Пассажирское сидение номер X | Глава 4: Сплетни
Как только почётный пассажир покинул самолёт, весь экипаж тут же бросился готовиться к обратному рейсу в Бангкок, до которого оставалось меньше получаса. Пилоты проверяли исправность двигателей. Бортпроводники приводили салон в первозданный вид, будто там никто и не сидел, одновременно внимательно высматривая, не оставил ли кто-то забытый багаж или, хуже того, опасный предмет.
Работать приходилось в спешке. И сплетни начинались тоже стремительно.
— Господи, сколько лет летаю, а этот рейс довёл меня до предела! — первым нарушил молчание капитан. Проверив двигатели, он уселся на сиденье бортпроводника и отхлёбывал кофе.
Второй пилот, скрестив руки и облокотившись на дверь кабины, расхохотался:
— Точно, Пи Синг! Посадка вышла не самой мягкой. Глядишь, завтра вручат белый конверт!
— Да бросьте, Пи Синг, Пи Голф! — возразила Нам, наводя порядок в передней части салона. — Не увольняют же за такую мелочь. К тому же Пи Пхат ни слова не сказал, даже если лицо у него и было слегка… холодноватым.
Она бросила взгляд на двух коллег, которые молча пылесосили кресла, собирая крошки и выпавшие волосы.
— Не слегка холодноватым, а прямо ледяным! — отозвалась Нид Ной из задних рядов, спеша расставить по карманам кресел инструкции по безопасности и каталоги. — Но красивый, стильный, мужественный… ровно мой вкус!
— Эй, Нид! — с преувеличенной обидой крикнул капитан. — Так я, значит, больше не самый крутой в твоих глазах?
Он театрально приложил руку к груди, будто от сердечной боли.
— Пи Синг, а когда это ты успел стать самым крутым? — с лукавой улыбкой парировала девушка. — Кто вообще рискнёт врать любимому капитану?
Вся команда разразилась смехом. Синг даже показал ей большой палец, мол, за словцо зачёт.
Один только Сонг продолжал молча заниматься делом. Одним ухом слушал их болтовню, а другим снова и снова прокручивал в голове:
Они не виделись и не разговаривали пять лет. А теперь он произнёс это всего в паре шагов от него. Голос, взгляд, всё это останется с Сонгом ещё надолго. Возможно, даже придёт к нему во сне.
— Я уверена, Пи Пхат самый красивый генеральный директор во всём Таиланде! — Ферн восторженно захлопала глазами.
— Ну, а я считаю, что Пи Кэй из Delish Beverage красивее, — отозвалась Нам, сравнив его с председателем знаменитой компании по производству напитков. — Такой настоящий попочка, хоть сейчас в отцы моим детям!
Delish Beverage была крупнейшей в стране компанией по производству безалкогольных напитков и партнёром Silver Lining Air. Практически все напитки в тележке для обслуживания, в боксах с закусками или даже капсулы для кофе-машины были с логотипом Delish Coffee и поступали именно оттуда.
— Верно, Пи Нам! — оживилась Ферн. — Пи Кэй тоже красавчик, я вообще выбрать не могу.
— Никто из вас ничего выбирать не имеет права, детки. Склоняйте головы и работайте, — вмешался второй пилот, разрушая девичьи грёзы. Его смех идеально совпал с тем, как капитан покачал головой и тоже засмеялся.
Сонг внутренне кивнул. Конечно, кому придёт в голову мечтать о людях такого уровня? Слишком далеко, слишком недосягаемо. Максимальная близость, на которую мог рассчитывать рядовой сотрудник вроде него, это расстояние между сиденьем бортпроводников и первым рядом кресел. И то чистая случайность, которая больше, скорее всего, не повторится.
— Вот, я же говорила, — снова заговорила Нам, проверив сообщения на телефоне. — Наш чат сейчас просто взорвался. Все обсуждают, что Пхат появился на рейсе.
— Где, где? Дай посмотреть! — Нид Ной тут же подскочила к ней и сунула голову к экрану. — Вот же, фото у выхода на посадку! Ах, это крик души… Господи, да он вообще не вписывается в коммерческий рейс, только частный джет! Такой шик, такой лоск!
Ферн поспешила вытащить и свой телефон.
— Если честно, я считаю, что Пи Пхат сам мог бы стать лицом компании, никакие звёзды не нужны.
— Красавец-то красавец, но холодный же, как айсберг. Если сделать его амбассадором, все подумают, что у нас только рейсы на Северный полюс, — Нам переборщила с шуткой.
Команда снова разразилась смехом, но при этом все понимали, что в её словах есть доля правды. Пи Пхат и раньше не был болтливым, но сегодняшняя отчуждённость казалась совершенно новой.
Почему так? Может, он всё ещё злится?
— А он раньше вообще летал с нами? — спросил Голф.
— Наверняка, — ответил Синг. — Только тогда он не был генеральным директором Silver Lining, вот никто и не обращал внимания.
— Но теперь, думаю, будем видеть его в полётах куда чаще.
— Это точно, Пи Нид Ной. Он ведь владелец Silver Lining Air. Представляешь, если бы он полетел другой авиакомпанией? Сплетни бы замучили.
Сонг, складывавший бортовые каталоги и инструкции, замер. Он был уверен, что подобная «случайность», как сегодня, больше не повторится. Но, похоже, ошибся. Ферн права, однажды они снова могут оказаться на одном рейсе. Повезёт ли ему в тот день или, наоборот, не повезёт?
— Мне кажется, Пи Пхат сегодня просто присматривался.
— Может быть, — согласился второй пилот. — Я тоже видел, он украдкой оглядывал всё вокруг.
— Ну всё, Голф, приплыли. Если генеральный директор прикажет снять Boeing с эксплуатации, нам всем придётся переучиваться на Airbus! — пилоты переглянулись и рассмеялись над своей полушуткой.
Все прекрасно знали, что пилот может управлять только одним-двумя типами самолётов, и то если они выпускаются одной и той же компанией. Просто так пересесть с Boeing на Airbus было невозможно. Чтобы получить лицензию на каждый конкретный тип, требовалась отдельная жёсткая подготовка.
Это объяснялось сложностью систем и огромной ответственностью. Все правила строились на одном фундаменте — безопасности полётов.
В Silver Lining Air лишь немногие капитаны имели право вести сразу два разных типа самолётов.
Сонг слушал вполуха, продолжая работать, не вмешиваясь в болтовню коллег.
— На прошлом рейсе Пи Пхат заказывал эспрессо, да, Пи Сонг? — спросила Ферн, когда он убирал пылесос.
Сонг кивнул, застёгивая ремни безопасности крест-накрест для аккуратности.
— О боже! Красавчик, крепкий и насыщенный, как кофе, который он пьёт! — закричала Нид Ной и, сложив ладонь в «микрофон», затянула свою любимую песню, которой дразнила Сонга уже до навязчивости:
«Thinkin’ ‘bout me every night, oh… espresso…»
Песня Сабрины Карпентер разнеслась по пустым рядам, будто они находились на фестивале Coachella. Нид Ной даже изобразила воображаемых зрителей и требовала от них аплодисментов.
Реальные «зрители» ака экипаж смеялись до слёз.
Сонг невольно улыбнулся. С такими весёлыми капитаном и старшей бортпроводницей рабочая атмосфера становилась лёгкой, живой. Но стоило попасться под крыло строгого начальства и самолёт замирал, все следовали «по инструкции» до мельчайшей буквы.
Внутри лайнера царила разноцветная суета, совсем не похожая на серые дождливые тучи за бортом. Сонг глянул в иллюминатор и вдруг подумал о том, хватит ли фирменного зонта авиакомпании, чтобы прикрыть плечи генерального от дождя? Или же эта буря может застать даже такого сильного человека врасплох, свалив его с простудой?
Расстояние от трапа до автобуса было пустяковым… но он всё равно тревожился.
— Пи Синг, а почему сегодня мы используем автобус? Обычно ведь рукав подключают прямо к самолёту, — спросил он.
Поскольку он до этого молчал, вопрос сразу притянул внимание всех.
Он ведь хорошо помнил, в Чиангмае всегда ставили телескопический трап, чтобы пассажиры попадали прямо в терминал, не сталкиваясь с жарой или дождём. Так почему же сегодня их заставили спускаться по лестнице и ехать на автобусе?
— Рукав на нашей стоянке вышел из строя, — пояснил капитан. — Ждать, пока заменят, было бы слишком долго, вот нас и поставили на удалённую стоянку.
— Ну да, и сломался именно в день, когда летит генеральный директор, — добавил Голф.
— Как будто мало было турбулентности, — усмехнулся второй пилот. — День прямо «весёлый» выдался.
— Ха-ха, точно. Сами посудите, шеф на борту, а ему попалась и болтанка, и поломка рукава. Если он устал стоять на автобусе или разозлился, нас всех выгонят, как думаете?
— Пи Пхат не такой человек, — неожиданно для себя вслух сказал Сонг.
И в салоне наступила тишина. Пять пар глаз уставились прямо на него. И только в этот момент он понял, что второй пилот ведь всего лишь шутил, а он отреагировал слишком серьёзно.
— Э… я имел в виду, Кхун Пхат вряд ли человек, который так легко выходит из себя. В конце концов, ситуация ведь была форс-мажорной, правда? — поспешил поправиться Сонг.
— Не факт. Богатые люди куда непредсказуемее, — рассмеялся Синг.
— Я слышал, как дочь генерального директора одной известной авиакомпании устроила скандал и собиралась уволить старшего бортпроводника только потому, что стюард перепутал сорт фасоли. У нас в сервисе бывало что-то настолько «эпичное»?
Сонг и Нам переглянулись, сглотнули. Нам, которая уже начала успокаиваться, снова напряглась, ведь вопрос попал прямо в слабое место.
Если подумать, то то, что сделал Сонг, было куда серьёзнее, чем перепутанная фасоль.
Молодой стюард отвёл взгляд, предоставив старшей отвечать за себя.
— Думаю, нет. Кхун Пхат выглядел вполне… нормально, — сказала Нам и тут же перевела внимание на Нид Ной. — Эй, мадам Сабрина, концерт окончен. Не забудь, что тебя ждёт уборка туалета.
Нид Ной, только что распевавшая Espresso, тут же скорчила недовольную рожицу.
— Джей Джей, ну скажи что-нибудь! Надо же поддержать Сабрину!
Но возражения были только для вида. Она послушно потрусила к хвосту самолёта, чтобы заняться уборкой туалета. Все засмеялись и двинулись следом, включая Ферн, которой предстояло прибраться ещё в одном санузле. Сонг же тихо улыбнулся и пошёл чистить передний туалет.
Дверь оставалась приоткрытой, поэтому он слышал, как коллеги переговаривались в кухне. Пилоты ворчали про дождливую погоду и про десерт, который так и не доставили вовремя. Нам беседовала с сотрудниками наземной службы о пассажирах следующего рейса.
Сонг же занялся уборкой. Не то чтобы мыл унитаз, как в шутках, а обрызгал все поверхности антисептиком, протёр их до блеска, проверил исправность оборудования, сложил уголки туалетной бумаги и салфеток треугольником, а напоследок распылил освежитель воздуха.
Руки остановились на краю раковины, когда он понял, что сам напевает Espresso. Сонг усмехнулся. Вот она, зараза от Нид Ной. Стоило ей что-то затянуть, и эта песня могла преследовать его целый день.
— Капитан, пирожные уже подняли на борт.
— О, я уж думал, не успеют. Спасибо большое!
— Сегодня много пассажиров да ещё и дождь, вот курьер и задержался.
Сонг слушал разговор и без труда догадался, что Синг снова купил сладости, чтобы угостить экипаж, как делал не раз. Это напомнило ему другого капитана, который тоже любил баловать команду выпечкой.
— Ребята, Пи Синг снова угощает выпечкой! Спасибо тебе, капитан!
Голос Нам прозвучал громко и звонко, а за ним в унисон весело подхватили две девушки из хвоста. Сонг тоже высунулся из туалета, чтобы поблагодарить.
Закончив протирать столик для пеленания, он начал складывать уголки бумажных полотенец и всё так же напевал песню, краем уха улавливая разговоры коллег.
Похоже, CC2 и CC3 закончили работу в хвосте раньше него. Сонг слышал, как две девушки оживлённо болтают неподалёку. Слова звучали неразборчиво, будто они одновременно жевали сладости.
— Вкусно, Ферн? Это знаменитые рисовые пирожки дяди Кхаджорна, фирменное лакомство из старого квартала. Пробовала раньше?
— Первый раз, Пи Синг. И правда вкусно.
— Отлично! Я много заказал, делите на всех.
— Боже, это просто бомба! Я по уши влюбилась в них!
Сонг улыбнулся, услышав привычные преувеличения подруги. В руке он держал баллончик с антисептиком, готовясь распылить, и продолжал тихо насвистывать Espresso.
Но то, что он услышал дальше, заставило его песенку застрять в горле.
— Вау, кто-то только что скинул ссылку на свежую сплетню в чат!
— Хм? Какая ещё сплетня? Она к нам-то имеет отношение?
— Слушайте, я прочитаю. Кхм! — Нид Ной театрально прочистила горло и изобразила голос телеведущей из развлекательных новостей: — «Неужели сердце уже занято? Несколько дней назад зоркие глаза заметили известную актрису Пхра Пай Виэрайю в компании молодого бизнесмена из влиятельной семьи, сына бывшего депутата — Адисака Киратитаворна. Пара ужинала в ресторане роскошного отеля, атмосфера была настолько сладкой, что прохожие невольно оборачивались. Но действительно ли именно этот молодой человек занимает место в сердце Пхра Пай? Об этом выяснит Чи Муу Ван, и канал Moo Wan Channel первым принесёт вам ответ!»
Закончив «новостной выпуск», красавица завизжала так, будто её ударила молния.
— О боже! Так это же наш Пхат! Выходит, сердце и правда уже не свободно?
— Кто-нибудь слышал этот звук? — спросила Ферн.
Шутки, дешёвые, как конфеты за пять бат, всё равно вызвали дружный смех у коллег. У всех, кроме одного...
Флакончик, который Сонг всё это время держал, выскользнул из пальцев и упал на пол. Смех тут же стих.
— Эй, до дрожи в коленях, что ли, дошло, Сонг? Не говори, что ты фанат Пхата! — крикнул Голф, поддразнивая.
Сонг не смог выдавить ни слова. Даже наклониться за упавшим флаконом оказалось непросто. Тело словно онемело.
Пять лет подряд он хоть иногда находил возможность следить за новостями о Пхате. Порой просто хотел знать, чем тот живёт, где находится, всё ли у него в порядке, женился ли...
Почему-то ему всё равно хотелось знать. Он и сам не понимал зачем, но хотелось.
За пять лет ни разу не появлялись новости о личной жизни Пхата, поэтому Сонг наивно заключил, что тот по-прежнему одинок.
И вот, услышав это... сердце разлетелось на осколки.
Слева в груди словно что-то сорвалось и с глухим стуком упало вниз, разбилось вдребезги под его ногами.
Он должен был бы радоваться, если это правда.
В их возрасте было совершенно естественно встречаться с кем-то, заводить отношения. Многие уже давно женаты, растят детей.
Наоборот, из глубины поднялось эгоистичное чувство, заполнившее всё пространство, не оставившее места для разумных доводов. Радости там и следа не осталось.
Не только грусть, а ещё и ревность. Мозг сам, без всякого спроса, начал сравнивать его с актрисой, хотя Сонг прекрасно понимал, что такие сравнения прямой путь к отчаянию. Но остановить себя уже не мог.
Внешность, положение, известность. Он уступал по всем пунктам.
И даже если бы выигрывал... разве это что-то меняло? Кто вообще захочет вернуться к нему... к тому, кто так холодно и безжалостно его бросил.
— Эй, чего там притих? Сонг, ты закончил? Скажи хоть слово, а то сейчас принесём и будем кормить тебя прямо там! — крикнула Нид Ной.
— Ага, что ты там устроил? Ритуал, что ли? Не вздумай складывать полотенца в форме лебедей, милый, это тебе не конкурс «Лучший туалет года»! — подхватила старшая бортпроводница.
Сонг слышал смех и подколы, обычно и сам бы рассмеялся. Но сегодня... хотелось плакать.
Он заставил себя ровным голосом ответить:
— Оставьте для меня порцию, в Бангкоке доем. Не отдыхайте Пи Сингу... ой, или Пи Голфу? Кто у нас ещё не ел?
— Я не ел! И учти, за мои деньги, ясно? А Голф уже слопал, как молния!
Все снова разразились смехом, ведь всем было известно, что пилоты не имеют права есть одно и то же блюдо во время смены. Один обязательно должен воздержаться, чтобы в случае отравления второй мог вести самолёт.
Сонг тоже хотел бы смеяться... но не смог.
Он поднял глаза к потолку, часто моргнул, уговаривая себя пережить ещё один рейс, после которого можно будет поехать домой. И поплакать.
Он вышел к остальным, когда закончил уборку. Все по-прежнему оживлённо ели и обсуждали начальство, никто даже не заметил его... кроме Нид Ной, которая, взглянув на его лицо, нахмурилась.
— Капитан, все пассажиры зарегистрировались, отсутствующих нет, — отрапортовал наземный сотрудник.
— Отлично, снова пускают нас на посадку раньше времени.
— Ребята, всё готово? — спросила Нам, оглядев команду. Убедившись, что все кивнули и подняли большие пальцы вверх, она улыбнулась: — Вот это я понимаю, «dream team»! В идеальные сроки уложились!
— Сегодня прямо быстро закончили, — добавил капитан. — Берите перекус, в Бангкоке перехватим.
— Всё верно. Руки помыть, лицо освежить, форму, причёску, макияж проверить. Пассажиры уже готовы. На рейсе у нас будет один человек в инвалидном кресле и двое младенцев, — напомнила старшая бортпроводница.
Когда все разобрали свои задания, каждый занялся собой, чтобы выглядеть безупречно, и разошёлся по рабочим местам. Сонг снова встал на привычное место встречать пассажиров, как и утром на рейсе Бангкок–Чиангмай. Но обратный рейс в этот раз был другим.
Даже если попадались пассажиры, которым требовалась особая помощь, кто-то вёл себя грубо или дети плакали без конца, для Сонга всё казалось намного легче. Только потому, что на борту не оказалось пассажира по имени Джирапхат Киратитаворн.
Все четверо бортпроводников, завершив обслуживание, надели поверх униформы голубые жилеты. Перед тем как покинуть самолёт, они ещё раз проверили внешний вид: свежие лица, ровные волосы, аккуратная форма. Всё должно быть идеально, ведь от самолёта до офиса компании в аэропорту нужно было пройти мимо сотен глаз. Появиться там с помятым видом или усталыми лицами было недопустимо.
— Боже, да кто ж это такая красавица! — взвизгнула Нид Ной, когда они проходили мимо огромного рекламного баннера.
Все посмотрели туда, куда она уставилась, и разразились смехом. На плакате красовалась Нид Ной в форме стюардессы. Сама себя похвалила, как обычно, с полным самодовольством.
На правой стороне плаката «главная героиня» стояла рядом с Сонгом. Оба в форме, руки сложены у груди в жесте приветствия. Внизу крупная надпись:
«Silver Lining Air — превращаем каждый полёт в незабываемый момент».
Проще говоря, это был внутренний рекламный плакат авиакомпании, вывешенный в аэропорту.
Снимок сделали ещё в прошлом году. Знакомый из пиар-отдела пригласил их стать «лицами» кампании.
Производство тогда настаивало, что им нужны настоящие сотрудники. Чтобы было… правдиво.
И Сонг, конечно, не мог отказаться. Для человека, жившего без родителей и полагавшегося только на себя, любой гонорар, неважно, большой или маленький, имел значение. Всё шло в копилку: и на повседневные расходы, и на будущую мечту о магистратуре.
У него не осталось никого рядом.
Только он сам.
— Красота-то какая, Пи Нид Ной! — пропела Ферн, возвращая Сонга к реальности.
— Ну скажи честно, Ферн, между мной и Пхра Пай Виэрайю, кто красивее?
Пилоты, старшая бортпроводница и даже сама Ферн переглянулись, закатили глаза и тут же прыснули со смеху. Нид Ной тоже рассмеялась, хоть и от собственной неловкости.
Сонг перевёл взгляд на левую часть плаката. Там красовался статный пилот в форме, с безупречной улыбкой. Если не знать, что это сотрудник компании, легко было принять за приглашённую модель.
И тут Сонг вдруг почувствовал знакомый жар сбоку, будто кто-то пристально смотрит на него.
Повернувшись влево, Сонг встретился с улыбкой Нам, полной скрытого подтекста. Обернувшись вправо, увидел Нид Ной, которая хитро ухмылялась и сложила два указательных пальца вместе, будто «сводя пару».
Сонг покачал головой и прошёл мимо, оставив девушек веселиться своими прозрачными намёками.
После прощания с пилотами весь экипаж вернулся в офис и снова зашёл в зал совещаний. Последним этапом перед окончанием работы был короткий дебрифинг, где старшая бортпроводница подводила итоги рейса. Здесь обсуждались любые происшествия или нестандартные ситуации, чтобы делиться опытом и держать всех в курсе.
Сонг ожидал, что его будут отчитывать. Но всё оказалось иначе.
— Сегодня всё прошло гладко. Разве что наш CC4 был чуть более напряжён из-за присутствия генерального директора, но ничего страшного. Спасибо всем! Надеюсь, ещё полетаем вместе.
Сонг встретился взглядом с Нам, поклонился и сложил ладони у груди. После собрания он нашёл момент поговорить наедине.
— Спасибо тебе. Обещаю, такого больше не повторится.
Нам с пониманием посмотрела на его понурое лицо. Она знала, что если бы этот случай дошёл до руководства, Сонг наверняка получил бы выговор, а вместе с ним и конец надеждам на повышение.
— Но учти, то, что я не подала отчёт, не значит, что ты в полной безопасности. Если Пхат захочет поднять этот вопрос, я ничем не смогу помочь.
Он ясно осознавал, что если правда всплывёт, пострадает не только он, но и старшая бортпроводница.
Нам положила руку ему на голову, словно утешая, и сказала не переживать и не накручивать себя. Потом попрощалась и ушла.
Сонг подошёл к знакомому терминалу и приложил карточку к сканеру.
Женский голосовой сигнал сообщил, что рабочий день официально завершён. Сонг устало выдохнул. Между первой отметкой и этой прошло всего чуть больше четырёх часов, но казалось, будто за это время он потерял половину своей жизни.
Странно. Обычно четыре рейса за день не выбивали его так сильно.
Снова произнёс сканер. На этот раз отметилась Нид Ной. Сонг, всё ещё погружённый в мысли, обернулся к подруге и выдавил слабую улыбку.
— Ты выглядишь ужасно, Сонг. Всё в порядке? — её голос лишился привычной шутливости.
Несмотря на то что недавно она весело болтала и смеялась, от внимательного взгляда подруги не скрылись явные перемены. Она не стала расспрашивать дальше, зная, что Сонг не любит становиться центром внимания.
— Не в порядке… но расскажу в другой раз. Сегодня хочу только домой.
— Может, к тебе? Я как раз мечтаю о жареных фрикадельках у твоего дома.
— Давай в другой день, когда у нас будет общий выходной.
— Но ведь завтра мы оба отдыхаем. У тебя что-то запланировано?
Нид Ной кивнула, с гордостью глядя на высокого друга. Помимо работы бортпроводником, Сонг подрабатывал приглашённым преподавателем в центрах подготовки тех, кто мечтал о карьере в авиации. Он вёл занятия раз в неделю, а иногда и два, всё зависело от графика полётов. Усидчивость и трудолюбие друга порой вызывали у неё искреннюю зависть.
— Ладно, приеду ночевать к муженьку в следующий раз, когда у нас будет общий выходной, — Нид Ной рассмеялась и, получив его согласие, повисла у него на руке. Они вместе вышли на стоянку.
Перед тем как разъехаться, она крепко обняла друга, будто они расстаются навсегда, хотя на самом деле их дома разделял всего один переулок.
Слёзы пришли не вовремя. Он хотел дождаться момента, когда окажется в квартире, но в итоге расплакался прямо на трассе. Сонг позволил накопившимся с момента вылета из Бангкока слезам катиться по щекам. Душевные силы были так истощены, что ни знаменитые пончики от любимого всеми пилота, ни «Espresso», звучавшая по радио, не помогали.
Дома он первым делом снял форму и отнёс её в знакомую химчистку, затем надел мягкую хлопковую футболку, которую когда-то одолжил у бывшего и так и не вернул.
У Сонга был всего один бывший.
Отметив конец смены, он вышел на балкон и, глядя сквозь моросящий дождь в ту сторону, где находился Чиангмай, думал о том, что он там делает? И… та актриса тоже с ним?
Сонг опустил взгляд на левую руку. Прохладные капли будто тянули за собой воспоминания о дне, когда он купил это простое серебряное кольцо.
Тогда он был студентом второго курса, ему недавно исполнилось двадцать один, и он уже встречался с Пхатом.
— Твоя рука кажется такой пустой.
— Если бы было кольцо, было бы красивее.
— Ха-ха, хочешь подарить кольцо, но ходишь кругами?
— Если я подарю, ты будешь его носить?
— Конечно… но дай мне сначала накопить деньги. Я хочу подарить тебе такое же, чтобы обменяться.
— Тогда пока прими моё, а потом, когда начнёшь зарабатывать, вернёшь.
Теперь, стоя на своём балконе, Сонг мысленно послал в холодный воздух ответ на эти слова: «Я давно работаю и накопил достаточно, чтобы купить такие кольца десятками. Ты всё ещё хочешь, чтобы я вернул ту сумму?»
Ответ, который он придумал за Пхата, был очевиден. Нет. Человеку с таким состоянием вряд ли нужна пара лишних монет от бывшего.
— Прости… наверное, мы больше не будем летать вместе, — шепнул он кольцу.
Он медленно снял его. На пальце осталась бледная полоска — след от прошлых лет.
Сонг успокаивал себя, что со временем кожа сравняется, след исчезнет. Он распрямился, замахнулся, чтобы бросить кольцо… но так и не разжал пальцы.
Сонг изменил решение, вернулся в комнату, сжимая кольцо так сильно, что костяшки побелели. Он открыл ящик прикроватной тумбочки, швырнул туда кольцо и резко захлопнул.
Пора было отпустить по-настоящему. Перестать цепляться за прошлое и идти дальше. Потому что тот человек ушёл так далеко, что за ним уже не видно даже пыли дороги.