уползти под кровать и расплакаться.
— Это для Пи Третьего. Очень крепкое, — заметил Лан Тао, подвигая бокал.
Сам вздохнул, сделал глоток. С его чувствительным горлом даже этого хватило, чтобы закружилась голова.
К середине ночи Джэм пил как заведённый. В этот вечер не хотелось думать. Хотелось ясности, хотелось просто пить. Лан Тао не отставал: поднимал бокал за бокалом, и Джэм честно отвечал. Он не был пьян, но голос Сама всё равно звучал где-то на периферии: «Перестань уже пить».
Но остановиться не получалось. Внутри что-то шептало остановиться, а рука тянулась за новым стаканом.
Сам Лан Тао, который хотел напоить обоих гостей и выведать, нравятся ли они друг другу, в итоге напился первым.
Позднее Сам, держа Лан Тао под мышкой и Джэма за талию, повёл обоих обратно.
— Конечно, не пьяный, — усмехнулся Сам. — Просто ходишь, как потерянный краб.
— Просто голова немного кружится… А вот ты точно пьян, — ответ получился с протяжкой.
Оба были уверены, что трезвы. Так и добрались до отеля, под дождём, который начался после целого дня пасмурного неба.
— Почему карта не работает? — Джэм упрямо пытался открыть дверь.
Сам подошёл, покачал головой и сам вставил её как надо. Дверь открылась.
Джэм сразу кинулся на кровать, но Сам удержал за запястье.
— Отстань! Сам, ты обезьяна. Иди к своим обезьянам. Людей не трогай.
— Вот так с взрослыми разговаривают? Джиджи? — Сам игриво ущипнул за щёки.
Джэм раздражённо отдёрнул руку. Услышать это имя снова — ещё и от Сама, который умудряется называть его чужим именем, флиртуя — отвратительно.
— Джэм! Меня зовут Джэм! Ни Джиджи, ни Джэ, ни как-то ещё! Зови нормально, или сам пойду жаловаться в район!
Обычно Джэм был смелым. Но когда выпивал, становился ещё смелее.
Он вывернул пальцы, освободившись из хватки Сама, который продолжал держать его за запястье. Мысли метались: Что он ещё выкинет?..
Когда рука оказалась свободна, Джэм тут же положил её на широкую грудь напротив. И пробурчал вслух то, что крутилось в голове:
— Всё дразнишь меня… Тебе весело? Я теперь тоже буду дразнить. Чтобы знал, что это совсем не смешно!
— Вот так. Вот так, — тихо проворчал Джэм, наклоняясь ближе.
Мягкое, нежное лицо оказалось почти вплотную. Руками обвил талию, имитируя самого Сама. Как тот любил приблизиться, то тронуть, то схватить, то перехватить за шею, будто собирался поцеловать.
— Вот так! — сказал Джэм и, хоть был смелее обычного, зажмурился. Приблизился, желая поцеловать, но всё кружилось, поэтому то попадал в уголок губ, то в подбородок, то в жёсткую щетину. — Весело, да? — прошептал он. — Теперь я поиграю с твоими чувствами. Посмотрим, понравится ли тебе.
Сам с нежной улыбкой провёл рукой по боку, шагнул ближе, остановился у самой кровати.
— Притворяешься? — спросил тихо и сам приблизился, коснулся губ, на этот раз по-настоящему, не так, как Джэм.
— Эй! Ещё не всё! Ты всё ещё пытаешься дразнить меня! — воскликнул тот, недовольно сморщившись.
И, не уступая, с боевым запалом впечатался в чужие губы, чтобы ответить на поцелуй.
Но… Сам не выглядел обиженным. Наоборот, весь сиял от счастья.
— Делай, что хочешь, Джэм. Я в твоих руках.
— Ох… Голова кружится… — пробормотал он, и не только от выпитого — от самой ситуации. Потерял равновесие, ударился о край кровати и в итоге плюхнулся на спину.
Очки слетели. Сам тут же опустился сверху, устроившись на нём.
Сам не сдвинулся. Опираясь руками в матрас по обе стороны, наклонился так, чтобы не придавить.
— Сам!.. — голос Джэма дрогнул.
— Эй… Мне плохо видно… — промямлил он, как намёк вернуть очки.
Всё напоминало хаотичный обыск чужого фургона в темноте.
Мягкие пальцы прошлись по щеке, затем по второй. От прикосновений перешли к поглаживанию.
А потом руки, словно по инерции, обвили шею, когда Сам наклонился ближе и осторожно прикусил губу Джэма.
Язык осторожно проник внутрь. Дыхание замирало, а всё тело начинало пылать от жара.
Раздался неловкий, влажный чмок — смущающий, но никто даже не подумал остановиться. Наоборот… захотелось ещё. Захотелось глубже.
Поцелуй длился долго. После третьей попытки Джэм сам начал отвечать, с той же страстью. В итоге сжал кулачок и несколько раз ударил по широкой груди — не от злости, просто чтобы дать понять, что ему не хватает воздуха.
Они чуть отстранились, чтобы отдышаться. Горячее дыхание всё ещё обдавало кожу. Они смотрели друг на друга мутным, но ясным взглядом.
Голова кружилась, алкоголь действовал, но разум оставался трезвым ю. Каждый знал, кто он, кто рядом, и что между ними сейчас происходит.
— Хочу тебя обнять, — прошептал Сам, склонившись к уху.
— Ты и так обнимаешь, — приглушённо ответил Джэм.
— Можно ещё крепче?.. — тёплый нос коснулся щеки, затаился, словно ожидая ответа. Если бы прозвучал отказ, Сам, скорее всего, убежал бы первым же порывом.
Но море не остужало жара, и если бы в ответ прозвучало хоть что-то иное…
Глаза Джэма, большие, округлые, будто затуманились, пальцы коснулись резких черт лица. Внутри разливалось тёплое и одновременно тревожное чувство.
— Если недостаточно крепко... — пробормотал, и оба прыснули от смеха.
— А насколько крепко тебе нужно? Я тут не со звёздочками по шкале пряности!
— Фу, Сам! Ты отвратителен, — Джэм пробурчал что-то нечленораздельное.
Сам не разобрал, склонился ближе, чтобы расслышать, и потянулся к пуговице на его рубашке.
Джэма передёрнуло — не от отвращения, а от лёгкой дрожи. Края ткани расползались, и он в ответ дёрнулся, сел, скрестил ноги и начал расстёгивать рубашку Сама.
Рубашки разлетелись в разные стороны. Оба остались в тёмном нижнем белье. Говорят, что у трезвого на уме, то у пьяного на языке…
— Вау… да у тебя шикарная фигура! — с искренним удивлением выдохнул Джэм, глядя на рельефные мышцы.
— Прости, что злился… Но сам же понимаешь, я не специально.
Мягко подтолкнул Джэма назад, уложил, а сам устроился рядом. Обнял. Провёл ладонью по спине. Уткнулся носом в шею и, слегка прикусывая, оставлял на коже едва заметные следы.
Красноватые пятна начали проступать вдоль шеи, сползали ниже, к расслабленным плечам, к ровной, гладкой груди. Эта часть тела притягивала взгляд, но Сам не торопился.
Осторожно поцеловал эту зону от начала до конца. А затем уделил внимание пупку.
Приподнялся, взял за лодыжки, поднял лёгкие ноги и положил их себе на плечи. Склонился, оставив поцелуи на щиколотках.
— Поцелуй меня в бедро... — голос был тише шёпота. — Просто, чтобы унять это щекочущее желание.
— И тут тоже красивый, — прозвучал хрипловатый голос Сама, прежде чем поцелуи добрались до внутренней стороны бедра. — А тут ещё красивее.
Джэм дёрнулся, зажмурился, лицо порозовело, а глаза стали влажными. Каждый раз, когда Сам опускался всё ниже, воздух словно сгущался, и всё вокруг становилось неясным. Слишком гладкая кожа, слишком чувствительное тело, слишком много ощущений сразу.
Звонкий звук браслета на щиколотке смешался с приглушённым вскриком.
Саму хотелось укусить. Задержать дыхание, обнять покрепче, прижать ближе, слить всё это чувство в одно движение.
— Весь такой красивый... — прошептал он, не отрывая взгляда от лежащего рядом Джэма, со сжатыми губами и глазами, полными растерянности.
Он едва дотронулся до груди, сначала кончиками пальцев.
— Ах... — сорвалось с губ Джэма, тихо, от неожиданности.
— П-пугает, — выдохнул Джэм, — но… ты можешь спросить ещё раз…
Он ёрзал, не зная, куда деться от собственных ощущений. Сжимал ноги сильнее, пытаясь избавиться от нарастающего жара. Но это не помогало. Желание скапливалось внизу живота, а соски стали чересчур чувствительными.
— Это и называется «сяо», — заметил Сам, зажав один из них между пальцев. — Ну? Тайский у меня, может, не идеальный, зато эффект стопроцентный.
— Сначала назови меня Пи Третьим.
— Дурак! — выкрикнул Джэм, сгорая от смущения.
Сам лишь покачал головой и склонился к его груди.
— Позволь мне укусить, — шепнул он, прежде чем прижаться губами к соску. Ритм был то осторожный, то голодный.
— А-ах... — Джэм нащупал его плечи, попытавшись оттолкнуть, но сил уже почти не оставалось.
— Только один раз... — голос звучал мягко, почти успокаивающе. Затем горячий язык скользнул по соску.
И так снова и снова. Всё тело Джэма будто растеклось. Он стал лёгким, податливым, как бумажная кукла. Сам обнял его, прижал к себе, пальцы скользнули по запястью.
Джэм закрыл глаза, смущённый и явно растерянный, и совсем не заметил, когда Сам умудрился снять с себя нижнее бельё.
В какой-то момент почувствовал, как его ладонь положили на что-то горячее и твёрдое.
— Тёплый у тебя… эм… локоть, — пробормотал он, не понимая, что происходит.
— Локоть? — Сам засмеялся. — Ты серьёзно?
Но стоило Джэму приоткрыть глаза, как всё стало ясно. Стоило чуть прищуриться и он понял, что к чему, развеселив Сама.
— Должен думать, что это настоящая гора, — поддразнил он, обхватив свой член ладонью Джэма и скользнув по всей длине.
Слишком жарко. Слишком стыдно. Эрекция в его руке пульсировала, на головке выделилась капля предэякулята. Он снова закрыл глаза, просто чтобы не сгореть от смущения.
— Такой милый, — выдохнул Сам, прикасаясь к губам, а затем к краю последней преграды. Пальцами скользнул под пояс трусов и, стянув их, нащупал самую чувствительную часть…— И здесь тоже, — пробормотал он, уткнувшись лбом в подушку.
— Как я просил тебя меня называть? — Сам склонился к нему и слегка прикусил кожу на упругой ягодице. Зуд, сводящий с ума, толкал его на это снова и снова. Стоило только коснуться, и уже невозможно было остановиться.
Он продолжал ласкать тёплую кожу, будто испытывая терпение обоих на прочность. Пальцы скользнули ниже, осторожно нащупывая чувствительное место, будто прислушиваясь к реакции. С каждым новым движением чуть глубже, чуть смелее. Один палец, потом второй… третий… пока он не стал готов принять что-то большее, чем его пальцы.
Лицо Джэма исказилось, он судорожно втянул воздух, пытаясь расслабиться, как просили.
— Не напрягайся, милый. Всё хорошо, — Сам коснулся губами его щеки, пытаясь успокоить. Движения оставались размеренными, хотя внутри бушевал голод.
Джэм тяжело дышал, но постепенно тело расслаблялось, принимая вторжение с всё большим доверием.
— Ты готов? — спросил Сам, отстраняясь на мгновение.
Джэм посмотрел на него, в глазах плескалось беспокойство, но он кивнул. Сам ответил лёгким шлепком, игривым, но не грубым, прежде чем приставить головку члена ко входу.
— Потише, — прошептал Джэм, вцепившись в его руку.
— А кто тут хотел «пожёстче»? — Сам усмехнулся, но замолчал, когда увидел выражение лица любимого. Он просто наклонился и бережно коснулся уже припухших от долгого поцелуя губ.
— Больно будет совсем чуть-чуть… как укол, — прошептал он, хотя сам знал, что «укол» этот был не из маленьких.
Тоги дрожали, разведённые в стороны крепкими руками. Что-то горячее и плотное тёрлось о чувствительное место между мягкими, подрагивающими от напряжения бёдрами. Джэм плотно сжал губы… Закрыл глаза, потому что не мог вынести этот взгляд, слишком пристальный, слишком сияющий.
Он чувствовал, как горячая головка приближалась всё ближе… ещё чуть-чуть, и… Он вздрогнул, не выдержав, и оттолкнул ладонью живот Сама, прося остановиться.
— Джэм… ты в порядке? — Сам тут же замер, внимательно глядя на него.
— Просто… слишком большой, — прошептал Джэм, с трудом переводя дыхание.
— Я буду нежным, — пообещал Сам, склоняясь ближе. — Если вдруг станет невыносимо, просто толкни меня…
— Я… ах… — Джэм пытался что-то сказать, но голос предательски дрогнул, когда Сам медленно проскользнул внутрь, полностью заполняя его.
Дыхание стало прерывистым, горло будто сдавило.
Сам двигался осторожно, стараясь не спешить, давая малышу время привыкнуть. По лицу, и без того заострённому, скатилась капля пота. Он сдерживал себя изо всех сил.
Он протянул руку, чтобы переплести их с Джэмом пальцы. И тогда их губы вновь встретились — мягкое касание, лёгкий укус, и снова поцелуй, полный чувств, от которых обоим не хватало воздуха.
Сам покрывал поцелуями каждый сантиметр тела любимого: лоб, кончик носа, обе щёки, подбородок... Эти поцелуи были нежными, как утешение, как признание, как обещание, что он рядом.
Когда Джэм начал привыкать, думая, что сможет это выдержать, он поднял руку и коснулся щеки Кхун Сама, уткнувшегося лицом в изгиб его шеи. В ответ он услышал низкий, сдержанный голос, больше похожий на рычание.
— Кхун Третий... двигайся. Я хочу, чтобы это было по-настоящему... — он замолчал, прикусив губу от смущения.
Эти слова будто сами вырвались наружу и тут же заставили щёки вспыхнуть.
Сам нежно и чуть насмешливо ухмыльнулся. Совсем малыш, а уже говорит такие дерзости...
Он начал двигаться, сначала медленно, будто пробуя, а затем, в порыве сдерживаемого желания, всё быстрее. Приглушённый звук ударов плоти о плоть эхом отдавался в их ушах, пробуждая ещё больше чувств.
А потом его ладонь, крепкая и тёплая, скользнула вниз, обвив член Джэма и проходясь по всей длине.
Воздух стал горячим, дыхание прерывистым, а возбуждение почти осязаемым. Их взгляды встретились, полные нежности, принятия и сдерживаемого смущения.
И среди всего этого прозвучал тихий, сдавленный стон, смешавшийся с глухим выдохом, как знак, что они уже близко... оба.
— Ах… ах… — тело Джэма вздрагивало в такт движениям мужчины, который не сдерживал силы. — Ах… Кхун Сам, Кхун Трайпхоп, — пробормотал он, будто надеясь, что если назовёт все имена, это сэкономит хоть каплю энергии. Ранений не было, но боль — была.
— Теперь можешь звать меня своим мужем, — сказал Сам, наклонившись, чтобы увидеть лицо Джэма.
— И я ведь даже не отругал тебя… Ох… ты доволен? — проговорил Джэм сквозь сжатые зубы.
— Похоже, ты единственный, кто меня вообще отчитывает. Ммм…
— Опять ты… Потише, — Джэм из последних сил пытался сохранить лицо.
— Извини, я не могу это контролировать, — не удержался Сам, поддразнивая. Джэм тут же метнул в него взгляд, в котором ясно читалось: Ты идиот. И всё же… улыбка на губах осталась. — Ха… Кхун Джэм… я почти… — Сам сморщился, дыхание стало поверхностным. Он будто пытался выдохнуть сквозь всё нарастающее напряжение. Казалось, он балансировал на грани, ещё чуть-чуть, и сорвётся в бездну удовольствия.
— Д… Давай быстрее, — прошептал Джэм, губы дрожали.
— Нет, ты… Давай кончим вместе, — ответил Сам, намеренно замедлившись.
Он остановился. Ладони, до этого настойчивые и неутомимые, застыли, как будто решили испытать волю обоих. Вожделение повисло в воздухе, застыв, как тугая струна.
Ни вперёд, ни назад. Всё горело, но двигаться было нельзя.
— Ах… Сам… — в голосе Джэма уже не было сил, только мольба.
Сам склонился к нему ещё ближе, настолько, что их носы едва соприкоснулись. Голос был хриплым, тёплым, почти угрожающим:
Джэм мотал головой из стороны в сторону. Раздражение переполняло его. Он бурчал, жаловался то на одно, то на другое, и даже на вот то самое. А в этот момент, между прочим, у кое-кого ещё хватало наглости дразнить его.
— Пожалуйста, будь милым и покладистым, — прозвучало требовательно. Казалось, если Джэм и дальше будет упрямиться, Сам только поднимет ставки и добавит новых условий к их переговорам.
— Джэм! — пробормотал он сам себе, выпрямляясь с поджатыми губами. Но, судя по всему, этого всё ещё было недостаточно.
— Я хочу, чтобы ты был слаще, — Сам не сдавался.
— Кхун Третий, зачем ты меня дразнишь? — голос его дрожал от волнения. Лицо пылало не только от жара, но и от стыда, от того, что должен был делать, чтобы угодить.
Джэм вновь подался вперёд, и на этот раз не ограничился кокетливым прикосновением губ к уголку рта. Он осыпал поцелуями всё лицо Сама, от острых губ до кончика носа, по обеим щекам, и остановился на подбородке. И в тот самый момент Сам снова начал двигаться. Медленно, плавно, с подчёркнутым возбуждением.
— Ничего не забыл? — проворчал он, приподняв бровь.
— Эм… Пи Третий… Пожалуйста, кончи, — ласково выдохнул Джэм, схватившись за подбородок мужчины, царапая щетину, пока Сам едва не потерял сознание от переполнявшего чувства.
Он, в свою очередь, поцеловал слезу, сбежавшую из левого глаза Джэма.
Он переборщил. Слишком долго дразнил, и вот расплата: слёзы на нежном лице того, кого он так обожал.
Крупный мужчина начал двигаться, вбирая ритм в каждое мягкое, настойчивое движение бёдер. Одной рукой он снова обхватил член Джэма, будто горящим от прикосновений. Другой сжал и стал ласкать розовые, уже слегка покрасневшие соски.
Он опустил голову и поцеловал глубоко, так, что дыхание смешалось. Джэм задрожал всем телом, окружённый стимуляцией с каждой стороны. Он не выдержал и вскоре утонул в оргазме, оставив белые капли на животе.
Он чувствовал, как тёплая жидкость заполняет его внутри, часть которой стекала по бёдрам. Джэм тяжело дышал, изнеможённый, будто только что отыграл изнурительный матч. Он поцеловал Кхуна Сама, который не отпускал его ни на секунду, прижимая крепко, будто боялся потерять.
Лишь когда дыхание немного выровнялось, Сам осторожно повернул его, уложив на живот. Затем обхватил руками за талию, приподняв его. Лицо Джэма вспыхнуло от смущения, положение было слишком откровенным. Он уже собирался бросить сердитый взгляд на своего дерзкого господина, как вдруг услышал низкий голос:
— Ах... — выдохнул Джэм, и всё сразу стало ясно. У Кхуна Сама понятие «ещё раз» попросту не существовало.
Горло пересохло, тело ныло, словно после растяжений и ушибов. Все эти признаки были как тревожные звоночки для Джэма, свернувшегося под толстым одеялом. Он зажмурился, потом быстро заморгал, пытаясь сфокусировать взгляд. Джэм хотел приподняться, но тут же понял, что не может. Что-то тяжёлое сжимало его талию.
Он поднял голову... и тут же распахнул глаза в испуге. Это была чья-то рука. Рука человека. Но чья? Кто, чёрт возьми, лежит с ним в постели?
Сердце стучало в ушах. Джэм в панике откинул одеяло, и в тот же миг замер, увидев Сама. Тот спал, раскинувшись на животе, абсолютно голый, с лицом, повернутым в его сторону.
Несколько долгих секунд Джэм сидел с открытым ртом, пока в голове одна за другой не начали всплывать фрагменты минувшей ночи. Воспоминания хлынули бурным потоком, заполняя каждый уголок сознания.
Да, прошлой ночью они с Кхун Самом... сделали это. И не один раз, а столько, что сбились со счёта. Пока не вымотались до предела и не вырубились, один за другим, как подкошенные.
Джэм зажал виски ладонями. С одной стороны никто не пострадал. С другой все старались как могли, помогая друг другу... В общем, взаимная выгода. Но от этих мыслей ему было не легче. Его просто накрыло. Он никак не мог собраться. Одно было ясно, он не готов смотреть Кхун Саму в глаза.
Подскочив на кровати, он попытался встать, но внезапная тошнота накрыла его, и пришлось задержаться, чтобы перевести дыхание.
И именно в этот момент обладатель мощного тела, будто по сигналу, проснулся, схватил Джэма и снова прижал к себе.
Сам, даже не открыв глаз, приподнялся и потянулся, будто собирался взять Джэма на руки.
— Сам... — маленькая ладонь нежно коснулась его небритой щеки, будто уговаривая остаться в полусне.
— Ладно, — пробормотал тот, всё ещё не открывая глаз, и, не отпуская его руку, поднёс её к губам, мягко поцеловав, как будто спал наяву. Затем тихо прошептал: — Возвращайся скорее. Я уже скучаю. Хочу тебя обнять.
Джэм растерянно оглянулся по сторонам, не зная, что сказать. Мысли крутились в голове, как в водовороте.
Когда тошнота отступила, он поспешно выскользнул из объятий и, увидев свои очки на столике рядом с кроватью, схватил их и надел.
Потянулся за разбросанной по комнате одеждой, которую они вчера поспешно сдёргивали друг с друга. Оделся как мог, бесшумно, и принялся собирать вещи в чемодан, не до конца распакованный, как будто он знал, что уйдёт так внезапно. Он собирался уехать в Бангкок.
Не думая о последствиях, только бы сбежать. Там, внизу... всё болело. Не потому, что Сам был груб, наоборот, он был осторожен. Просто они не знали меры. Чёрт, вот дичь.
Сам очнулся почти к полудню. Потянулся к другой стороне кровати, но там никого не оказалось. Он нахмурился и громко позвал:
Он резко сел, обвёл комнату взглядом:
Подумав, что Джэм мог быть на балконе, он рванул к стеклянной двери... но там тоже никого не было. Волнение росло. Он распахнул дверь в ванную, тоже пусто. Даже одежда, которая валялась повсюду с вечера, исчезла. Это подтвердило его догадку: Джэм уехал.
Он тяжело опустился на край кровати и провёл ладонями по лицу. Проблема назревала. Причём, скорее всего, сердечная. Зачем он сбежал? Почему избегает его? Сам не понимал. Но больше всего он волновался за чувства Джэма… и за его безопасность.
Сегодня ведь свадьба его сестры. Вдруг брат отправит Джэма обратно в Пак Чонг по делам?
Времени было в обрез. Не дожидаясь ясности, Сам поднялся, быстро собрался и направился к бунгало.
Переодевшись в тёмные джинсы и чёрную кожаную куртку, он вздохнул,
досадуя на себя за то, что ему пришлось вернуться туда, откуда он пришёл. Надеялся, что привидение Инди не овладело им всерьёз.
Он надел шлем, опустил забрало, сел на своего железного коня, завёл мотор. Рёв двигателя был как отражение его настроения. Ещё один вздох. Он уже не знал, какой по счёту.
Сам заехал на паром, чтобы переправиться через реку в Сираттхани и в Пак Чонг.
Прощай, Пханган. Я привезу с собой Нонг Джэма, чтобы помнить.