September 11, 2021

соблюдение дистанции в три кота

фото с сайта Мариинского театра)

Первый раз в жизни сходил на оперу. Тангейзер в Мариинском театре. Выбор не самый очевидный для знакомства. Каких-то запоминающихся арий и увертюр в этой опере Вагнера нет. Но благодаря удивительно красивой сценографии: игра с пространством, светом, костюмами, - получил невероятное удовольствие для глаз. Прекрасная акустика нового корпуса Мариинского театра дает возможность расслышать мельчайшие нюансы музыкального сопровождения оркестра под управлением Гергиева. Я опасался, что четыре часа будут утомительными, но не заметил как прошло время. Хочу ещё. Наверное раз в месяц буду выбираться, чтобы понять лучше открытый для себя жанр, благо выбор в Мариинском огромный. Сейчас уникальная ситуация: из-за вируса все лучшие солисты в сборе. Надо воспользоваться случаем. Концертов нет довольно долго, билет на Примаверу лежит в режиме ожидания уже третий год - обстоятельства толкнули меня к новым впечатлениям. Послевкусие хорошее.

Зашёл в музей Ахматовой в Фонтанном доме. Дистанцию в три кота просят соблюдать там. Скромный, даже аскетичный быт поражает. Запомнилась оптимистичная записка из заключения на клочке бумаги карандашом Гумилева: все в порядке, всем привет! Его последний привет. Много интересных деталей и вещей. Сразу подумалось, как сейчас, все лишено индивидуальности и вневременной красоты. Не меньшее впечатление от сада Фонтанного дома - там своеобразный народный монумент Бродскому и Ахматовой: инсталляции, граффити, скульптуры. Удивительно, каким выгодным оказалась их знакомство и как они притягивают ценителей друг друга. Есть что-то провидчески магическое в связи двух поэтов разных поколений. В саду часто проходят музыкальные литературные вечера, туда просто можно заглянуть отдохнуть, свернув с Литейного на котором нет ни одного деревца и, кажется, ни одной травинки.

И, раз проснувшись, видим, что забыли
Мы даже путь в тот дом уединённый,
И задыхаясь от стыда и гнева,
Бежим туда, но (как во сне бывает)
Там всё другое: люди, вещи, стены,
И нас никто не знает — мы чужие.
Мы не туда попали... Боже мой!
И вот когда горчайшее приходит:
Мы сознаём, что не могли б вместить
То прошлое в границы нашей жизни,
И нам оно почти что так же чуждо,
Как нашему соседу по квартире,
Что тех, кто умер, мы бы не узнали,
А те, с кем нам разлуку Бог послал,
Прекрасно обошлись без нас — и даже
Всё к лучшему...
5 февраля 1945, Фонтанный дом