Российская история против русского будущего
24 февраля я проснулся от звонка. «Путин начал войну с Украиной, нам нужно сделать какое-то заявление». Моргаю спросонья. «Хуй войне, что тут ещё заявлять». Тру глаза. Пытаюсь осознать произошедшее. Вспоминаю про Богдана, друга детства. Сейчас он служит по контракту.
А десять лет назад мы сидели в лесу у костра.
— Чёрт с ними с оценками. Всё равно не пригодятся, я буду военным, — говорит Богдан. Протягивает мне запечённую картошку.
— Война — говно, — замечаю я.
— Si vis pacem para bellum — философски хмыкает он, — Есть такая профессия, Родину защищать.
— Да. Но что, если тебя отправят мирняк убивать? С Путина станется.
Богдан замешкался. Макает хлеб в тушёнку, обдумывает вопрос. Умиротворяющее трещит костёр.
— Да Путина, может, через десять лет и не будет уже, — улыбается друг. — И вообще, раз в политику идут такие как ты, не сомневаюсь, воевать нужно будет только за правое дело.
Я польщён. Спокойно шелестят ветки леса.
Но всё не так. За то, что «пошёл в политику», я получаю шокером в бедро на очередной площади. А Богдан, если и жив, то по локоть в русской крови.
24 февраля. Я судорожно читаю новостную ленту. «Стыдно быть русским», «народ мог остановить Путина, но хочет крови»... Позже добавятся призывы лишить виз всех русских и бойкотировать рестораны русской кухни. Будут предложения выгнать русских студентов из европейских вузов, а образовательные платформы для русских перестанут работать. Эксперты предложат встать на колени и извиниться даже тем, кто протестовал против войны. Чёрт, что?!
Я бы очень хотел остановить войну, очень хотел остановить смерти. Вернуть друга домой. В его последний «увал» я работал и мы не смогли посидеть в баре. Я хочу его снова увидеть... И я очень хотел не допустить войны. Ходил на все протестные демонстрации, работал на выборах. Я очень хотел, но не мог. А кто бы мог предотвратить это безумие?
Я всё ещё читаю новостную ленту. Представители Евросоюза говорят, что действия России «подрывают порядок европейской безопасности». Зеленский говорит, что Путин в одностороннем порядке нарушил Минские соглашения. Байден говорит, что они исчерпали все возможности для дипломатического урегулирования вопроса. Они говорят, говорят, говорят...
Вот Меркель, на поводу у партии «Зелёных», отказывается от ядерной энергетики. Основная ставка в «зелёном переходе» делается на газ. Газ качают из России. Оружие Украине не продают — мало ли.
А вот сам Зеленский отказывается выполнять Минские соглашения. Секретарь СНБО Украины выступает ещё радикальнее своего президента.
А вот Байден в 1997 предостерегает — дальнейшее расширение НАТО вызовет враждебную реакцию Москвы. Соглашаются и дипломаты, и генералы... Но не было попыток интеграции России в западный мир. Не было чего-нибудь и в половину Плана Маршалла. Вместо этого — интеграция других стран бСССР в НАТО и системы ПРО в Европе. Проигравшая сторона Холодной войны осталась одна у разбитого корыта, предоставленная самым дурным мыслям, от которых западные политики только отмахивались.
Господи, да ведь все эти люди и должны были предотвратить войну. Подумайте, что могли сделать они, мировые элиты, и что — простые русские люди, которых сейчас винят? Мы каждый год боролись за изменение российской реальности. А элиты живут в другом мире. Они жадно делят игрушки в масштабах планеты, не считаясь ни с чем. Они разрушают свои страны, давая в руки диктаторам контроль над собой и над ситуацией. Они делают вид, что так и надо, что ничего плохого не случится.
21 февраля. Я смотрю послание президента. Не смотрел никогда. Даже на Новый Год всегда уходил в другую комнату или просил переключить. «Да ладно тебе, традиция ведь», — говорил мне Богдан. Что же, сейчас особенный случай. Посвящённое Украине послание выходит в прайм-тайм «западных партнёров». Президент посылает не только нас.
Он тоже живёт в своей вселенной. Ничего не говорит про экономические и социальные последствия, зато читает целую лекцию про историю СССР. Историю СССР я знаю хорошо. А вот что завтра будет с моей сестрой, у которой четверо детей, увы, нет. Не знает и Путин. Политическими категориями он перестал мыслить окончательно, мыслит отныне только категориями историческими. И потому, конечно, увидел преподнесённый ему на блюдечке «исторический шанс».
Вспоминаю школьные учебники. В них всегда рассказывалось про «историю государства российского», про «историю ВКП(б)», про историю царей и войн... Но никогда — про историю русского народа. 1651 год, Хмельницкий просит московского царя принять Гетманщину под свою защиту. Последний осколок былой Киевской Руси. Исторический шанс, берём. Платим русскими костями в затяжной войне с Речью Посполитой, славяне против славян.
Вот и сегодня русские — самый большой разделённый народ без своего национального государства. Русская нищета, русские страдания и русские смерти — по обе стороны границы. Но люди — просто топливо для амбиций московского правительства, малозначительная конъюнктура «исторического момента».
24 февраля. Надо сходить умыться, хоть и кажется, что жизнь остановилась. Выхожу из ванной, жена спрашивает, что же теперь будет. «Не знаю», — говорю я, — «А что там Европа, уже высказала озабоченность?» Грустная шутка. Но ведь и правда. Когда Лукашенко сажал ирландский самолёт, чтобы захватить Протасевича, они только озаботились. Даже когда с территории ДНР сбили летевший из Голландии Boeing, они лишь покачали головой.
Открываю Telegram. О, теперь не так. Теперь зашевелились. Замораживают активы ЦБ РФ. Отменяют поставки вакцины от COVID-19 в Бангладеш — он не осудил Россию. Обещают отключить российские банки от SWIFT. Хотят даже отказаться от российского топлива, но пока только нарастили закупки газа и угля.
У Запада нет таких ограничений, которые нельзя было бы обойти. Конечно, стипендии русским студентам в Бельгии не вернуть, как и Макдональдс, но Путину на это плевать, бедность русских людей — момент не исторический.
AMD и Intel прекращают поставки в Россию? Но производить микросхемы без российских сапфировых подложек и редкоземельных металлов почти невозможно. SWIFT? С обходом отключения вполне может помочь Китай. Китай же может нарастить и закупки сырья из России. Переворачиваю свой телефон, там написано Made in China. Как ограничивать доступ к технологиям без поддержки Китая — тоже не ясно.
Запад делает наивные заявления, что «Китай не будет жертвовать репутацией ради России», но не надо забывать, что 95% внешней торговли Северной Кореи приходится именно на КНР, и что в 2014 году Китай уже оказывал экономическую поддержку нашей стране.
Тогда, в 2014 году, мы сидели за обеденным столом с отцом. Была пятница, он выпивал. Мы, как обычно, обсуждали новости. Путин решил заручиться поддержкой Китая.
— Так Китай-то вообще пол Сибири своей считает! — замечает отец, — Слышал?
— Вот молодёжь. А ты загугли, — продолжает он, — По их картам и Хабаровск — в Китае.
Представляю себе китайский «референдум» во Владивостоке. Чем не Крым?
Отец продолжает, мол, это сегодня они подписывают договора. А завтра они будут санкциями не пугать, как ЕС, а сразу наказывать. Куда деваться — мы можем торговать только с ними, значит условия диктуют они.
— Когда наши дипломаты хоть что-то внятное делали?
— И что, думаешь, они смогут переиграть китайцев? Узкоглазые каждый год становятся только сильнее.
И вот, снова, демонстративно сражаясь за «восстановление суверенитета Украины», Путин делает саму Россию всё более зависимой от милости соседа.
Богдан никогда не любил НАТО. И Америку не любил.
— Гнилые у них ценности, не люблю я это. Они разрушают своё общество, понимаешь? Чёрных боготворить, пидоров на государственные должности расставлять... Кому это надо? — горячился он, пока мы покупали пиво для поездки на природу.
— Да какая разница? — спокойно отвечал я, — Чего нам эти американцы, у нас своя страна и свои проблемы.
— А такая, что они эти свои ценности к нам тащат, — с нажимом отчеканил друг, — Кто не согласен — Югославия, Ливия, сам же знаешь.
Я знаю. Теперь он сам на Украине. Чем не Югославия?
Присказка «у вас недостаточно демократии» сменилась на путинское «у вас недостаточно суверенитета». Не удивительно, что многие и вовсе посчитали происходящее «договорняком» между Байденом и Путиным. Мол, Байден просто сдал Украину. Идейно действия России ему понятны. Последствия «западных партнёров» тоже радуют.
Последствия. Это та причина, по которой я, вслед за многими экспертами, до последнего не верил, что настоящая война произойдёт. Этот прогноз — ошибка, но лишь потому, что не было никакой ошибки в понимании последствий войны. Травля соотечественников за рубежом, обнищание населения, зависимость от Китая — всё это неважно для Путина, мы уже поняли. Но что вообще важно?
«Денацификация Украины»?.. ВСУ наполовину состоит из русских. Но те, кто раньше не переходили на мову, теперь не переходят уже на русский, гордо носят жовто-блакитный флаг. На глазах создаётся общеукраинская мифология — весь мир знает, куда якобы должен идти русский корабль. Если раньше русофобия была уделом меньшинства, теперь она на десятилетия станет цементом нациестроительства Украины — независимо от исхода войны. Возможно ли контролировать территорию Украины в таких условиях — вопрос открытый.
Не получится денацифицировать Украину? Зато получится нацифицировать другие страны! Так, для правительства Польши война — повод безнаказанно реализовывать давнюю русофобскую повестку, которую раньше ЕС осуждал.
«Маленькая победоносная война»?.. Но конфликт затягивается. Внутри России эта «операция» особого ажиотажа не вызывает — реакция общества крайне неоднозначна, людям страшно.
ВСУ концентрируется в крупных городах, где нивелируется превосходство России в воздухе и технике. Гражданские служат одновременно живым щитом, «партизанами», которым раздают оружие, и источником новостей о том, как от действий ВС РФ страдают мирные жители. Неудивительно, что попытки создать гуманитарные коридоры раз за разом проваливаются. При этом страны Запада без прямого участия в конфликте работают на то, чтобы России был нанесён максимальный ущерб. Какую цену за это заплатит Украина — для них значения не имеет.
«Борьба с развитием НАТО»?.. Но из-за происходящих событий Альянс только наращивает присутствие на восточных рубежах западной группировки. Франция мобилизует военных, Германия начинает восстанавливать Бундесвер. Сбывается мечта Трампа о большем вкладе Европы в общее военное дело. Европа как никогда едина — даже Швейцария, сохранявшая нейтралитет два столетия (и две мировые войны), присоединилась к санкциям. НАТО якобы углубляет взаимодействие с Финляндией и Швецией.
Война — это продолжение политики иными, жестокими средствами. И если в результате войны не достигаются политические цели, это просто дорогой кровавый фейерверк.
24 февраля. Я устал читать новостные сводки. Заварил чай, обнял жену. Она растеряна и испугана. Спрашивает: «Тут антивоенный митинг объявили, мы идём?». Я, конечно, иду. Но может ей лучше остаться дома? «Нет, я не могу даже представить, чтобы я не пошла». Через несколько дней люди из-за рубежа будут ставить ей в укор, что она не выходит каждый день.
Как же они не понимают? Мы годами боремся с этим режимом, русских избивают, сажают, убивают... Всему миру до этого не было дела. Мы пока не контролируем власть, а власти плевать на наше мнение. Путин для русских — стихия. На Филлипинах зародилось цунами, смыло Тайланд. Виноваты филлипинцы? Или те, кто забыл следить за погодой и плохо обустроили край дамбами?
Старое устройство мира разрушено, и уже не будет прежним. С этим согласятся, пожалуй, и пропагандисты путинского режима, и зарубежные дипломаты. Но зачем мне мир, в котором нет России? Россия тоже трещит по швам. Общество разделяется — на «антинациональных либералов» и «антидемократических патриотов». Мне больно это видеть.
Мне мерзко, ведь половина общества верит, что «в Достоевском и Пушкине не было смысла, если русские сейчас не встанут на колени извиняться». Мне страшно, ведь для второй половины общества Богдан, — весёлый парень, верный друг и любящий сын, — просто пушечное мясо.
Мне мерзко, ведь половина общества считает, что русские не заслуживают ничего лучше безвольной бюрократии европейского образца. Мне страшно, ведь вторая половина считает, что русские не заслуживают ничего лучше кровавой диктатуры азиатского типа.
Половины ли? Я верю, эти две фракции — не всё общество, просто крикливое меньшинство, vocal minority. И мне жаль моих соотечественников, которые служат топливом для авантюр правительства.
За все 20 лет путинский режим так и не смог сделать из России центр притяжения. Желание Украины войти в неолиберальный мирок хоть тушкой, хоть чучелком — наглядная иллюстрация этого провала. Не только для соседей, но и для жителей самой России, так и не удалось сформулировать никакого образа будущего. Разве что образ того, как «все сдохнут, а мы попадём в рай» — он встаёт перед глазами после каждого обращения президента. Раньше нам обещали стабильность («лишь бы не было войны»), затем рисовали евразийские картины русского мира... Но вышла всё же российская война.
Это не может не разочаровывать. Кто-то испытывает стыд, кто-то бессилие, кто-то страх. Хочется бросить всё и спрятаться от всего мира. Но именно сейчас русским нужно держаться вместе. И именно сейчас как никогда важно заниматься политической работой. Образ будущего должны создать мы — образ безопасной, свободной и счастливой жизни — не только от Львова до Камчатки, но и куда шире. Иначе все наши надежды на лучший мир станут не будущим, а частью истории, которую написал Путин.
Текст: Пётр Соковых, движение «Чайный Клуб»
Xотите, чтобы публикации выходили чаще? Подписывайтесь на @libteaclub в соцсетях:
VK | FB | TG | INST | Twitter | YouTube
Если эта статья вам понравилась, и вы хотите помочь нашему делу, вступайте в ряды нашего Движения или поддержите нас финансово.