Happy Old Year.
— Ну, с наступающим, две тысячи...
— Старым годом!
Дальнейшие звуки — хлопок бутылки шампанского, речь президента в включенном по такому поводу впервые за год телевизоре, «Новым годом!» от одной части компании и удивленные возгласы от второй — слились в единую какофонию, от которой Михаил громогласно расхохотался, разливая шампанское в подставленные всеми фужеры. А потом повисла пауза, ведь нарушать традицию и загадывать желание под бой курантов, запивая его игристым слабоалкогольным напитком — строго-настрого нельзя. А то не сбудется ничего. И год плохим будет. Сбывалось, кстати, у кого-нибудь? Да кого это волнует, традиция есть традиция.
— Каким еще, нахрен, Старым годом? — Первые слова первого января нового года были произнесены Николаем. Миша, беззаботно улыбнувшись, пожал плечами.
— Прошлым. Который мы в том году отмечали, в этой же квартире, — беззаботно улыбнулся Миша, вторым глотком осушая свой фужер. — Вы вперед, ребят, а я, пожалуй, в обратную сторону прогуляюсь. Ну его.
В каждой компании есть товарищ, которому можно если не доверить все свои секреты, то как минимум поплакаться ему в жилетку и быть уверенным (ну, или уверенной), что он причину слез никому не выдаст. А если и выдаст, то только чтобы помочь. Реально помочь, а не из-за того, что язык без костей и крутится так, что любой вентилятор покраснеет от зависти.
— Понимаешь, я ему, блин, — Лена говорила очень сбивчиво: мало того, что слезы и сопли мешали внятности речи, так еще и в голове у девушки была сплошная каша. — Лучшие годы, блин, отдала! А он, блин, ну... Ну блин!
— Это не «блин», Лена, — вздохнул Миша, прижимая к себе всхлипывающую подругу. — Это полноценное «бля». Я бы даже сказал, «бляха-муха».
Ситуация действительно тянула на уровень, озвученный парнем, ведь Лена сейчас поведала ему, как ее парень буквально в канун нового года поставил ее перед фактом: отношения че-то не задаются, и надо бы это самое, расстаться, чтоб нервы друг другу дальше не сношать. Но так как квартиру оплачивает он, в договоре аренды его имя-фамилия и вообще он все это предложил — то съехать должна была Лена. Причем в этот же день.
Вы когда-нибудь искали квартиру не для празднования даже, а для проживания в предпоследний день уходящего года? Не пытайтесь: занятие, мягко говоря, безнадежное. Лена ощутила это на своей шкуре, и теперь, не зная, куда податься, позвонила друзьям. Откликнулся, разумеется, всем и всегда помогающий Михаил — и вот подруга у него дома, с двумя огромными баулами вещей и растекшимся до безобразия макияжем.
— Вот ч-ч-что мне с ним, блин, делать? — Продолжала всхлипывать Лена. — К-как я теперь...
— Забей, Лен, — Миша отстранил подругу и, выдернув из пакета припасенные салфетки, принялся вытирать ее заплаканное лицо от слез и того, что еще утром было тушью. — Сейчас тебе есть где жить, что есть и где зарабатывать. Он же с работы тебя не уволил, в конце концов, просто из дома выгнал. Давай забьем на это, и просто завтра встретим Новый год, как белые люди?
— Д-думаешь? — Девушка все еще всхлипывала, но нашла в себе силы перестать лить слезы. С силой шмыгнув носом, она сама схватила очередную салфетку и смачно высморкалась в нее. — А потом что?
— А потом... Есть у меня одна идейка, как тебя предупредить заранее, чтоб ты сама этого подлеца опрокинула. И чтобы он сидел вот так и ревел в плечо кому-нибудь, а ты сидела на диване, закинув ноги на стол, кушала роллы и смотрела очередную дораму.
Повисла неловкая пауза, прерываемая лишь тяжелым дыханием забитого женского носика.
— Всмысле — предупредить?
— Ну... — Миша смущенно почесал затылок. — Знаешь ли ты про то, как можно встретить Старый год?
23.12.хх (но спустя пару часов).
— Короче, — Произнес Миша, раскладывая кофе по кружкам.
— Миша, я тебя умоляю, ну КТО начинает рассказ с «Короче»?! — фыркнула успевшая прийти в себя Лена. Теперь, сидя на кухне у друга, она наблюдала, как он возится с банкой кофе, выскребая из нее последние крупинки — чтоб хватило обоим.
— Допустим, я. А что?
— Ну ты, блин...
— Не перебивай. Короче, вот встречаем мы Новый год каждое тридцать первое декабря, да?
— Ну.
— Загадываем желания, верим, что он будет лучше предыдущего... И что?
— А что «и что»?
— Да ничего. У тебя стало что-нибудь в этом году лучше, чем в прошлом?
Лена открыла было рот, чтобы выпалить какое-нибудь утверждение в духе «Конечно!» или «Разумеется», но, задумавшись, так и зависла с приоткрытым ртом и приподнятым пальцем. Парень, усмехнувшись, потянулся рукой к чайнику, который уже пару минут как побулькивал содержимым на плите,
— То-то и оно. А желания новогодние? Ты вот что загадывала на прошлый Новый год?
— Не скажу!
— Да нафиг оно мне не надо, ты для себя вспомни, сбылось хотя бы частично?
Вместо ответа девушка помрачнела и обиженно шмыгнула носом.
— Дай угадаю, это было что-то про вот этого твоего суженого-ряженого, птичками загаженного, который сегодня решил, что готовить он будет себе сам. Я прав?
— ... Прав, — буркнула Лена, подтягивая к себе кружку с кофе, которую Миша поставил на стол и свободной рукой роясь в тарелке с конфетками в поисках какой-нибудь повкуснее.
— И так ведь каждый год, да? Вспомни позапрошлый теперь. Позапозапрошлый. Позапозапозапро...
— Все, хватит, я поняла. Ну, да, лучше нихрена не становится. Но что теперь, унывать и ничего не загадывать и не желать, чтоб стало лучше, круче и все это вот?
— Да нет, почему, — Миша сам уселся за стол и, запустив руку в ту же тарелку, выудил оттуда любимый шоколадный батончик Лены. — Не это ищешь?
— Дай, — девушка молниеносно цапнула конфету и развернула фантик. — Ну и к чему ты тогда клонишь с этим твоим Старым годом?
— Ну, короче... — Парень явно замялся, формулируя мысль. — А что, если бы у тебя была возможность не загадать что-то на грядущий год, а вернуться назад и исправить косяки, которые случились в прошлом году? Где-то подсказать самой себе — не напрямую, разумеется, косвенно как-нибудь — чего остерегаться, где не ставить на черное, куда ехать, а куда не ехать, когда можно потратиться, а когда лучше приберечь деньги... Ну и все в таком духе.
Надкушенная конфета, вывалившись из пальцев девушки, булькнула в кружку с кофе. Издав недовольное «Тц», Миша достал салфетку — уже кухонную — и вытер кофейные пятна со стола, не давая им и шанса засохнуть в виде некрасивых коричневых узоров.
— Миш... Ты заболел?
— Так и знал, что не поверишь, — пожал плечами парень, выуживая из конфетницы второй батончик — уже для себя. Лена же, помотав головой, посмотрела на парня, затем — в кружку, а потом снова на парня.
— Да я не об этом. Откуда ты вообще про это узнал? И почему ты уверен, что такая дребедень существует и работает? И что будет с тобой в будущем?
— Ну, откуда узнал — там уже не узнаешь, а насчет будущего... Да манал я такое будущее.
— А?
— Ага. Ну посуди сама, вот даже по нашей компании. У кого в этом году НЕ БЫЛО какой-нибудь параши, которая точно не делает этот год не то что хорошим — хотя бы нормальным?
Лена, снова задумавшись, уткнулась взглядом в плавающую в кофе конфету. И действительно, ее саму бросил и выбросил на улицу парень, у Коли прогорел бизнес, Маша полгода пролежала в больнице с гипсом на ноге и несрастающимся переломом, а Ваня... А Вани третий год уже как нет с ними.
— Так у тебя ведь, Миш.
— А?
— Ага. У тебя было разве что-нибудь плохое?
— Было. У меня ничего не меняется, абсолютно.
— Это ж разве плохо?
— Плохо? Да это пиздец как плохо, Лен, — теперь помрачнел уже Миша. — Я сижу на одном месте, не двигаясь абсолютно никуда. Ни из города, ни по работе, ни в отношениях, ни в чем бы то ни было еще. Знаешь такое слово, «стагнация»? Вот у меня она самая. И я от нее звереть уже начинаю.
— То есть, тебе просто скучно?
— Нет, — отрезал парень, комкая фантик от конфеты в кулаке. — Я просто перестал жить и начал существовать. Как бот-болванчик в игре. Вот бежишь ты по какому-нибудь фентезийному городу, а на фоне болванчики эти, которые не знают ничего вообще, кроме своих скриптов. Утро на дворе — поздороваться с игроком. День — заниматься какой-нибудь бесполезной рутиной, камень киркой долбить там, или дрова колоть. Вечер — ну пора баиньки. И так изо дня в день, пока у тебя, как у главного героя, какие-то события происходят, активность, движ, хорошее, плохое... А у болванчика — ничего. Он просто безликий статист, у которого нет ни цели в жизни, ни смысла, ни причины жить. Хотела бы ты быть таким статистом, Лен?
— Н... Нет, — девушка неуютно поежилась: таким серьезным приятеля она не слышала уже довольно давно.
— Ну и почему же ты тогда считаешь, что это нормально? У меня так шестой год уже. Я затрахался быть статистом в игре, где у меня главная роль.
— И поэтому ты...
— Да, поэтому я хочу провернуть вот эту муть со Старым годом. Может, для себя буду полезным. Может, для вас. Но это будет хоть какое-то движение, понимаешь?
— Не понимаю я другое.
— М?
Лена наклонилась вперед.
— Получается, ты таким образом... Отправишься в прошлое.
— Можно сказать, что так.
— А кто тогда вместо тебя отправится в будущее? Будет в итоге два Миши? Или ты просто пропадешь? Или...
Вместо ответа Миша пожал плечами и отхлебнул кофе.
01.01.хх (годом ранее, чем события в самом начале).
Михаил с удивлением обнаружил себя стоящим посреди своей квартиры. Часы показывали ноль часов ноль минут и сколько-то-там секунд, а вот год...
— То есть, меня закинуло на год раньше. Отлично. Ну-ка, проверим...
Похлопав себя по кармана, парень достал из кармана телефон и сверился со списком дел, который он себе заготовил на случай успеха.
— Так, седьмого января я решил покататься на коньках и слег на больничный с гриппом... Отлично, осталось придумать, как это предотвратить!