Русреал. Глава 9 (бонус от Леси) + Юбилейная.
TW, предупреждение, внимание!!!
Просьба прочитать перед тем, как вы решите, что Леви сошла с ума.
Данная серия зарисовок - исключительно юмор и хиханьки хаханьки. Прежде чем травмироваться о данный текст, имейте в виду. Русреал НЕ претендует на звание шедевра или чего-то серьёзного. Это - мой способ расслабиться и просто кринжануть и поржать, не более. Но и не могу не признать, что данная история по-своему запала мне в душу, и посмеяться над любимыми персонажами я тоже люблю. И если вы разделяете мои чувства и вамтоже весело - кринжуем вместе. Делюсь, отрываю от сердца.
Не нравится - не читаем.
Поскольку это РУСреал, по всем правилам имена персонажей изменены.
Действующие лица в четвертом акте комедии:
- Сяо - Савелий Орлов
- Люмин - Света Звездина
- Чжун Ли - Моракс Авраамович
- Итэр - Иван Звездин
- Кадзуха - Коля Казах
- Скарамучча - Никита (ну а реально вы как бы еще его назвали...)
- Дайнслейф - Даниил Игоревич
- Аль-Хайтам - Олег Хайсамович
- Кавех - Кавех Магомедович
TW - много мата, порнухи и сомнительной морали в купе с туалетным и быдло юмором!!! Вы предупреждены и обо всем уведомлены! Приятного чтения!
Глава 9. Бонусная. Написано Лесей!!!
Кафедра ТГТК (Тейватовского государственного технического колледжа) действительно была полна самых разных личностей: начиная со старого, но не по годам красивого декана-историка с еврейскими корнями, заканчивая темпераментным преподом по черчению, который постоянно вступал в дискуссии с математиком по поводу содержания его лекций.
Среди них же, Даниил, пожалуй, был самым непримечательным — с коллегами он был не особо в ладах, особенно с ректоршей и деканом, держался тихим особняком, лишь изредка вставляя слово во время каких-то споров, которые, как правило, касались лишь работы. Но после вчерашнего...
При виде бледного, словно фарфор, Даниила, от очередных дебатов отвлеклись Олег Хайсамович и Кавех Магомедович, обернувшись к двери. Обычно их ссоры могла остановить только Оксана Анатольевна, когда её голос раздавался леденящим душу эхом по всему корпусу. Мельком переглянувшись между собой, они проводили взглядом болезненного на вид Даниила, который устало заполнял кружку с дешёвым кофе кипятком.
От одной его страдальческой физиономии в комнате воцарилась натужная тишина, прерываемая приглушенным сглатыванием препода по черчению. Коллега, с которым они так и не закончили спор, кивнул в сторону физика, явно не намеренный начинать допрос первым. Нервно закатив глаза, Кавех сел напротив Даниила на мягкий диванчик, склонившись к его удрученной фигуре.
— Даниил Игоревич, вы чего? — тихо начал он, будто у его визави сейчас случится нервный срыв, — Вам нехорошо?
Даня дернулся, разлив пару капель кофе на поцарапанный стол. Цыкнув, он тут же виновато собрал жидкость салфеткой, вздыхая так, будто его похоронят прямо на этом кресле.
— Нет, я в норме. Просто... — он сломленно согнулся, потерев глаза, — я, кажется, старею.
Дядя Звездиных действительно не молод — через несколько месяцев ему стукнет сорок. Но оба его коллеги не сдержали странных переглядок: на свой возраст он точно не выглядел.
— Чего так? — с небольшой опаской поинтересовался Кавех Магомедович, подпирая подобородок, — вы отнюдь не походите на старика.
— Да, но мне кажется, я совсем перестал понимать молодежь. Иначе объяснить вкусы Светы...
Тут уже и Олег Хайсамович не постеснялся подойти и занять также место напротив, вальяжно сложив ногу на ногу. Вскользь оглядев белое лицо физика, он сложил руки на груди, предполагая, к чему ведёт разговор.
— На личном фронте? — не церемонившись спросил он, тут же получив резкий толчок в бок, который он также успешно проигнорировал.
— Да... Подождите, а вы откуда-
— Звездина часто подсиживается к Орлову. По крайней мере, на моих лекциях.
Теперь Даниил действительно осознал неисправимость ситуации. Он хотел верить, что этот неловкий пиздюк с гастритом сам упрашивает его племянницу составить ему компанию на парах, а она из своей, как он надеялся, доброты, просто жалела его. Но зная, что она сама проявляет к нему интерес...
Физик обхватил голову руками и издал низкий звук, настолько еле слышимый, но так похожий на всхлип, что и Кавех, и Олег встрепенулись. Благо, Даниил сдержал эмоции, пусть мысленно уже хотел соорудить ракету, на которой бы и съебался, оставив Орлова в недосягаемости Светы.
Немного нахмурившись, Кавех понял, что не понимает, о чем конкретно говорят коллеги. Савелий не учился на его кафедре — следственно, на парах он его не видел, отчего невольно остался в стороне.
— Ну, молодые знакомятся, дружат, встречаются... — немного издалека начал чертёжник, неловко почесав затылок, — А что не так с Орловым? Он же сын Моракса Авраамовича?
— Видимо, в этом случае, яблоко от яблони укатилось за огород, — безэмоционально ответил математик, — Не знаю, как на других предметах, но ни одной темы на моих лекциях он не законспектировал.
Обидно, что Даниил плохо помнил Савелия с первого курса — он даже не мог вспомнить, насколько часто он их посещал. И то, даже если и видел, то, не дай бог, будущий зять, как правило, занимал последнюю парту.
Не мог же он быть настолько распиздяем?
— Но всё-таки учёба — не показатель личностных качеств, — чуть повысив голос заявил Кавех, жестикулируя в воздухе, — Может он и не силен в точных науках, но возможно он самый преданный из ее ухажеров!
— Это уж точно, — на удивление даже Даниила, который пребывал в каком-то бреду, Олег согласился, — смотреть на её формы ему куда интереснее производных.
Даниил тупо пялил в кружку с уже остывшим кофе, будто готов провалиться в неё носом. Переварить услышанное для него было даже сложнее, чем пасту Светы для Савы.
— Вот видишь! — чуть приободрившись воскликнул Кавех, потрепав плечо препода напротив, — Даниил Игоревич, не можете же вы быть таким жестоким...
Грустно взглянув на обоих коллег, Даниил набрал полную грудь воздуха, будто сейчас погрузится под воду. И действительно, он погрузился, но не под воду, а в подробности вчерашнего вечера.
— Этот олигофрен не подходит ей... — угрюмо промямлил он, уже подходя к кульминации своего рассказа, — Подрабатывает на старой шиномонтажке, не знает даже Пайтона на втором курсе... Еще и посмел...
И тут он замолк, будто испытывая последствия жесточайшего ПТСР. Желчная вонь всё еще стояла в носу со вчера, а голова гудела от очередных срачек близнецов после вчерашнего извержения — к несчастью, последствия нервозности светиного ухажера пришлось убирать втроём бумажными полотенцами.
Кто же знал, что в тот день отключат воду...
Слегка дернувшись от мурашек, болезненно щекотавших его хребет, он даже и не знал, как деликатно объяснить коллегам произошедшее. В конце концов, он и так почти не имел каких-либо дружественных отношений на рабочем месте, а с Олегом Хайсамовичем и Кавехом Магомедовичем ему хотя бы не было дискомфортно: они явно не обладали той деспотичной аурой, как у ректорши и декана.
— Этот... я даже не знаю, как его назвать, — нервно усмехнулся Даниил, приклеив взгляд в полу, — Орлов залил своей рвотой весь коридор. Ей богу, лучше бы оставил в унитазе... Ваня даже подскользнулся и-
Подняв взгляд на своих собеседников, физик обнаружил, что Олег как-то неумело прикрывает ухмылку, а Кавех смотрит куда-то выше уровня его головы, каким-то сожалеющим взглядом, полным паники.
Резко развернувшись в кресле, Даниил посмотрел за спину, прикрыв рот в изумлении, но тут же нахмурившись. Моракс Абраамович, пожалуй, ещё никогда не выглядел таким разочарованным и разъяренным одновременно, да до того, что даже сдержанный в эмоциях Олег еле держал истерический смех.
Глава 10. Юбилейная. Вы были предупреждены.
Когда Боря встретил Саву по его просьбе — тот выглядел столь ужасающе
испуганным и бледным, будто его заставляли насильно сосать члены десятерых
бомжей, и ему едва удалось сбежать.
— Чего такое, Сава? — видя, что другу ну уж совсем плохо, Боря непроизвольно
начал говорить нежнее, даже с сочувствием, — Умер кто?
— Точного ответа на этот вопрос я дать не могу… — выдавил Сава, пялясь широко
распахнутыми глазами в пустоту, — Привет.
— Привет…? — по правде, Боря действительно испугался за младшего товарища. В подобном состоянии он видел того всего несколько раз, — Может, расскажешь?
— НЕТ! — громко выпалил юноша, чем ещё больше напугал Борю, — Можно мне…
Можно у тебя… Ну… Переночевать…
В общем, обстоятельства произошедшего так и не были выяснены. Пожав плечами от безысходности, Боря лишь притянул друга за плечи и повел к себе.
По приходу, Сава без слов отправился в душ, а после рухнул в кровать, так ничего и не сказав.
На утро на пары никто не отправился (будто бы это было чем-то удивительным…),
однако, Сава продолжал упорно молчать и таращиться в стены так, будто там был ответ на причины его существования.
Как только Боря не пытался его растормошить — и шутками, и руганью, и даже в
доту предлагал поиграть — ничего не срабатывало.
Единственным и самым действенным вариантом остался один. Беспробудная и
абсолютно животная попойка. Потому что не было ещё ни одного раза, когда бы
язык Савелия не начинал расплетаться от одной бутылки пива.
Оставив оглушенного Савелия в одиночестве на несколько минут, Боря выскочил в ближайший магазин, дабы купить весь необходимый набор для приведения друга в чувства.
Но вот незадача — на кассе, почти перед самым уходом, он вдруг случайно врезался в нечто маленькое, почти идентичного размера с Орловым. Благо, это все же был не он, а еще одно маленькое существо с вылупленными глазами.
— О… Привет… — улыбнулся Казах, слегка прикрыв глаза, — Ты живешь здесь что ли?
— Ну… Да. Иначе как бы я нашел Саву в твоем наркопритоне… — усмехнулся в ответ Боря, неловко пожав небольшую, по его меркам, ладонь.
— А чего его не было на парах сегодня? — вдруг спросил Коля, когда Боря почти
успел ретироваться из магазина, — Да и не отвечает он ни на звонки, ни на
сообщения. Что-то случилось?
— Когда это вы успели закорешиться? — недоуменно выгнул бровь Боря, на что Казах лишь блаженно улыбнулся.
— Потоки ветра подтолкнули нас друг к другу…
— Понятно, лучше не начинай… — тут же помахал рукой Боря, только бы не слушать очередной поток бреда от наркоши, — Потрахались в доте, так и говори.
— Вроде того! Так что с Савой? Ты ведь его близкий друг?
— Да чет… Херово ему… А почему — в душе не ебу. Спасать надо… — и как бы в
доказательство, Боря потряс пакетом с громыхающими бутылками.
— О… Вот это навар… — глаза Коли заблестели при виде такого привлекательного
пакета, — А я тоже знаю несколько неплохих способов помочь нашему общему
товарищу.
— Ну уж нет! — тут же опасливо попятился Боря, — Прошлый раз ваших пыхтений был первый и последний!
— Да почему все думают, что я беспробудно шмаляюсь? — озадаченно спросил
Казах, — Я вообще-то пиво намного больше люблю. И Сава хороший парень, мне бы хотелось ему помочь.
Несколько секунд Боря напрягал мозги настолько усиленно, насколько вообще мог. И в принципе, ничего опасного для себя и Савы не обнаружил. Более того — что может быть лучше, чем дружеская пьянка с мужскими разговорами по душам? Только если парней будет больше. Один вид, все дела.
Хорошенько поразмышляв, Боря усмехнулся и потянул Колю за собой. А по дороге
набрал Михана, чтобы тоже приходил. А что — вместе веселее.
В общем, пришли к Боре, хотя Сава толком не отреагировал на появление Казаха.
Обалдело кивнул и продолжил пялиться в стакан с водой. И тут даже Коля опасливо пожал плечами.
Мишу долго ждать было не нужно — явился с ещё парочкой пакетов едва ли через полчаса.
И только все сели за стол вокруг невдупляющего Орлова, как раздался очередной звонок в дверь.
— Это ещё кто? — спросил Михан, на что все лишь недоуменно переглянулись,
однако, единогласным решением пошли в коридор встречать нового гостя.
В глазке не было никого видно. Либо это была очередная шутка мелких долбоебов, коих в подъезде Бори жило дохуя, либо кто-то был очень низкого роста.
Как оказалось, второй вариант был верным.
На пороге открывшейся двери стоял Никита собственной персоной и брезгливым
взглядом осматривал всех встречающих его парней.
— Ты как тут вообще оказался? — изумленно спросил Боря, оглянувшись на Казаха. Но тот лишь пожал плечами, мол, «да хуй его знает, сам не ебу», — Тебя кто звал?
— Меня никто не звал, я сам пришел, — надменно хмыкнул сын ректора, растолкав ребят, чтобы внутрь.
— Это правда. Его никто никогда не зовёт, он сам приходит, — подтвердил Коля, и все смогли лишь покивать друг другу. А что тут сделаешь? Ну пусть заходит.
Никита плюхнулся напротив все такого же затравленного Савелия и с неприкрытым отвращением осмотрел того с ног до головы.
— Ну и че с тобой? Выглядишь ещё более жалко, чем обычно.
Однако даже на эту язву Савелий не ответил. Молча кивнул и продолжил втыкать.
Собственно, теперь всем стало в полной мере понятно, что с Савелием произошел какой-то пиздец. Поэтому приступить к запою, пусть и в понедельник, было решено немедленно.
Сава долго пялился на протянутую бутылку, однако, с такой горечью принял её и
осушил почти разом наполовину, что вызвал ещё больше вопросов к собственной
персоне.
Какое-то время (целых три бутылки жигулей) все обменивались нелепыми
разговорами по случайному обстоятельству собранных парней. Но когда заметили, как обильно покраснели щеки Савы, и как его начало пошатывать на стуле, решили приступить к допросу.
— Ну так че случилось-то, Сав? — медленно начал Миша.
— Малой, рассказывай уже. Мы помочь хотим, а так мы ничего не понимаем.
— Не мог же ты обосраться прямо в штаны перед преподавательским составом?.. — скептически выгнул бровь Никита, на что Орлов почему-то отреагировал
испуганным взглядом, — …Или мог?
— Почти. Произошло нечто гораздо хуже…
И как только Саве протянули первую стопку дешевой водки, которую он осушил
махом, он приступил к рассказу.
Реакция была разносторонней у всех.
— БЛЯТЬ, ХАХААХАХ…. — не сдержавшись, громко засмеялся Боря, схватившись за голову, — САВА, ТЫ СОВСЕМ ЕБЛАН…
— Савелий… Ну это уже совсем пиздец… — горько вымолвил Миша, потерев виски.
Казах и Никита могли только сидеть с самыми удивленными гримасами. Один — с
самым скривленным выражением лица, другой — просто удивленным. Кому какой принадлежал, думаю, все поняли.
— Ну… С кем не бывает… — только и мог сказать Коля, с сожалением похлопав
Орлова по плечу и осушив свою рюмку.
— Вот именно. Ни с кем блять! — изумленно сказал Никита, чуть не упав со стула, — Только с этим ебанатом…
— Да что мне делать-то теперь?! — вдруг громко закричал Сава, обратив на себя
внимание всех, — Это конец… Теперь мне не видать никакой Светы…
— Это уж точно… — усмехнулся Никита, на что получил звонкий хлопок по спине от Бори, — Ай блять! Больно пиздец!
— Это будешь своей мамуле говорить, когда она тебя ремнем в очередной раз
отхлестает… — съязвил Боря и повернулся обратно к Саве, — Малой, ну чего ты…
Ситуация, конечно… Ну… Мягко скажем… Безвыходная… Но если любит, то простит.
— Ну-ну… — вставил Миша после долгих раздумий, — Если честно, как бы сильно я не любил… После такой хуйни я бы предпочел тебя забыть, как страшный сон.
— Ну ты и не Светлана Звездина… — попробовал встать на защиту друга Боря, — Раз уж она решила потрахаться с НИМ, то я думаю, здесь только высокие чувства…
— ОНИ ЕЩЕ И ТРАХАЛИСЬ? СВЕТА… ВОТ С ЭТИМ?.. — заорал не своим визгом
Никита, ошарашено пялясь от одного до другого парня.
— Для меня более удивительно, как он ее не заблевал… — тяжко выдохнул Коля, чем вызвал смешок старших.
— Скорее уж она его, при виде микрохуя…
— А вот это уже переход на личности! — тут же отрезал Боря, — Никто не выбирает, с каким членом родиться.
— Да нормальный у меня хуй! — закричал Савелий, крайне униженный таким
отношением к своему достоинству, — Я сейчас съебу! Вы заебали меня унижать.
— Ну-ну, малой, мы шутим… — миролюбиво похлопал по плечу Боря, — Просто
сделали выводы на основе твоей комплекции. Ты такой щупленький… Я про твоих
друзей-малышей также думаю.
— Эй, блять! — оскорбленно выпалил Никита, на что получил залп смешков, — Вот у меня точно нормальных хер.
— Эм… — тут же стушевался Никита, почесав затылок, — Ну… Э… Ну пятнадцать.
— ХАХААХ, — залились в совместном хохоте Боря и Миша, — ОН, НАВЕРНОЕ, ЕЩЕ И ТОНКИЙ…
— А вот тут уже не от комплекции зависит! — вставил и свое слово Казах, — У меня тоже где-то шестнадцать, но у меня толстый относительно. По крайней мере, так говорили дамы моего сердца…
— Ладошки твои что ли? — едва отдышавшись после смеха, спросил Боря, — Ладно, шучу. Тебе ещё поверю. Ты пацан ровный.
— В смысле блять?! — все больше распалялся Никита.
— Вот скажи, тюбик. Ты хоть одну женщину-то познал, кроме мамаши своей? —
хихикнул Миша. Ответом послужило абсолютно красное лицо Никиты и сжатые до тонких линий губы, — О…. Ну понятно. Еще и Савелия доебывает. Комплексы
вымещать на других — нехорошо! Олеся мне так говорила. Но что уж тут поделать. Тяжело быть уверенным в себе, пока твой девственный бутон не расцвел, да?
И пока продолжались споры, сопровождаемые непрерывной попойкой, Сава только сжимался все сильнее.
— Ну а у тебя тогда какой, горилла ебаная? — не унимался Никита, — Или ты поэтому так в свою девку на несколько лет вцепился, что она единственная твой стручок принимает?
— О, поверь, будь это так, она бы не выдержала…
— Так, раз мы тут меряемся хуями… — решил прервать эту перепалку Коля, вернув внимание главному несчастному, — У тебя-то сколько?
— Я не… Не знаю! Какая разница, Свете всё понравилось! — отмахнулся Сава.
— Ну раз уж она отсосала ему в подъезде, думаю, все у него там нормально. Ну не меньше тринадцати, предполагаю…
— В подъезде… Отсосала… — на этом моменте Никита уже удрученно уронил голову на ладони, — Что я, блять, делаю в этой жизни не так…?
— Ладно, мужики, давайте отвлечемся немного. А то малышам уже совсем плохо и стыдно… — предложил Боря, достав новую бутылку, — Правда или действие.
— Нет… — одновременно сказали все, но Боря только покачал головой, разлив водку.
— Вы сейчас все на моей территории! В моем доме! — спокойно парировал главный, — А хозяин — барин. Ну че, Никитич, правда или действие?
В общем, вечер начал набирать новые обороты и в какой-то момент, видимо от
крайней стадии пьяного забытия, даже Орлов начал смеяться и изредка улыбаться.
— Да не ебал я свою мамашу, как вы заебали! — верещал тонким голосом Никита,
которому больше не удавалось выдавливать низкий голос, да и он уже забыл о
собственном имидже. А в ответ полетели лишь короткие смешки.
— Ладно, ладно, шучу. Тогда отвечай, че ты так на Саву взъелся? Ты при упоминании Светы чуть ли не в истерику впадаешь.
— Ну… Нравится она мне… — окончательно потеряв любую субординацию, ответил Никита, запив горе очередной стопкой.
— Ты че охуел совсем? — не сдержался Сава и полез через стол, правда, Казаху
удалось того сдержать, — Я те въебу!
— Ну-ну, девочки, не ссорьтесь… — попробовал успокоить всех Миша, — Сав, при
всем уважении, ты пока что её и не вернул…
Неосторожная фраза оказалась… Критичной.
Савелий тут же оторопел, осев на стул и часто заморгал.
Только вот это напрягло, кажется, только Борю…
— Эй! Эй-эй-эй, Сава! Ты че реветь вздумал?
Но вопрос остался неуслышанным. Бухой в самые щи, Орлов попробовал скривить лицо, только бы слезы не вытекли из глаз, но не вышло. Он разревелся, как младенец, напугав каждого.
— Я тупой… Я такой тупой… — хныкал Савелий, уткнувшись в колени, пока Боря
пробовал хоть как-то его встормошить, а Казах боязливо поглаживал плечо, — Я так люблю Свету… Она никогда меня не простит…. Почему я такое чмо…?
— Ну ладно тебе, Сава, все нормально будет… — начал утешать его Миша, хотя и
вовсе не верил в свои же слова.
— Не будет! Я долбоеб! Она мне ни разу ничего не сказала с того момента!
Но Орлов не слушал. Просто поднялся и ушел в другую комнату, где продолжил
плакать с закрытой дверью.
И как бы кто ни старался — раскрыть дверь, как и выманить оттуда Савелия никто не
мог.
— Ладно… Он очень эмоциональный… Дайте ему несколько минут… — решил
оставить друга в покое Боря, однако, не успели они развернуться, как услышали
невнятный голос за дверью.
— …Света… Прости меня… Пожалуйста… — хныкал Сава, — Пожалуйста, давай
поговорим… Я все исправлю, клянусь! Я что угодно сделаю! Прошу, иначе я
выпрыгну из окна…
— О нет… Блять, выламываем дверь нахуй… — скомандовал Боря, навалившись всей
силой на шаткую деревяшку. Не без сожаления, конечно… Дверь жалко всё-таки.
Кое-как расправившись с дверью, все вместе вломились в комнату, где застали
плачущего Савелия в углу, бессвязно что-то бормотавшего в телефон.
Боря разом отобрал телефон, отключив к черту. Реакция была незамедлительной — Савелий полез в драку, только бы вернуть устройство.
— О нет… Малой, так не делается. У нас мужской вечер! Никаких баб! — спокойно
отреагировал Боря, подхватив маленькое тело Орлова и относя того на кухню.
Казах, в свою очередь, приготовил очередную полную рюмку и поставил перед
Савой.
Конечно, ещё несколько минут тот упирался и убивался в истерике, что его никто не понимает. Впрочем, так и было… Его действительно никто не понимал. Поэтому, водку в него залили силой, а следом всунули и солёный огурец.
В итоге, спустя три стопки Сава, как и остальные, забыли всё, что происходило
десять минут назад. Веселье ударило в голову, и игра продолжилась в большем
масштабе. Все оказались бухими в такое дерьмо, что уже просто сваливались со
стульев и глупо хихикали. Алкоголь вступил в свою полную силу.
— Мое действие тебе, Савелий… — хихикнул Казах, — Станцуй нам стриптиз. А то как мы тебе поможем, если не знаем, на что ты способен ради Светы.
— Типо… Тренировка…? — промямлил Сава, качая головой. Однако почему-то теперь его накрыла крайняя степень мужской решимости — компания положительно повлияла на его настрой, — Музыку я сам выберу!
Кое-как добравшись до колонки и с десятого раза подключившись к ней… Сава
врубил на полную какую-то ебаную пендосскую попсу и, непрерывно шатаясь,
поднялся со стула, разгладив толстовку.
— Блять, какая Леди Гага, Савелий… — выдавил Никита, глядя с пьяной улыбкой, как виновник сего торжества начал медленно покачивать бедрами, откинув голову
назад.
— Ебальники завалили. Слушаем и чувствуем… — непреклонно отрезал Сава и
принялся медленно стягивать кофту, прикусывая губу.
— Я согласен. Песня заебись, — кивнул Казах, не сводя глаз с танцующего (скорее старавшегося устоять на ногах) Орлова, уже скинувшего толстовку нахуй, — А вообще, хули ты выебываешься? Ты сам её слушаешь регулярно!
Михаил, тем временем, оставшийся в наилучшей, по сравнению с остальными,
кондиции, просто молча охуевал, глядя, как Сава потянулся к ремню и принялся
медленно его расстегивать. А Боря тем временем пожирал Орлова таким жадным взглядом, что Миша охуел вдвойне.
— Хороша, сучка! — прорычал Боря, звонко шлепнув по крутящейся заднице Савелия, на что тот только глупо хихикнул, но продолжил раздевания, — Танцуй, малышка.
Всё действо сопровождалось блаженной улыбкой Казаха и съемками на телефон
Никиты.
Но вот чего никто не ожидал, так это того, что Савелий снимет ещё и трусы.
— Хотели увидеть? Вот мой хуй! — выпалил Сава, выкинув трусы в окно.
— Ого… — только и мог прищуренно таращиться Коля, с интересом разглядывая
вывалившееся достоинство Орлова, пока Никита взирал с неприкрытым
удивлением, — Что ж… Ну реально нормальный хер, — заключил Казах, на что Никита сглотнул и скривился от омерзения.
— Всё бля, я закончил… — устало выдохнул Сава, потянувшись к телефону. Однако при взгляде на экран, его глаза распахнулись в ТАКОМ ахуе, что он обескураженно опустился на стул, — Блять…. Мне батя написал…. Мне пизда.
— Он зовёт меня домой срочно. На серьезный разговор… — оторопело выдавил Сава, сжимая телефон дрожащими пальцами. В то время как Боря начал медленно придвигаться ближе — он был в худшем состоянии из всех, впрочем, как и всегда. Боря напивался, как надо, при любых обстоятельствах и сейчас не соображал от слова совсем.
— Ладно тебе, у тебя батя спокойный. Ну за проеб пар хочет поговорить, наверное… — попытался успокоить того Миша, но Сава как с цепи сорвался — начал обкусывать ногти, совершенно не замечая, как на него навалится Боря.
— Нет… Если он такое говорит… Значит, что-то случилось ужасное… — мямлил Сава, листая с десяток пропущенных от отца, — А что если он узнал…? О блять боже… Мне пиздец. Мне пиздец…
И пока Сава бессвязно бормотал, что скоро его собственноручно порешит его
добрый батя, Боря обхватил голое тело друга, потянув на себя.
А в дверь неожиданно кто-то позвонил.
— Блять… — прошептал Миша, с опаской оглянувшись в коридор, — Я открою,
приведите себя в порядок. Коля, проконтролируй.
Убедившись, что Казах проконтролирует, что он заверил пьяным кивком, Миша
поплелся к двери.
А вот в глазке он увидел того, кого тут вообще не должно быть. И уж точно не в этот момент.
Потому что там стояла Света, беспрерывно нажимающая на кнопку домофона с
выражением крайней степени страха на лице.
— Все быстро блять собрались! Там Звездина! — крикнул Миша на кухню, краем глаза уловив странный шум сзади, — Бля, что же делать…
А делать что-то было нужно. Не оставлять же девушку в подъезде, в котором
отчетливо были слышны их вопли.
Несмотря на крики в коридоре, Миша собрался с духом, сделал несколько тяжелых вздохов и отворил дверь, однако, не полностью.
— О, привет! — робко пролепетала Света без обычной улыбки, — Сава здесь?
— Сава… Э… Да… — мямлил Миша, мысленно молясь всем существующим Богам,
чтобы в эту секунду Орлов уже надел хотя бы штаны, — А чего такое?
— С ним все хорошо? Он просто звонил мне… — Света, услышав, что её горе-
возлюбленный все же тут, и сейчас громко хнычет что-то непонятное, попыталась протиснуться и заглянуть внутрь хотя бы немного, — Я очень переживаю… Я еле отпросилась из дома. Кстати… Я думаю это ваше…
И тут Света протянула обалдевшему в край Мише те самые выброшенные в окно
трусы Савелия, который он принял с легким отвращением и спрятал за спиной.
— Да все хорошо, Свет! Мы просто сидим нашей мужской компанией тут… Ты лучше домой иди…. У нас тут не убрано… — пытался остановить ее Миша, — Там ребята перебрали немного, но ты не думай, все под контролем, я за ними слежу…
Но Света не слушала. Она решительно устремилась вглубь обшарпанной хаты Бори и замерла на входе в спальню, содрогнувшись всем телом.
И когда Миша подбежал — отчетливо понял, почему Светлана охуела в край.
Как Боря дотащил обнаженного Савелия до спальни — осталось тайной. Но то, что в ней происходило, было необъяснимо для всех и переходило все рамки разумного и дозволенного.
Сава беспомощно барахтался на кровати, цепляясь за простыни и громко скуля от безвыходности своего положения. А сверху на него навалился Боря, целуя в шею и ухо, явно не понимая, что под ним сейчас валяется его худощавый друг и молит отпустить. И вдобавок ко всему, призывно терся пахом о голую задницу Орлова.
В это время Казах, явно уступающий по силе огромному Боре, старался сквозь
смех и слезы оттащить старшего сзади, правда, безрезультатно.
А в довершение — все происходящее снимал Никита, громко смеясь и
комментируя.
И только когда Света громко вздохнула, потерев лоб ладонью, все разом
оглянулись и выдавили короткое: «Ой…»